Наследница Гонт-Певерелл

Томас охотно разговаривал о своих планах, мне оставалось только одобрительно угукать, вопросительно хмыкать, иногда задавать незначительные вопросы. Со всем остальным он прекрасно справлялся сам. Организовал себе поездку в Глазго за научной литературой по данным темам, вернулся разочарованным, ибо много информации там найти не смог. На следующий день вспомнил, что тот дом, который он мне передал до заключения брака, находится недалеко от Оксфорда. Поэтому немного успокоился - до конца нашего медового месяца пообещал больше никуда не ездить. Но тут же начал строить планы на то, как он попробует учиться там, к каким профессорам ему следует обратиться, Сам-то он учился в Кембридже, его отец оплатил полный курс обучения, но тогда он больше занимался своим культурным образованием, не думая, что технические знания ему когда-нибудь пригодятся. А вот теперь увидел глубокие прорехи в своих знаниях, поэтому начал переписку с бывшими своими преподавателями в этом учебном заведении, готовясь к переезду и к новой учёбе. Хорошо, что он при этом не забросил занятия живописью – закончил обещанный портрет для Исобель. Ещё и пейзаж с места наших пикников для неё сделал. Я не переживала – Том в любой момент мог бы сделать повторную картину для меня – у него ведь сохранялись эскизы. Ещё одним плюсом от его поездки в Глазго могу назвать и то, что он озаботился подбором художественной литературы для моего развлечения – привёз и для меня книги. Романы Чарльза Диккенса и Вальтера Скотта, Генри Филдинга и - удивительно – «Кларисса Гарлоу» Ричардсона. Я расцеловала мужа за заботу о моём образовании. Благодарность плавно перешла в нечто большое. Как всегда. Закономерно. Я же не могла показать Томасу, что знаю то, чего не могла знать Меропа. Теперь я с большим удовольствием перечитывала многие известные уже мне вещи в оригинале, наслаждаясь каждым стилистическим оборотом. И при этом уловила, что и язык самой Меропы совершенствуется. Вообще я заметила, что те зелья, которые я варила под руководством Меропы, оказывают на меня – тело и разум – благотворное влияние. Значительно улучшилась память – и зрительная, и память тела. Необходимые для волшебства движения палочкой получались у меня всё непринуждённее, что не могло не радовать. Уж возвращение Марволо Гонта из Азкабана я встречу во всеоружии. Надеюсь. Вот переедем в новый для меня дом, займусь обустройством жилища, ещё попрактикуюсь в бытовых чарах. Можно будет и в родной домик наведаться. Подготовить всё к возвращению отца. И вот уже миновали те две недели, что мне потребовались для полного завершения ритуала, начатого ещё Меропой в ту Вальпургиеву ночь. Я в последний раз убрала отцветшие цветы от колыбельки, закопав их с предосторожностями на рассвете. О, эти чары - отвлечения внимания - я усвоила в совершенстве! Это мне и Филиус сказал, пару раз «не увидев» меня в моём любимом кресле в доме Элизабет. Так что некоторых успехов мне удалось достичь. Особенно в зельеварении. Всё же Флитвик, которому я дала прочитать прописи по зельям, написанные мною под диктовку Меропы, согласился с тем, что я могу их готовить и без его присмотра. Но очень осторожно! Мы с ним встречались по субботам – уже два раза – Филиус давал мне книги, копии лекций, задавал упражнения, которые я потом и демонстрировала ему при встрече. Пока он не мог уделять мне больше времени. Сам готовился к экзаменам. Но мы уже договорились на середину июня о встрече. Надо было продумать и обсудить вариант его возможного появления в нашем (в моём собственном) доме. А там надеюсь уговорить его и на визит в Литтл-Хэнглтон. Иметь за спиной мастера Чар, пусть и такого юного – не помешает. И ему летняя практика и заработок. И мне спокойнее. Одна я туда не сунусь. Как ещё прореагирует возможная защита дома на то, что в голове у Меропы – теперь и я обитаю. Да и мучили меня сомнения по поводу такого «случайного» появления тайника за камином – Меропа, прожив всю свою жизнь в этой лачуге, понятия не имела, что в их семье возможны такие раритеты. Надо разобраться – не пришлось бы потом расплачиваться за эти подарки чем-то очень дорогим для меня. Вместе с Исобель побывала в Мунго. Там опять встречалась с Минервой и Кассандрой Трелони. Осмотрела здание клиники. Нет, не то, которое служит для приёма больных и определения заболевания. Оно, действительно, находилось в Лондоне. А вот как раз то отделение, где выхаживали будущих матерей, а потом - их вместе с детьми… О, оно находилось в чудесной местности на острове, на берегу, недоступному с моря и с суши. Защищённое всеми возможными способами – ведь маги так трепетно относятся к продолжению рода. Потому и это здание находилось под самой лучшей защитой, и считалось неприкосновенным для всех враждующих сторон. Поместив сюда жену и ребёнка, можно было не опасаться за судьбу своего Рода. Ещё ни разу не был нарушен Статус Убежища у Клиники. Я слушала эти дифирамбы клинике, что рассыпала передо мной и Исобель сопровождавшая нас Кассандра, и с грустью думала о бомбёжках госпиталей, которые не останавливали красные кресты на белых простынях. И о том, что читала в некоторых фанфиках о том, что Пожиратели Смерти устраивали налёт и на клинику Святого Мунго, не заморачиваясь древними Кодексами. И всё чаще обещала себе, что сделаю всё, что смогу, чтобы этого не случилось. А Кассандра Трелони заметно изменилась – расцвела и похорошела. Она опять начала встречаться с Аберфортом и… кто знает? Надеюсь, ей удастся сделать из него примерного семьянина. «Кабанья голова» под её влиянием уже начала меняться. Нет, она не смогла изменить всю жуткую атмосферу этого неприятного места, она даже и не старалась этого делать. И его дурную славу – ведь та уже насчитывает несколько веков. Ещё с той самой второй войны с гоблинами. В тот раз – в 1612 году - гоблины избрали новую тактику. Они не врывались по ночам в жилища волшебников, не мучили их там, не убивали магов прямо на улицах. Они стали похищать колдунов, скрывая их в подвале своего штаба. Держал трактир тогда некий маг по имени Никола Эридан. Самому ему идея штаба в собственном заведении была не по вкусу, но, как вы понимаете, гоблинов мнение хозяина не интересовало. Он первым был связан и брошен в подземелье, а вскоре к нему присоединились и другие волшебники, схваченные восставшими. Однажды гоблины даже попытались проникнуть в Школу магии и волшебства Хогвартс, но защита замка не подвела, тем более, что чары были усилены в связи с восстанием. На этот раз магам повезло больше, нежели в прошлый раз. Подавить восстание удалось всего спустя месяц, жертв были единицы. Наверное, самым большим последствием было то, что «Кабанья голова» навсегда обрела дурную славу. У хозяина и всех его последователей клиентуры почти не было, а если кто и заходил, то это были беглые преступники, маги с сомнительной репутацией, бродяги. Аберфорт Дамблдор перекупил его у наследника прежних владельцев лет десять назад. Но на выкуп самого заведения ушли практически все его сбережения. Потому и не смог Аберфорт изменить интерьер и репутацию «Кабаньей Головы». С братом же он демонстративно не хотел иметь общих дел. Как я осторожно выяснила, Альбус Дамблдор ещё не вернулся из Европы, где пытался получить новые знания. По последним слухам, он работал сейчас у Николаса Фламмеля - ставил опыты с драконьей кровью. И возвращаться в Британию пока не планировал. Так что Кассандра пока не воевала с репутацией заведения. Но немного меняла приоритеты. Почему бы и нет? Поживём – увидим. Да, эти визиты в Хогсмид я потратила не зря – полностью рассчиталась с семьёй Паддифут, а в ответ получила от них необходимые ингредиенты для зелий и пару адресов на Диагон-Аллее. Да, и пригоршня галеонов была не лишней – я смогла и себе прикупить портключи, которые собиралась активировать уже на новом месте жительства – тоже в Мунго, в Хогсмид и на Диагон-Аллею. Кроме того, забрала все копии лекций и конспектов, что за это время мне насобирала Элизабет – по соседям и другим однокурсницам. Так что и ей в ответ я сделала особый подарок – небольшой оберег для её ребёнка. По старинному рецепту – из семейной книги. Она с благодарностью приняла его у меня. Незаметно проверив его (это она думала, что незаметно, я не стала её разубеждать в этом), повесила на шею своему малышу. Сделала покупки в «Сладком королевстве», помня о том, что еду в маленькую деревушку. А в таких маленьких замкнутых общинах в правилах угощать соседей. Особенно новичков. Поэтому заранее позаботилась и о чае… особом. Со своими добавками. Пригодятся. Никогда не знаешь, что может ждать тебя на новом месте. Кстати о чае. Исобель отбросила все колебания и стала применять «особый» чай на каждом заседании дам-попечительниц. Что уже принесло заметные плоды. На службах в маленькой церкви яблоку нельзя было упасть, а пожертвования на обновление храма и ремонт уже достигли необходимой суммы. И Роберт МакГонагалл был рад. Его репутация в глазах начальства выросла. За это время подготовили и провели благотворительный пикник – с фантами, сладостями и различными весьма оригинальными фейерверками. В ночном небе расцветали цветы, плыли парусники, возводились дворцы необычной формы. Удалось списать их на новейшие изобретения, которые Томас по счастливой случайности якобы приобрёл во время поездки в Глазго. У какого-то моряка, недавно вернувшегося из Китая. Оттуда же и чай – с разными, незабываемыми ароматами. Комар носу не подточит. Так что в субботу пятнадцатого мая я в последний раз воспользовалась портключом Исобель, пробежалась по Хогсмиду. Заглянула попрощаться со змеями – и пообещала, что малышка рунослед через год снова прибудет в Хогвартс. На поиски жениха. Вернулась в дом к Исобель, расцеловалась на прощание с кузиной, чмокнула в щёку и её смущённого мужа. Томас проявил чудеса галантности, поцеловав руку кузине и крепко пожав руку её супругу. Потом мы загрузились в экипаж, где уже был привязан наш багаж. И отправились на железнодорожную станцию. Нас ждало возвращение в Англию. А потом - переезд в собственный дом. Вистерия-Лодж – так называлась эта усадьба. Интересно, там и впрямь много сирени?