Ариана. Трудный путь.

Сентябрь девяносто четвёртого года. Мне восемь лет, Аберфорту – уже десять. Будет. В декабре. Мальчикам предстояло провести в школе два года до поступления Аберфорта в Хогвартс. Мне же выпало проучиться на один год дольше. О да – обе эти школы имели большой успех у родителей. Из тех, кого называют «сильными мира сего». Школа Хэрроу была основана в 1571 году в годы правления королевы Англии Елизаветы Первой, на средства богатого фермера Джона Лайона. Из-за множества трудностей, строительство школы не раз прерывалось, но оно всё же было закончено к 1615 г., и школа, в которую на тот момент был записан всего лишь один ученик, наконец, открылась. А уже к началу девятнадцатого века ведущий преподаватель Хэрроу доктор Джозеф Друри мог насчитать среди своих учеников четырёх будущих премьер-министров Великобритании. Спустя полвека в эту школу пришли два выдающихся педагога. Чарльз Вогэм и Генри М. Батлер привнесли в школьную систему обучения новые по тем временам тенденции и достижения викторианского образования. Но время шло и вот уже в небольшом местечке Хэрроу, в нескольких милях к северо-западу от Лондона, пока ещё в предместьях столицы, расположился уютный комплекс зданий, рассчитанный на самых разных учеников. Мальчиков, разумеется. На полный пансион. Эта школа славилась своими традициями, знание и соблюдение которых выделяло её учеников в особое сообщество, создавало из них особый элитный клуб. Потому-то я и настояла на обучении моих мальчиков в этой школе. В школе даже был специальный жаргон, понятный только ее обитателям, на спортивной площадке играли в особый вид футбола. Хранимые веками обычаи объединили многие поколения учеников школы Хэрроу, воспитывая благородство и твердость духа, выращивая из учеников будущих представителей элиты общества. А счастливые выпускники этой обители знаний помимо того, что сохраняли на память о славных временах своей учёбы здесь знаменитую светло-жёлтую соломенную шляпу, похожую на канотье, с темно-синей лентой на тулье, но и в ночь после выпуска вырезали своё имя на стенах своих Домов. Некоторые – и не по одному разу. Так лорд Джордж Гордон Байрон отметился аж девятнадцать раз. В самых неожиданных местах. Об этом мне потом рассказывали и Оливер, и Аберфорт. Да, к их появлению в стенах школы отнеслись настороженно – всё же их происхождение никак нельзя было спрятать. Аберфорт был представлен – как сын начинающего промышленника, ухватившего удачу за хвост тем, что заключил выгодные контракты с армией: вначале только на поставку сукна. А потом предложил и пошив формы по стандартизированным размерам. И Оливер Твист. Вообще - никому не известный молодой человек. С таким именем, что похоже на псевдоним. Про него сразу же пошли слухи, что он сын крупного землевладельца где-то в Штатах или Нью-Мексике. А тот прислал сына на обучение в Британию, чтобы немного придать лоска своему наследнику. Такой слух прошёл после того, как студенты увидели, что Оливер прибыл с довольно дорогим велосипедом. А некоторые стали насмехаться, мол, потому и сел на железного коня, что не обучен благородному искусству наездника. Ну, Оливер согласился на пари, которое ему предложили, планируя выставить на смех и содрать денежки с него. Да не тут-то было! Кстати, ещё и Аберфорт подсуетился - поставил на кузена среди своих ровесников. Тот, кто спорил, бил наверняка. Был такой жеребец в конюшне, где студенты брали уроки верховой езды. Жеребец уже немолодой, но с жутким характером. Его как раз и держали для подобных споров. С кого-то спесь сбивали, с кого-то денежки. Но и Оливер не прогадал. Чтобы какой-то жеребец, да устоял перед Многоликим?!!! Да ещё и перед пумой?!! Не смешите меня! Ему стоило только появиться на конюшне у этого жеребца, как тот начал вжиматься задом в стенку денника, подальше от моего кузена. Так что Оливеру не составило большого труда быстро – опыт кочевой жизни так просто не забывается – оседлать и вывести коня на площадку. Там кузен ловко вспрыгнул в седло и показал ошеломлённым зрителям чудеса степной джигитовки. Оливер не рассказывал, каких трудов ему стоило уговорить этого жеребца на подобное действие, но всегда лишь закатывал глаза и вздыхал. Особенно добило всех спорящих то, что он на полном скаку изловчился и расстегнул упряжь, сбросил седло и проехал пару кругов, стоя на спине жеребца. В завершение своего триумфального проезда он соскочил со спины жеребца, пощекотал ему брюхо прутиком, заставив взвиться на дыбы. А сам повернулся к нему спиной и отправил всем окружающим воздушные поцелуи. С грозно вздыбившимся конём за спиной. Оливер – в светлом костюме для гимнастических упражнений - и вороной жеребец – великолепное, потрясающее зрелище! Аберфорт сделал снимок – он и в школу приехал с неизменным фотоаппаратом. Оливер отошёл в сторону и секунду спустя в булыжник, где он только что стоял, ударили мощные копыта, выбив сноп искр. Некоторые из студентов в своё время побывали на шоу Буффало Билла «Дикий Запад». Этот знаменитый американец был приглашён выступить на празднествах в честь золотого юбилея королевы Виктории в 1887 году. После представлений в Лондоне шоу было показано по всей Англии на протяжении шести месяцев, так что только ленивый не слышал о нём и не видел афиш. Потому-то эти студенты не могли не отметить, что трюки, которые показывал Оливер, ничуть не уступали тем, которые в том представлении показывали «дикие» индейцы и бравые ковбои. Но вот внешний вид Оливера абсолютно не напоминал индейца, да и на отважного первопроходца прерий он никак не походил. Белокурый и изящный, с годами он всё больше становился похож на бабушку – Эрминию ФицУильямс, Эр-Ми, как называл её дедушка Льок Белоголовый. Да, конечно, его хрупкость была обманчивой. В этом мог убедиться любой, с кем он устраивал спарринги в благородном искусстве бокса. Или – уже не в столь благородном простецком мордобитии – увы, было и такое. Пару раз. Потом его приняли и перестали испытывать на прочность. Тем более, что выяснилось, Оливер – совладелец одной из самых успешных фирм по производству и ремонту велосипедов. И сам в состоянии оплачивать своё обучение в Хэрроу. А это – немалая сумма. А «случайно» забытые на столе фотографии вообще вызвали фурор в школе. Там Оливер вручал велосипеды членам королевской семьи, он был даже удостоен чести поцеловать ручку королеве Виктории и именоваться поставщик двора Её Величества – большой успех в столь юном возрасте! И пара фотографий была подписана самой королевой!!! С благодарностью за доставленную радость от изделий его фирмы. Кстати – на тех же фотографиях засветился и Аберфорт – он давал уроки мастерства юным представителям королевской семьи, поддерживал малышей на трёхколёсных велосипедиках с головами лошадей. И они тоже были подписаны рукой королевы. Так что и Аберфорту перепало благоговения от сокурсников. А Оливер и Аберфорт в итоге признали мою правоту. Ведь я каждый раз настаивала на обязательном фотографировании любых значимых мероприятий и событий в мире обычных людей, на создании многочисленных оттисков с негативов. Особенно – если в кадре присутствовал кто-то из нашей семьи. Всем новоприбывшим ученикам были предоставлены две недели на адаптацию ("grace" – льготный период), во время которых к ним применялись смягченные дисциплинарные меры. Освоиться в школе и ознакомиться со всеми правилами им помогал наставник (Shepherd - пастух) из числа старших учеников, а для Оливера таковым оказался его ровесник. Период знакомства закончился тестом на знание школьных правил и традиций. О, традиций и впрямь было много. Традиционно детям не разрешалось пропускать занятия и уходить из школы без специального разрешения. Традиционно строго было запрещено курение. О преподавании, которое велось на самом высоком уровне, ничего не скажу – не это было целью нашего проникновения в эту школу. Да и не могли братики оставаться там на весь курс обучения. Максимум – два года до поступления Аберфорта в Хогвартс. Главной же целью, которую я наметила – разумеется, обзавестись полезными знакомствами. И – конечно – распространить полезные для нас знания. Ведь помимо основных предметов школа предлагала студентам широкий выбор общественных занятий. Каждый ученик мог найти себе занятие – да и не одно – в любом из полусотни кружков и клубов по вкусу: вступить в общество дебатов или общество естествознания, сырное сообщество или математическое. Можно было выбрать исторический или литературный клуб, заняться астрономией или театральной деятельностью. Сквош, фехтование, ораторское искусство, регби и футбол, верховая езда, хоровое пение - занятия, символизирующие традиции хорошего воспитания. Еще один неотъемлемый элемент жизни в Хэрроу - это песни. В школе стали петь с тех пор, как учитель музыки Джон Фармер написал первую песню для учеников в далёком шестьдесят четвёртом году. Несмотря на старинные тексты, проникнутые духом викторианской морали и героическим пафосом, эти песни составляли одну из самых веселых и добрых традиций школы, объединяя сразу несколько поколений. Песни исполнялись как на уроках музыки, так и для широкой аудитории – для родителей, почетных гостей (например, членов королевской семьи) или выпускников школы. В декабре школа обычно проводила так называемые Town Carols – рождественские концерты, вход на которые был открыт для всех жителей городка Хэрроу (Harrow on the Hill), где была размещена школа. И любой концерт с семьдесят второго года непременно включал песню “Forty Years On” («Через сорок лет»), которая практически стала гимном Хэрроу. В этой любимой песне школы были такие слова «Добро пожаловать и поэт, и государственный деятель…» - и это полностью соответствовало действительности. И да – Оливер с его сформировавшимся тенором и отличным музыкальным слухом принимал активнейшее участие в хоре. Ему даже были доверены партии соло при исполнении школьного гимна, как и при исполнении государственного гимна «Боже, храни Королеву». Ну, внешний вид кузена и его талант к перевоплощению снискал ему успех и на подмостках сцены, как непревзойденного исполнителя характерных, да и женских ролей. А он вынес с занятий театрального кружка полезное умение не бояться зрителей и искусство гримирования. О да! С лёгкой руки Аберфорта, прихватившего с собой фотоаппарат и кучу принадлежностей к нему, при этом показавшего, насколько важно запечатлеть отдельные моменты жизни на фотоплёнке, чтобы сохранить для потомков. Так вот – с его подачи начал работать и клуб любителей фотографии, продолжив работу и после того, как братик покинул школу. Следствием работы кружка фотолюбителей стал и выпуск еженедельной собственной газеты «The Harrovian», которую вначале выпускали вручную сами ученики, сопровождая выпуски фотографиями из жизни школы – на занятиях, на кружках, на спортивных площадках. Газета появлялась на стенах каждую неделю, а все статьи в ней публиковались анонимно. Она освещала важнейшие события в жизни школы и называла учеников, отличившихся своими успехами. Также все желающие здесь могли анонимно сообщить своё мнение по любым актуальным темам и интересующим их вопросам. Да, директор школы имел право снять любой материал из газетного выпуска. Но всегда находился другой, более острый. Винни («пастух» Аберфорта – и это был его последний год в Хэрроу) оказался отличным фехтовальщиком. И за помощь Оливера ему в латыни, стал давать уроки обоим моим родственникам. Где бы они ещё получили такие уроки? В Годриковой Лощине? Жаль, что Винни закончил своё учение через год. Весь этот год он активно готовился к поступлению после школы Хэрроу в престижное Королевское военное училище в Сандхерсте. Именно латынь была камнем преткновения для его поступления туда, куда он хотел. Ему даже пришлось делать три попытки. С кузеном они быстро нашли общий язык на почве их увлечения лошадьми и стрельбой. Оба стали активными участниками стрелкового клуба. Винни был невысок ростом - пять футов и восемь дюймов – круглолиц и широк в плечах, страдал дефектом речи: заикался и шепелявил. Вместе с тем он был страшный болтун и почти непрестанно разговаривал. Все преподаватели отмечали «забывчивость, рассеянность, вечные опоздания, систематическое нарушение дисциплины» учеником. Но при этом он поражал преподавателей своим острым умом и хорошей памятью. Винни категорически не хотел учить те предметы, которые ему не нравились, прекрасно знал английскую литературу и историю, но естественные науки были его камнем преткновения.. В школе Хэрроу были классы, которые специализировались на подготовке молодых людей к поступлению в учебные заведения, которые поставляли английской армии кадровый офицерский состав. Думаю, нет нужды упоминать, что туда попадали ученики, которые не преуспевали в изучении базовых дисциплин. Винни как раз и входил в число таких учеников.