Наследница Гонт-Певерелл

Но вначале мы задержались в Лондоне. Во-первых, добрались мы туда уже ближе к вечеру, а у Томаса горели глаза от какой-то его новой идеи. Но он молчал, не выдавал мне своего секрета, не поддаваясь даже щекотке. Во-вторых, я решила воспользоваться случаем и пройтись по магазинам. Всё же я в этом мире не была в Лондоне, впрочем – как и в своём. Но там я хотя бы рассматривала фотографии. А сейчас мне было просто любопытно посмотреть на довоенный город. Вечером рассмотреть удалось не так уж и много – сразу с вокзала отправились опять в дом Риддлов в Лондоне. Я вошла туда уже на правах супруги младшего Риддла, но домоправительница миссис Дулитл хмурилась, глядя на меня. А ведь я уже мало напоминала ту Меропу, которая провела здесь ночь перед поездкой в Гретна-Грин. Две недели покоя, прогулок, хорошего питания, э-м… регулярный секс - всё это уже начало оказывать благотворное влияние на мой внешний вид. Тело стало округляться – в нужных местах, физические нагрузки не давали нарасти лишнему. Здоровый румянец на щеках, в глазах появился блеск, а мази и зелья убрали неровные пигментные пятна и придали коже шелковистость и даже некоторое сияние. Бледность кожи сменилась лёгким загаром, не чрезмерным, до черноты, а чуть-чуть. В меру. И это было красиво. Разумеется, я не могла убрать неправильность черт лица, но сгладить общий вид получалось. Повторю – красавицей Меропу нельзя было назвать и теперь. Но всё же и дурнушкой она уже не была. Принимая ванну перед сном, я внимательно рассмотрела себя в большом зеркале над ванной. Муж прокрался в ванную комнату и… Мы чуть не опрокинули ванну. Вот такие Риддлы затейники, улыбалась я. А утром домоправительница просто лучилась счастьем, когда кормила нас обоих завтраком. Сама накрыла на стол, сама подавала чай, кофе и сливки. Её хорошее настроение объяснилось тем, что Томас ещё вечером достал и «забыл» на столе документы, подтверждающие законность нашего брака, выправленные у Роберта МакГонагалл. Тот сам провёл обряд, окончательно сделавший меня законной супругой Томаса в глазах всего общества. Мне-то этого подтверждения не требовалось, а вот для мужа было важно это одобрение. Я и постаралась. Тем более, что и сегодня с утра мы намеревались отправиться в ближайшую церковь, где в специальной книге отметились многие поколения семьи. Теперь и наша очередь. Всё прошло быстро. Потом мы долго катались по городу – я попросила Томаса устроить мне экскурсию по Лондону. Тот и показывал достопримечательности, и рассказывал о них своим красивым чарующим голосом. На площади перед Букингемским дворцом посмотрели смену караула – как раз попали к половине двенадцатого. Немного подождали, Томас мне пока рассказывал о королевской семье. Когда он упомянул, что в апреле у герцога Альберта Йоркского (второго сына короля Георга Пятого) родилась дочь Елизавета, не удержалась и брякнула, что из неё в будущем может получиться неплохая королева. Ответом на это мне были недоумённые взгляды и мужа, и водителя. Наследником-то был тогда принц Уэльский, молодой Эдуард. Еще надеялись, что он женится на принцессе из какого-нибудь королевского семейства и сможет получить наследника. Надеюсь, что когда в 1936 году ее дядя, король Эдуард VIII отречётся от престола ради женитьбы на разведенной женщине (как главе англиканской церкви, королю Великобритании запрещен такой брак), и власть перейдёт к отцу Елизаветы, который примет имя Георга Шестого, Томас не припомнит мне этого странного комментария о принцессе Елизавете. Пока что же я только пожала плечами и заметила, что всё в этой жизни меняется. Раньше вот всё на лошадях ездили, а теперь вот уже на автомобили пересели. Да уж... Смесь в воздухе была просто убойная. Всё же гужевой транспорт присутствовал ещё в достаточном количестве. И это были не только лошади. Встретили одного оригинала, который раскатывал на экипаже, который тянула небольшая зебра. И это не было рекламой цирка. А тут ещё и запах бензина. В общем - постоянно держала платочек с капелькой духов у лица. Перекусили в маленьком уютном кафе, прокатились на паровом катере по Темзе. Вид на Тауэр и Тауэрский мост с реки - просто восхитителен! Только вот густой шлейф чёрного дыма из трубы катера всё портил. Хорошо, что ещё утром надела неброское платье тёмно-синего цвета. И лёгкую синюю накидку – в тон. Не так было жалко, если бы копоть попала на светлую ткань – отчистить вряд ли бы удалось. Потом вернулись домой. Оказывается, Томас решил сделать мне сюрприз и заказал на вечер столик в одном из дорогих ресторанов. Мне пришлось перетрясти кучу платьев, которые Томас накупил Меропе ещё в прошлый приезд в Лондон, прежде, чем я подобрала что-то подходящее. Струящееся платье до пола из золотистого шёлка с открытой спиной и целомудренно прикрытой грудью, а ещё и тончайший прозрачный шарф того же цвета с вышитыми крупными цветами более сочного оттенка, разбросанными по всему полю шарфа. Волосы уложила в небрежно-сложную причёску, подняв их кверху и не дав ни одному волоску выскользнуть из узла. Драгоценностей практически никаких, только цепочка медальона Салазара Слизерина убегает вниз под платье, но оба – цепочка и медальон - скрыты под чарами невнимания, так же как и родовой перстень семьи Гонт. Так что окружающие видят только обручальное и венчальное кольца, да тяжёлый золотой браслет с искусным витым рисунком, который Томас торжественно надел мне на руку перед выходом. Ресторан, в который мы отправились, находился недалеко от дома семьи, где мы остановились. Сразу за площадью Пикадилли. Я улыбнулась, когда мы проезжали через неё – реклама уже была. Пусть и не такая яркая и разнообразная, как та, что будет в будущем. Сам ресторан тоже оказался не совсем обычным. Небольшой, он напоминал мне уютное кафе с маленькими столиками на двоих, тихой негромкой музыкой живого оркестра на невысоком подиуме. Время от времени один из музыкантов подходил к микрофону и пел, остальные аккомпанировали. Всё остальное время была просто музыка. Иногда на маленькую площадку перед музыкантами выходили пары – одна, две, максимум пять. И танцевали. Обычно это были нежные мелодии вальса, ритмичное танго или очаровательный фокстрот, только недавно - в 1925 году – ставший популярным. Был даже придуман специальный вариант фокстрота - c исполнением фигур танца на месте. Но кроме парных танцев тут наигрывали мелодии, подходившие и для самовыражения. Тут можно было танцевать и чарльстон. Чарльстон был новым танцем. Чарльстон был быстрым танцем. Чарльстон был простым танцем. Чарльстон был танцем, который можно было танцевать как с партнёром, так и в одиночку. Чарльстон, в отличие от других танцев, стал одновременно и зрелищным, и исполнительским: его можно было танцевать и смотреть. Не случайно, что к тому же 1925 году его танцевали, казалось, все. Неет, меня на этот пятачок было не заманить. За эти две недели мы много чем занимались с Томасом, но только не танцами. Томас и не настаивал. Еще дома я напомнила ему, что Меропа – простая девушка, опыта походов в рестораны у неё не имеется. Так что попросила его не настаивать на каких-то экзотических блюдах. И всё было очень просто… И очень вкусно. Томас заказал в качестве основного блюда телятину с картофельным пюре, приправленную трюфелем, с молодой морковью и с соусом из тимьяна. А на десерт взял – фисташковое мороженое с красными ягодами и малиновым желе. Объедение! Я расслабилась и не заметила, как Томас встал из-за столика. Опомнилась, когда тот музыкант, который обычно пел, объявил новый номер: - А эту песню мистер Риддл посвящает своей супруге Меропе! – И первый же захлопал. Подняв глаза на исполнителей, обнаружила Томаса за роялем, он улыбнулся и послал мне воздушный поцелуй. Быстрый проигрыш – как он уверенно играет! Сколько же ещё талантов у моего супруга? И вот он снова поёт для меня: Люби меня нежно, Люби меня ласково, Никогда не отпускай меня Благодаря тебе моя жизнь совершенна, И я так тебя люблю Подыгрывая сам себе на рояле. Вот чем он, оказывается, занимался с Робертом в церкви – музыку к тексту подбирал. Я-то не могла ему в этом помочь. Оркестранты странно переглядывались – к звукам рояля прибавилась гитара, потом духовые инструменты. А на последнем куплете к Томасу присоединились уже все музыканты этого небольшого оркестра. Неожиданностью для меня стала реакция других посетителей на песню. Шквал бурных аплодисментов обрушился на моего мужа, но он быстро спустился с небольшого возвышения для музыкантов и подошёл ко мне. - Это было прекрасно! – Шепнула я ему, прижимаясь к его груди. Не заметила, как слёзы потекли по щекам. - Всё для тебя, - ответил он, поднимая моё заплаканное лицо за подбородок и нежно целуя. И уж совсем неожиданным было то, что уже в конце нашего ужина к столику подошёл один из музыкантов, отрекомендовался руководителем этого биг-бэнда - Флетчером Хендерсоном. Выразил своё восхищение пением Томаса, сказал, что они смогли подобрать аккомпанемент, но просят спеть ещё раз, чтобы проверить правильность композиции. Томас вначале не согласился, но я слегка потянула его за руку, мило улыбнулась Флетчеру: - Нам хотелось бы иметь экземпляр нотной записи. Разумеется, вы понимаете, что авторство принадлежит мужу. - Да, да, конечно, мне потребуется минут десять, чтобы сделать для вас копию. – Рассыпался в любезностях мистер Хендерсон. - Вот через десять минут и подходите, - я всем видом показывала, что разговор окончен. Хендерсон отошёл, а Томас с недоумением взглянул на меня. - Авторское право, Том, - зашипела я, - ты спел песню, теперь с помощью этого оркестра она пойдёт гулять по свету. Любой сможет её исполнить. Но, - тут я сделала паузу, - если ты завтра зарегистрируешь текст и ноты, то сможешь на законных основаниях получать некий процент с каждого исполнения этой песни. – Понимание проступило на его лице. – Особенно, если она будет к тому же записана на грампластинки. - Думаешь, получится? – Засомневался Томас. - Попытка – не пытка. Попробуй заявить свои права, а там будет видно. Есть же патенты на технические новинки – почему не быть патенту и на музыку и песни? - Ты права, - задумался Томас. - Я в этом не разбираюсь – откуда бы мне? Завтра с утра ты можешь этим заняться. С твоим поверенным – он уж наверняка знает, куда надо обратиться. Томас спел ещё раз. Да, его пение с целым оркестром заиграло яркими красками. Только бы получилось. У меня в голове уже крутились песни, которые точно были написаны гораздо позже. Осуждаете меня? Так ведь пока Томас хорошо обеспечен, а когда начнётся экономический кризис? Лучше подсуетиться заранее. С утра муж собрался поговорить с семейным адвокатом. А я попросила подвезти меня сначала к «Дырявому котлу» - то есть - это я знала, что это паб, для всех остальных он выглядел пустым местом между двумя магазинами на перекрёстке Чаринг-Кросс-Роуд и Тотенхэм-Корт-Роуд. Я с трепетом вошла в паб, а Томас уехал, мы договорились встретиться ближе к обеду – он должен был ждать меня в кафе напротив. Или я его. Кто раньше освободится.