Дикое Солнце

Безжалостное солнце забирало людские души каждую весну, словно некий сборщик податей. Солнце не знало сострадания, от него нельзя было откупиться. Оно похищало души, оставляя лишь пустые телесные оболочки. Отнимало братьев, сестёр, мужей, жён, детей без разбора. Никто не знал, кто будет следующим. Виктории нечего было терять, у неё уже отобрали брата, а родителей Вик никогда не знала. В этом году весна пришла много позже обычного. Снег не сходил до самого мая, и в глубине души все надеялись, что Дикое Солнце не придёт до следующего года. Но Виктория знала, что это её последняя весна, и потому вынужденную задержку считала не то даром небес, не то их же проклятием. Солнце забирало двоих, мужчину и женщину. Иногда это происходило сразу, порой Солнце приходило дважды за весну. Человечество научилось исцелять болезни, побороло голод, искоренило войну, но противостоять Дикому Солнцу не может до сих пор. Так же, как и не могло вернуть души. Когда-то давно Виктория мечтала, что станет учёным, изучит природу Дикого Солнца и сумеет защитить от него всех. Теперь она ни во что не верит и больше его не боится. Виктории нечего терять, всё, что было, уже потеряно. // Она беззаботно смеётся, повязывая салатовый шарф на шею: сегодня обещали снег. Она беззаботно смеётся и машет на прощание соседке: - Я вечером забегу в больницу, а потом принесу вафлей из булочной. - Берегись Солнца, - отвечает Кристал по давно заведённой традиции. Виктория смеётся заливисто, но глаза её давно пусты. Закрывается дверь квартиры, и смех обрывается резко, оставляя звенящую тишину. Быть может, размышляет она, Солнце уже добралось до неё, но никто не заметил? На работе она вешает шарф и скорее по привычке стирает пыль с полок. Где-то в другой вселенной другая Виктория любит цветы и с радостью поливает их каждое утро. Другая Виктория прячет улыбку среди кротких нарциссов и без памяти влюблена в преданные гелиотропы. Она искренне радуется жизни и знает цену времени. Но Виктория, та, что здесь и сейчас, застыла в ожидании Солнца. Для неё не осталось надежды, и потому она без особого энтузиазма переключает свет для теплолюбивых гибискусов и собирает букеты из лилий. Клиентов немного, перед самой весной цветы покупают редко. Виктория почти уже спит от скуки, когда в конце рабочего дня звенит колокольчик на входе. Она поднимает глаза и видит его. У него растрёпанные волосы, в которых блестят снежинки, и искренний, слегка расстроенный взгляд. Виктория знает таких, они покупают цветы в больницу, им трудно смириться с тем, что пациентам больше не нужны цветы. Парень не знает, что сказать, и застенчиво улыбается, Виктория советует понести ветку сирени. Оплатив покупку, он быстро уходит, а ей становится ещё тоскливее, чем было. Бездушные не тоскуют, а, значит, Солнце её не тронуло пока. И, собираясь в больницу, она аккуратно оборачивает сирень бумагой. // Чжоу Ми лежал на медицинской койке, опутанный проводами и капельницами, что поддерживали жизнь в его теле. Бессмысленный взгляд был направлен в стену, но Виктория была уверена, что он ничего не видит. Она не понимала, зачем нужно держать в больнице тех, кого забрало Солнце. Правительство называло это гуманностью, Виктория - мучением. Мучением как для них, так и для членов семьи. Чжоу Ми, когда был собой, считал так же. Раньше похищенных безболезненно убивали, теперь же это расценивалось, как пережиток далёкого языческого прошлого. Стены палаты были нежно-салатового цвета, считалось, что это успокаивает, но Вик ненавидела их с первого дня. Она поставила в стакан с водой свою ветку сирени и поправила несуществующую складку покрывала Ми. - Знаешь, я пришла попрощаться, - голос в тишине палаты казался чужим и совсем не к месту. - Скорее всего, я больше не смогу тебя навещать, весна близится. Виктория присела, придвинув стул к кровати, и даже заставила себя улыбнуться. На столике у кровати лежал томик Шекспира, и она продолжила диалог: - Медсёстры правда тебе его читают? Надо бы сказать, что ты его ненавидел. Впрочем, - Вик взялась за книгу и раскрыла на первой попавшейся странице, - почему бы и нет? "И ты не обличай моих пороков//Или себя к ответу призови."* Серьёзно? Будешь смеяться надо мной даже в таком состоянии? Брат всё так же невидяще смотрел сквозь неё, ещё больше вгоняя девушку в уныние. // Дикое Солнце заставляет всех остро чувствовать своё одиночество. Вот и разговоры с Кристал не особенно клеятся, смех быстро затихает, а темы легко исчерпываются. Кристал - студентка консерватории. Хрупкая с виду девушка легко управляется с контрабасом, да и вообще с любым струнным инструментом. Ей мечтается стать известным композитором, чтобы её произведения непременно звучали в Альберт-холле и других именитых концертных залах. Обычно Кристал была куда веселее, но приближение опасного времени влияло и на неё. Наконец, сделав героическую попытку снова завязать разговор, она поделилась: - Мой кузен вчера вернулся. Как думаешь, нам пригласить его на обед, или сейчас это неуместно? - она смотрит на соседку робко, ожидая, что Вик может отказать. Кристал - бунтарка, раз в неделю она надевает красивые наряды, из тех, что оправдывают её имя, укутывается в пальто, дабы не попасться на глаза чужим, и идёт в один из своих запрещённых клубов. Такие, как она, любят собираться небольшими группами в подвалах и нежилых домах, чтобы петь и танцевать. У Кристал ангельский голос и невероятный талант, но поёт она лишь в узких кругах, в миру лишь сочиняя музыку. - Почему бы и нет? - Виктория улыбнулась подруге, а та просияла в ответ. Виктория бунтаркой не была, но искренне считала, что Правительство совершает ошибку, запрещая людям собираться в компании весной. - Правда? Тогда я прямо сейчас ему и позвоню! // - А что, если ты ему понравишься? - щебечет подруга, делая Виктории небрежные локоны. - Нет, серьёзно, я буду очень рада, если у вас что-нибудь да получится! - Господи, Крис, мы ведь с ним ещё даже ни разу не виделись, а ты придумываешь всякое! - рассмеялась она. - Ладно, хорошо. Но в клуб ты идёшь в любом случае, - младшая отложила утюжок и помчалась в свою комнату. Когда в дверь позвонили, Виктория продолжала посмеиваться. - Онни, открой дверь, пожалуйста, - крикнула Кристал откуда-то из глубины комнаты. - Ты это специально, да? - засмеялась девушка, отпирая дверь. На пороге стоял парень, и Вик могла поклясться, что откуда-то его знала. И в ту секунду, когда догадка про ветку сирени, проданную на днях, посетила её голову, донёсся ответ Кристал: - Не понимаю, о чём ты говоришь, Вик-онни! "Вик-онни" тут же пришла в себя, поприветствовав гостя: - Ты, должно быть, Кюхён? - А ты Виктория, соседка Сучжон~и, - не то вопросительно, не то утвердительно произнёс парень. Его волосы и сегодня пребывали в беспорядке, и хозяйка отчего-то вспомнила Доктора, героя известного британского сериала, и засмеялась. - Ну, чего вы тут до сих пор на пороге топчетесь, - Кристал отодвинула Вик от двери и раскрыла её, пропуская брата. Когда она обнимала Кюхёна, Виктория нахмурилась: - Зачем ты переоделась? - Ой, да ладно тебе, онни! - Сучжон с негодованием посмотрела на неё, потом пояснила Кюхёну: - Наша Виктория не любит жёлтый цвет, искренне верит, что он приносит несчастья. - Почему? - в голосе нового знакомого сквозило удивление и неподдельный интерес. - Так ведь это цвет солнца, злой цвет. - Но ведь солнце - не всегда зло. Жизнь на нашей планете была бы невозможна без него. Кюхён говорил мало, это были странные вещи, непонятные, но его хотелось слушать. Виктория невольно проникалась уважением и даже восхищением. Парень был лётчиком и бредил небом. Возможно, поэтому у него не было страха перед солнцем, такого естественного для неё. Кюхён невольно напоминал Чжоу Ми. Тот тоже преданно смотрел на дневное светило и будто ждал от него ответов на все вопросы бытия. И солнце ему ответило, только Виктории ответ не понравился. Но, глядя на Кюхёна, Виктория не могла скрыть улыбки. - Я буду сегодня петь, - заговорщически сказала Кристал и понеслась к выходу сразу после чая с вафлями. Вик с улыбкой покачала головой, собрала чашки со стола и сложила в раковину. - Нужна помощь? - предложил Кю, а Виктория отказалась: - Посуду помоем, как вернёмся, лучше поторопиться, пока твоя сестра нас не убила. - Ты очень любишь её, верно? - Кристал - мой единственный друг, больше у меня никого не осталось. И я просто хочу, чтобы всё у неё было хорошо, - в словах Виктории жила грусть, и Кюхён, кажется, не решился больше расспрашивать. Клуб располагался в подвале какого-то здания, кого попало туда не пускали, но маленькая Сучжон знала все пароли и явки. Жёлтую кофту она оставила дома, послушавшись любимую онни, и когда сняла пальто, оставшись в чёрном закрытом платье, стала выглядеть как-то по-особенному элегантно и стильно, а длинные серьги-нити только подчёркивали её красоту. Виктория никогда не сравнивала себя с подругой, ибо знала, что проиграет. Но вот восхищаться-то было можно! - О чём думаешь? - спросил Кюхён, наблюдая за ней, а Виктория только пожала плечами и улыбнулась. - Тебе не нравится здесь? - Скорее, просто непривычно, - ответила она. - Слишком громкая музыка, слишком много людей. Но это ничего, скоро Кристал будет петь. Кюхён поморщился, ему не нравилось выдуманное имя кузины. И Виктория почти решилась назвать своё настоящее имя, потом вдруг испугалась, что это будет не к месту. Тем временем в помещении погас свет, и стену позади небольшой сцены для выступающих окрасили всполохи света. Они плясали в ведомом только им танце, сливаясь воедино и расплываясь искрами костра через мгновение. У Виктории захватило дух, а из динамиков полилась музыка неземной красоты. Когда к зрителям вышла певица и стала петь, Вик с трудом узнала Кристал. Музыка преобразила её подругу до неузнаваемости, да и весь мир вокруг заодно. Аккорды проникали в её сердце, разум, взрывали душу. И Виктория сгорала, отдаваясь мелодии без остатка, растворяясь в ней. На глазах блестели слёзы, и девушка вдруг начала понимать, зачем эти люди здесь собираются. Это не просто прихоть или страх одиночества, и даже не особая любовь к бунтарству. В этот миг эти люди были едины - одно стремление, одно желание, и каждый из них, как и Виктория, растворён в музыке, в голосе Сучжон, каждый из них чувствует то тепло, что разливает Кристал в этом маленьком подвале в эту тёмную ночь. Обернувшись на Кюхёна, она заметила то же в его взгляде. Это напугало Викторию, и она что было сил побежала прочь, расталкивая людей и игнорируя оклики. Она сама не помнила, как оказалась на крыше. Ей было там, внизу, слишком душно, слишком невыносимо, просто слишком. Небо было ясным, чистым, так, что каждая звёздочка будто была на расстоянии вытянутой руки. Город спал, и тишина дарила заплутавшей душе покой, отбирая смятение. - Почему ты ушла? - вопрос ворвался в её мир неожиданно, и Виктория не знала, что сказать. У неё были тысячи ответов, но ни один не подошёл бы Кюхёну. Ведь если сегодня взойдёт Дикое Солнце, ей будет, что терять. Вместо правды девушка лишь пожала плечами. Кюхён встал рядом с ней у самого края и долго молчал. Потом вдруг сказал: - Ты похожа на солнце, такое яркое, что больно смотреть, - Виктория посмотрела на него со смесью удивления, недоверия и толикой страха. - И будто бы прячешься от мира, боясь кого-нибудь опалить. Ветер развевал волосы Виктории, она смотрела в глаза Кюхёна, он смотрел в ответ так, будто знал все её мысли, а на востоке брезжил Дикий Рассвет, взрываясь в небе яркими и холодными лучами.