Запах грейпфрута

— Ты не мог бы избавить меня от своего общества, Драко? Малфой покачал головой, лучезарно улыбаясь. Он стоял на своей метле, балансируя на ней, как канатоходец, и явно издевался над нервно покусывающим внутреннюю сторону щеки Блейзом. Вообще, за последние несколько месяцев подобные приступы хорошего настроения у Драко случались довольно редко, от чего Забини по-настоящему ценил их, вот только сегодня веселость Малфоя проявилась так не вовремя… Вот-вот появится Гермиона, и если она увидит здесь Драко, то вряд ли двинется вглубь квиддичного поля дальше раздевалок. Блейз поддел носком ботинка невесть откуда взявшийся на идеально чистом газоне камешек. Бросил украдкой взгляд на друга; на лице последнего всё ещё играла улыбка, и Блейз почувствовал что-то похожее на укол совести: вместо того, чтобы поддержать настрой Драко, он малодушно ждёт, когда тот уйдёт. Может, стоило сразу рассказать, зачем он, Блейз, на самом деле собрался на стадион? — Ты какой-то хмурый, — Драко надавил правой ногой на переднюю часть метлы; та начала плавно снижаться. Когда до земли осталось меньше метра, Малфой ловко спрыгнул с древка. — Ты сам видел, финт Вронского мне всё ещё не удается… — ложь сорвалась с губ Забини быстрее, чем он собрался с духом, чтобы сказать правду. Вместо ответа Драко, криво ухмыляясь, оседлал свою метлу и взмыл высоко вверх. Блейз невольно улыбнулся; вот он — настоящий, живой Малфой, — не упускает возможности похвастаться. Не его бледная копия с потухшим взглядом. Блейз облокотился о свою метлу и стал наблюдать за изящными восьмерками, что выписывал в чистом майском воздухе Драко, который, видимо, решил не приступать сразу к исполнению опасного трюка. Он поднимался всё выше и выше, замер на приличной высоте и отсалютовал Блейзу, а потом резко, почти со скоростью свободного падения, понёсся вниз, к сочному салатовому газону квиддичного поля, но вместо того, чтобы долететь почти до самой земли, Драко выровнял метлу на расстоянии нескольких футов от неё. — К стадиону на всех парах несется кто-то очень похожий на Грейнджер, — заявил Драко, одаривая Забини красноречивым взглядом, — и она будет здесь через пару минут. В голосе Драко прозвучали стальные нотки; Блейз глубоко вздохнул и виновато посмотрел в глаза Малфою. От улыбки на лице Драко не осталось и следа, брови его сошлись на переносице, губы сжались в тонкую нить: он злился. Блейзу даже показалось, что потянуло холодком, и он передернул плечами. — Не начинай, пожалуйста, — Блейз предостерегающе вскинул руку. — Неужели нельзя было сказать сразу? Я бы не пошел тогда с тобой. — Я решил лишний раз не упоминать её при тебе. Драко усмехнулся и покачал головой. — Блейз, я тебе уже говорил, что мне похер, кого ты трахаешь. — Да? А что же ты тогда тут чуть ли не молнии мечешь? — Меня бесит, что ты мне врать начал из-за неё. — Не из-за неё, а из-за твоего к ней отношения. Блейз сам не заметил, как Малфой снизился, спрыгнул с метлы; вот он уже стоял напротив, положив ладонь на плечо Забини. Появилось ощущение, что в эту самую секунду весь груз их многолетней дружбы сосредоточился на его, Забини, плече. — Ты её выебешь и бросишь на следующий день, потому что она тебе надоест, — губы Драко скривились в злой усмешке. Блейз одарил его тяжелым предупреждающим взглядом, но Драко продолжил как ни в чем не бывало. — Скажешь, я не прав? Я тебя знаю как свои пять пальцев, — Драко сократил расстояние между их лицами на пару десятков сантиметров. — Мы друг с другом всегда были честны, неужели ты это поменять решил из-за грязнокровки? Жесткие, отчасти правдивые слова Драко врезались в сознание Блейза не хуже маггловских пуль, но покоробили только на мгновение. Безусловно, Драко был прав, вот только кое-что навсегда изменилось. Тяжело вздохнув, Блейз стряхнул руку Малфоя со своего плеча и отступил от него на шаг назад, не прерывая зрительного контакта. Он видел, как на мгновение в серых глазах мелькнуло непонимание, а потом они словно затянулись ледяной коркой. Будто Драко понял, что ему ответит Блейз ещё до того, как он открыл рот. — Хочешь сказать, что со мной стопроцентно честен как раньше, да? Тогда какое задание тебе дал Сам-знаешь-кто? Что происходит с тобой, друг? — с нажимом произнёс Блейз. — Ты на себя не похож. — Тебя это не касается. — Как и мои отношения с Гермионой — тебя. — К тому же, я не вру, Блейз, — Драко оседлал метлу и легонько оттолкнулся от земли, — я недоговариваю. Это разные вещи. Сто раз объяснял, что не могу рассказать, хоть и очень хочу, и ты, кажется, соглашался, говорил, что ничего страшного, что понимаешь. Блейз скрипнул зубами. Вся эта перепалка не имела никакого смысла. — Ты не так давно воспринял новость о моем поцелуе с Грейнджер более чем спокойно, что сейчас изменилось? — Ничего. Привычка, — сквозь зубы процедил Малфой. Несколько секунд спустя он уже пропал из поля зрения немного растерянного и расстроенного Блейза. Совесть была редким гостем в его душе, но в последнее время довольно часто скреблась глубоко внутри кошачьим коготком, на который он старался не обращать внимания. Полагал ли Забини, что окажется меж двух таких мощных огней? Нет. Думал ли, что в один прекрасный день его мысли займет какая-то безродная грязнокровка? Представить себе не мог. Но, тем не менее, заняла, и уже семенила к нему мелкими шагами, сжимая тонкими пальцами его мантию. Губы сами растянулись в улыбке, и почему-то Блейз совсем не ощущал себя предателем в эту секунду. В душе разливалась лёгкость: Грейнджер пришла. Сама. Не послала ему мантию с совой, не прислала записку с извинениями и выдуманными причинами, не стала дожидаться уговоров. Просто взяла и пришла, ни капли не жеманничая. — Привет, — немного неуверенно произнесла она, и Блейз снова почувствовал это, буквально услышал в её голосе. Он сотни, тысячи раз слышал, как Гермиона отвечает на уроках, как она разговаривает с младшей Уизли или журит своих нерадивых друзей, и был готов биться о заклад: таким мягким, нежным голосом она говорила только с ним. — Виделись, Грейнджер, — нарочито лениво протянул он, облокачиваясь о свою метлу, но теперь рассматривая Гермиону, почти пожирая глазами, заставляя её щёки алеть. Блейз улыбнулся уголком губ — ему нравилось её смущение. Ни один другой парень так на неё не действовал, и Забини точно знал это, ведь с самого сентября украдкой наблюдал за ней. Гермиона опустила взгляд, перебирая пальцами его мантию. Блейз вдруг подумал, что, скорее всего, ткань впитала аромат духов Гермионы. Он перевёл взгляд на её губы и подавил тяжелых вздох: ужасно хотелось снова ощутить их вкус. Тем временем, Гермиона сделала пару шагов к нему. Блейз мог бы коснуться её щеки, просто вытянув руку, но решил не спешить. Он был уверен, что Грейнджер задержится здесь дольше, чем она думает. — Брала, возвращаю, — Гермиона протянула мантию Блейзу; тот взял её и кивнул. В этот момент Гермиона посмотрела прямо в его глаза. — Спасибо, — вкрадчиво произнесла она. — Чернила отмылись? — немного хрипло спросил он, борясь с желанием сгрести Грейнджер в охапку. Гермиона покачала головой. — Юбка восстановлению не подлежит. Если честно, я и не надеялась. Вывести такие чернила может только Макгонагалл… Хорошо ещё, что с кожи отмылись. Ладно, что там было, когда я ушла? — деловито осведомилась Гермиона, небрежно заправив прядь волос за ухо. Блейз еле сдержался, чтобы не сделать этого самому. — Пришла Макгонагалл, я сознался во врожденной криворукости, и она отпустила меня на все четыре стороны. Правда, проверку остальных работ не отменила, так что увидимся завтра, там же, в то же время. — Тогда до встречи. Брови Забини поползли вверх: Гермиона развернулась на сто восемьдесят градусов и твердой походкой направилась к выходу. Он тут же рванул следом за ней; что-то подсказывало, что отпустить её сейчас будет означать потерю шанса. Некстати вспомнилось, что разговор в кабинете трансфигурации был довольно напряженным и оборвался из-за чернильной катастрофы. — Подожди, Гермиона, — она вздрогнула, когда его ладонь легла на её плечо, — мы там не договорили… То есть, — его голос стал твёрже, — ты мне не ответила на вопрос. С чего ты взяла, что я о чем-то жалею? — Мне так показалось, — пробормотала Гермиона, поворачиваясь к нему лицом. Блейз закатил глаза, а потом резко притянул девушку к себе. — Показалось, говоришь… И Гермиона не успела ничего ему сказать, потому что он снова сделал это. Поцеловал её.