Странички прошлого

Элиот вздохнул и свернулся клубком в постели. Эрнеста всё нет и нет... Идти к брату он не собирался, знал, что Эрнест занят уроками, но как же хотелось, чтобы он побыл рядом... Челюсть заныла снова, Элиот зарылся лицом в подушку. И как спать теперь? Когда это всё вообще прекратится? Он злился, и в то же время втайне радовался. Когда он пожаловался на ощущения, Клод вызвал семейного врача и тот сказал, что всё в порядке, просто режутся постоянные зубы. А Клод улыбнулся: «Взрослеет, значит». Взрослеет... Элиот отчаянно хотел поскорее повзрослеть. Но как же нестерпима была порою ноющая боль, как хотелось пожаловаться кому-нибудь, чтобы пожалели и что-нибудь придумали... По волосам ласково погладили. — Спишь, маленький? — раздался тихий голос. Элиот тут же подскочил на постели, развернулся и обнял Эрнеста. — Не сплю, — глухо, жалобно. — Болит? — с сочувствием спросил Эрнест, покрепче прижимая к себе брата и баюкая его. — Немножко, — Элиоту хотелось пожаловаться, что болит, да ещё как, но Эрнест ведь пришёл, пожалел, он и так знает, так хорошо знает... — Мой бедный Элли, — Эрнест вздохнул, погладил Элиота по спине. У него самого в своё время зубы прорезались безболезненно, он и внимания не обращал, а вот его младшему брату не повезло. И Эрнест переживал за него вдвойне, старался бывать с ним почаще, отвлекать. — Хочешь, я тебе почитаю? — Хочу, — Элиот тоже вздохнул. — На столе книжка лежит, почитаем её? — Конечно, — Эрнест отстранился всего на полминуты, а у Элиота будто бы дёсны заныли сильнее. Вернувшись с книжкой, Эрнест сел на кровать, прислонившись к спинке. Элиот поднырнул под его руку, прижался к боку, заглядывая в содержание томика. — Хочу вот эту, — ткнул пальцем в название. Он уже умел читать, но медленно и по слогам, поэтому всё ещё предпочитал, чтобы читали ему. Эрнест приобнял брата одной рукой, раскрыл книгу на нужной странице и начал читать. Элиот умиротворённо прикрыл глаза. Голос брата звучал ровно, тепло и успокаивающе. Теперь Элиот был не один. Теперь всё было правильно. *** — Он приедет завтра вечером, — успокаивающе произнесла Ванесса. Она чувствовала себя немного неловко, будто не совсем понимала, как себя вести. За последнее время всю заботу об Элиоте взял на себя Эрнест, а она не знала, как лучше — пожалеть маленького брата или всё-таки не задевать его гордость? Он уже такой своенравный, так хочет поскорее повзрослеть... — Так долго, — вздохнул Элиот. — Он усердно учится, — Ванесса присела на край кровати, заглянула ему в глаза. — И будет рад, если узнает, что ты хорошо проводил время, а не тосковал. Элиот посмотрел на неё очень грустно. Как он может хорошо проводить время, если не знает, куда себя деть? Зубы ещё резались, дёсны то чесались, то ныли, то опухали, ему ужасно хотелось той заботы, которой окружал его любимый старший брат. Ванесса смягчилась, увидев выражение его лица. — Хочешь чаю? Я тебе заварю, — ласково предложила она. — Хочу, — жалобно отозвался Элиот. — С малиновым вареньем. Ванесса улыбнулась, наклонилась и легко поцеловала его в лоб. — Хорошо, я скоро приду. Отдохни пока. Элиот обнял подушку и набрался терпения. Сестра пришла с подносом, на нём — ароматный чай, свежее варенье и его любимые мягкие вафли. Элли приободрился. Неприятные ощущения, конечно, никуда не делись, но настроение приподнялось. Ванесса притянула его к себе, обняла и принялась рассказывать забавные истории, которые вычитала в книгах. Про не в меру любопытного лисёнка, про мудрую сову и про смешного маленького оленёнка. А ещё про разные страны и города, про холодный-холодный север и про песчаные дюны. Элиот слушал её, раскрыв рот — Ванесса нечасто проводила с ним время, а сказок и вовсе почти не читала, но какой же она была рассказчицей! Забылась противная ноющая боль, досаждающая ему так долго, забылось и тайное чувство одиночества, появившееся, когда уехал Эрнест. Через час Элиот задремал у сестры на плече, сонно вцепившись в её рубашку. Ванесса уложила его на кровать, аккуратно подоткнула одеяло и села рядом, невесомо поглаживая по волосам. Элиот отчаянно не хотел оставаться один, а они с Эрнестом ни на секунду не хотели оставлять его одного в таком состоянии, хотя Клод ворчал, что Элиот нарочно преувеличивает, чтобы добиться внимания, и не стоило бы потакать его прихотям. Ванесса думала, что Клод был неправ, он совсем не знал Элиота. Зато они с Эрнестом знали его очень хорошо. И именно поэтому так хотели, чтобы Элиот знал: он никогда, никогда не будет один.