Здрасте! Вы в России! Где?!

А спонсор новой главы «Депрессин». «Депрессин» — почувствуй себя дном!

------------------------------------------------------------------------ Я проснулась от страшного грохота в соседней комнате. Сначала не сообразив что я, где я и зачем я тут, быстро натянула помятую от вчерашнего веселья одежду и поплелась в коридор. Там уже доносился приятный аромат блинчиков и еще чего-то, что спросонья мне не удалось разобрать. Я заскочила в ванную, сполоснула руки и умыла лицо, даже не удосужився взглянуть на себя в зеркало. А зачем? Ведь знаю, что там просто ужас с волосами и наверняка синяки под глазами. На кухне уже во всю хозяйничала Аня. Монотонно работал телевизор, вещая что-то о маньяке и авиакатастрофе. Я плюхнулась на мягкий стул с высокой спинкой и уставилась на спину подруги, что стояла у плиты и снимала с огня последние блинчики. Наверное здорово, когда отношения с родителями не такие напряженные и тебе дают куда большую свободу, чем имение личного пространства. Например готовка, без всяких поучений жизни и прочего. Повезло ей… Завтракали мы в относительной тишине, но я постоянно ловила на себе взгляды подруги. Ржет над моими волосами? — Ты хочешь что-то сказать? — наконец не выдержала я. Было неловко от того, что приходится завтракать у нее, к тому же нарастало раздражение. — Да нет, — Аня закашлялась, прикрывая рот кулачком. Был слышен плохо прикрытый смех, — Просто твои волосы… Э, они слишком… — И что теперь, изволите обосраться? — хмыкнула я, продолжая смотреть подруге прямо в глаза. — Может тебе расческу сделать? — Потом, — я нахмурилась и махнула ей рукой, принимаясь за очередной блинчик. Но ее постоянные прямые взгляды в сторону моих косм, раздражающие диснеевские мультики, что теперь крутили по каналу, с туевой хучей песен. А в конец меня вывело из себя ее смех, который она, видимо, уже не могла сдерживать. — Может ты уже прекратишь ржать. Сердце то, оно одно. — Ахаха, не могу, — и вновь залилась звонким хохотом, что был слышен даже в коридоре. Звонко хлопнув себя по лбу, я подперла щеки руками и начала размышлять над тем, как бы заткнуть Аню и как бы смотрелся Аркадий в роли Гузеевой.* На счет первого в голову ничего не шло, так что можно было надеяться только на мою фантазию и импровизацию, а вот Гузеева-Аркадий выходила очень даже симпатичной и харизматичной. Самое то, чтобы быть ведущей программы. Тем временем Аня все еще надрывалась, смеясь, так что ее лицо покраснело, а на глаза навернулись слезы. — Ибрагим, прекрати, — тоном Даши-Путешественницы сказала я, — Ибрагим, прекрати! — Эй! Я тебе не Ибрагим! — тут же начала возмущаться подруга, моментально забыв про мои волосы. — Нет, ты — маленький еврейский мальчик Ибрагим. Ее взгляд, казалось, мог прожечь меня насквозь. Но слава богу, физика такой особенности не имела, а на нашей планете правила именно она. Хотя, если бы подруга была супергероем, то несомненно, ей пришлась бы по вкусу роль человека-пиздежа. Но не суть. Теперь мне надо было дальше отмазываться от всего этого дерьма. — Ну что ты на меня так смотришь? Ибрагим, смотреть на девушку больше десяти секунд неприлично! Неужели ты такой невежливый? — казалось, из ушей Ани сейчас повалит пар. — Да ладно, ладно, не кипишуй. Но отпустишь еще шуточку на счет моих волос, я и не такое о тебе расскажу. — Ладно, — вздохнула она, угрюмо доедая свою порцию. Я вышла из дома Ани в полдень. Кажется подруга не держала на меня зла, а если и была обижена, то я могла бы с точностью до ста процентов сказать, что буквально через два часа она напрочь забудет об этом. Я провела рукой по волосам, пытаясь их пригладить. Стоило поспешить домой, мое нутро подсказывало мне, что там меня ждет что-то необычное. По крайней мере, то, чего я уж точно не ожидало. Никогда не любила подобные предчувствия, которых за последнее время у меня было через чур много, но в конце концов они все до единого сбывались. Быть идиотом трудно, но весело. Я осторожно повернула ключ в замочной скважине. На мое удивление, дверь была закрыта на два оборота, хотя я поворачивала ключ прошлый раз три раза, до упора. Это, естественно, меня насторожила. Проскользнув в прихожую и как можно тише прикрыв дверь, я решила прислушаться. Если здесь уж кто-то был, то точно уж чем-нибудь шумел, шуршал или делала еще что-нибудь, что можно было вполне услышать. Но в ответ мне отдалась лишь звенящая тишина. Не разуваясь я прошла в коридор. Все тот же полумрак квартиры, но… Ох, черт! Кажется, я видела чью-то обувь на входе. И она явно не принадлежала шиноби. В панике мне пришлось вернуться к шкафу с верхней одеждой. Там и правда стояли две пару туфель. Мужские, лакированные, и женские, на высоком каблуке. Кто мог пробраться в дом?! Сердце забилось сильнее, когда я наконец оторвала взгляд от чужой обуви и двинулась к гостиной. Дверь была закрыта. Через полупрозрачные вставки пробивался приглушенный солнечный свет. Там явно кто-то побывал, я не открывала шторы. Но когда я взялась за ручку, там что-то упало, как и мое сердце. Одернув руку у меня появилось осознание того, что я сильно трушу. Да, я никогда не отличалась сильной храбростью. Помедлив, я прошла к своей комнате. Внутри все было точно так, как я и оставляла. Только на столе лежали непонятные коробки в серых обертках. Открыв одну из них, мой взгляд наткнулся на красивые туфли на небольшом каблуке, во второй нашелся пояс с пряжкой-лилией. Подарки?! Или что?! У нас никогда не было такого, уж мне-то было известно, пришлось перерыть все шкафы и ниши ради шиноби и некоторых потребностей. Но кто тогда… И главное зачем? Ко мне на стол… В раздумьях я вышла на лоджию. Окно было прикрыто, значит шиноби пользовались им. А что если они нашли способ вернуться в свой мир и решили так меня отблагодарить? Сердце больно кольнуло и внутри словно все сжалось. Даже не попрощались. Тяжело вздохнув, я собрала всю свою решительность и волю в кулак. Смысла существовать, не жить, именно существовать, да еще так скучно, у меня и так особо не было до появления шиноби, так что теперь я вполне могла бы и умереть. А если я еще и сделаю это «героически», отбиваясь от маньяков-педофилов-грабителей-наркоманов, могут и в газете написать. Знаменитость на день, чо. Хмыкнув в ответ таким пессимистичным мыслям, я решительно вышла в коридор и дернула ручку двери, что вела в гостиную. Мельком оглянув комнату, я уже подумала, что шум до этого мне показался, и чуть ли не расслабилась, но внимание тут же зацепилось за диван. Да, такое мне в голову и придти не могло. Всего лишь вернулись родители, а меня чуть инфаркт не хватил. Я подошла к спящим в обнимку маме и папе. Видимо, они сильно устали, раз так крепко заснули и даже никак не отреагировали на то, что я без стука к ним зашла. Обычно они просыпались от подобного. У них чуйка, что ли? Я с облегчением выдохнула и тихо вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Сердце из пяток вернулось обратно в грудь и наступило то мгновения облегчения и свободу, которое показалось мне, по крайней мере, парой часов. А могли ли родители привезти мне эти подарки? Такая странная мысль пришла мне в голову после испытанного страха и паники. Может и могли, только никогда такого не делали, а если и привозили, то я была слишком мала, чтобы помнить это. И все же. Шиноби могли быть еще здесь! Рванувшись в комнату, я схватила старенький рюкзак, в котором хранила детские игрушки, быстро вытряхнула из него содержимое и напихала туда очень важные для меня вещи. В конце концов, мне хотелось, чтобы ниндзя помнили обо мне, когда вернутся к себе на родину. Но где они могут быть сейчас? В отличие от них у меня не было чакры, что позволяла им скакать по деревьям как белки, не было всевидящих глаз, которые могли бы быть очень полезны. Они могли преодолеть огромное расстояние за пару минут, а у меня бы ушло несколько часов. Я решила поискать их в лесу. Звучит глупо, да и найти практически невозможно, но вряд ли бы они пошли в город. Я чуть не полетела кубарем, споткнувшись о большой камень, когда в голову мне пришло еще одно осознание. Их вещи отсутствовали. Но даже это не могло побороть мою идею найти шиноби. Порой я могла поверить в самые абсурдные вещи и не терять надежду в них до конца. В боку закололо, и я остановилась, чтобы отдышаться. А что если они просто ушли, что если они узнали, как вернуться, что если они сейчас пытаются это сделать?! На глаза навернулись слезы, чтобы потом жгучими дорожками скатиться по щекам и повиснуть на подбородке, неприятно щекоча кожу. Но…, но даже если они смогли… если им удалось, я смогу найти следы, так ведь? Ноги совсем перестали держать меня и я осела на траву, вцепившись пальцами в растрепанные волосы. Черт. — Сударыня, что с Вами сегодня? — участливо спросил меня Аркадий. Как он появился передо мной, я так и не поняла. Наверное, он меня специально караулит, чтобы вылезти в самый неподходящий момент. — Ничего, все просто замечательно, — буркнула я в ответ. — Может Вам нужна моя помощь? Я на минуту задумалась. Помощь, и правда, не помешала бы. — Аркадий, Вы умеете находить людей? — Я их никогда не терял, так что и находить их мне не доводилось, — шутканул он, криво ухмыльнувшись, но наткнувшись на мой заплаканный взгляд тут же подобрался, - Ну, могу попробовать. Только, что ж мне, холопу, людей-то искать? Да и зачем? — Просто надо… Попрощаться кое с кем. — О, — деловито среагировал бомж, — раз так, то грех не помочь. Кого искать? Друзей Ваших? — Д-да, их. Бомж задумчиво подергал короткую бородку, вглядываясь в небо, что кусками пробивалось сквозь зеленый узор листьев. Я молча ожидала его действий, решив довериться бомжу, который не раз мне помогал. Звучит странно, да. Наконец сообразив, Аркадий достал из-за спины небольшую палку размером в половину моего локтя. Нельзя было сказать, что он отломал деревяшку где-то здесь, слишком она была ровная, хотя я и не сомневалась в мастерстве и красоте природы. Пропустив мимо ушей какие-то странные слова бомжа, я с удивлением заметила пачку Доширака у него в руках. Аркадий кивнул сам себе и поспешил в кусты. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Аркадий шел быстро, так что я еле поспевала за ним. Мы шли через какие-то дебри, шум реки не был слышен уже давно и это сильно напрягало. Надеюсь, бомж не кинет меня в самый ответственный момент, посчитав это своим долгом вершителя судеб. Я не сводила взгляд с мужчины, а то прошлый раз отвернулась и все — он пропал. А сейчас я бы и сама не выбралась из леса. Пятнадцать минут прошли мучительно долго, приходилось все время пробираться сквозь ветки и колючки, путаясь ногами в корнях и стеблях растений. В туфли уже успела забиться пара камушков, от чего каждый шаг делался мучительным и неприятным. Растрепавшиеся волосы то и дело спадали на глаза, мешая нормально смотреть, и приходилось постоянно сдувать их, потому что руки были заняты раздвиганием упругих веток и царапаньем об них же. Это начинало потихоньку выбешивать меня. А Аркадий как ни в сем не бывало бодро шагал впереди. Честно сказать, я настолько сильно проклинала в мыслях камушки в туфлях и эти противные ветки, которые мне и в кошмарах привидятся теперь, что даже не сразу заметила, что остановилась, не говоря уже о сменившейся локации, которая окружала меня. Бомж снова пропал. Я обвела взглядом залитую косыми солнечными лучами поляну. Трава здесь была довольно высокая, почти доставала мне до колена. Было и думать страшно о том, куда завел меня Аркадий, все же, в этом лесу я еще не встречала такой высокой растительности. Зелень была свежая, с еле заметными глазами капельками, такими холодными по ощущениям, она волнами пригибалась под дуновениями теплого ветра, что хотелось вечно на нее смотреть. Пелена раздражения и злости непонятно на что окончательно развеялась, расширяя мой кругозор, будто раньше я смотрела в игрушечный бинокль, а теперь оторвала от него свое лицо, вернувшись в реальность. Такое прекрасное чувство. Я наконец смогла четче взглянуть на виднеющиеся в дали толстые стволы сосен и дубов, но мое внимание полностью привлек к себе дом. Моя челюсть против воли мозга медленно съехала вниз. Неужели в нашем лесу есть отшельники? А может это дом Аркадия? Встряхнув головой, отгоняя нелепые до нельзя мысли, я наконец осознала, что дом посреди лес — весьма подозрительно. Да и вообще, раз я попросила Аркадия привести меня к шиноби и бомж уже исчез, значит я на месте. Остаются только два предположения: либо дом — своеобразный портал или типа того, либо его построили шиноби, почуяв возвращение моих родителей и решив не создавать мне проблем. Ну, терять мне все равно особо было не чего. Я сжала ручку двери и осторожно прошла внутрь. В узкой прихожей, разделенной пополам на две части, одна из которых возвышалась на пару сантиметров ближе к коридору, совсем не было мебели. В другой половине, на которой я оказалась, зайдя с улицы, обуви не оказалось. То, что это место специально предназначалось для переобувания и снятия верхней одежды, не оставляло сомнений. Повинуясь странным восточным традициям, я разулась и босиком прошла в виднеющийся впереди коридор. Двери во все комнаты были закрыты, но это не мешало видеть смутные очертания низких столиков через полупрозрачное стекло. Но присутствия в доме хозяев не ощущалось. Мне пришлось пройти до конца коридора, который заканчивался входом в обширное помещение. Войдя туда, я даже не поняла, как полетела на пол. А споткнуться, в этот раз, мне посчастливилось о Наруто. Точнее о его копию, которая тут же с хлопком испарилась и странные черные символы-иероглифы поползли по стенам, скрещиваясь между собой и превращаясь в узоры, кругами расходясь в центрах стен, потолка и чистого пола. Когда сие необычное действие прекратилось, в комнате неожиданно стало непроглядно темно, хоть глаз выколи. Хотя еще недавно солнце мягко проникало в комнату через приоткрытую дверь на террасу. Точно, дверь! На ощупь добравшись до предполагаемого выхода, я попыталась нашарить руками хоть что-то помимо гладкой поверхности стены. И мне это удалось, правда в какие бы стороны я не тянула злосчастную дверь, она все не поддавалась. За что мне все это?! Стало неестественно тихо, не было слышно ни единого звука с внешнего мира. Я лишь могла отсчитывать бешеный ритм своего сердца. На что была рассчитана такая подстава? А может на кого? Я прикрыла глаза. Вглядываться во тьму оказалось куда утомительней, чем просто сидеть с закрытыми глазами. Полностью опустившись на пол и устроившись поудобнее, мне приходилось только и ждать часа своего освобождения, принца на белом унитазе коне или ужасной стряпни для такой противной пленницы, как я. И тогда бы это послужило тем лучиков надежды, что так поэтично бы осветил все, да. Но только… Придет ли кто-нибудь? Или это всего лишь игра на смерть?