Не недостаток, а особенность

— А вас никогда не смущало, что вместе с вами тусит ребёнок? — Это Окс, так что всё нормально. Сейчас, спустя несколько часов я всё же осознаю, что узнала бы её. Видимо стоит сходить проверить зрение. Ведь у неё всё те же розовые волосы с передними жёлтыми прядями, всё тот же блеск в глазах, всё те же изящные и грациозные движения, всё та же молочная кожа. Я бы хотела сказать, что она не изменилась, но это было не так. Больше не было той детской угловатости, вечного смущения и неуместных шуток. Теперь на меня смотрела прекрасная, хоть и заплаканная, молодая женщина. — Цветочек, я даже в самых смелых мечтах не могла представить, что мы встретимся вновь, — никто, кроме неё, никогда меня так не называл. Я замечаю, как по губам Огрона скользит слабая полуулыбка. Для нас троих это всё прошлое, которое благодаря мне ворвалось в настоящее. Кажется, Флора Мине, ты впервые поступила правильно. — Чем ты занимаешься сейчас, Окс? — она замирает на секунду, а потом улыбается, немного потерянно. — Пожалуйста, зови меня Рокси. Я ведь больше не ребёнок, — в этот момент она переводит взгляд на Огрона, и я всё понимаю. Мне было двадцать, когда я попала в их компанию, когда начала встречаться с Питером, когда узнала про секрет Огрона. Для многих студенток он был идеалом мужчины: красивый, образованный, галантный и при деньгах. Он придерживал дверь, пропуская девушек вперёд, вёл литературный кружок после занятий и говорил о любви на языке всемирно известных писателей и поэтов. Слухи шли впереди Огрона, и познакомившись с ним лично, я, как мне казалось, уже знала его достаточно хорошо. Это был первый раз в моей жизни, когда я так сильно ошиблась. Как оказалось, Огрон курил тяжёлые, отвратительно пахнущие сигареты, начинал ругаться, как сапожник, когда в его организм попадал крепкий алкоголь, и мастерски блефовал, как в картах, так и в жизни. Идеальный образ идеального мужчины разбился о скалы реальности, а я осознала, что настоящий Огрон нравится мне в разы больше. Он был основателем и идейным лидером «Чёрного круга». Так они вчетвером называли своё мужское общество в те года, когда жили вместе, в одном блоке в общежитии. Они, как настоящая банда, набили себе одинаковые татуировки и поклялись всегда быть вместе. Шли года, университет остался позади, а в их жизнях начали появляться девушки, в один из бурных пятничных вечеров решившие, что должны соответствовать парням. В тот день и был образован «Белый круг». Я тогда очень гордилась, что являюсь одной из его основательниц. А на следующий день, мы все узнали самую страшную тайну Огрона… — Цветочек, очнись, — слова Рокси вырывают меня из воспоминаний. Мы сидим втроем в лоджии в удобных плетенных креслах с большими мягкими подушками и пьем свежесваренный Рокси кофе. На её правой кисти поблескивает татуировка в виде белого круга, которая практически незаметна на бледной коже. — Значит, своё кафе, — Рокси утвердительно кивает. — Странно, что вы с Питером так ни разу и не было в нём. Я краснею, потому что мне стыдно. Конечно, мы с Питером знали, что Рокси и Огрон тоже переехали в Монте-Изолу. И пускай весь мир — одна маленькая деревня, мы с моим бывшим мужем сделали всё, что за четыре года так ни разу и не пересечься с нашими старыми друзьями. — Я открыла кафе спустя несколько месяцев после того, как мы переехали. Помощь и советы отца помогли нам удержаться на плаву в первый год, а сейчас всё идёт как по маслу. Огрон же работает репетитором и является членом совета города. Они ценят его за ум, красота и образованность. — А ещё за толстый кошелёк и крупные суммы, которые мы с Роксаной жертвуем на сохранение культурного наследия Монте-Изолы, — добавляет Огрон насмешливо. Он целует её в макушку, так нежно и осторожно, словно Рокси настолько хрупкая, что сломается, если прикоснуться чуточку сильнее. Я отвожу взгляд. Да, Флора, не такого ты ожидала. Мне стыдно и неудобно, потому что я чувствую чёрную зависть. И ничего не могу с собой поделать. Ведь прошло столько лет, а они по-прежнему любят друг друга. Их чувства, изначально запретные и пугающие, не исчезли с годами, а только усилились. Так много людей было против их союза, а они всё преодолели. А не смогла удержать идеальные отношения и идеальный брак. В этот момент чувство зависти смешалось с чувством опустошения. Да уж, вот она жалость к себе, про которое я успела забыть, общаясь с Гелией. Привет, я не скучала. Из собственных мыслей меня вырывает телефонный звонок. Хоть бы не мой, хоть бы не мой. Я абсолютно не готова сейчас ни с кем разговаривать. На моё счастье, через секунду Огрон спокойным голосом отвечает кому-то «Алло» и, аккуратно выбравшись из горы подушек, покидает лоджию. Мы остаемся с Рокси наедине. Меня накрывает волна смущения и неловкости. А она смотрит на меня всё тем же добрым, полным восхищения взглядом. — Спасибо, что позвонила ему, — Рокси переводит взгляд в сторону квартиры, где через стекло можно было увидеть сгорбившеюся над столом спину Огрона. Он зажал телефон между левым ухом и плечом и что-то записывал. Самого разговора слышно не было, но я догадываюсь, что это что-то связанное с работой или советом. Он не изменил своих привычек за столько лет. — Ты ведь прекрасно знаешь, какой он гордый. Для него сделать первый шаг — непозволительная роскошь. Я еле сдерживаюсь, чтобы не добавить: «Потому что все первые шаги он потратил на тебя». И мне становится так стыдно, так неудобно. Я не понимаю, почему мои чувства бросает из стороны в сторону. Я вроде бы так скучала, так рада видеть их обоих, но с другой стороны меня одолевает злость и зависть. Весь этот спектр эмоций смешивается, и я чувствую лишь разочарование собой и своей жизнью. Рокси молча смотрит на меня. Я понимаю, что она хочет мне сказать. Я догадываюсь о чём она хочет со мной поговорить. Про те далёкие события, которые навсегда разрушили как казалось нерушимое братство Чёрного круга. Про предательство и приоритеты, про любовь и ненависть, про людей, которых мы с Питером навсегда вычеркнули из своей жизни. Внутри всё сжимается, когда я вижу, как Рокси набирает в воздух побольше лёгких. Я не хочу об этом говорить, я не готова. Но остановить Окс я не могу. Такая её натура всегда и обо всём говорить прямо и открыто, порой не задумываясь о последствиях. — Давай прошлое останется в прошлом. Я скучала. Я по всем скучаю. И то, что случилось тогда, это уже не важно. Сейчас у нас появился шанс всё вернуть. Мы всё ещё часть этой истории. Ты всё ещё мой друг. Рокси буквально молит. В её словах столько боли. И я так хочу её успокоить, дать ей надежду на будущее. То будущее, в котором мы будем все вместе. Снова. Хотя в душе бушует ураган, и я сама не верю в те слова, которые собираюсь произнести. Но стоит мне открыть рот, как телефон начинает подавать признаки жизни и устаревший рингтон оповещает о звонке. И я хватаюсь за эту соломинку. — Алло, — я даже не посмотрела, кто звонит. И кажется, Флора, ты совершила просто гигантскую ошибку. — Ты где? Гелия сходит с ума. Мы все сходим с ума и очень волнуемся, — ухо режет жуткий акцент Кристалл. Но внутри вдруг наступает штиль. Кажется, я спасена. — Я скоро буду дома, — лицо Рокси искажается от этих слов, теряет свою естественную красоту. Ей явно не нравится то, что я говорю. Мы обмениваемся с Кристалл ещё несколькими фразами, а после заканчиваем разговор. Я перевожу взгляд на Рокси. Она сидит сгорбившись и старается не смотреть в мою сторону. Видимо она приняла мой телефонный разговор за ответ на свою просьбу. Становится неловко. Кажется, я опять всё испортила. Давай, Фло, думай, как всё исправить. В голове вспышками появляются одна за одной мысли. Но всё не то, всё не подходит. И тут меня осеняет. — Может вы с Огроном хотите познакомиться с моими друзьями, — я говорю это прежде, чем успеваю проанализировать эту мысль. Зато лицо Рокси озаряет ясная улыбка. Она тихо взвизгивает от счастья, как раньше. А вот внутрь меня закрадываются сомнения. Если бы я знала к чему это всё приведёт…