А замуж все-таки придется

Утро выдалось очень суматошным: сначала Элиссон с Варриком направились к Бартранду, предъявив ему карты и деньги, потом надо было зайти к кузнецу и отдать оружие и доспехи на починку, а травнику сделать большой заказ на лечебные зелья. По предварительным расчетам, на сборы у них было около недели, так что можно было не переплачивать за срочность. Новость о том, что экспедиция на Глубинные тропы все-таки состоится, быстро облетела всех торговцев, и участники такого многообещающего похода были долгожданными посетителями в каждой лавке. Правда, в кредит им никто ничего давать не собирался: они, конечно, будущие герои и все такое, но мало ли что там может случиться. Организацией всей группы, куда, помимо Хоук с товарищами, входило еще порядка двадцати гномов, занимался Бартранд, так что Элиссон заботило только обмундирование своей команды. Однако после передачи старшему Тетрасу пятидесяти золотых, у нее осталось не более тридцати-сорока серебряных монет: хорошее оружие на эти деньги не купишь, да и матери надо было оставить какую-то сумму на месяц-другой. Поэтому было принято решение согласиться на предложение одного торговца Верхнего города, который попросил разобраться в беспорядках на своей шахте. День ходу до этой Костяной Ямы, день-два навести там порядок, день обратно – и плюс пара золотых в кармане. Заодно можно будет отточить слаженность команды и посмотреть на Бетани в деле – у нее же нет такого боевого опыта, как, к примеру, у того же Андерса. Лучше уж обидеть сестру и обмануть ее ожидания, чем потом вытаскивать из пещер ее бездыханное тело, мама этого точно не переживет. В итоге, Элиссон предупредила Мерриль, Бетани и Варрика что на следующее утро запланирована небольшая экскурсия за пределы города, так что никаких попоек, свиданий и сборов цветов в саду Наместника. Зрелище развороченной шахты производило очень унылое впечатление: заваленные тележки, несколько трупов людей и осликов, на которых из-под земли вывозили уголь, брошенные в беспорядке вещи. Быстро разогнав стайку мародеров, группа начала спускать в шахту, освещая себя путь факелами. Идти пришлось очень долго, никак не менее часа – в процессе добычи руды рабочие прорыли огромное количество коридоров, под разными углами уходящих вниз, кое-где порода обваливалась, и надо было практически ползком пробираться. Когда же они, наконец, выбрались на открытое плато, Элиссон с удивлением посмотрела на эльфийку: та тряслась как осиновый лист, по цвету сливалась со своей зеленой туникой, а на лице был написан откровенный страх. –Пожалуйста, скажи, что ты просто съела что-то несвежее или у тебя болит голова от перемены погоды. – Прости меня, но мне было так страшно в этих коридорах, казалось, что эта гора меня сейчас раздавит. Я не знала, что так будет, – в глазах у незадачливой спелеологини стояли слезы, – ты же помнишь, что на Расколотой горе я прекрасно ходила по пещерам. Но там они были просторные и светлые, а тут… Хоук вздохнула и обняла девушку: – Ты ни в чем не виновата, не волнуйся, мы скоро отсюда выберемся. Ну что, давайте быстро зачистим тут все – и домой, а то даже мне тут как-то неуютно. – И не зря, – Варрик легко скинул Бьянку с плеча и принял боевую позицию. – Присутствие драконов редко вызывает чувство комфорта и безопасности. И действительно, со всех сторон на них поперли ящеры: не очень большие, не выше человеческого роста, но все равно огнедышащие, магически защищенные и обладающие крепкой шкурой. В этой битве лучше всего сработала Бетани: удачно применила шокирующее заклинание, потом часть драконов заморозила, одного превратила в камень, а последнего заключила в клетку, бьющую магией духа. Варрику осталось только болтами разбить красивые ледяные скульптуры, Мерриль – пустить каменный кулак, а Элиссон – отскочить от каменных осколков. – Карвер всегда хотел завести домашнего дракончика, эти ему бы понравились. Так, продолжаем движение, где-то должно быть гнездо. Возвращаясь в город, Элиссон просчитывала в голове возможные кандидатуры на замену Мерриль – было очевидно, что эльфийке лучше остаться в городе. Очень хотелось взять с собой Авелин или Фенриса – в отряде явно не хватало сильного воина, способного и тяжелые мешки тащить, и несколько врагов одним ударом снести. –Послушай, Хоук, я по твоему лицу вижу, ты понимаешь, что Маргаритка в первом же узком коридоре станет небоеспособной. Может, не будем так рисковать и попросим кого-нибудь еще? Девушка задумчиво посмотрела на Варрика: – Да, это даже не обсуждается. Как только вернемся, пойду поговорю с нашими, нам нужен полноценный боеспособный отряд. Но с кого ты посоветуешь начать? – Знаешь, я бы взял ушастого, думаю, не откажется, а боец он вроде отличный – рррраз – и у половины гарлоков не хватает по половине туловища. *** Получив оплату за расчистку шахты, Элиссон поручила Варрику и Бетани позаботиться о Мерриль, а сама направилась домой – там Фенрис обещал оставить информацию, где его можно искать. – Итак, леди, объясните мне, с каких это пор Вы начали врать родной матери? – Лиандра явно дожидалась старшую дочь, дабы задать той серьезную взбучку. Элиссон прекрасно помнила слова отца, сказанные к трактирщику в Лотеринге после одного обильного возлияния: «Жена у меня хорошая, с ней можно договориться. Но если она встает в позу «руки в боки» - то тут уж ни один доспех не поможет, ни одна защитная руна – надо сразу бежать». К сожалению, сбежать ей сейчас не представлялось никакой возможности, поэтому оставалось только пытаться вычислить, на каком именно вранье ее поймала мать. – Ты мне навешала лапши на уши, что с тем эльфом у тебя нет ничего общего, что ты просто помогала ему добраться до ночлега, и тут заходит ко мне некий представитель этой расы и сообщает, что он твой новый компаньон. Ты хочешь сказать, что это два разных эльфа – «Да, Создатель, конечно!» – Даже не думай, я в это не поверю. Пойми, я не расистка, но ты меня обманула, и я бы хотела узнать причину. «Так, про совместную ночевку она не знает, про то, что он бывший раб тоже. Может, сыграть на чувстве жалости..?» – Прости, Лиандра, я просто не знала, как ты отнесешься к этому знакомству. Понимаешь, он беглый раб из Тевинтера, без денег, без связей – я просто не могла ему не помочь. – Дочка, ну что ты, я очень рада, что у тебя такое доброе сердце. Единственное, защита сбежавшего раба – дело очень опасное, магистры не привыкли легко расставаться со своей собственностью. А по поводу денег… Ты же не замуж за него собираешься, а просто решила помочь – так что у меня нет никаких возражений. Общаешься же ты с гномом, с эльфийкой – ничего, вернешься из экспедиции, выкупим поместье, выдадим тебя замуж за Люсьена, сможешь не бегать по катакомбам с подозрительными личностями. – Хорошо, мам, спасибо за понимание. Ты можешь мне сказать, где искать Фенриса, необходимо с ним встретиться? – Конечно, он говорил что-то о том поместье, которое вы вместе очищали от призраков. По дороге в Верхний квартал Элиссон терзали противоречивые чувства: с одной стороны, она достаточно легко отделалась, с другой – напоминания матери о планах на замужество повергали девушку в уныние. «Ничего, может, он еще не захочет на мне жениться. Найдет себе кого-нибудь побогаче, познатнее, поспокойнее. Кто не будет общаться с «подозрителными личностями», а будет общаться с абсолютно неподозрительными льстецами, обманщиками и сплетниками». Дойдя до особняка магистра, она нерешительно постучалась, но тут дверь распахнулась и из дома вышла Авелин, явно пребывавшая в раздраженном состоянии духа. – О, Хоук, и ты здесь! Как прошел визит на шахты? – Не поверишь – в теплой и дружественной обстановке, настолько теплой, что у Бет сгорело полмантии. Интересно, почему драконам захотелось устроить гнездо в столь неуютном месте? Авелин рассмеялась: – Да уж, проблемы меньше драконов тебя не привлекают. Кстати, о проблемах: в сравнении с этим мрачным, всем недовольным парнем, драконы – это милые домашние питомцы. Он вчера облюбовал себе этот особнячок, а мне пришлось договариваться со стражниками, чтобы они закрывали глаза на это. Ты же знаешь, как я дорожу этой работой, Хоук, поговори с ним, мне проблемы не нужны, равно как и подозрения в подкупе. Элиссон отлично знала, что на самом деле эта леди-рыцарь всегда готова помогать всем страждущим и все ее возмущения по поводу незаконной деятельности Варрика, Изабеллы, а теперь и Фенриса – просто милый бубнеж, похожий на причитания заботливой тетушки, отчитывающей сорванцов-племянников. – Как скажете, капитан стражи Киркволла. Разрешите идти? – Авелин только закатила глаза. – Удачи, Хоук! *** Особняк выглядел чуть более жилым, чем три дня назад: исчезли трупы и лужицы демонической лимфы, но никаким уютом здесь и не пахло. Элиссон бесшумно поднялась по лестнице в центральную комнату и застала там эльфа, сидящего перед заженным камином в каком-то ободраном кресле. – Странное место ты выбрал в качестве жилья, в Цветущей розе все-таки покомфортнее, да и кровати получше. – Зато здесь за стенами не раздаются стоны, и платить не надо, – Фенрис жестом пригласил девушку занять место во втором кресле. – Я хотел бы тебя еще раз поблагодарить за помощь, мне раньше не встречались люди, заботившееся не только о своей корысти. – Рада была помочь. Какие у тебя теперь планы? – Данариус не оставит меня просто так, будет посылать охотников за рабами снова и снова, пока не поймает меня. Сам он появится только если все они потерпят поражение, так что я буду ждать их, чтобы передать привет магистру. – Лицо эльфа исказилось при упоминании бывшего хозяина, и он нервно глотнул вина из стоящей на столе бутылки. – Знаешь, у меня к тебе есть предложение – может, ты все-таки пойдешь с нами на Глубинные тропы? У Мерриль оказалась какая-то фобия тесных пространств, а идти неполным отрядом было бы глупо. Ты бы нам очень помог. Фенрис задумчиво смотрел на огонь и теребил ручку кресла. – Знаешь, когда я беру в руки меч, когда злюсь и начинаю светиться, я осознаю, насколько становлюсь опасным. Но маги считают, что они такие же, как остальные, и их не надо бояться. Эта глупая эльфийка использует магию крови и не считает, что является уже наполовину одержимой. Маг в перьях разбрасывает по городу какие-то странные бумажки, в которых ратует за свободу магов, не предполагая, к чему такая свобода может привести. Твоя сестра, не пройдя предварительного обучения, разбрасывается заклинаниями, совершенно не осознавая опасности. Хотя такие мысли периодически приходили в голову самой Элиссон, она все-таки обиделась за свою семью и, вскочив с кресла, начала спорить с эльфом. – Да как ты можешь так говорить! Да, мой отец был отступником, он воспитал Бетани сам, вне Круга, где любой храмовник может делать с магами все, что ему заблагорассудится. Он прекрасно умел себя контролировать, и свою дочь научил тому же! Мерриль выросла среди долийских эльфов, где магия считается таким же естественным явлением, как умение говорить, используя магию крови, она просто хочет помочь своему клану. А Андерс знает, к чему приводит превращение Круга в тюрьму – именно пример Ферелденского круга настолько возмутил его, что он впустил в себя духа Справедливости..! – Увидев, как удивленно расширились глаза эльфа, Элиссон поняла, что сболтнула лишнего. – Я правильно понял, что этот твой маг – одержимый? – смущенный вид девушки говорил сам за себя. – И ты, видимо, считаешь это нормальным. Потрясающе. У тебя, наверное, с головой какие-то проблемы. Он – одержимый, не важно, духом или демоном, существа Тени не делятся на хороших и плохих, они все могут овладеть человеком и подчинить своей воле. Это ненормально, когда в теле одного человека живет еще какой-то дух, со своими целями и желаниями. – Зато засовывать людям руку в грудь и вырывать сердца – это совершенно нормально! – сквозь слезы обиды Элиссон увидела, как дернулось лицо собеседника. Зря она так – ведь эльф не добровольно принял на себя эти татуировки. Но все равно, он не имел права так высказываться о людях, которые ему помогали. – Я, пожалуй, пойду, надо поискать другого спутника. – Андерс, мне очень-очень нужна твоя помощь – пойдем с нами на Глубинные тропы!