Жажда Жизни

Моё утро всегда начинается одинаково: мама заходит в комнату, раздвигает шторы, так, что свет буквально заполняет каждый уголок. — Доброе утро, Брилл, пора вставать. — М-м-м… каникулы… — невнятно бормочу я, натягивая одеяло на голову в надежде спасти свой безнадежно утраченный сон. — Это не повод спать до обеда. — Еще какой повод. Я знаю, что сейчас она смотрит на меня с укором, поэтому вздыхаю и откидываю одеяло, садясь. — Ладно, ладно. Я уже встаю! — я вытягиваю руки вверх, мол, сдаюсь, победила. Какой смысл в каникулах, если все равно приходится вставать рано? — Вот и отлично. Завтрак ждет тебя на столе, не забудь разогреть, — она подмигивает мне и выходит. Как будто собирается на другой конец города, а не в собственный цветочный магазин в соседнем помещении. Наш дом разделен на две части: жилая зона и торговая зона, два отдельных входа. Довольно распространенная практика в этом небольшом богом забытом городке. Здесь многие занимаются торговлей, особенно — рыбной, ведь мы находимся возле моря. Небольшой городок, небольшие домики, небольшие магазинчики. Зато очень красиво, с этим сложно поспорить. Туристы любят наш островок Тишины и Спокойствия, так что летом мы процветаем. А зимой город просто вымирает, словно впадает в спячку. Именно поэтому я и собираюсь уехать отсюда осенью. Прощай, школа, здравствуй, взрослая жизнь. Но сначала — бал для выпускников. В очередной раз размышляя о своем будущем, я поднимаюсь с кровати и плетусь в ванну. Кто вообще решил, что вставать раньше, чем в девять, круто? На кухне меня ждут тосты с сыром-ветчиной и сок. Постоянство равно стабильность. Стабильность равно процветание. Так говорит моя мама. Кто мой папа — я даже представления не имею: как только о нем заходит речь, мама прекращает разговор, мрачнеет и уходит. Каждый раз. Насколько я знаю, он бросил ее, как только узнал о беременности. Я иду помогать маме в магазинчике, немного прибираюсь, помогаю составить букеты и с улыбкой иду восвояси. Мама знает, что я терпеть не могу возиться с цветами, пусть ее эта возня и приводит в восторг. Я не возражаю, ведь она-то нашла свое место в жизни, а вот я — не очень. Впрочем, еще пара месяцев, и я начну свои попытки освоиться в другом городе. А вместе со мной — Мегги, моя лучшая подруга. Выйдя из дворика, я хватаю почту и плетусь обратно в дом, перебирая ее. Счета, счета. А вот это уже что-то интересненькое — письмо. Неужто от тайного поклонника? Хмыкнув, я засовываю его в сумку. Прочту позже. А остальное оставляю на тумбочке. Часы говорят мне, что пора идти на встречу Мегги. Конечно, она сама не отличается особой пунктуальностью, но это не значит, что я должна на нее равняться.

***

* * * Погода сегодня чудесная: солнечно, иногда поднимается лёгкий ветерок, отгоняя зной, слышится шум волн. Мы лежим с Меган на песке, наслаждаясь каждой минутой нашей драгоценной жизни. Я тяну руку ввысь, пытаясь ухватить облако. — Как думаешь, оно пушистое? — детским голосом произношу я. — Если только вода может быть пушистой, — фыркает Мегги, посыпая мой живот песком. — Эй! — я лишь смеюсь, стряхивая его с себя, и мечтательно смотрю в небо сквозь тёмные очки. — Нет, ты только подумай. — М? — она лениво поворачивается в мою сторону, чуть зевая. — Ну, вот мы. Считаем себя какими-то властителями. Но, если вдуматься… насколько мы все-таки ничтожны. Даже перед нашим собственным миром. — О чем это ты? — Что мы можем противопоставить цунами или шторму? — Избавь меня от своей философии о человеческой ничтожности, — стонет Меган, ведь я уже не в первый раз вливаю ей в уши нечто подобное. — Заткнись и наслаждайся жизнью. Пока можешь. — Но ведь это правда! — Только попробуй заикнуться об инопланетном вторжении. — Все вероятно! — Надо брать с собой скотч. Незаменимая вещь. Я закатываю глаза, но она ведь все равно этого не видит. Остаётся только глубоко вздохнуть. Это наш повседневный стиль общения. Зато нескучно. И всегда знаешь, что ответить грубияну на улице. Практика острословия. — Пойду искупаюсь, — говорю я, словно нехотя поднимаясь с песка. Народу почти нет, курортный пляж находится совсем в другом месте. А здесь аборигены вроде нас могут скрыться от повседневной суеты и многолюдности. Жаль, что добираться сюда немного проблематично. С другой стороны, будь все легко и просто, разве был бы он таким безлюдным? Чтобы добраться до этого залива, мы идем к Карлу, который сдает гидроциклы и лодки напрокат. Мило улыбаясь, просим у него катамаран на пару часиков и в течение двадцати минут крутим педали, огибая небольшой скалистый мыс. Здесь все друг друга знают и все друг с другом делятся. Так что у захолустья вроде нашего тоже есть свои положительные стороны. Я буду по этому скучать. Еще одно наше различие: Меган обожает валяться на песке, загорать, а меня не вытащишь из воды. Я стою в метре от набегающих волн, которые будто бы играются со мной, дразнятся, разминаю немного руки, поворачивая корпус вправо-влево, а затем резко стартую, врезаясь в водную гладь. Еще пара ярдов — и с головой ухожу под воду, выпуская из легких воздух в неслышимом крике от неожиданного столкновение с морской прохладой. Моя голова выныривает на поверхность и на этом очередной ритуал «постоянство-стабильность-процветание» закончен. Разворачиваясь к берегу, я машу Мегги рукой, мол, жива-здорова. Она машет мне в ответ, но ее жест скорее похож на «отстань уже», чем на «очень рада, что ты жива, у меня ведь нет другой такой лучшей подруги». Скривив недовольную рожицу, я переворачиваюсь на спину, раскинув руки. Иногда мне кажется, что люди в городишках вроде нашего по умолчания рождаются с умением плавать. Надо мной пролетают чайки, истошно ругаясь между собой. Ладно не стервятники, и на том спасибо. Я наблюдаю, как одна из чаек пикирует в воду и взлетает ввысь уже с добычей в цепких лапках. — Эй, хватит строить из себя морскую черепаху! — через какое-то время кричит кое-кто со стороны пляжа. — Еще пять минуточек! — кричу я в ответ. — Никаких тебе пять минуточек! Марш на берег! — не унимается подруга. — Хорошо, мамочка, как скажешь! — в моем голосе недовольство, но его едва ли назовешь искренним. Я гребу к берегу и уже через пару минут выжимаю волосы над Мегги. Она пищит и кроет меня на чем свет стоит. — Я боялась, что ты перегреешься! — в моем невинном взгляде играют чертята. Меган лишь гневно сверкает очами в мою сторону и переворачивается на живот. — Намажь лучше мне спинку. — Попроси лучше Брендана об этом. — Ты видишь его где-нибудь поблизости? — О, поверь мне, стоит только позвонить, и он примчится быстрее ракеты. — Быстрее кометы, — фыркает она. Я не вижу ее глаз, но могу поспорить, что она их закатила. Мы сворачиваем разговор о парнях на этой оптимистичной ноте. Как я уже говорила, все наши аборигены знают друг друга, и по большей части с детства, поэтому проблема с парнями — чуть ли не основополагающая в наших разговорах. Местные парни бывают очень даже ничего, но это лишь означает, что он перевстречался со всеми девчонками нашего городка. А то и с некоторыми туристочками. Искать парня со стороны нам тоже не очень хочется, ведь стать пунктом «курортного романа» не есть мечта всей нашей жизни. Хотя в прошлом году мы сделали небольшое исключение в лице симпатичных парней из другой страны. Мегги отрывает голову от пляжного полотенца и смотрит на экран телефона. — Сколько там? — доносится звук с моей стороны. — Около трёх. — Ого, мы почти на самом солнцепёке. — Еще полтора часика — и можно закругляться. Я согласно киваю и проваливаюсь в легкую дремоту. Меган лезет в мою сумку. Вечно голодное дитя в поисках еды. — О, а это что еще? Развернувшись, я вижу у нее в руках таинственное послание. Мне остается лишь пожать плечами. — Понятия не имею. Как видишь, оно еще не открыто. — Так в чем проблема? — Мегги протягивает мне письмо, предоставляя честь быть первооткрывательницей. Я со вздохом сажусь, отрываю край и достаю содержимое, разворачивая. На какой-то миг даже удивленно застываю, ведь в листке почти ничего не написано, лишь несколько сумбурных бессвязных строчек. Мои брови медленно сдвигаются к переносице, а я раз за разом перечитываю послание, пытаясь вникнуть в его смысл. — На любовное письмо это едва ли похоже, — бормочу я себе под нос. — Что там?! — Мегги выравает у меня листок и пробегается по нему глазами. — Что за… — она хмурится в точности как я и фыркает. — «Черная луна предвестник красной, красная луна предвестник беды, если увидишь, как пепел падает, знай, что пора — беги». Что это за произведение неудавшегося поэта? К чему оно вообще? Что за бред? — Меган эхом повторяет вопросы, которые возникают и в моей голове. Я замечаю, что на обратной стороне написано что-то еще и наклоняю голову. — Там есть продолжение. Подруга переворачивает листок. — «Черная луна — красная луна — земля — пепел — берегись молний» и дата. — Какая? — Послезавтра. Некоторое время мы сидим молча, после чего я хватаю листок с конвертом, комкаю и запихиваю обратно в сумку. — Наверное, чей-то очень смешной розыгрыш. Меган продолжает молчать. — Эй, что с тобой? — удивляюсь я. — Это всего лишь краска на бумаге. Она поднимает на меня взгляд, полный какого-то затаенного страха. — Не знаю. Жутко мне как-то от этого письма. — Ну, хочешь, сожжем его и станцуем джагу-джагу вокруг костра. Мои слова выводят ее из оцепенения, и она смеется. — Что за глупость. Хотя идея неплохая. Возьму на заметку. — Не забудь упомянуть мое авторство. Даже слоган есть «Получил жуткое письмо — сожги и станцуй». Мегги фыркает и разворачивает сэндвич, который успела выудить из моей сумки.. — Пошли лучше поплаваем. — Подожди, сначала разберусь с этим парнишей, — подруга с аппетитом принимается за еду.