Не недостаток, а особенность

Ты думаешь: "Всё будет нормально. Всё будет нор-маль-но. Просто должно пройти немного времени, и он обратит на тебя внимание". Но время проходит, а ваши отношения не меняются. Нет, у тебя-то всё серьёзно. Кажется. Тебе и внешность его очень нравится, и манеры, и поведение. Да, конечно, есть недостатки, но они рядом не стоят с твоими собственными. А он в тебе только друга видит, и на сердце с каждым новым днём всё больше царапин. А потом ты узнаёшь, что у него вообще-то есть девушка, и становится как-то совсем тошно. Сердце разодрано до крови, но не сломано, не разбито на мелкие осколки. А, может, там и разбиваться больше нечему? - Флора, очнись, - Гелия трясёт меня за плечо, вырывая из потока собственных мыслей. - Мы работать сегодня будем? Или, может, тебе поспать пойти? Я окидываю его с ног до головы самым презрительным взглядом из всех возможных. А потом тяжело вздыхаю. Какой смысл мне на него злиться? - Гелия, вот скажи, мне куда спать-то идти? - он цокает и присаживается рядом, прямо на пол. Его голова ожидаемо оказывается на моих коленях: Гелия, как личность творческая, предпочитает постоянно чувствовать тепло чужого тела. В данном случае, моего. Он может неожиданно обнять, заплести волосы в высокий хвост, вот так по-домашнему положить голову на колени. Это вызывает в моей душе умиление, но я не ощущаю всей сути интимности таких моментов. В плаксивых, женских романах с ожидаемым концом это описывали бы как: "Когда подбородок Эшли коснулся моего плеча, а руки собрались в замок у меня на животе, я почувствовала, как сердце сначала замедлило, а потом ускорило свой ход. Внутри всё словно перевернулось. Мне неожиданно захотелось больше. Захотелось его ласк, объятий. Захотелось принадлежать ему полностью...". Дальше обычно шла сцена, которую детям до восемнадцати смотреть и читать было нельзя. А я всего этого не чувствовала: ни бабочек в животе, ни трепета в сердце, ни... Возбуждения. Хотя чего я хотела: развестись с мужем из-за фригидности, а потом излечиться от этой болезни с первым встречным? Вот не идиотка ли? - Ты можешь поспать у меня, - слова Гелии звучат словно гром среди ясного неба. Он хоть понимает, что только что предложил? - Ты вообще можешь у меня некоторое время пожить. Пока квартиру не отремонтируешь. Нет, он точно не понимает. Пожить у него, пока не отремонтирую квартиру. Да там всё менять надо: и пол, и потолок, и обои, и почти всю мебель. Хорошо, что хоть орхидеи не тронуты остались. Мирта и Люси, в отличие от меня, уже давно перебрались к Гелии на подоконник. Теперь они водили дружбу с неким кактусом Энди. - Ты хотя бы осознаёшь, что сейчас предложил? - я журю его, как маленького, нашкодившего мальчишку. Прямо как мамочка отчитывает своего сына. Но рука невольно тянется к волосам Гелии, и я просто не могу удержаться. Нет, как сына я его точно не воспринимаю. - Да, прекрасно осознаю. У твоих соседей прорвало трубы и затопило их и твою квартиры, полностью их испортив. Ты - моя модель, ты нравишься мне как человек и личность. Поэтому должна жить в подобающих, комфортных условиях. Не сопротивляйся, Флора. Я всё равно выиграю в этом споре, - самоуверенный мальчишка. Я хочу ещё что-то сказать, но Гелия уже поднимается с пола и тянет меня за собой. В такие моменты, когда наши взгляды неотрывны друг от друга, я окончательно теряюсь и предпочитаю молчать, дабы не наговорить лишнего. И как только у этого парня получается полностью завладеть моими эмоциями? Мы ведь даже переспали однажды. А он ведёт себя так, будто ничего и не было. - Ты лучшее, что со мной случалось, - это мои слова вообще-то. Это ты, вообще-то, лучшее, что со мной случалось. Но об этом знать тебе абсолютно не обязательно. Поцелуи, к счастью, не входят в наши дружеские отношения. А то я чувствовала бы себя слишком ужасно: наверняка каждый раз бы вспоминала Кристалл. Зато танцы и объятья, для нас с Гелией привычное дело. У него утончённый вкус в музыке. Мне трудно угодить в некоторых вопросах, но ему это удалось. - Пожалуйста, переезжай ко мне, - я киваю: не хочу сопротивляться. Да и не слишком это ужасная участь: жить с человеком, к которому ты неравнодушен. Гелия улыбается. - Только спать нам придётся на одной кровати, - вот только этого мне не хватало.

***

- Сколько мужчин было в твоей жизни? Я имею в виду интимную близость, - я давно не делила с мужчиной постель. Поэтому сейчас это кажется чем-то вновь открытым. Я даже ощущаю трепет в душе и всю интимность момента. Жаль, возбуждения нет. Мой мозг, в отличие от тела, всё осознаёт. Хотя такого разговора я не ожидала. - Трое, - я говорю правду. Не вижу смысла врать. Из-за темноты я не могу разглядеть лица Гелии. Поэтому непонятно: огорчён он или нет? Хотя моя мама всегда говорила, что любить душу важнее, чем любить тело. Возможно, она имела право так говорить, ведь у них с отцом была и остаётся идеальная семья. Когда я была маленькой, тоже мечтала о такой. Вот только потом пришлось столкнуться с суровой реальностью. - Мало, - нет, он, конечно же, прав. Я вообще-то девственности только в девятнадцать лишилась. А потом Питера как-то сразу встретила. Ну, и последним был сам Гелия. Хотя, может, он и не считает себя таковым. Тут мне в голову приходит гениальный вопрос. Раз уж мы так разоткровенничались. - А сколько партнёров было у тебя? - заодно и узнаю окончательно про его ориентацию. - Вообще-то я натурал, - Гелия тонко подмечает подвох в вопросе. Скорее всего, ему часто приходится на него отвечать. - А сколько женщин у меня было... - он медлит, и я уже готовлюсь к худшему. - Я не помню, Фло, - чего и следовало ожидать. - Но, если тебя это не смутит, я могу попробовать всех перечислить. Я киваю. Даже не знаю зачем. Возможно, мне просто хочется узнать, какой из множества его женщин я была. Даже несмотря на то, что я прекрасно осознаю, что он не сможет посчитать всех. - Девственности я лишился в четырнадцать, - в этот момент я почувствовала себя старухой. Нет, немного не то. Как же звучало это слово? Надо вспомнить... Недотрога! Точно. - Её звали Элла. Моя первая любовь... Он смеётся, и я улавливаю издёвку в его голосе. Неужели для него это и правда ничего не значило? Неужели Гелия из тех, для кого женщины лишь источник для удовлетворения своих животных потребностей? Нет. Я отказываюсь в это верить. Категорически отказываюсь. Я не могла влюбиться - а, скорее всего, именно это со мной и произошло - в такого человека. У меня ведь всегда был хороший вкус во всём. - Знала бы ты, как сильно я её любил, - он шумно и тяжело выдыхает. Я понимаю, что ошиблась. Поэтому молчу, стараюсь прислушаться к его дыханию. И понять Гелию. Я ведь тоже любила. Сильно, до дрожи в коленях и бабочек в животе. Я была счастлива, думала, что мой брак и моя любовь продлятся вечность. Но я ошиблась. Всё развалилось. Навсегда исчезло. Точно так же, как и наша с Питером, как казалось, нерушимая внутренняя связь. - Она была такой тихой и неприметной, - он грустно хмыкает. Я уверена: воспоминания о ней причиняют ему не только боль, но и радость. - В неё было невозможно не влюбиться. Наши отношения многие считали идеальными. Я так хотел, чтобы наша любовь никогда не заканчивалась. Она была моей первой женщиной, я - её первым мужчиной. Вот только секс раскрепощает, а ложь порой даётся слишком легко, - нотки агрессии в его голосе заставляют моё сердце сжаться. Я и сама не замечаю, как переплетаю свои пальцы с пальцами Гелии. Он в ответ сжимает их и молчит. Через касание, через сухую, мозолистую ладонь я чувствую его внутреннюю боль и пустоту, что он когда-то испытывал. - Она так часто изменяла мне и врала, а я так любил, что был слеп. Я прощал ей абсолютно всё, потому что не знал правды. Она врала мне и по-прежнему говорила, что любит. В пятнадцать-то лет сложно в такое не поверить. Но сложнее поверить в то, что обожествлённый тобой человек способен воткнуть нож в твою же спину, - он вновь молчит, а потом продолжает. - Она сделала аборт, потому что залетела от очередного своего любовника. Она думала, что я не узнаю про беременность вообще. В этот момент моё сердце пропускает удар. Я на подсознательном уровне понимаю, что Гелия тогда испытывал. Потому что на себе испытала, да и сейчас испытываю, это же чувство отчаяния. Дети - цветы жизни. Их отсутствие или же убийство - для кого-то лишь пустяк. Для меня - нет. Для Гелии, по всей видимости, тоже. - Но я узнал, - он молчит. - Знаешь, я так был опьянён любовью, что даже собирался сделать предложение. А она не любила меня уже год. И ей впервые хватило смелости сказать мне правду. Тогда мне в первый и последний раз разбили сердце. Гелия сглатывает, делает несколько глубоких вздохов и легонько вздрагивает, когда моя рука ложится поперёк его живота. Я так хочу поддержать его словами сейчас, когда Гелия раскрыл мне частичку себя. Но порой объятия лучше любых слов. Прикосновения нужного человека даруют покой. Надеюсь, что я для Гелии могу сегодня побыть именно таким человеком. - Я стал такой тварью, - он хмыкает и скалится. Я это чувствую, но лишь сильнее прижимаюсь к Гелии. - Мне было шестнадцать, я считал, что мир мне обязан за разбитое сердце. Тогда под меня легла добрая половина от всего женского общества академии. С каждым разом я всё больше и больше убеждался в том, что женщины не достойны любви, что они лживые и похотливые. Я не верил им, даже когда они утверждали, что им хорошо со мной и они не прочь повторить. Как же я тогда всех презирал… Я молчу, слушаю учащённый стук сердца Гелии: он эмоционально слишком взволнован. Зря я подняла эту тему. Наверное, открыла старую рану, и теперь она кровоточит, болит. - А потом появилась она, - Гелия хмыкает. А вот это уже что-то новенькое. Я давлю в себе зевок. Мне очень интересно, но сон берёт своё. Поэтому я не могу в полной мере ощутить всех необходимых эмоций. - Элис - лучшая из женщин, с которыми я спал. А ещё она ненавидела врать и имела слишком большое количество собственных скелетов в шкафу. Мы были родственными душами. Оба с разбитыми сердцами и злостью на весь мир. Знаешь, Фло, мы растворились друг в друге. Мы не любили, нет, лишь получали удовольствие. С ней я был счастлив. Мы излечили друг друга и отпустили на свободу. Благодаря ей я стал таким, какой я сейчас. Она научила меня заново любить женщин, я её - доверять мужчинам. Сердце болит и предательски колется. Гелию описывает эту Элис, словно она - богиня. Я завидую. Нет, скорее ревную. Я сильнее прижимаюсь к Гелии, словно хочу растворить его в себе. Чтобы Гелия был только моим. - Хотя у меня так и не получилось завести серьёзных отношений после Элис. А она сама успела выскочить замуж и развестись, - он улыбается и обнимает меня в ответ. Я чувствую печальное счастье. Состояние одновременной пустоты и любви. - Но теперь у меня есть ты, - сердце сжимается. Как же это больно. Гелия ведь не тот смысл вкладывает в свои слова. Совсем не тот, который я бы хотела. - Ты лучшее, что со мной случалось. Потому что ты идеальна. Мне так хочется закричать, чтобы он замолчал. Я больше не могу это слушать. Больно. Как же, чёрт, больно внутри. Кажется, что он пытается в пыль растереть осколки моего разбитого сердца. - Давай спать, - я стискиваю зубы, но молчу. Не хочу его терять. Даже от одной мысли становится страшно и тошно. - Сладких слов, моя муза, - Гелия целует меня в макушку и не разрешает разомкнуть объятий. - И не волнуйся: я не храплю. Я затылком чувствую его улыбку. - Ну и отлично.

***

Когда в дверь начинают настойчиво звонить, мне приходится оторваться от плиты и пойти открывать. Гелия из ванной кричит, что скоро подойдёт. Ага, знаю я его "скоро". Мы ведь каждый раз из-за его "пунктуальности" работать начинаем часа на два-три минимум позже, чем собирались. Перед дверью я делаю морду кирпичом, потому что никто, кроме Гризельды, не может надоедать такими вот звонками с утра пораньше. Но молодая, шикарная женщина, что стоит на пороге, совсем не похожа на нашу злую, старую управляющую. - Либо ты пол сменил, красавчик, либо у Гелии и правда улучшился вкус, - я ловлю себя на том, что стою с открытым ртом, а женщина тем временем снимает солнцезащитные очки. - Рот прикрой, милая. Какая же она красивая. Словно модель с обложки модного журнала. Такая статная, утонченная, важная. Очень красивая... Я даже не могу описать словами всё, что испытываю сейчас. Вот кого Гелия должен был брать себе в модели, а не меня. - Хим! - голос Гелии звонко звучит у меня над ухом. - Как же я соскучился, красотка. Проходи. Мы пропускаем эту роскошную женщину в квартиру. Гелия хватает её чемодан и спешит следом. А я постепенно прихожу в нормальное состояние. И в моей голове проскальзывает одна единственная мысль: "Что это сейчас была за хрень?". Знала бы я тогда, с кем решила меня столкнуть судьба...