POV Тоука.
- Канеки, поцелуй меня, - тихо сказала я. Канеки опешил и удивлённо взглянул на меня. Боже, что я несу... Я ведь никогда не целовалась! Ну, всё, отступать уже некуда. Он наклонился, я почувствовала теплое прикосновение пальцев на своих щеках, ещё секунда и... парень накрыл мои губы своими. По телу волной прошелся электрический заряд, а сердце, кажется, на секунду перестало отбивать глухие удары. Мне не оставалось ничего, как приобнять его за плечи и неумело ответить на поцелуй. Мой первый чертов поцелуй... Время будто остановилось. Весь мир отошёл на задний план: в данный момент существовали только мы с ним. Никогда не подумала бы, что поцелуй может быть настолько приятен. Сейчас я испытала целую гаму ранее неизведанных чувств: нежность, смущение, радость… - Что это? – мысленно спросила саму себя. - Это любовь, - в тон ответил мой внутренний голос. Любовь!? Нет-нет-нет, не может быть. Я не могла влюбиться. – Что ты наделала, Тоука? Ты же знаешь, что в конце будет очень больно прощаться, - вторил пресловутый голос, ударяя по сознанию и до боли сжимая горло ледяными невидимыми руками. Как только дверцы кабинки отворились, я оттолкнула Канеки от себя. Выбежав на улицу, я помчалась, куда глаза глядят. Щёки пылали от смущения. Возможно, грубо немного получилось, но что сделано, то сделано. На автомате, ватными ногами я добралась до дома — как раз успела к ужину. За столом уже сидели брат с дедулей. - Привет, - негромко поздоровалась я с ними. - О, Тоука, ты уже вернулась. Проходи, садись с нами, - приветливо сказал дедушка. - Привет, моя маленькая и глупая сестрёнка, - насмешливо протянул Аято. Наверное, дождь пойдёт — столько "добрых" слов в мой адрес. Аж пять за раз! Это небывалый прогресс. Я хмыкнула и обратилась к парню: - Здравствуй, брат. Ты сегодня на удивление многословен, что-то случилась? - выражая "искреннее" волнение, спросила я и присела за стол. - Ризе приезжает, - сухо бросил он и продолжил ковыряться в тарелке. Что?! Не может быть. Только не она. Остановите землю, я сойду. - Дедуль, у меня аппетита что-то нет, пожалуй, ужинать я сегодня не буду, - протороторила я и, быстро вскочив со стула, ушла в комнату. Там, переодевшись, не задев повязки, я рухнула на кровать. Боль в спине тут же дала о себе знать. Обняв одну из своих подушек, я стала смотреть в потолок. Губы ещё помнили тот поцелуй, и я невольно коснулась их пальцами, — они буквально горели. Нервно сверля глазами комнату, я мысленно прокручивала случившееся сегодня в голове. Да, безусловно, этот день был наполнен незабываемыми эмоциями и ощущениями... Так не пойдет. - Я же не эгоистка, - мысленно подметила я и, достав телефон, написала Канеки сообщение: - Спасибо за это день, я его никогда не забуду. Так резко всё навалилось и запуталось в один огромный клубок: прогулка с Канеки, наш поцелуй, известие о приезде "любимой" двоюродной сестры — Ризе. Голова будто раскалывалась на части, по вискам тонкими линиями прокатывалась мигрень. Не выдержав всего это, я провалилась в сон без сновидений.***
Утро встретило меня жгучей болью в груди. Она была такой нестерпимой, что я уже от безысходности готова была на стенку лезть. Но, к счастью, спустя пару минут приступ оставил меня, и я смогла спокойно вздохнуть. Налив в стакан воды, я взяла нужную упаковку и достала пару штук таблеток. Закинув их по очереди, запила. Горько. Стакан я всё ещё я держала в руках. Неожиданно в голову влезла мысль: некоторые посчитают, что сейчас он наполовину пуст, другие — наоборот, что наполовину полон. Ну, а мне кажется, что это глупая трата драгоценного времени: зачем заморачиваться над такими пустяками? Я, наверное, никогда не пойму этих умников. Я снова посмотрела на сосуд в руке. Прохлада от воды чувствовалась даже через стеклянную поверхность, и по ладони прошлась мелкая дрожь. Не совладав с собой, я выронила стакан. Это было как в замедленном действии: пару секунд и посуда, врезавшись в пол, разбивается вдребезги; мелкие капли воды разлетаются в стороны, и завершает всё это характерный звук бьющегося стекла. « - Разбитую чашку не склеишь, как и мою душу», — пронеслось у меня в голове, когда взгляд упал на осколки. Я стала собирать раскрошенное стекло и нечаянно порезалась — кровь бардовой рекой растеклась по тощим пальцам. Не придумав ничего умного, я засунула палец себе в рот и тут же ощутила на языке металлический привкус. Порывшись в тумбочке, я обнаружила пластырь. Заклеив им раненный палец, продолжила убирать осколки, теперь с большей осторожностью, нежели раньше. Закончив убираться, я легла на кровать, закрыла глаза и раскинув руки в стороны. На грудь приземлилось нечто тёплое. Приоткрыв один глаз, я заметила, что этим «нечто» оказался Тору. Котёнок смотрел на меня своими умными карими глазами. Я инстинктивно погладила его по макушке. - Малыш, ты, наверное, голоден? – обратилась я к коту. Взяв его на руки, пошла на кухню. В холодильнике я нашла пакет с молоком. Налив лакомство в блюдце, поставила его на пол перед животным, и тот с урчанием принялся лакать его. - Что ж, раз я уже на кухне, то не мешало бы подкрепиться, - начала рассуждать я вслух. Разогрев в микроволновке вчерашний ужин, я включила кофеварку. Позавтракав, вернулась в комнату. Пушистый комочек следовал за мной повсюду. Сегодня я решила надеть тёмно-синего цвета тунику. Потом я достала из шкафа тёплые чёрные лосины. Одевшись, я вышла в коридор, прихватив с собой клатч. Затем я накинула кожанку и ботильоны на устойчивом каблуке. Обвязав вокруг шеи шарфом, покинула квартиру. На лестничной клетке я с кем-то столкнулась. Подняв глаза на жертву своей спешки, я тут же пожалела, что это сделала. Перед мной стояла Ризе с дорожной сумкой в руках. - О, привет, Тоука, куда ты с утра пораньше спешишь? - спросила девушка, поправляя очки в розовой оправе на переносице. - Не твоё дело, Ризе, - холодно отрезала я, делая акцент на первые три слова. - То-о-оука, да ты изменилась, - она оглядела меня с ног до головы и усмехнулась. - Куда подевалась твоя язвительная натура? - Ризе, я очень спешу. Ключи ты знаешь где найти, а теперь прощай, - сказала я и стала спускаться по ступеням, негромко цокая каблуками. - А нет, я ошибалась, - бросила она мне в спину. Я не стала обращать внимания на её слова. Ризе была и останется стервой, так что не стоит тратить на неё ни времени, ни нервы. Покинув подъезд, я поспешила на станцию и едва успела заскочить в транспорт. Проехав пару остановок, вышла на следующей. Пройдя квартал, остановилась около массивного здания; токийская больница поражает своими масштабами. Я вошла в холл и направилась в сторону поста. За стойкой стояла миловидная девушка. - Здравствуйте, а доктор Инудзука у себя? - А вы по записи? - Да. - Ваше имя и фамилия. - Киришима Тоука... - Что ж, поднимайтесь на третий этаж, кабинет, думаю, вы знаете, где находится, - сказала девушка, и я кивнула. Поднявшись на лифте на нужный этаж, я прошла по недлинному светлому коридору и остановилась у одной двери. Собравшись с мыслями, тихо постучала. Услышав за дверью одобрительное "Войдите", прошла внутрь. - Здравствуйте, доктор, - поздоровалась я со своим лечащим врачом — приятным на вид немолодым мужчиной. - Здравствуй, Тоука. Проходи, садись, - отозвался он. Я послушно опустилась на стул. - Как себя чувствуешь? - Неплохо. Пришли результаты анализов? - спросила я, нервно стуча пальцами по клатчу. В душе нарастало беспокойство. - Да, пришли. Скажу сразу, тянуть не буду. Результаты анализов неутешительны. Болезнь прогрессирует, - негромко сказал врач. Я вздохнула. - Сколько? - Что "сколько"? - Сколько мне осталось, доктор? Не молчите! - Максимум два месяца, - после недолгого молчания произнес мужчина, - это при условии, что ты будешь принимать лекарства точно в положенное время. - Значит, я всё же умру, - сказала я, смотря в пол, ни к кому толком не обращаясь. - Если хочешь, мы можем положить тебя в больницу. Будешь под круглосуточным наблюдением врачей. - Нет, спасибо. Я не хочу провести свои последним дни в больнице. - Что ж, дело твоё. Но всё же рекомендую принимать лекарства, - сказал врач и принялся что-то писать, - вот, держи. Это список необходимых препаратов. - Спасибо. Вы сделали всё, что в ваших силах, и... прощайте. - Береги себя, - услышала я, выходя из кабинета. Желания находиться здесь не было никакого. Я быстро покинула больницу. Достав из клатча телефон, взглянула на экран: часы на дисплее показали десять утра. Убрав мобильный в карман, огляделась вокруг. В универ идти не было смысла, поэтому я зашла в ближайшее кафе. Сев за самый дальний столик, заказала себе чашечку капучино. Спустя пару минут перед мной стоял ароматный напиток. Лёгкая дымка вздымалась с поверхности янтарной жидкости. Бережно обхватив чашку двумя руками, я стала наслаждаться теплом. Все посторонние мысли куда-то улетучились, а из головы всё не выходил диалог с доктором: … - Сколько мне осталось, доктор? Не молчите! - Максимум два месяца, - после недолгого молчания произнес мужчина, - это при условии, что ты будешь принимать лекарства точно в положенное время. … «Может к чёрту всё и не ждать до последнего? Что тут осталось? Всего ничего, каких-то два жалких месяца», — мысленно спросила саму себя. Допив капучино, я покинула кафе. Домой идти не хотелось, и я решила побродить по городу. Глупо было надеяться, что я доживу до следующего года и встречу Рождество с близкими. Всё же грустно и одновременно больно расставаться с этим миром. Сейчас я была на том мосту. И как тогда наблюдала за речной гладью. В груди снова всё сжалось от боли. Воспоминания того дня затуманили мой разум. Всё до мельчайших подробностей. Когда я дотронулась до перил, голову будто отрезвило. В памяти тут же всплыл момент, когда Канеки вытаскивал меня с невидимой грани между жизнью и смертью. Сейчас я поступила как тогда: побежала прочь с этого злосчастного моста. Остановилась уже тогда, когда сил уже не было. Присев на скамейку, я подняла взгляд в небо. Сгущались серые облака, превращаясь в мрачную преграду для утреннего солнца. Не знаю, сколько я так просидела, но, судя по всему, довольно долго. Шея затекла, как и всё тело. Уже настал вечер?... Я шла вдоль переулка, как вдруг мне на встречу вышли два парня. Лиц я не увидела, они были скрыты в тени. - Что такая прекрасная девушка здесь забыла? – услышала я голос одного из незнакомцев. Я не ответила и попыталась их обойти. Но мне не дали, а пригвоздили к стене. Я больно ударилась затылком, и в глазах тут же помутнело. - Киса, не спеши, мы с тобой ещё не закончили, - услышала я слова парня, горячо шептавшего мне их на ухо. Стало противно. Я попыталась вырваться, но всё четно. Разумеется, что парень был сильнее. Липкий страх сковал моё тело. Я обронила клатч. - Слышь, Рей, заканчивай. Тут кто-то поблизости, - сказал второй. Я попыталась закричать, но и тут мне помешали. Шершавая рука закрыла мне рот. - Не рыпайся, детка, - прошипел тот. Я не стала сдаваться и укусила его за руку. – Сука, - крикнул он и заехал мне в челюсть. Правая сторона лица тут же онемела, потом отдала жгучей болью. Губа оказалась разбита, кровь медленной струей стала стекать по коже и я почувствовала, как она достигла подбородка. Как только перестало двоиться в глазах, я стала думать, как высвободиться. Ударив этого гада в пах, я бросилась бежать. Позади я услышала грубый рассерженный баритон: - Надо догнать её, она мне за всё ответит. Я бежала что есть сил. Вскоре у меня получилось от них отвязаться. Устало прислонившись к кирпичной стене, я думала над тем, что же делать дальше. Дыхание дико сбилось. Домой с таким видом идти точно нельзя. «Хорошо, что телефон оказался в кармане куртки», — пролетела мысль. Я стала искать в телефонной книге один лишь номер. Руки дрожали, поэтому набрать его у меня получилось только с пятой попытки. Послышались длинные гудки. Ну же, возьми трубку... - Да? - донесся голос по ту сторону. - Канеки, забери меня, пожалуйста, - тихо, подрагивая, сказала я. - Тоука, скажи, где ты находишься, - взволнованно произнес парень. Я оглянулась по сторонам, на глаза попалась вывеска супермаркета. - Я около огромного супермаркета, тут ещё недалеко автостоянка. - Я понял, где ты. Будь там и никуда не уходи, я скоро буду. Парень отключился, а я попыталась собраться с мыслями. Губа болела, щека, должно быть, опухла. До моего слуха резко донеслись голоса, — они были совсем рядом. К тому же пошёл дождь, и с каждой минутой он усиливался. - Вон, смотри. Это она. Господи, за что мне такое наказание? Сил бежать куда-то совершенно не было. От моих мыслей меня отвлекла сильная боль в области живота. Оказывается, один из парней ударил меня кулаком. Я стиснула зубы, не давая вымученному стону вырваться наружу. Незнакомец хотел уже было замахнуться, но кто-то грубо оттащил его в сторону. Белые волосы — это всё, что я успела заметить, прежде чем отключиться.***
Очнулась я в какой-то комнате. Послышалось негромкое движение, затем кто-то взял меня за руку и спросил: - Тоука, как ты? Я с трудом сфокусировала взгляд. Перед мной на коленях сидел Канеки, а я, по всей видимости, находилась на диване. - Если не считать того, что я правой части лица не чувствую и надоедливой головной боли, то я в полном порядке, - устало ответила я и попыталась принять сидячее положение. - Это они тебя так? – он аккуратно коснулся моей правой щеки, где, видимо, уже образовался синяк. Я зашипела от боли. - Угу, - выдавила из себя я и краем глаза заметила, как его кулаки сжались, а костяшки пальцев побелели. - Канеки, я могу остаться у тебя на сегодня? - А? Да, конечно, - быстро ответил тот, - тебе нужно принять горячий душ. Ты промокла, простудишься еще. - Х-хорошо... - Прямо по коридору и направо, - сказал он. Я кивнула и пошла по указанному направлению. Не успела я и одной вещи снять, как услышала стук в дверь. Отворив ее, увидела беловолосого. - Вот, держи, это сухие вещи. Должны подойти. - Спасибо. Я положила одежду, которую мне дал Канеки на стиральную машинку. Полностью раздевшись, я оглядела себя в зеркале: синяк и разбитая губа на лице, гематома в области живота, и всё это невыносимо болело. Избавившись от повязки, я зашла в душевую кабинку. Ступив на поверхность, я оказалась под прохладными струями воды. Слегка поморщилась от боли, когда жидкость попала на губу. Когда с водной процедурой было покончено, я, завернувшись в полотенце, встала на мягкий банный коврик. Вытеревшись насухо, я надела на себя чудом оставшееся сухим нижнее бельё. Потом взяла в руки те вещи, которые принес парень. Это оказалась тёмно-синяя футболка и свободные штаны. Одевшись, я взяла свою промокшие вещи и вышла из ванной. В зале сидел Канеки и, по всей видимости, ждал меня. - Эм, Канеки, а куда мокрую одежду? - Давай сюда, - сказал он. Взяв из моих рук вещи, он повесил их на батарею. - Спасибо. Спасибо за всё. - Не за что. Кстати, нужно продезинфицировать твою губу, сейчас аптечку принесу. Я села на диван. Буквально через пару минут вернулся Кен с белой коробкой в руках. Он сел напротив меня, поднял крышку коробки, вытащил оттуда вату и перекись. Открыв бутылочку, он смочил вату в жидкости. - Будет чуточку жечь, - предупредил он, прежде чем промокнуть ватой по губе. Послышалось шипение, перекись стала пениться. - Ну вот, вроде бы всё. Я сейчас лёд принесу. Он вручил мне пакет с кубиками льда, и я осторожно приложила его к пылающей щеке. Подержав лёд ещё немного, отложила его в сторону. - Чай будешь? - Да, - ответила я. - Тебе чёрный или зелёный? - послышался голос из кухни. - Чёрный, - я поджала под себя колени, обхватив их руками. Вдруг на мои плечи опустился плед. - Держи, - Канеки протянул мне чашку с чаем. Я невольно улыбнулась. Допив напиток, я заметила в углу зала акустическую гитару. - Ты играешь? - спросила я, поставив чашку на рядом стоящий столик. - Да, немного. - Сыграй мне, - тихо попросила я. Щеки загорелись неярким румянцем. - А что? - Да что угодно. Он встал и подошёл к инструменту. Взяв гитару в руки, повернулся ко мне. Он провёл рукой по грифу гитары. Зажав несколько струн в нужном порядке, взял медиатор в руки и заиграл. Я словно завороженная наблюдала, как ловкие изящные пальцы перебирали струны, создавая нужный приятный звук. И забыла как дышать, когда Канеки запел: За ливнями придут снега, Все в норы до апрельских дней, Но нам плевать на зиму и себя, Мы вместе и от этого теплей, Мы верили чужим словам, Нам обещали чудеса, И ливнями нас моют и смеются, Такие добрые святые небеса... И мы не сможем быть чище воды, кислотных снегов и дождей, Мы не сможем быть добрее чем есть, мы не сможем быть добрее людей, Мы не сможем быть чище воды, кислотных снегов и дождей, Мы не сможем быть добрее чем есть, мы не сможем быть добрее людей. Потом был не большой проигрыш. Его тонкие пальцы ловко скользили по струнам, он творил чудо. Ведь музыка - это чудо. Сейчас Канеки полностью отдался во власть музыки. Он получал неимоверное удовольствие. Кто-то мне однажды сказал, что музыка - это бегство от реальности. Бегство в свой мир. И он был прав. Его бархатный голос сводил меня с ума. Тем временем Канеки продолжил: Мы выбрали чужие имена, Забыли только души поменять, Подальше отбежали от себя и пробуем себя догнать, Мы верили чужим словам, Пытались сами делать чудеса, А получались только дети да война, Смеются и рыдают небеса. И мы не сможем быть чище воды, кислотных снегов и дождей, Мы не сможем быть добрее чем есть, мы не сможем быть добрее людей, И мы не сможем быть чище воды, кислотных снегов и дождей, Мы не сможем быть добрее чем есть, мы не сможем быть добрее... Бесплатное счастье твое и на век, После каждого дождика, каждый четверг Мы проживем сотню лет и умрем в один день, Если нас раньше не убьет наша лень, Мы за церковную свечку щемимся в рай, И плачем - за что нас швыряет на край, В ночной тишине услышь голоса, Над нами смеются навзрыд небеса. И мы не сможем быть чище воды, кислотных снегов и дождей, мы Не сможем быть добрее чем есть, мы не сможем быть добрее людей, Мы не сможем быть чище воды, кислотных снегов и дождей, мы Не сможем быть добрее чем есть, мы не сможем быть добрее людей. Прозвучал последний аккорд, после наступила тишина, Канеки устало откинулся назад. Я смотрела, как быстро вздымается его грудь. Я была права: он полностью отдался музыке, вложил в неё частичку своей души. - У тебя прекрасный голос, - с восхищением заметила я. - Ты - автор этой песни? - Да, - ответил он и, загадочно улыбнувшись, вернул инструмент на законное место. - Канеки, скажи, что ты чувствуешь ко мне? - неожиданно даже для самой себя задала я вопрос, который долго не давал мне покоя. - Э-это трудно описать. - А ты попытайся, - настаивала я. Он глубоко вздохнул. - Притяжение, - я удивленно вскинула брови. - Меня тянет к тебе, как магнитом. Когда ты рядом, всё становится иначе. Ты меняешь меня. Когда я впервые тебя увидел, то подумал, что ты сумасшедшая. Но получше узнав тебя, я смог тебя понять. Ты - самая необыкновенная девушка, которую я повстречал. Мне нравится наблюдать на твоём лице улыбку, хотя это и бывает редко, но всё же для меня это праздник. После той прогулки я окончательно понял, что влюбился. Тоука... - он на секунду замолчал. - ... Ты станешь моей девушкой? Я была озадачена его ответом и предложением. Сейчас я противоречила сама себе: мне хотелось ответить "да", но это было бы эгоистично с моей стороны, потому что этим я давала ему ложную надежду. В конце будет больно прощаться. Правильнее будет исчезнуть из его жизни и никогда в ней больше не появляться. Я разрывалась между разумом и сердцем... И сердце победило. - Да, - ответила я после минутной паузы. Я понимала, что поступаю неправильно, но ничего не могла с собой поделать. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы остаться с ним подольше.