Запах грейпфрута

Под монотонное бормотание профессора Бинса хорошо было спать. Голос призрака отправлял студентов в царство Морфея не первый год, но не все поддавались его воздействию. Гермионе, например, уснуть не давала совесть и тяга к знаниям, поэтому она усердно записывала лекцию профессора в свой свиток пергамента, пачкая пальцы сине-фиолетовыми чернилами и разбрасывая кляксы по желтоватой бумаге. Бинс диктовал очень быстро, писать приходилось торопливо, поэтому Гермиона не особо заботилась об аккуратности конспекта — вечером она всё-всё почистит с помощью магии. Так было всегда, казалось, что так и будет, но жизнь имеет привычку резко менять судьбы людей. Рвать сплетённые годами нити, связывать совершенно непохожих людей, обильно посыпая это проблемами — да, жизнь была такой. Гермиону перемены настигли в привычном кабинете Истории Магии. В лучах утреннего солнца, проникающих в класс сквозь готические окна, водили хороводы пылинки; Гермиона безучастно следила за ними. Все утро её грызло чувство неминуемых перемен. Такое бывает у каждого человека: тебе кажется, что все если не слишком хорошо, то точно стабильно, но под ложечкой предательски сосёт. Девушка глубоко вздохнула, уронив голову на руки. Она пропустила завтрак, пошла сразу в класс — после вчерашней шумной ссоры с Гарри и Роном ей никого не хотелось видеть. Петли входной двери скрипнули. Гермиона подняла голову и наткнулась на равнодушный взгляд карих глаз Блейза Забини. Итальянец положил свою сумку с учебниками на первую парту, постучал костяшками пальцев по деревянной поверхности и достал из сумки потрёпанную «Историю Магии». Гермиона неотрывно следила за тем, как тонкие пальцы перелистывают ветхие странички учебника. — Грейнджер, у нас сегодня лекция или практика? Гермиона встрепенулась. Не сказать, что Блейз никогда с ней не заговаривал и теперь его поведение её удивило, нет, изредка слизеринец перекидывался с ней парочкой-другой ничего не значащих фраз. В основном по учёбе, иногда он уточнял у старосты Гриффиндора квиддичное расписание, вот и все. Просто почему-то сегодня голос Блейза показался ей слишком уж приятным. Слизеринец отложил учебник. — Лекция, — подавляя зевок, ответила Гермиона и потянулась. Не стоило долго засиживаться над книгами вчера, она совсем не выспалась. На лице Забини мелькнула лёгкая улыбка. — У тебя пуговица расстегнулась. — Где? Гермиона опустила взгляд вниз и обнаружила, что верхняя пуговица форменной рубашки, действительно, расстегнулась, и краешек белого лифчика выглядывал из-за тонкой ткани. Она тихо пискнула и прижала ладони к груди. — Ох… Спасибо, — Гермиона проворно застегнула рубашку, чувствуя, как щёки заливает краска. Блейз коротко кивнул и сел за свою парту, а Гермиона посмотрела в окно. Сентябрьский ветерок шевелил яркие, праздничные наряды деревьев.

***

Майский ветер разносил по территории школы ароматы весны: сирень, каштан, яблони… Все цвело. Природа торжествовала, звала выйти вон из старинного замка, окунуться в эту дурманящую атмосферу с головой. Только класс Истории Магии, в котором проходил урок у шестикурсников Гриффиндора и Слизерина, не цепляла весенняя лихорадка. В нём в любое время года студенты засыпали под голос профессора-призрака, кроме, разумеется, Гермионы. Она сидела, подперев подбородок рукой, и даже не думала о конспектировании лекции. Её взгляд был обращён на смуглого юношу с серо-зеленым галстуком на шее. В нём не было ничего особенного: обычный симпатичный парень, таких множество, но что-то в его облике привлекало Гермиону. К нему тянуло. Его хотелось… коснуться. Когда это началось? Не в тот ли день, когда у неё расстегнулась пуговица на блузке, и заносчивый слизеринец указал ей на этот конфуз, едва заметно улыбнувшись, а не насмехаясь? Он мог вообще ничего не сказать, и тогда Грейнджер заливалась бы краской при всех однокурсниках, но он не промолчал. Девушка тряхнула головой и вновь посмотрела на Блейза. Он сидел, положив голову на руки, прикрыв глаза, и ровно дышал. Гермиона подумала, что здорово, наверное, просыпаться в его объятиях, и тут же перевела взгляд на окно. За плохо вымытым стеклом бесновался май, топя в солнечном свете окрестности замка, разливая в воздухе сладкий запах и пение птиц, каждой травинкой, лепестком, пёрышком и каплей росы крича о том, что природа в самом расцвете сил. А Гермиона с недавних пор любила пылающий алым и оранжевым сентябрь. Потому что Блейз Забини ассоциировался у неё с красно-оранжевой осенней листвой и янтарём; тёплым чаем с корицей и золотом предзакатного неба. Блейз Забини олицетворял собой осень, но никак не весну, и Гермиона чувствовала себя лишней в этом мае. Она вновь повернула голову в его сторону и поймала взгляд его карих глаз. Сердце Гермионы пропустило удар. Другой. Третий. А потом заколотилось с новой силой. Кровь ускорила бег. Она так реагирует на его взгляд. Что же будет, если ей удастся коснуться его кожи? Блейз смотрел прямо на неё, чуть сощурившись. Гермиона шумно втянула воздух, взгляд не отвела. Забини тоже не отрывал от неё глаз, пока его не начал тормошить проснувшийся Малфой. Драко проследил за взглядом Забини и удивлённо приподнял бровь. Гермиона тут же перевела взгляд на доску. Краем глаза она видела, как блондин что-то зашептал на ухо однокурснику. У Блейза лицо стало таким, будто его только что поймали на месте преступления. Он замотал головой, и до Гермионы донеслись обрывки фраз Забини: «не выдумывай, Малфой!», «да я в окно смотрел!», «да с чего ты взял это?», «катись к дементорам, Драко». Малфой пихнул Блейза в бок и захихикал. Он ещё что-то произнёс, и Забини пихнул его в ответ, подавляя улыбку. По Хогвартсу прокатился рокот колокола, возвестившего об окончании урока. Дрему со студентов словно рукой сняло, кабинет наполнился звуками: смех, разговоры, звяканье закрывающихся застёжек сумок… Класс быстро опустел. Гарри и Рон не стали дожидаться Гермиону: они переругались между собой ещё вчера вечером. Девушка запихнула в сумку толстый учебник по Истории магии, неловко двинула рукой и задела локтем лежащую на краю парты волшебную палочку. С тихим стуком она свалилась на пол и покатилась к ногам… Блейза Забини. Гермиона окинула класс нервным взглядом. Все студенты разошлись, в кабинете остались только они с Блейзом. Он нагнулся и поднял палочку Гермионы. Девушка замялась. Блейз с любопытством рассматривал её волшебную палочку. — Красивая она у тебя, — слизеринец вертел в пальцах магический атрибут Гермионы, —, но с волшебными палочками надо аккуратнее обращаться. А то так и потерять её недолго, ну или сломать. Гриффиндорка поднялась со своего стула, провела руками по серой шерстяной юбке, оправляя её. Она сглотнула. — Дай мою палочку, — она протянула раскрытую ладонь, и тут Блейз посмотрел прямо в её глаза. Оказывается, у него не просто карие глаза. Они потрясающего, необычного каре-зеленого оттенка. Красивые. Завораживающие. — Пожалуйста, верни мою палочку. — Верну, разумеется. Если ты честно ответишь на один вопрос. Блейз смотрел на неё лукаво, уголки чётко очерченных губ приподнялись. Он зачесал падающие на глаза волосы назад; жест вышел несколько небрежным. Забини вообще сегодня олицетворял собой небрежность: серо-зеленый галстук был расслаблен, рукава белой рубашки закатаны, волосы растрёпаны, а в глазах искрилась игривость, немного несвойственная ему. Небрежность слизеринца была какой-то… аккуратной, что ли. Он выглядел свежо и сексуально. По крайней мере, вызывал у Гермиона жгучее желание содрать с него эту самую рубашку. — Спрашивай, — Гермиона облокотилась о свою парту, сложив руки на груди. Между её бровей залегла складочка, девушка перебирала в голове возможные вопросы, которые ей мог задать Забини. — Ну, не хмурься, Грейнджер. Условия вполне безобидные. Так вот мой вопрос, — Блейз приблизился к ней, сокращая расстояние между ними, — почему ты постоянно на меня смотришь? — Я? Я н-не смотрю. С чего ты взял? — твёрдости в голосе девушки не наблюдалось вовсе. От парня исходил едва уловимый аромат итальянского грейпфрута, дурманя гриффиндорку. Гермиона попятилась бы назад, вот только она уже вжималась в столешницу парты. Блейз приблизился к ней почти вплотную. — Даже мои однокурсники замечают твои взгляды, Гермиона. Попытка номер два. Почему ты на меня все время смотришь? — У тебя мания величия, Забини, ты не центр вселенной. Я не смотрю на тебя, — девушка старалась смотреть куда угодно, только не на стоящего вплотную к ней парня. Наклонись он чуть ниже, и Гермиона сможет почувствовать его дыхание на своей щеке. Блейз с тихим стуком положил палочку на гладкую поверхность столешницы. Он оперся руками о парту по обе стороны от Гермионы. Наклонился к ней так, что теперь их носы почти соприкасались. — Тогда я даю тебе полное право влепить мне пощёчину. — За что? — За это. Он прикрыл глаза, глубоко вздохнул и прижался к её приоткрытым губам своими. Медленно провёл языком по нижней губе Грейнджер, внутренне готовясь к оглушительному удару и потоку оскорблений. Всё равно. Девчонка занимала его мысли последние полгода, и бороться со своими чувствами ему надоело, как надоело ловить её брошенные украдкой взгляды и делать вид, что ему всё равно на неё. Лучше один раз схлопотать от Грейнджер оплеуху за ошибочные выводы, чем ещё полгода думать и гадать, ведь завтра может и не быть. Губы Грейнджер будто бы обожгло. Блейз не трогал её руками, только нежно целовал, готовый отпрянуть в любой момент. Гермиона неуверенно положила ладошки на его плечи, сминая тонкую ткань рубашки и позволяя ему углубить поцелуй, стремительно теряющий нежность и обретающий настойчивость. Блейз прижал её к себе за талию, отрываясь от её губ. Оба тяжело дышали, будто секунду назад они убегали от пожирателей во главе с Волдемортом; оба были несколько ошарашены, но Забини продолжал крепко держать её в кольце своих рук, а Гермиона все ещё обнимала его за шею. Блейз приподнял её подбородок и вновь приник к губам Гермионы, забираясь руками под форменную рубашку девушки. Он медленно, самыми кончиками пальцев, поглаживал спину Грейнджер, рассыпая по её телу мириады мурашек. Гермиона тихонько застонала ему в губы — он будто бы знал, что у неё очень чувствительная спина. Время для них двоих остановилось, замерло. Блейз подсадил её на парту, разведя ноги Гермионы в стороны и устроившись между ними. Руки Забини переместились с талии гриффиндорки на её бедра, сминая в кулаках ткань форменной юбки. Гермиона запустила пальцы в его волосы и выгнула спину, когда Блейз провёл ладонями по чувствительной коже от коленей вверх, почти до самой кромки её трусиков. Гермиона запаниковала, поняв, что последует за этим жестом, и, нехотя, оторвалась от губ юноши. — Забини… Блейз… Остановись, — прошептала Гермиона. Она прикусила губу: слизеринец гладил её ноги кончиками пальцев и вопросительно смотрел на неё. — Почему? — взгляд Блейза был словно матовым, он явно не понимал, почему Гермиона его останавливает. — Я… я просто… Мне надо идти… Уроки, — она неопределённо взмахнула рукой и отпихнула от себя слизеринца, соскользнула с парты и, схватив свои вещи, выбежала из кабинета вон. Не помня себя, она добежала до ближайшего туалета. Бросилась к умывальнику и сбрызнула пылающую кожу лица холодной водой. Девушка посмотрела на себя в зеркало: губы у неё распухли от поцелуев, щёки горели огнём, волосы растрепались от бега… или от того, что Забини зарывался в них руками, пропуская сквозь пальцы каштановые пряди? Гермиона судорожно хватала ртом воздух, ухватившись за холодную керамическую раковину. Её только что… Она только что чуть было не… На парте, Мерлин, в кабинете Истории магии! Она провела мокрой ладонью по лицу; дыхание постепенно выравнивалось, и Грейнджер вдруг рассмеялась лёгким, счастливым смехом. Её только что целовал парень, о котором она грезит с самого сентября. Гермиона улыбалась, глядя на своё отражение в зеркале. Ей казалось, что она пропиталась запахом итальянского грейпфрута.