***
Оооох, канонный Снейп — это нечто. Мужик просто бил своей мрачностью, резкостью, а его глубокий голос эхом отдавался в стенах кабинета. Я почти уверена, что в каждом эссе пятикурсницы и выше нарисовано сердечко или зашифровано тайное послание, ибо в ситуации, когда на всю школу Снейп — единственный молодой учитель мужского пола, да ещё и с такой аурой весёлого гробовщика, помноженной на романтичную натуру некромага, да с амплуа загадошшшшного и всеми непонятого, которого обязательно нужно разгадать, понять да пригреть на груди, я почти уверена, что он реально всю еду проверяет на любовные зелья. Но остальные детишки моего восторга не разделяли, хоть и прошёл урок сносно — хаффлпаффец Поттер смог ответить на два из трёх вопросов, а своего Невилла, чтоб взрывать котлы, на других факультетах не было. Короче, день прошёл плодотворно, и уже вечером, когда я сделала задание по зельям (Флитвик задал только практику) и отправилась в кровать, я вспомнила поведение Барона. Дело в том, что, опять умудрившись выйти из кабинета последней, за дверью я увидела не однокурсников, а мёртвого мужика. Немало удивившись (хотя тут скорее подойдёт выражение «наложив кирпичей»), я чуть было не пошла обратно к Снейпу, но дверь была предательски заперта. Барон же медленно полетел по коридору, никак не отреагировав на моё поведение. Решив, что ему от меня что-то нужно, я отправилась следом. Слабоумие и отвага, спросите вы? Я с вами полностью согласна, но ничего поделать с любопытством я не могла (хотя своё собственное поведение напоминало мне поведение героини какого-нибудь американского ужастика). А привёл меня Барон к выходу из подземелий и, улетев в стену, был таков. Я вспомнила канон и историю его отношений с Серой дамой, а также то, откуда у него прекрасные дизайнерские пятна крови на мундире. И вот теперь, пожалуй, пора задаться вопросом: моя похожесть на дочку Ровены — есть плюс али минус? И насколько такая реакция обычно агрессивного даже к слизеринцам Барона может быть опасна? В итоге, плюнув на всё с высокой колокольни, я просто заснула.***
— Каждому из вас раздали по спичке, до конца урока вы должны превратить её в иголку, выполнять! — дала задание Макгонагалл и стала ходить по классу. День начался интересно, Пенелопа вежливо попросила меня собираться быстрее и ходить со всеми первокурсниками, дабы не теряться в школе. Я в ответ на это вежливо кивнула и поставила в мыслях новый пунктик — сходить в библиотеку и найти заклинание копирования, чтобы у меня было хоть какое-то подобие карты, ибо сейчас перерывы между уроками проходили гораздо интереснее, чем если бы я ходила вместе с группой человек (мне в принципе в одиночку всё интересней было, стоит вспомнить мои утренние походы в кино, когда в пустом зале только я и сам фильм). Первым же уроком у нас была трансфигурация, где мы должны были превратить спички в иголки. И с той секунды, как мне в руки попала спичка, я поняла, что умение трансфигурировать вещи мне придётся зарабатывать потом и кровью. Проблема была банальная — я не могла себе представить, как из деревянной палочки с серой на конце можно сделать металлическую тонкую иголку, поэтому всё, что я сделала, сложно назвать трансфигурацией, скорее магической наждачкой. Так как обработку спички в мыслях я представить могла, то с этим проблем не возникло. Я аккуратно отделила головку из серы и просто «обработала» спичку, сделав один конец острым, а другой закруглив. Таким же образом я аккуратно сделала игольное ушко. По итогам событий, на моей парте лежала ровненькая деревянная иголочка, напоминавшая зубочистку. Думаю, если её залакировать, то шить ей можно, уж продырявить ткань точно. Макгонагалл моё прикладное творчество не оценила, поэтому по баллам я пролетела. Ну ничего, зато я зелья варить смогу и на других предметах нормально успевать. Ага, особенно если заклинания отработаю. Следующим уроком были полёты с Хаффлпаффом. Когда нам сказали подойти к мётлам, выставить руку и сказать «вверх», я ожидала результата примерно никакого. Но, видимо, метла и перо с урока заклинаний сговорились, и веник бодро рванул в стратосферу. Когда сила импульса закончилась, метла, словно кара небесная, решила пасть наземь, убив кого-нибудь, но свезло — она штопором вошла в землю. Я лишь философски пожала плечами — ну не быть мне лучшим игроком в квиддич, расстраиваться нечего, да и метла не слишком удобное средство передвижения, то ли дело полёт на фестрале. Так я потихоньку влилась в ритм. Уже стали привычны поджатые губы Макгонагалл, шуточки декана, я спокойно научилась читать мелкий почерк Снейпа (а также за пятнадцать минут писать ему эссе по зельям на две страницы). Замок стал привычным, а письма от мамы по толщине обгоняли какой-нибудь лёгкий бульварной романчик, которые так любила читать Лайза. С соседками мы так и не сошлись: как я и предрекала, Патил каждую перемену виделась со своей сестрой, а Лайза и Мэнди успели тысячу раз поссориться и помириться, став лучшими подругами. Я же, вместо того чтобы налаживать контакт с окружающими меня людьми, разучивала заклинания. К сожалению, всемогущей попаданки из меня не получилось, и невербальная «левиоса» мне так и не поддалась, поэтому я решила зайти с другого конца и учиться быть максимально сдержанной и сосредоточенной, чтобы привести свою магическую силу в состояние равновесия. Может, Флитвик был и прав, когда говорил, что импульс — свойство характера, но я всё больше склоняюсь к мысли, что причина кроется в моём попаданстве. Достаточно вспомнить, что единственный стихийный выброс у меня был только из-за, фактически, вмешательства Макгонагалл. Вот магия за все прошлые годы и отыгрывается, пугая меня, а также Флитвика и сокурсников своей импульсивностью. Что уж говорить, раз нас на пару с юным террористом-Симусом опасался весь первый курс Хогвартса! В своём желании контролировать магию я уже думала подъехать к Снейпу, но здравая часть моего разума его пока что серьёзно опасается, вот и остаётся каждый вечер перед сном, сидя на моём широком подоконнике, очищать разум, вспоминать весь прошедший день и пытаться прочувствовать свою силу. А моим любимым заклинанием стало «Флиппендо», ибо пока что оно было единственным, которое я могла быстро проговаривать, так как импульс есть не что иное, как его суть. Также я побывала в школьной библиотеке, которая действительно поражала воображение своим размахом. Конечно, на полках хватало всякой чуши (например, три стеллажа учебников и рекомендательной литературы по магловеденью или полное собрание сочинений Локхарта), но это была лишь капля в море, особенно если сравнивать с гигантским выбором магической и, как ни странно, классической магловской литературы. Также я успела встретиться с фестралами, когда решила на одной из прогулок чуть углубиться в лес. Коняшек я прекрасно видела, всё-таки я успела прочувствовать смерть и в прошлой жизни, и в этой, когда перед нашим домом убили какого-то вора. Психическая травма была обеспечена всем деткам, что играли в этот момент на улице, ну а мы с мамой спокойно продолжали кушать мороженое. Ею, кстати, я продолжаю восхищаться и пишу письма почти каждый день, рассказывая о каких-то новых открытиях в магическом мире. Я пока что искренне не понимаю, как в такой чопорной и скупой Британии прошлого века могла родиться столь чуднАя женщина, с характером, практически идентичным моему. Всё, вплоть до чёрного юмора и вкусовых предпочтений, у нас совпадало. Сначала я думала, что это приём из каких-нибудь книжек по психологии детей, мол, «покажите ребёнку, что вы интересуетесь его увлечениями» и всё в таком же духе. Но нет, мама — а я её действительно считаю своей мамой — абсолютно серьёзно увлекалась всеми современными веяниями, говорила, что ждёт не дождётся технического прогресса, как в научно-фантастических книжках, и бегала на рок-концерты, при этом оставаясь серьёзным микробиологом, работая в лаборатории со штатом подчинённых ей сотрудников. Ну и конечно же, вещь, которая продолжала удивлять меня изо дня в день — моим спутником в подземельях стал Кровавый Барон. Он просто летал рядом со мной, когда я шла до класса зелий, причём только тогда, когда рядом со мной не было кого-либо из студентов. Его странное поведение я списала на свою внешнюю схожесть с Серой Дамой и успокоилась, мол, летает и летает — что с того? Так длились будни вплоть до одного знакового дня — приближался Хэллоуин…