Он хочет помнить

3. – Папа приехал, – раздался радостный детский возглас, и девочка забежала в кухню, держа в руках кроссовки Влада. – Мам? – протянула Николь, смотря на Влада широко распахнутыми глазами. – Ники, поставь кроссовки Влада туда, где ты их взяла и возвращайся, – голос Вероники звучал удивительно мягко. Девочка тряхнула своими кудряшками, кивнув, и с грохотом бросила кроссовки в коридоре. Вернувшись, она улыбнулась и пытливо взглянула на Влада, который неотрывно смотрел на нее. – У моего папы такие же кроссовки, – смущенно покраснела Николь, внимательно смотря на маму. – А как твоего папу зовут? – Влад вскинул бровь, напряженно смотря на заблестевшие глаза Николь. – Итон, он хоккеист, – девочка снова тряхнула кудряшками, забираясь на диванчик. – А ты мамин друг, да? – Я… – он перевел беспомощный взгляд на Веронику, сглатывая комок, внезапно возникший в горле. – Я бывший друг твоей мамы. – Так разве бывает? – Бывает, малышка, – улыбнулась девушка, щелкнув Ники по носу. – Меня зовут Николь, а ты Влад, да? – девчонка протянула ему руку. Влад опешил: – Девочкам руку не жмут. – Папа говорит, что этикет требует того, чтобы мужчина ответил на женское рукопожатие, несильно, но и неслабо, чтобы дама не подумала, что ты слабак, – пожала плечами Николь, не убирая ладошки. Влад осторожно пожал детскую ладошку. Он общался с дочерью, и ему казалось, что он пропустил в ее жизни не пять лет, а всю ее жизнь. Рамм не знал об этом ребенке совсем ничего, и от этого было… больно? Да. Когда он подарил девочке куклу, она с радостным визгом повисла на его шее, поцеловав в щеку и, прокомментировав это тем, что мама всегда целует папу, когда он дарит ей подарки. – Мама, можно я познакомлю Кейси с другими куклами? – Ники смешно тряхнула кудряшками и нахмурилась точно так же, как Влад, который с таким выражением лица, напряженно ожидает ответа от своего собеседника. – Беги, – улыбнулась Вероника и достала сигарету из пачки. Влад с ностальгией опознал в пачке все те же ментоловые сигареты, почему-то от этого еще сильнее защемило в груди. – Зачем все это? – чужим голосом произнес парень, взъерошив волосы. – Разве ты не рад познакомиться с ней? – она усмехнулась, тряхнув волосами, и выпустила несколько колец дыма. – Рад, но… – Влад тяжело задышал, пододвинув пепельницу к себе, – просто все это слишком сложно, – он снова провел рукой по волосам, – не так, просто я для нее не тот, кем для меня является она. – Она считает своим отцом Итона, извини, – пожала плечами Вероника, – просто я не знала, как ей объяснить, где ее папа. – Она спрашивала обо мне? – Сначала ей было интересно, почему у всех есть папы, а у нее нет, – она закурила вторую сигарету. – Я сказала, что папа тот, кто с ребенком занимается и воспитывает его, потом появился Итон, после того, как он подписал контракт с «Нью-Джерси Девилз» и мы переехали в Нью-Джерси, Ники стала звать его папой, объяснив это тем, что он о ней заботится. – Выпить есть? – он поднял на нее взгляд, и у нее замерло сердце. Влад смотрел на нее глазами побитой собаки, и Веронике на секунду стало страшно, что она не сможет уехать из России и развестись с ним, но напоминание о пережитой боли было слишком сильным, поэтому она лишь достала бутылку виски из бара и стакан. – Ты сделала пластику, – утвердительно кивнул Рамм, методично опустошая бутылку с элитным вискарем, – зачем? – Вынужденная мера, – пожала плечами Вероника, погрузившись в воспоминания трехлетней давности. Она работала няней в доме Итона, когда там случился пожар, Ники гостила у господина Хиониди, в доме был лишь Ричи – пятилетний сын Итона. Она спасла малыша, но сама не успела вовремя выбраться, поэтому лицо и шея сильно обгорели. Ей пришлось перенести двенадцать пластических операций, все это время Итон заботился о Николь и оплачивал лечение самой Вероники, она была ему безумно благодарна и долгое время металась между тем, что же она испытывает к этому мужчине, любовь или чувство благодарности? Она определилась только тогда, когда безразлично пересматривала шоу «Хочу к Меладзе», не испытывая к законному мужу даже чувства обиды. Зачем? Ведь рядом есть родной и уютный Итон, который всегда поддержит и окружит любовью. Именно в тот момент она поняла, что в ее жизни есть только один любимый мужчина, и она никогда не посмеет сделать ему больно. Когда Итон предложил ей стать его женой, Вероника лишь прошептала робкое «Да» и убедила жениха в том, что уладит все формальности с Владом сама. – Тебе нужен развод и только? – вскинул бровь Рамм. – Все верно, – кивнула Вероника, – чай будешь? – Вот так просто? – раздраженно выплюнул Влад. – Ты исчезаешь, заставляешь мою дочь называть папой другого человека и приезжаешь в Россию исключительно для того, чтобы потребовать развод и поставить меня в известность о том, что у тебя все хорошо? Он чувствовал себя отвратительно, понимая, что в то время, когда Ника была где-то непонятно где, он мог строить иллюзии на счет светлого будущего, а вот сейчас, когда она сидела рядом, холодная и недоступная, по-прежнему неуклюжая, но уже не его, все иллюзии летели к чертям. Нельзя строить планы на будущее, зная, что она там в своем гребаном Нью-Джерси обнимает своего долбанного хоккеиста, и они вместе едут покупать какое-нибудь мерзкое розовое платье для Ники. – То есть тебе можно было уведомить меня о разрыве наших отношений перед камерами телешоу, а я должна была все это время тихо ждать, пока ты вернешься? Невыносимо больно было сознавать, что она права, права во всем, в каждом своем слове. – Ты хоть будешь об этом жалеть? – Холодными зимними вечерами – само собой, – девушка улыбнулась. – Тогда я спокоен, – он ухмыльнулся, – могу поговорить с Ники? – Она все-таки твоя дочь. Весь день Влад провел с дочерью, играя с ней, слушая рассказы о том, что малышка считала интересным, и просто наслаждался новым непривычным чувством. Он выключил телефон, поэтому при включении он не удивился, увидев сорок пропущенных, но перезвонил лишь по одному номеру. – Константин, можно ли ускорить бракоразводный процесс? Он искренне надеялся, что малышка его поймет, потому что он сможет найти нужные слова в определенный момент.