Алексия
Я потратила далеко не один час времени на то, чтобы привести квартиру в порядок. В конце концов все пустые бутылки и коробки были вынесены мною на мусорку, пол вымыт, а воздух пах лимонной свежестью. Я как раз домывала последнюю грязную тарелку, когда мой покой нарушили. — Можно воды? Пожалуйста. Резко обернувшись, я обрызгала стоящего напротив меня мужчину водой. Должно быть, это и есть тот «прекрасный слушатель» Вивьен, который спал на моей кровати и на полу. По крайней мере, на том мужике была такая же красная футболка. Выключив воду, я вытерла руки полотенцем и потянулась в шкафчик над раковиной за стаканом. Наливая воду из графина, я мельком поглядывала на маминого… друга? Слава богу, он не выглядел как бомж, скорее как высокий статный мужчина средних лет, скатившийся на социальное дно по злому року судьбы. — Держите, — протянула я ему стакан воды. — Спасибо. Мужчина жадными глотками пил воду, а я вытирала посуду, стараясь не обращать внимание на то, что с его приходом комнату вновь наполнил зловонный запах перегара. Поставив пустой стакан на стол рядом со мной, Вивьен развернулся, чтобы уйти, но передумав, обратился ко мне: — Алексия… верно? — я кивнула, без особого энтузиазма. Наверняка, как и прошлые мамины собутыльники, сейчас начнёт вымаливать у меня деньги на выпивку, заверяя, что это только ради опохмеления. — Я прошу прощения за то, что спал на твоей кровати, — я обернулась, шокированная его словами. Алкаш извиняется передо мной? — Тебя наверняка тошнит от той мысли, что на твоей постели валялся такой как я, и я тебя прекрасно понимаю. Это никому бы не понравилось, — он неловко сцепил пальцы, похрустывая ими. — Могу я сам постирать бельё? Только покажи мне как пользоваться вашей стиральной машинкой, я последнее время всё стирал вручную. Я тупо смотрела на него, мой мозг отказывался понимать произошедшее. Мамин собутыльник решил помочь мне постирать загаженное им постельное бельё? Может, в пьяном бреду он описался или обрыгался в моей постели, и теперь Вивьен не хочет, чтобы я видела это, ведь ему наверняка стыдно? Господи, в таком случае я не буду отказываться от его помощи, потому как перспектива прикасаться к описанному чужим мужчиной белью меня ничуть не воодушевляет. — Э-э, да. Конечно, я покажу вам, как ей пользоваться. Тогда принесите постельное бельё в ванную, я сейчас подойду. Он облегчённо кивнул, направляясь в мою комнату. Пробежавшись взглядом по кухне, я мысленно похвалила себя за уборку, и, домыв стакан Вивьена, хотела было двинуться к нему на помощь, как зазвонил домашний телефон. Неужели Маргери наскребла денег на междугородний звонок? Я сняла трубку. — Алло. На том конце провода упорно молчали. — Алло? Вас не слышно. — Кхм, привет, Алекса. Я замерла на месте, не веря своим ушам. — Па-папа? — Да, девочка моя, это я. Прости, что так долго не звонил. Нас завалили работой. Босс совершенно забыл о том, что у его подчинённых должен быть хотя бы один день выходной. Какого чёрта он звонит? Последний раз мы разговаривали с ним более полугода назад и диалог наш длился минуты три от силы. После развода с мамой папа уехал на свою родину, поселившись в Нью-Йорке у своей сестры Ханны. Как раз в том последнем трёхминутном разговоре он говорил, что нашёл хорошую работу преподавателя французского языка в местном университете, и что в кафешке рядом с его домом подают восхитительные стейки с вином. — Ну, и как вообще тебе живётся в Нью-Йорке? — спросила я чисто из вежливости. Мне было почти наплевать на его жизнь. Почти. — Всё прекрасно, милая, — после измены маме, он стал крайне часто употреблять в речи всякие «милая», «родная», «детка» и прочие словечки, показывающие любовь. Вот только слишком поздно он спохватился. — У нас полным ходом идёт подготовка к свадьбе, — не успела я запаниковать и разозлиться, как он поспешно добавил, — Ханна выходит замуж. В отличие от моего худого, как палка, отца, тётя Ханна была той женщиной, у которой можно было ухватиться за любое место. Я видела её всего лишь один раз, когда она приезжала к нам в гости с печальной вестью о смерти их с отцом матери, но тогда мне было лет пять, так что для меня она была, можно сказать, незнакомкой. Папа за ужином часто рассказывал их детские проделки и взрослые ошибки, постоянно повторяя, какая его сестра хохотушка, вечно портящая своим смехом любую засаду. — Поздравляю, — выдавила я. Мне совершенно не хотелось общаться с отцом, тем более в тот момент, когда по моей комнате разгуливал совершенно чужой мужчина, который может запросто залезть во все мои тайники и заначки. Я замолчала, а перед глазами вновь заплясали картины ссор родителей, маминых слёз и папиной ругани. Я до сих пор так и не смогла его простить. — Как там Жаклин? — осторожно спросил он. Я вздохнула, опираясь рукой о кухонный стол. — Она опять сорвалась. Я уезжала к Маргери, — и Лоику, — и за время моего отсутствия она вновь опустилась до выпивки. Но всё в порядке, теперь я дома и поговорю с ней завтра, когда она проспится. Папа долго молчал, и когда я уже подумывала сказать: «Пожалуйста, не звони нам больше» и бросить трубку, он ответил: — Алекса, завтра, когда будешь говорить с ней, передай… нет, не надо. Нет, скажи, что я очень сожалею обо всём. Я очень скучаю по вам и каждый божий день корю себя за содеянное. В груди у меня всё сжалось. Я закрыла глаза, сглатывая подступивший к горлу ком. Это был первый раз за всё время, когда Джон извинялся, и говорил, что скучает по нам. — Почему бы тебе самому не сказать ей об этом? — Ты же знаешь, что она не станет меня слушать. Просто передай ей мои слова, хорошо? Я кивнула, будто он мог меня видеть. — Я передам. Вновь повисло какое-то дурацкое молчание. — Детка, то, что писали в газетах, и чем пестрил интернет… это правда? Мои глаза округлились. Боже, он знал?! — О чём ты? — пискнула я. — Пару дней назад все газеты жёлтой прессы пестрили кричащими заголовками о какой-то звезде, поцеловавшейся в аэропорте. Ты знаешь, я не люблю копаться в чужом грязном белье, поэтому меня это нисколько не трогало. Но Алексия, сегодня утром Ханна показалась мне статью об этом и на фото с каким-то певцом Нотет, — я чуть было не поправила отца, но удержалась, — целовалась девушка, очень похожая на тебя… и ниже была подпись, что этот певец был замечен с некой Алексией. Это правда была ты? — голос Джона надломился. Похоже, отрицать эти очевидные факты было глупо. — Да, пап. Это была я. Грёбанная тишина на том конце провода сводила меня с ума! — Господи… Ал… Как? Значит, это правда, и ты просто накинулась на него в аэропорте Рима? Я нервно закатила глаза. Из-за этих дурацких статей все думают, будто я озабоченная фанатка. Этого я и боялась. — Не-е-ет, — протянула я, накручивая провод телефона на палец и краснея. — Всё было совсем не так. Мы с Лоиком познакомились совершенно случайно, на улице, — звучит так, будто в каком-то тёмном переулке я предлагала случайному прохожему свои интим-услуги. — Вечером того же дня Маргери потащила меня на его концерт, и оказалось, что моим новым знакомым был сам Лоик Нотте. Потом я танцевала на его концерте, потому что его подруга подвернула лодыжку, — господи, почему я оправдываюсь?! - Пап, не верь всему, что пишут в газетах. Девяносто девять процентов той информации — полнейший бред. — Но ты целовалась с певцом. Алекса… Вот только не надо мне читать нотации об «аморальности» моего поступка! — Джон, — перебила его я. — Всё кончено. Больше мы с ним не общаемся, — эти слова будто резанули меня острым ножом по сердцу. — И мне пора, у меня намечена стирка. Пока. Я повесила трубку, тяжело дыша. Да, я не должна была быть так резка с отцом, тем более, после его откровений, но я ничего не могла с собой поделать. Мне и так было больно вспоминать о Ло, но обсуждать это с Джоном я была не намерена. Сделав пару глубоких успокоительных вдохов, я побрела в сторону ванной. Вивьен, наверное, меня уже заждался. В дверь позвонили. Бросив раздражённый взгляд на часы, я пошла открывать. Кому понадобилось приходить к нам полдесятого вечера? — Здравствуйте, — поприветствовал меня курьер, стоящий на лестничной клетке перед дверью. — Алексия Питерс, это вы? — Да. Молодой парень в тёмно-синей курьерской форме протянул мне письмо. — Это Вам. Распишитесь, пожалуйста, — он указал на свой планшет с прикреплённой к нему квитанцией о доставке. Я поставила свою коронную закорючку и распрощалась с курьером. На письме не было ни обратного адреса, ни марок, только моё имя, фамилия и адрес. К моему глубокому разочарованию, мои данные были написаны не почерком Лоика. Вскрыв конверт, я уныло достала из него сложенный вдвое листок бумаги и развернув, начала читать.«Привет, Алекса. Надеюсь, ты уже успела соскучиться по мне и моим письмам, потому что я безумно жажду нашей встречи. Знаешь, так не легко, скитаться по чужому городу в одиночестве и наблюдать издалека, как на сцене выступает Лоик, а толпы фанатов скандируют его имя. Я ненавижу всё это, но в тоже время люблю. А наш Ло молодец. С каждым днём его популярность только возрастает, я горжусь нашим мальчиком. Я знаю, что он не звонит тебе и не пишет, а чего ты хотела? Думала, если охмурила звезду, то он твой на веки? Ха, по секрету скажу тебе, что у него миллионы таких как ты, а ещё есть я. И уж поверь, у меня шансов намного больше. Но если ты, сука, посмеешь позвонить ему или, блядь, напишешь, то твоей мамочке-алкашке придётся распрощаться с жизнью. P.s.: ах да, пока ты читаешь это письмо, я ему надрачиваю»
В глазах потемнело, а ноги в миг стали ватными, неспособными удерживать меня прямо. Цепляясь за шкафчики и стены, я с трудом добралась до дивана, рухнув на него. Сердце отчаянно билось в груди, а перед глазами всё ещё стояли те злополучные строчки письма. Чёрт, чёрт, чёрт! Этот больной фанатик уже добрался и до меня, угрожая маме. Но он же не сможет навредить ей, он сам написал, что бродит сейчас где-то недалеко от Лоика. Но этому анониму не составило особого труда нанять курьера для доставки письма, значит он сможет прислать и наёмника для убийства. Да и как он вообще узнал, что Жаклин пьёт? Он заглядывал в наши окна на втором этаже или даже заходил внутрь, пока мама и Вивьен валялись в пьяном бреду? По моему телу прошлась нервная дрожь. Если этот психопат ходит по концертам в Греции, значит Лоик тоже в опасности. Господи, какая же я дура, не настояла на том, чтобы Ло обратился в полицию, когда мы получили первое письмо. Аноним писал о том, что надрачивает Лоику, но что-то мне подсказывало, что этот сексуальный маньяк и не на такое способен. Дрожащими руками я достала из кармана джинсов мобильник. Ло звонил с него Энтони, значит в исходящих должен был сохраниться его номер. Я нажала на кнопку вызова и слушая гудки, молилась только о том, чтобы не было слишком поздно. — Энтони Шарман, — устало пробубнил он. — Здравствуйте, Энтони! Это Алекса! Алексия из Рима, — кричала в трубку я. — Мне срочно нужно поговорить с Лоиком, пожалуйста! Позовите его к телефону или дайте мне его номер, это очень важно! — Алексия? Откуда у тебя мой номер? Да какая к чёрту разница?! — Лоик звонил с моего номера вам, — быстро пояснила я. — Пожалуйста, Энтони, позовите Ло к телефону. — Я не могу, — сухо ответил он. — Он занят? Спит? Тогда передайте ему, чтобы он перезвонил мне, хорошо? — Нет, Алекса, это лишнее. Ты плохо влияешь на репутацию Лоика. К тому же, я не думаю, что он будет в восторге от разговора с тобой. Не звони сюда больше. Он бросил трубку, оставив меня сидеть с открытым ртом. Я была шокирована и оскорблена. В Риме Этони был весёлым, жизнерадостным мужчиной, он хорошо ко мне относился. Что же изменилось его отношение ко мне? Тот поцелуй в аэропорте? Но разве этот пиар не увеличил популярность Лоика? Тогда в чём дело?! Ло… «я не думаю, что он будет в восторге от разговора с тобой». Нет, этого не может быть. Лоик же не такой… Я закусила губу в надежде сдержать подступающие слёзы. Раз так, и Лоик с Энтони оказались не людьми, а банальными пустышками, я разберусь со всем этим дерьмом сама. — Алекса? Ты поможешь мне, пожалуйста? — раздался приглушённый голос Вивиена из ванной. — Конечно. Шмыгнув носом, я встала с дивана и, спрятав письмо в полупустой банке из-под пасты, направилась помогать в стирке загаженного постельного белья.