Слишком много звезд

Лазарет был странным. Никаких лечебных капсул или кабин. Рюко лежала на чем-то, подозрительно напоминающем кровать. Даже с тканевым постельным бельем. Пахло чистотой и свежестью, куда приятнее, чем в лечебных отсеках кораблей Империи. Рюко согласилась бы поспать в таком комфорте еще немного, если бы не понимание, что у нее нет времени разлеживаться. Ее зачем-то захватили в плен — даже странно, неужели у повстанцев настолько сильно не хватает людей, раз они готовы хвататься за любую возможность пополнить свои ряды? Вот только Рюко не собиралась помогать. Она могла сколько угодно считать Империю не особо хорошим местом для жительства, да только какой с этого толк? Все равно родина, все равно жить где-нибудь еще Рюко вряд ли смогла бы… тут слишком привычно. Спокойно. Ее величество поддерживает мир и порядок на территории Империи — а это, между прочим, почти целая галактика! А совсем скоро Ревокс выйдет за ее пределы, Рюко помнила, как об этом рассказывали в школе — что вот-вот начнется завоевательная победоносная война. Кажется, тогда повстанцы опять сделали какую-то глупость космического масштаба, и набранным императрицей военным силам пришлось противостоять им, а не расширять границы. Идиоты, не понимающие собственного счастья — вот кем были повстанцы. Рюко уселась на кровати, опустила босые ноги на холодный пол, тяжело вздохнула. Из одежды на ней было нечто, напоминающее огромную сорочку. Очень тонкую — стало холодно, стоило ей откинуть одеяло, и Рюко притянула его обратно и набросила на себя, как плащ. Так было только лучше — она чувствовала себя защищенной. Еще бы свою одежду найти… Рюко переступила ступнями, поежилась и быстро пошла к дверям. На удивление, те легко поддались, стоило их толкнуть — с такой легкостью, что оторопевшая Рюко не успела среагировать и получила дверью по лбу. — Ну, отлично просто, — проворчала она, потирая лоб, и на этот раз протиснулась осторожнее. Узкий коридор был темным и пустым, что направо, что налево — только несколько тусклых фонарей и темнота дальше. Видимо, Рюко попались очень бедные повстанцы. Хоть фонд помощи им организовывай. В коридоре ногам стало немного теплее, так что Рюко решила продолжить путешествие, пока ее никто не остановил. А вдруг снова повезет, она найдет Сенкецу и они свалят отсюда? — Наверное, нас считают дезертирами, — заметил Сенкецу совсем рядом, будто на ухо прошептал. Рюко подскочила на месте от неожиданности и обернулась, но никого рядом с ней, естественно, не было. Да и откуда в реальности ее представления о том, как должна выглядеть навигационная система ее корабля? Наверное, Микисуги не очень бережно ее нес, и Рюко не повезло несколько раз треснуться головой обо что-то. Она ощупала себя, но признаков травм на нашла. — Просто наша связь стабилизировалась, — продолжил Сенкецу, когда Рюко уже почти убедила себя, что его голос в ее голове — просто галлюцинация. — Прекрати паниковать, я же здесь. — И что ты можешь? Можешь завести двигатель и прилететь за мной сюда? — поинтересовалась Рюко, решила, что стоять на одном месте холодно, и пошла вперед. — Нет, — недовольно отозвался Сенкецу. — Но я могу морально поддерживать тебя и подготовить себя к старту. — Отлично, готовь, — согласилась Рюко. Глубоко вздохнула и все-таки не смогла удержаться от широкой улыбки. — Хоть это и странно, что ты теперь сидишь в моей голове, жестянка, но я рада, что ты тут. Сенкецу, кажется, в ответ на это всхлипнул. Но вряд ли — для этого они с Рюко были слишком похожи… или это ее присутствие так на него влияло, а на самом деле характер там был совершенно другой? Хотя какой вообще характер может быть у ИскИна, что она глупости думает… — У меня есть характер и он, к счастью, не такой строптивый, как у тебя, — тут же отозвался Сенкецу. Рюко погрозила пространству кулаком и пошла быстрее. И уперлась лбом в мускулистую голую грудь. — Привет, мелкая, — сказал уже знакомый мудак — тот самый, подаривший ей комбинезон. Сейчас он выглядел немного по-другому — волосы вон перекрасил, в уши какую-то хрень вставил. — Лучше бы ты сдох, — пробормотала Рюко. — Скотина. Ты что, специально мне ту тряпку всучил?! Но зачем? Она осеклась, вспомнив, что Микисуги что-то говорил о том, что Рюко — их секретное оружие. Сама по себе Рюко вряд ли представляла такую ценность, а вот Рюко вместе с Сенкецу… — Ты привел меня к Сенкецу, — пробормотала она. — Ну спасибо, что ли. Мудак ухмыльнулся в ответ — ухмылялся он недолго, потому что Рюко все же осуществила задуманное еще при первой встречи, врезав ему по яйцам хорошенько. Проскочила мимо него, осевшего на пол, и замерла на полушаге, услышав за спиной щелчок. Обернулась, чтобы увидеть наставленное дуло бластера — с предохранителя мудак его уже снял. Рюко остановилась, поправила свое одеяло-плащ и вздохнула. — Как тебя хоть зовут? — поинтересовалась она, наблюдая за тем, как мудак прячет бластер и поднимается тяжело на ноги. — Цумугу, — отозвался он. — Пошли. Рюко послушно пошла, решив не связываться. Максимум, что она сможет — сбросить с себя одеяло и шокировать Цумугу своим телом. И то не факт, что сработает, было бы чем там шокировать. — Да, тебе стоило бы похудеть, — согласился Сенкецу. Рюко от неожиданности пропустила поворот и едва не врезалась в стену, в последний момент опомнившись и вернув себе контроль над телом. — А то что, перестану помещаться в твоем кресле? — прорычала она, не размыкая губ. — Кадет Матои всегда ходит с таким зверским лицом, не волнуйся, — заметил Микисуги, выглянувший из светлого дверного проема. — Вам делать больше нечего, кроме как мою внешность обсуждать, — проворчала Рюко и пихнула его в грудь, чтобы не мешался в проходе. От одежды он тоже успел избавиться, и щеголял в черных шортах на голое тело — как и Цумугу. Форма у них такая, что ли? Рюко заинтересовалась и протянула руку, чтобы пощупать пояс шорт — под руку попался Микисуги. Ткань на ощупь оказалась странной, больше похожей на резину… — У них другой способ синхронизации с кораблями, — отметил Сенкецу. — Погружение в специальную жидкость, поэтому одежда сведена к минимуму, чтобы не мешать. Наша с тобой синхронизация куда лучше! В его голосе звучала неподдельная гордость. Рюко только вздохнула. — Мне бы одежду, — она еще раз щелкнула резинкой шорт Микисуги. — Согласна даже на такую куцую. — Черный подчеркнет то, что тебе надо похудеть, — пронудел Сенкецу. — Можно как-нибудь заткнуть мой корабль в моих мыслях? — вслух спросила Рюко, перебивая его — кажется, ее ИскИн начал описывать возможные в положении Рюко диеты. — Довели синхронизацию до полноценного обмена мыслями? — уточнил Микисуги. Рюко кивнула и пожаловалась: — Теперь он несет всякую ерунду прямо у меня в голове. Еще немного, и будет у вас вместо «секретного оружия» свихнувшаяся девочка и ее искусственный интеллект. — Тогда я тебя просто убью, — Цумугу подпер спиной дверной косяк. Рюко глянула на него и убедилась, что действительно — понадобится, и этот ее убьет. Вообще мог уже раза три убить, как минимум, если бы ему она в качестве претендентки на Сенкецу не понравилась. А Рюко вполне могла не понравиться, она про себя знала, что многим не нравится. — Спасибо, — пробормотала она, попытавшись плотнее закутаться в одеяло. — Ты хотя бы честный. — Эй, он тоже шпионил! — Микисуги всплеснул руками, отвлекаясь — он производил странные манипуляции над какой-то машиной в углу комнаты. Наконец на противоположную стену упал луч прожектора, высвечивая все трещины и неровности. — Он уже свихнулся, — Рюко махнула в его сторону рукой. — Он всегда такой был, — возразил Цумугу и тоже вздохнул. — Не обращай внимания, к этому просто надо привыкнуть. В луче проектора тем временем начало проявляться что-то еще. Сначала как черная клякса, дальше оно разрасталось, чтобы превратиться в человеческую фигуру. — Вот! — гордо сообщил Микисуги. Рюко захотелось его ударить. Даже кулаки зачесались. Но, наверное, к свихнувшимся надо было относиться не так жестоко, как она привыкла вообще с людьми взаимодействовать. — И что это? — недовольно спросила она, кивнув в сторону изображения. А оно вдруг дрогнуло и шагнуло, отлепляясь от стены, превращаясь в полноценную голограмму — довольно-таки молодого смутного знакомого Рюко мужчины. Помочь опознать помогла зацепившаяся за спутанные волосы корона — вообще, информацию об императоре найти было крайне сложно. Ну, был когда-то у императрицы муж, а потом помер. Где-то между этими событиями родилась принцесса. — Хорошо, и зачем нам голограмма императора? — поинтересовалась Рюко, отказываясь что-то понимать в происходящем. — Потому что никто лучше меня не расскажет эту историю, Рюко, — сказала голограмма. — И я не просто изображение, я полноценный оттиск Соичиро Первого. Я так же его воспоминания, его характер, его знания — словом, я просто его сохраненная копия. Я знал, что рано или поздно Раге избавится от меня, так что пришлось обезопасить свою личность подобным способом. Она знала о том, что мне не нравится сама идея империи и я собираюсь перевести Ревокс в обычную галактическую федерацию — я имел глупость сам ей об этом сказать. К сожалению, моя жена одержима планами по захвату вселенной. — Бедняга, — пробормотала Рюко и вздохнула. Что-то в лице императора казалось ей знакомым, какая-то деталь, которую она никак не могла вычленить. — Окей, ты умер, но успел оставить себя и вот теперь командуешь повстанцами? — В точку. Ты выросла умной девочкой, — император весело улыбнулся. Рюко показалось, что она хорошо знает эту улыбку. Видела у Сенкецу — а значит, видела и у себя. Рюко украдкой прикрыла рот ладонью, пощупала уголки губ и попыталась улыбнуться. — Думаю, нет смысла скрывать, все тут свои люди, — Рюко бросила попытки улыбнуться и скептически посмотрела на императора, он даже осекся, но потом продолжил, — так вот, ты наша с Раге дочь. Я хотел спасти хоть кого-то из вас от влияния Раге. — То есть если бы ты меня не спер, я бы была второй принцессой сейчас? — уточнила Рюко. Сенкецу что-то булькнул, но, видимо, сам себя заткнул — не хотел нарушать звенящую тишину, которая воцарилась в голове. — С промытыми мозгами и полностью во власти свихнувшейся императрицы, — кивнул Соичиро. — Знаешь, мне ты больше такой нравишься. Рюко недоверчиво фыркнула и вздохнула, спрятала лицо в ладонях. — Отлично просто, — прошептала она. — Я — принцесса, мой папа — голограмма, а мама — императрица. Потрясающе. И в голове у меня теперь сидит искусственный интеллект. А сама я сижу где-то на базе повстанцев, которую вот-вот будут атаковать наверняка, и я должна буду доказать свою доблесть и типа преданность при служении новым идеалам, так? — Дыши, — прошептал Сенкецу, когда Рюко захлебнулась словами и замолчала. Руки подрагивали, и она сжала их в кулаки и послушно задышала — оказывается, совсем забыла, что так тоже можно. — Ну, на нас не обязательно нападут прямо сейчас, — пожал плечами Микисуги. — И ты можешь уйти, — добавил Цумугу. — Только без корабля. Рюко вздохнула и натянула одеяло на голову. Ей не хотелось думать. Ей хотелось вообще разучиться хоть как-то использовать свой мозг, от этого все равно ничего хорошего не получалось. Вернувшихся мыслей стало слишком много, чтобы Рюко могла выловить из этого бушующего моря хоть что-то полезное. — Я хочу к Сенкецу, — попросила она из-под одеяла. — Вам я не верю. Несколько секунд над головой была тишина, а потом Рюко подхватили на руки — она выглянула из-под одеяла, чтобы проверить, кто именно, убедилась, что Микисуги, и боднула его головой в плечо. — Ненавижу вас всех, — бормотала она. — Я уже взрослая, какой же черной дыры моей жизнью распорядились два незнакомых мне мужика и голограмма, которая заявляет, что мой отец? Почему я вообще должна вам поверить?! — Потому что ты можешь управлять Камуи, — отозвался Микисуги, внезапно вполне серьезно, и Рюко поверила, хотя и так и не поняла до конца, как одно с другим связано. — Это изобретения твоего отца. Вернее, изобретение. Он стремился довести синхронизацию до совершенства, они оба с императрицей работали над этим, просто с разными целями. Когда Соичиро осознал, что она стремится к власти… и насколько сильны ее амбиции, он испугался и удрал, обставив это как свою смерть. Ну, и как твою тоже, если честно, то я не в курсе всей этой вашей семейной истории, потом уточнишь у кого-нибудь. Он поставил Рюко на ноги и подтолкнул к Сенкецу. — Этот корабль тебе должен и сам рассказать про таких, как он, — добавил Микисуги. Рюко, спотыкаясь, топала в рубку, спиной чувствуя его взгляд. Рухнула в кресло пилота, как подкошенная, и закрыла лицо руками. Сенкецу тут же оказался рядом. Подергал край одеяла — выглядел он сейчас совсем ребенком, лет семь-восемь. — Прости, что они нас поймали, — виновато прошептал он и шмыгнул носом. — Этот… твой техник распылил что-то в кабине, и оно повлияло на твою нервную систему и сломало нам всю синхронизацию, а я не смог тебя предупредить… и мои системы очистки не справились. — Это потому что твой создатель наверняка этот газ сделал. Ты не виноват, — Рюко потрепала его по волосам и улыбнулась. Вытерла мокрое лицо — и с чего ей захотелось поплакать, не понятно. — Ну что, жестянка, ты теперь всегда со мной будешь? Она затащила Сенкецу себе на колени, думая, что это, наверное, неправильно, так относиться к своему кораблю. К его искусственному интеллекту. Вот только еще как бы убедить себя в неправильности происходящего — ведь Рюко считала, что все идет как должно. У нее есть Сенкецу, у Сенкецу есть она, что еще нужно. Он тяжело вздохнул и завозился у нее на коленях, обнимая за шею. Рюко погладила худую спину — она сама выглядела таким вот заморышем в своем детстве, что ли? Обалдеть. Рюко вздохнула, расслабилась и прикрыла ресницы. Тут она хотя бы чувствовала себя в безопасности — это был ее Сенкецу, что тут может с ней случиться. Он позаботится, если что. Рюко просыпалась несколько раз, меняла позу в зависимости от того, как выглядел в момент ее пробуждения Сенкецу, и снова засыпала. Наконец она проснулась не сама — Сенкецу, снова ставший ее братом-близнецом, тряс ее за плечо и смотрел так, будто Рюко на его глазах давила микросхемы каблуками. — В чем дело? — она зевнула и потерла глаза. Хотелось лечь и проспать еще немного… совсем немного пробыть в безопасности рядом с Сенкецу, и почему он против этой идеи? Рюко повернулась к нему спиной, подкладывая под голову ладони — и под ней тут же вместо кровати оказалась лужа с холодной водой. Пришлось подскочить и снова уставиться на Сенкецу. — Уходи, — сказал он Сенкецу, недовольно поджимая губы. — Ты тут слишком долго сидишь. — Сам уходи! — потребовала в ответ Рюко, так же поджимая свои и упирая кулаки в бедра. — Я хочу спать! Я никуда отсюда не пойду, мне тут хорошо! А там… ты же знаешь! Они заставят меня что-то делать… заставят сражаться против Империи — думаешь, я этого хочу? Думаешь, я поверила в их сказочку про потерянную принцессу и удравшего императора?! Рюко стукнула кулаком по появившейся рядом с ней стенке. — Поверила, — вздохнул Сенкецу. — Это правда, Рюко. В тебе императорская кровь, сильная, хорошая, усиленная учеными — лучшая кровь для синхронизации. Ты прирожденный воин. Ты все равно не сможешь не сражаться. Даже если попытаешься уйти от этого, оно нагонит, Рюко. Рюко хотела потребовать, чтобы он заткнулся, чтобы не смел говорить ничего такого — но она верила. Это же был Сенкецу. Он не врет, он просто не может врать. — Ненавижу все, — прошептала она. Лицо вдруг оказалось мокрым, и Рюко задумчиво провела по нему ладонью, стирая потекшую из носа кровь — и откуда только это взялось? А потом стало больно — щеки горели, как будто от ожога. Сенкецу вдруг оказался так далеко… Рюко инстинктивно потянулась к нему, пытаясь обнять, вцепиться в уже знакомые и надежные плечи, но ее уже выкручивало, выбрасывало из виртуальной реальности в обычную. Рюко открыла глаза как раз в тот момент, когда Цумугу в очередной раз отвесил ей тяжелую пощечину. Тут же остановился, стоило Рюко попытаться его оттолкнуть. — Дура! — прорычал он, рывком вытаскивая ее из кресла. Рюко открыла рот, чтобы ответить, и тут же застонала — во все тело как будто вонзались острые крошечные иголки. Сколько она так просидела?.. — Если решила себя угробить, то не стоило так пытаться, я бы отлично справился с тем, чтобы пристрелить тебя! — продолжал возмущаться Цумугу, перебрасывая ее через плечо. Рюко протестующее пнула его коленом в грудь, но вышло совсем слабо. Голова кружилась, но почему-то в перевернутом состоянии стало немного легче. Рюко сглотнула горький спазм и вздохнула, зажмурившись — после темноты на Сенкецу глаза болели даже от неяркого света ламп на базе повстанцев. Интересно, они на какой-то планете или в космосе? Рюко бы не отказалась провести немного времени на твердой поверхности. — Сколько… сколько мы с ним просидели? — просипела она. — Двое суток, — Цумугу дернул плечом, и Рюко перетряхнуло всю — и от движения, и от мысли о том, что так, наверное, можно было бы и не разорвать эту синхронизацию никогда. Осталась бы запечатанной в сознании корабля… хотя Сенкецу наверняка был бы рад, что теперь не сидит вечно одиноким ИскИном. Цумугу стащил Рюко с плеча, усадил на холодный пол и выпутал из одеяла. Наверное, стоило возмутиться, но Рюко откинула голову на стену и вздохнула. — Знаешь, раздевать меня в этой вселенной имеют право только мой корабль и моя лучшая подруга, — пробормотала она. — Надо было, наверное, сказать ей об этом, она бы обрадовалась. — Считай меня подругой, — тут же согласился Цумугу. Поднялся на ноги — Рюко и с закрытыми глазами чувствовала его движения — и включил душ. Рюко взвыла — теплая вода показалась ей обжигающе горячей, — попыталась отползти, но Цумугу удержал ее на месте. И не давал сдвинуться, пока Рюко не почувствовала себя насквозь мокрой. — Если он к тебе пристает, давай я его на следующем старте убью? — предложил Сенкецу. Рюко от неожиданности открыла и рот, и глаза, и тут же закашлялась от попавшей воды, замахала руками, отбиваясь. Цумугу выключил душ и нахмурился, глядя сверху вниз. — Отвали, — сказала Рюко и ему, и Сенкецу. Попыталась подняться, но ноги подкашивались и скользили по кафелю, и Цумугу снова подхватил ее и завернул в одеяло. — Поспи лучше нормально, — вздохнул он. Рюко посмотрела на него, как на идиота — она не считала, что теперь вообще сможет заснуть, однако глаза сами собой закрылись, и Рюко даже не помнила, как Цумугу принес ее обратно в кровать. *** Повстанцев было много. И все — на удивление — с живыми взглядами. И разные. Память Рюко пухла от имен, внешности, привычек, характеров, манер разговаривать — все это было крайне сложно удержать в голове, но она старалась. Вроде бы получалось — Сенкецу было проще, но Рюко старалась к его памяти не обращаться. Хотелось и свой мозг тоже использовать. Больше всего времени она проводила либо с Сенкецу — оттачивала умение летать под команды Микисуги, которому в голову ударило желание научить Рюко фигурам высшего пилотажа, о чем она просить не собиралась никогда в жизни. Но неожиданно узнавать новое оказалось снова весело. И интересно. И Сенкецу тоже учился с восторгом — и летать, и драться тоже. Они с Рюко иногда теперь оказывались во время синхронизации в пустом гулком зале, оба с оружием — или без, как обоим хотелось — и дрались до тех пор, пока Рюко не начинала задыхаться не только в виртуальной реальности, но и наяву. Вывалившись из синхронизации, она сидела на полу и переводила дыхание. Иногда снова шла кровь из носа — Сенкецу говорил, что это из-за увеличения интенсивности связи. Рюко обещала ему привыкнуть. И, видимо, привыкала постепенно — однажды утром в зеркале она обнаружила, что волосы поменяли цвет. Одной прядью, правда, но Рюко понравилось, как это выглядит. С ней никто не говорил о планах повстанцев на будущее, но Рюко и так чувствовала, что вот-вот что-то будет. Может быть, они просто выбирают момент поудачнее, чтобы напасть? Ну, или просто тактика у них такая… или Рюко попала на базу миролюбивых повстанцев. Они действительно жили на планете. Даже достаточно близко к столице, захочешь — пара часов перелета и ты на месте, наблюдаешь за императорским дворцом… А потом Микисуги ввалился прямо в тренажерный зал, увернулся от лучей парализующего бластера, которыми Цумугу пытался задеть Рюко, и замахал руками, требуя прекратить. — Знаете, — заявил он, пытаясь отдышаться — бежал, что ли, откуда-то, — нам только что подарили шанс, но я даже не знаю, кого благодарить. В общем, через неделю принцессу казнят. Рюко с трудом удержалась от уточнения, что Микисуги с утра сегодня ел. Или пил. И не занимаются ли они под прикрытием революции производством галлюциногенов — потому что было очень похоже на то. Что за бред? Да не может быть во всей Империи человека более лояльного ей, чем принцесса, ведь так? Иначе как-то странно выходит… — Я серьезно! — выкрикнул Микисуги. — Девочка пыталась утроить переворот. Вырастила себе на Хонноджи армию, взяла своих солдатиков и напала на мамочку. Нет, я правда восхищен, не смотрите так! — Ты предлагаешь напасть в день казни, всех спасти и убить злую королеву, ведь я правильно понимаю? — поинтересовалась Рюко. — И нас наверняка там будут ждать, — добавил Цумугу. — Ну и что! Когда еще такой шанс будет? Половина армии в застенках! Толпа народа — казнят не только Сацки, ее генералов тоже, всех четверых. Затеряемся в толпе, человек десять с бомбами и дистанционным оружием, устроим панику и разберемся на месте, — Микисуги вскинул вверх руки и улыбнулся. — Цумугу, ты зачем научился у кадета Матои скепсис изображать? Прекратите оба. Мы идем завоевывать Империю Ревокс! С последними словами он уже высунулся в коридор и проорал их — и продолжил выкрикивать, удаляясь. — Сумасшедший дом. И ты все еще будешь утверждать, что вот это вот было нормальным поведением нормального человека? — Рюко махнула рукой по направлению к дверям. — Более того, — философски пожал плечами Цумугу, закуривая, — это было поведение лидера нашей революции. Падать дальше нам уже некуда. Рюко хотела было попросить у него сигарету, но Сенкецу возмутился и заявил, что он с Рюко после этого синхронизироваться не будет. Ему такое не нужно. — Не ворчи, — улыбнувшись, попросила Рюко. — И пакуй чемоданы, жестянка, нам пора сражаться! Сенкецу горестно вздохнул и пробормотал что-то о том, что Рюко не с теми связалась. Впрочем, она и сама еще не до конца была уверена в правильности своего выбора… но, наверное, раз даже принцесса со своими подпевалами была против императрицы, может быть, и правда стоит как-то все изменить. *** Народу на казни было действительно много настолько, что переодетые в цивильную, серую и безликую одежду повстанцы легко разделились и смешались с толпой. Рюко думала остаться с Сенкецу и с теми, кто отвлекал внимание армии на себя, нападая на парочку соседних планет, но голограмма императора заявила, что без Рюко им просто никак. Сенкецу она оставила на орбите — так, чтобы можно было позвать, там ему бы потребовалось минут пятнадцать на то, чтобы подобрать Рюко. Она надеялась, что это время у них будет. Синхронизация на расстоянии все еще работала не без заморочек. — У тебя там все в порядке, железка? — мысленно позвала Рюко пробираясь в толпе поближе к эшафоту. Мако держали в тюрьме — Рюко уже перед ней сто раз про себя извинилась за то, что не рванула первым делом туда. Хотя, наверное, Мако была бы против, если бы ее вытащили, а казнь не остановили. Планы, в конце концов, имеют свойство идти совсем не по сценарию. В тюрьме Мако хотя бы не собираются убить. — Рюко, — позвал Сенкецу. — Мне не нравится это все. Я… я что-то чувствую. И это что-то очень дурное, очень ненастоящее… будь осторожна. — Всегда, — вздохнула Рюко. Тревога Сенкецу передалась и ей — вот ведь не повезло завести себе вселенца-паникера. Толпа вдруг зашевелилась — Рюко успела сообразить, что происходит, и упасть на колени вместе со всеми. На эшафот, где уже стояли на коленях генералы Живых Нитей, вышла императрица. Дочь она тащила за волосы, намотав их на кулак. Бровастую… то есть Сацки… было жалко. Рюко смотрела на нее, пытаясь осознать, что перед ней сейчас ее мать собирается убить ее сестру. Это не было страшно — хотя, наверное, должно было пугать — это было больно. И неправильно. И хотелось остановить это. — Смотрите все, — Раге подняла руку вверх — Сацки закусила губу, когда ее вздернули на ноги. Стоять она могла с трудом, и, отпусти Раге ее волосы, наверняка бы упала. — Что происходит с предателями. Даже если предатель — плоть от плоти моей, я просто уничтожу эту плоть. Этот гнилой кусок мяса. Рюко зажала себе рот ладонью, чтобы не заорать, не потребовать, чтобы она заткнулась — потому что человек, нашедший в себе силы пойти против Раге, не может быть просто куском плоти. Что нельзя так говорить о личности. Пришлось впиться зубами в кожу, чтобы удержаться. — Но ничего, — продолжала Раге. Ее голос не усиливался вроде бы ничем, однако гулко разносился по площади. Наверное, какой-нибудь спрятанный микрофон с динамиками… — Ничего страшного, если эта дочь оказалась гнилой. У меня есть еще одна. Рюко вздрогнула, не веря своим ушам, тут же отвела взгляд и попятилась, но ей не удалось спрятаться в толпе. Люди плотно сомкнулись и не собирались двигаться. — Беги!!! — закричала Сацки одновременно с Сенкецу, и Рюко послушно сорвалась с места. Ей даже удалось все-таки нырнуть в толпу, пригнувшись, и бежать к выходу с площади, когда ее догнал смех Раге. Страшный. Рюко никогда бы не подумала, что человек способен издавать такие звуки — скрипучие, пугающие. — Хочешь бросить своих друзей и сестричку, малышка Рюко? — спросила Раге, отсмеявшись. Рюко рискнула повернуться к эщафоту. Вокруг нее быстро образовывалось пустое пространство, будто толпа чуяла в себе чужую и стремилась уберечься. Рюко сжала кулаки. Бежать было некуда. Под взглядом Раге она стряхнула с себя прячущую волосы шляпку, сняла серую куртку и расправила шарф. Помирать — так с музыкой. Может быть, даже получится устроить напоследок что-либо… — Взять! — скомандовала Раге, и Рюко сшибло с ног. Она забилась в белых гибких манипуляторах, что-то орал Сенкецу, требуя убираться — кажется, он обращался даже не к Рюко, а потом в голове стало холодно. Сенкецу там больше не было. — Не сопротивляйся, маленькая госпожа, — холодно сказал Джункецу, и его манипуляторы опустили Рюко в его рубку. — Так тебе не будет больно. — Пошел ты, — прошептала Рюко и закричала, когда ее тряхнуло как от удара током. Ей становилось все холоднее и холоднее, мысли замедлялись, замороженные этим, а потом их не стало. Остался только холодный порядок. Джункецу завис в воздухе над эшафотом, покорный руке Раге — и тогда Рюко вдруг поняла, что не так с императрицей. Наверное, для этого нужно было синхронизировать с ледяным кораблем. — Она ведь робот? — спросила Рюко. Ей показалось, что изо рта вырвалось облачко пара. — Раге — не человек? — Наша повелительница, — почтительно откликнулся Джункецу. У него не было никакого облика в виртуальной реальности. — Да. Она как мы. Искусственный интеллект. Прекрасный. Совершенный. В нем даже немного потеплело, как Рюко отстраненно заметила. У нее оттаяли кончики пальцев. А потом заработала тревога, и Рюко поняла, что это не Джункецу потеплел. Вернее, он потеплел не сам. Сенкецу вспарывал Джункецу лазерами — Рюко меланхолично следила за тем, как те проделывают дыры в корабле. Джункецу защищал ее до последнего — до того момента, как Сенкецу вскрыл его, как консервную банку, и Рюко все-таки потеряла сознание, увидев черно-красные манипуляторы, подхватывающие ее. Она очнулась вовремя, чтобы увидеть, как Джункецу — то, что от него осталось — падает на площадь. И как Сацки выдергивает откуда-то меч — кажется, кто-то подбросил его на эшафот? — и сносит императрице голову. Крови не было. Из шеи остались торчать несколько искрящихся проводов. — Она же не тут? — уточнила Рюко и раскашлялась. Сенкецу, огромный Сенкецу обнимал ее, усадив к себе на колени и крепко прижав к груди. От его тепла хотелось плакать. — Императрица не тут… императрица не настоящая… представляешь, мой папа — голограмма, а мама — андроид! Она всхлипнула и не удержалась от слез. — Он не голограмма, — заметил Сенкецу, поглаживая ее по голове и плечам, пока Рюко плакала — глухо и безнадежно, переживая заново тот момент, когда Сенкецу в ее голове не стало, и остался только холодный тоскливый Джункецу. — В смысле? — переспросила Рюко, когда слезы, наконец, закончились. Они с Сенкецу как раз успели выбраться на орбиту — туда, где пряталось настоящее тело Раге. — Мой создатель не умер, — произнес Сенкецу. — Я знаю, что он жив, но не знаю, где. Да, я смогу его найти, когда мы закончим тут. Настоящее тело Раге было космическим кораблем. Огромным. Чем-то она напоминала гусеницу — длинное гибкое тело и множество ножек-манипуляторов. Или пушек. — Приве-е-ет, девочка моя, — пропела Раге в голове у Рюко. — Не удивляйся. Разве мать не может поговорить со своим дитя? Мы ведь с тобой почти установили связь, когда ты соединилась с нормальным Камуи… — У меня уже есть нормальный Камуи, — Рюко попыталась выбросить ее из своей головы — Сенкецу старался тоже. Их подтягивало ближе к Раге — Рюко дотянулась и пнула Сенкецу, напоминая ему, что нужно сдвинуться. Если Раге притянет их к себе, им не выжить. И вторая дочка оказалась порченной. Раге стоило заняться скорее производством киборгов… — Ты не настоящая, ты умерла уже давно! — выкрикнула Рюко, замирая на безопасном расстоянии. Связь с Раге даже позволяла отследить этот момент — когда Раге решила, что ее человеческое тело слишком слабо для ее задумки. Она записала свой разум как навигационную систему корабля и сделала свою куклу-робота. И убила себя. Огромный корабль смотрел на Рюко крайне укоризненно. Рюко даже казалось, что она видит улыбку — хотя так, наверное, и было. Раге ведь не просто синхронизировалась со своим кораблем, она и в самом деле была им — перезаписала свою программу с одного носителя на другой, бросив уже бесполезное, изуродованное тело внизу. Теперь у них была императрица — космический корабль. Возможно, историкам в следующих поколениях это может показаться интересным — до чего только не доходят люди в стремлении захватить как можно больше. А главное, зачем? Зачем искусственному интеллекту вообще захотелось становиться королевой вселенной? Рюко никак не могла этого понять — даже тогда, когда ее разум был слит с Джункецу, утонув его логичном холоде, она не могла осознать поступков Раге, только безоговорочно подчиняться ее приказам. — Я — самая совершенная из всех существующих форм жизни, — возразила Раге. — И я приведу вас всех к нужному виду, не волнуйся, доченька моя. Ее воркующий голос вызвал головную боль, такую, будто в ухо засунули огромную иголку и провернули там. Рюко охнула и сжала виски ладонями, и тут же ощутила, как поверх ее рук легли ладони Сенкецу. — Не слушай ее, — попросил он. — Слушай только меня. Рюко заторможено кивнула, глядя в его лицо. Такое же, как у нее, напомнила Рюко. Тоже искаженное страдальчески от приступа головной боли, и капилляры в глазах полопались от напряжения последних дней, и мешки под глазами. Бедный Сенкецу. Рюко выдернула ладони из-под его рук и крепко его обняла. Сенкецу вздохнул ей в макушку — иногда они были одного роста, а иногда Рюко нравилось, что он выше. — Слушай меня, Рюко, — продолжил Сенкецу, и его теплое дыхание ерошило волосы, и Рюко перестала чувствовать вокруг себя холодную засасывающую пустоту космоса. Только Сенкецу. — Мы должны ее уничтожить, помнишь? Рюко кивнула и подняла голову, чтобы посмотреть на него. Сенкецу знакомым по отражению жестом прикусил губу и смотрел в ответ — твердо и спокойно. — Я пойду на таран, — сказал он, положив ладонь на затылок Рюко, перебрал волосы и мягко погладил, едва касаясь прядок. — Тут мне нужна будешь ты, чтобы управлять мной, иначе Императрица может перехватить контроль надо мной. Сенкецу ощутимо содрогнулся, и Рюко успокаивающе погладила его по плечу, а потом уткнулась туда лбом. — Я ей не позволю, ты только мой, — пообещала она. Сенкецу снова стиснул ее в объятиях. — Спасибо, — серьезно произнес он. — Не волнуйся, все будет хорошо. Как только мы окажемся внутри ее, я запущу программу самоуничтожения и выброшу тебя в капсуле в космос, постараюсь подальше от будущего взрыва. Рюко, пожалуй, не хватало мозгов, чтобы осознать его план во всей красе. Ее хватало только на то, чтобы не лязгать зубами слишком громко — от ужаса, что придется пожертвовать Сенкецу. — Нет другого выхода, — шепнул он. А потом поднял подбородок Рюко и хорошенько, от всей души поцеловал — так, что она даже думать перестала. И пропал — от него осталось только тепло, которое Рюко пыталась обнять и никак не могла. Она опять оказалась в саду, теперь уже зная, что на самом деле росла тут. Сад на этот раз переживал пору увядания — это тоже было красиво. Красные листья. Черные стволы. Совсем как Сенкецу. — Давай, Рюко, — шепнул он в шелесте листвы, и парочка кроваво-красных листьев спланировала вниз, скользнула под воротник, щекотно царапнув кожу. Рюко зашипела сквозь стиснутые зубы и задумалась, не погрозить ли Сенкецу кулаком за такие шутки. Но грозить не хотелось. Хотелось плакать. Рюко упрямо стиснула зубы. — Действуй, — прошептала она. — Давай. Атакуй. Вся мощность на двигатели, с щитов — на лазерные пушки! Корабль загудел. Он тоже нагревался — Рюко никогда раньше не ощущала такого тепла внутри Сенкецу — а потом он сорвался с места, красно-черный, ловкий и стремительный. Раге прекратила обстреливать их — Рюко ясно видела, как ее энергия перераспределяется, чтобы добраться до щитов, но они с Сенкецу были куда быстрее. Они пробили перегородку как раз в тот момент, когда щиты сработали. Заднюю часть Сенкецу срезало подчистую — Рюко закусила губу, напоминая себе, что она-то никакой боли не чувствует, хотя ей показалось, что боль пробежалась по ногам от коленей наверх. — Прости, не экранировал, — виновато прошептал Сенкецу. — Уходи, Рюко. Прямо на коричневой земле проступали черные-черные цифры. Сенкецу накапливал заряд реактора — да, изнутри это могло бы получиться… такой взрыв… Рюко хотела было потребовать поцелуй на прощание, но Сенкецу не дал ей такой возможности — ее просто схватили за шкирку, как котенка, и вышвырнули сначала из виртуальной реальности, а потом, не успела Рюко нормально перевести дыхание, и из корабля тоже. Спасательная шлюпка Сенкецу пробила насквозь обшивку Раге — Рюко слушала ее затухающие вопли, но совсем глубоко в своем сознании, видимо, Сенкецу их блокировал. Хорошо еще, в его капсулах были иллюминаторы. Или плохо. Рюко все-таки завыла, когда корабли полыхнули, и в ее голове стало на один ИскИн меньше. Взрывы в космосе хорошо видны — наверное, они полыхали ярче звезд. Особенно если смотреть так близко. Рюко стиснула зубы и зажмурилась, но алым сияло и сквозь веки — а потом космос успокоился, и остались только звезды — и чернота кругом. Звезд было слишком много. Рюко хотелось, чтобы они тоже взорвались. Все. Разом. Это было бы справедливо.