Обрывки вечной жизни

В этот день, один из череды временами пасмурных, временами ясных дней непохожей ни на что осени, какая бывает только в Узбекистане, Гесер выудил наконец-то полчаса из бесконечных разбирательств в Райкоме, чтобы зайти в местную среднюю школу. Подойти к "живому уголку", в котором относительно живыми были лишь рыбки, и снять с полки, Слава Богу, повешенной достаточно высоко, чтобы дети не могли дотянуться до нее даже со стула, потрёпанное чучело совы. Его Ольгу. Она, разумеется, не может перевоплощаться, но имеет право хотя бы походить по партам, взлететь к потолку класса, сесть ему на плечо и сказать что-нибудь ласковое и успокаивающее своим бархатистым голосом, подобающим скорее кошке-оборотню. Но в этот раз Ольга не восседала на своём "насесте", уже столько раз осыпанном её едкими и горькими шутками. Взгляду вошедшего Бориса предстала весьма необычная картина: нахохлившаяся полярная сова сидела на парте перед раскрытой книгой и, упираясь лапами, с трудом переворачивала очередную страницу. Стоило Гесеру подойти поближе, и его удивление и тревога ещё больше возросли. Сова явно находилась в возбужденном и одновременно печальном состоянии. Она с жадностью смотрела своими яркими янтарными глазами в текст наконец перевёрнутой страницы, Борис заметил, что она была последней. Через минуту сова закончила чтение и, издав странный звук, который видимо означал, что она вздохнула, расправила крылья, взлетев Борису на плечо. - Что это? - спросил он. Их разговор происходил не в Сумраке, Ольгу лишили этой привилегии любого Иного. Клюв птицы нелепо раскрывался, когда она отвечала, выталкивая слова. - Одна девочка читала весь урок, а потом забыла на парте. - Что с тобой? Ты так взбудоражена... - Да... Тот, кто написал эту книгу, - Иной. Он... вложил в текст эмоции, который чувствует каждый читающий... - Это же против Договора, Ольга. Что он там внушает детям? Я доложу в Верховное Бюро - Нет!... не надо... это было прекрасно... Надежда... печаль... а потом радость... волны Светлой радости... Очень красиво... Я никогда не забуду этого чувства... Жаль, что это только книга... - Хорошо, я не стану докладывать, - Борис задумчиво погладил Ольгу по перьям. Сова ласково потерлась клювом о его ухо: - Вряд ли это обнаружит какой-то другой Иной. Чтобы понять, что чувства скреплены с текстом, нужно обладать достаточным опытом. А ведь Великие Иные не читают детских книг, - Гесеру показалось, что она улыбнулась, - если у них есть выбор. Борис осторожно обернулся к ней, стараясь не смахнуть птицу с плеча: - Извини, я не задумывался об этом. В следующий раз обязательно принесу тебе несколько книг. - Спасибо... Уходя из кабинета, Гесер остановился у последней парты и закрыл книгу, чтобы взглянуть на заглавие. С потрёпанной светлой обложки на него смотрел красный рисунок летящего по волнам парусника и надпись "А. Грин. Алые паруса". Великий Иной задумчиво провёл пальцами по ткани переплёта, словно заставляя его надолго остаться в памяти. *** Лето в Москве было, как всегда, жарким, раскалённым. Всем хотелось куда-нибудь подальше, к воде, хотя бы и к грязной Яузе, но лучше, конечно, к морю, в дальние страны... На столе у шефа Ночного Дозора скопился не один десяток заявлений на отгулы сотрудников. Он не пытался предвидеть, но догадывался, что в Дневном Дозоре стоит та же вялая, нагретая до предела дикой жарой, более подобающей Узбекистану, чем Москве, атмосфера. Воспоминания об Узбекистане заставило его улыбнуться. Время, которое он провёл там, было одним из самых тяжёлых и печальных, хотя бы потому, что Ольга была заточена в чужое тело. Но память, одна из самых оригинальных особ, подчас подкидывала Борису такие воспоминания об этой поре, которые жаль забывать. Одно из них и пришло ему сейчас на ум. Через пару секунд телефон, благополучно вспомнивший номер, который набирали на нём почти пять лет назад, был прислонён к уху Иного, и человек на той стороне воображаемого "провода" получил необходимые инструкции, без какого-либо применения Силы согласившись сделать то, о чем попросил Гесер. А еще через десять минут абсолютно собранный и одетый Борис вызвал к себе в кабинет Семёна, как раз обсуждавшего с Ильёй и Гариком преимущества рыбалки в такую жару. Старому другу было ошарашивающе прямо сказано, что на сегодня и завтра он становится полноправным руководителем Светлых Москвы, так как Борис, разумеется вкупе с напарником, вынужден по делам Света отправиться в южный регион России, конкретно в Туапсе. Кто напарник? Разумеется, тот, кто сейчас ничем не занят, тот, кто, наверняка, согласится, да и вообще, тот, с кем привычно работать... идеальный кандидат - Ольга. *** - Получается, мы дезертировали? - Получается так. Но если нас и расстреляют, я хочу, чтобы ты знала за что... Взгляни на море... Ольга, привстав со скамейки, опустила вниз руку с книгой, другой прикрывая глаза от солнца. На лице её мелькнула тень воспоминания. - "...вдруг случайный переход взгляда от одной крыши к другой открыл ей на синей морской щели уличного пространства белый корабль с алыми парусами..." - тихо начал Борис. - "...Не помня, как оставила дом, Ассоль бежала уже к морю, подхваченная неодолимым ветром события..." - Ольга счастливо улыбнулась, глядя на подходящий к берегу парусник. - "От корабля отделилась лодка, полная загорелых гребцов; среди них стоял тот, кого, как ей показалось теперь, она знала, смутно помнила с детства. Он смотрел на неё с улыбкой, которая грела и торопила..." - Борис встал рядом, беря её за руку, - ..."От волнения, движения облаков и волн, блеска воды и дали девушка почти не могла уже различать, что движется: она, корабль или лодка. Но весло резко плеснуло вблизи неё; она подняла голову. Грэй нагнулся, её руки ухватились за его пояс"... - ..."Бережно, но со смехом, сам потрясённый и удивлённый тем, что наступила невыразимая, недоступная никому драгоценная минута, Грэй поднял за подбородок вверх это давным-давно пригрезившееся лицо, и глаза девушки, наконец, ясно раскрылись"... - Ольга чуть приостановилась, поднимая лицо навстречу взгляду Бориса. - ..."В них было всё лучшее человека"... - продолжил Гесер, бережно убирая с лица женщины лёгкую прядь волос. Почти не замечая всего того, что было вокруг, они взошли по трапу на корабль. Повинуясь ранее данному приказу, капитан сразу же снялся с якоря, и парусник стал отдаляться от берега. ..."негромкая музыка лилась в голубом дне с белой палубы под огнём алого шёлка"... Эта музыка говорила о счастье волшебным, неведомым человеку голосом... ..."Теперь мы отойдём от них, зная, что им нужно быть вместе одним. Много на свете слов на разных языках и разных наречиях, но всеми ими, даже и отдалённо, не передашь того, что сказали они в день этот друг другу"...* (*) - Как вы сами прекрасно догадались, цитаты из "Алых парусов" Грина