We're still building and burning down love

Жаркие солнечные лучи настойчиво пробивались через открытые жалюзи, отбрасывая на обеденный стол полосатые тени. Маленькая девочка двух лет сидела за столом и театрально вздыхала, грустно помешивая овсяную кашу ложкой, которую она старалась держать так же, как держит мама. Внешне девочка напоминала куклу. У нее были огромные ореховые глаза, маленький аккуратненький носик, чуть задранный вверх, а на пухлых щечках ребенка всегда был задорный румянец. Темно-русые волосы девочки, которые невероятно быстро росли, на концах немного завивались. Все знакомые родителей постоянно настойчиво твердили им, что стоит отправить малютку на обложки детских журналов или же сниматься в кино или рекламе, но они оба были категорически против этого. Девочка снова театрально вздохнула и подняла на маму глаза, полные грусти, надеясь, что ей разрешат не есть кашу, но мама лишь улыбнулась в ответ. – Ника, милая, я понимаю, что ты не хочешь, но нужно. – Ну ма-а. – Но она же вкусная! И даже сладенькая чуть-чуть. Девочка грустно опустила глаза в тарелку. Ее мама тяжело вздохнула, понимая, что умение показать одними глазами все, что она думает по тому или иному поводу, явно досталось ей от папы. Как бы он не старался скрыть свои эмоции, глаза всегда его выдавали. – Если ты съешь всю кашу, будешь такая же сильная и красивая, как папа. – Правда? – Глаза девочки загорелись. – Правда. Вздохнув более воодушевленно, Моника, еще немного помешав кашу ложкой, принялась усердно ее кушать. Уже пообедав, девушка пила чай, наблюдая за стараниями своей маленькой дочери. Ее длинные светлые волосы были заделаны в пучок, который уже немного растрепался. Она была хороша собой, и лишь глаза выдавали ее усталость. Дверь с грохотом хлопнула, и из коридора сразу же послышались мужские голоса. Глаза девочки загорелись, и она, сразу бросив ложку обратно в тарелку, быстро слезла со стула. – Папа приехал! Громко топая маленькими ножками по полу, Моника побежала встречать своего папу. Девушка грустно улыбнулась. Сколько бы она не проводила времени со своей дочерью, папа для нее всегда был особенным. Между ними была какая-то особая связь, и они всегда понимали друг друга без слов. Естественно, как любая мать, она немного ревновала. И она жалела, что ей так и не удалось достичь хоть какого-то взаимопонимания с собственным мужем. Девушка вышла в коридор. Ника с разбегу запрыгнула на своего папу, едва тот успел поставить на пол дорожную сумку. – Папа! – Привет, принцесса, – Джаред крепко прижал девочку к себе, поцеловав ее в затылок, показывая, как сильно он соскучился. Он опустил девочку на пол, и та сразу побежала к Шеннону, который искренне улыбался, радуясь тому, что может потискать свою племяшку, по которой он скучал не меньше брата, находясь в долгом и изнурительном туре. Джаред подошел к девушке и, обняв ее за талию, нежно поцеловал в щеку. – Привет, Эли. – Здравствуй. – Эллен улыбнулась. – Голодны? – Как волки, – он усмехнулся. – Накормишь? – Конечно. Если поторопишься, можешь успеть заставить малявку доесть свою кашу. Ничего не ответив, Джаред улыбнулся и провел рукой по щеке девушки, после чего вернулся к своим вещам, желая поскорее закинуть их в спальню.