Тропинка к порогу

Ардан Мальчишка, смеясь, убежал, а взрослые замерли, глядя друг на друга. До того, как открылось, что ребенок – маг, Стрей к нему не особенно присматривался — слышал голоса, среди них и басистый, мужской, решил — в доме живет целая семья. А теперь с трудом сдерживался, сжал челюсти, чтобы сразу не заорать: от кого у тебя сын? Ардан всматривался в детские черты, сравнивал, понимая, что ответ всё время маячил перед носом. Долго молча наблюдал за ловкими пальцами, не поднимая головы, не заглядывая в глаза. Слегка поморщился, когда целительница снимала швы, и решил-таки прервать затянувшееся молчание.       – Я работал чуть севернее, жил в Поющем замке почти все лето. Вот, решил вернуться и сократить путь через лес, когда на меня напали. Чертов тёмный Маг с отрядом поднятых покойников. Если это где-то неподалёку от твоего дома, лучше не отпускай детей далеко… На языке крутились самые обычные вопросы: ты замужем? За кем? Сколько у тебя детей? Но Стрей счел их неуместными — всё само раскроется, чуть позже, так что спросил только:       – Где мы находимся? Какой это посёлок? Мне лучше купить лошадь и убраться отсюда подальше, не хочу подвергать твою семью опасности. Враг проткнул его мечом, и наверняка решил, что убил. Но вдруг захочет вернуться? Попинать тело или использовать для обряда? Обнаружит, что трупа нет, начнет искать… Пока Рионна собирала грязные бинты, иголки-нитки, Дан молча за ней наблюдал. Отметил, что девушка стала еще красивее, грациознее. Кольнуло сожаление, а вдруг, если бы догнал тогда… Но тут же отбросил эту мысль — что он мог предложить? Что тогда, что сейчас — у него ни дома, ни постоянного дохода, все время в разъездах… Ещё утром Дан размышлял, что ему делать: продолжить путь домой или вернуться в Поющий замок к князю Вистейну, порадовать старика решением остаться на зиму. Найти гада, что на него напал и отомстить за попытку убийства. Но сейчас всё это отошло на второй план, самым важным стал один единственный вопрос: — Он ведь мой, да? Ты вообще не собиралась мне сообщать? Никогда? И злость таки выплеснулась, вместе с обидой, которая, хоть и отпустила — Её решение, Её право, но тлела все годы в глубине сердца:       – Это потому, что я некромант? По-твоему, я не достоин собственного ребёнка? Во всем доме задрожали столы, стулья, задребезжала посуда. Рионна Наконец тягостное молчание нарушилось. Пусть самые простые вопросы, но это все равно гораздо лучше, чем давить друг на друга без слов.       – Мой дом стоит на опушке леса, рядом — село Тиролесское. Немного к северу от того места… где тебя нашли. Вся деревня под защитой — уж какое именно колдовство не знаю, но к деревне нечисть не подходит. А что по лесу новоиспеченные зомби шастают, мы уже привыкли. Даже отвечая на вопросы, она старательно не поднимала глаз. Аккуратно складывала в две стопочки старые и свежие бинты, потуже закручивала скляночки. Скоро должна была разразиться буря и она не замедлила себя ждать. Вообще, Стрея даже можно было понять. Наверное. Рионна обхватила руками голову и помассировала виски, как будто у нее вдруг очень сильно заболела голова. Потом впервые после своего прихода посмотрела мужчине в глаза. Прямо, открыто и немного устало.       – И как бы ты отреагировал? Что бы ты сделал? Она зябко передернула плечами, поправляя на плечах мягкий пуховый платок, встала с кровати и остановилась у окна, обхватив себя руками, словно вдруг замерзла.       – Ты ведь любишь странствовать. Влипать в неприятности и выпутываться из них, искать на свою голову приключения — так было тогда, не думаю, что это изменилось теперь, раз тебя занесло в Поющий замок — тихий, безжизненный шепот.       – Ты постоянно кочуешь с одного места на другое и стоит где-нибудь надолго задержаться — тоскуешь. И если что-то будет неотрывно держать тебя на одном месте, то загрустишь, а потом и возненавидишь это что-то, потому что оно лишит тебя привычной любимой привольной жизни. Рионна замолчала на некоторое время и закрыла глаза. Пол под ногами вибрировал.       – Я не хотела, чтобы ты делал что-либо только потому, что чувствовал бы себя обязанным. А некромантия здесь ни при чем. И, раз уж ты теперь все равно знаешь… я не буду против, чтобы вы виделись. К тому же, у него (насколько я могу судить), у Алри большие магические способности, он любит с ними играть… И иногда не может их контролировать. Что можно с этим сделать? Казалось, теперь вибрировал весь дом. В комнате за стеной что-то лопнуло, звякнули об пол осколки.       – Стрей! — Рионна повернулась гневно сверкая глазами, — прекрати взрывать мои декокты, я чем людей лечить буду?! Ардан Если девушка хотела его успокоить, сказав, что он болтается без дома, то достигла обратного. Что она вообще о нём знает, чтобы судить? Возвращаться? Куда? в разрушенную башню, возле которой рядком похоронена вся его семья, где никто не ждёт, кроме ветра на могилах?       – Я так понял, ты поразмыслила и решила всё ЗА МЕНЯ сама, — маг глубоко вздохнул, делая попытку успокоиться, но получалось пока плохо. Он сделал шаг к Рионне, и глаза его недобро сощурились:       – И теперь милостиво разрешаешь мне, — эти слова мужчина буквально прошипел, — видеться с собственным ребенком? Он сделал ещё шаг и теперь стоял к лекарке почти вплотную, подавляя своим ростом.       – А известно ли Вам, госпожа Рионна, что по закону королевства я могу забрать сына, раз у него есть Дар, а у тебя – нет? Ты ведь ничем не сможешь помочь, если у мальчишки сила выйдет из-под контроля. И тогда уже Я буду разрешать тебе видеться с ребенком. Стрей понимал, что это тоже входило в ряд причин — страх потерять сына. Но от этого не было легче. Он здорово злился, и в себя пришел уже когда посуда начала взрываться и лопаться.       – Прошу прощения. Я заплачу за все твои зелья. — Ардан обошел девушку и вышел из дома. Голова слегка кружилась — он не спросил, сколько дней провалялся без сознания, но явно не один. Дом прятался на окраине леса — ветер играл в ветвях, срывая разноцветные листья, и мужчина понемногу успокоился. Постоял, запрокинув голову, поглазел на синее, высокое, почти без облаков небо и вернулся в дом. Выскочил в одной рубахе, было жарко от злости, а теперь продрог. Рионна сметала на совок осколки, Дан открыл было рот, чтобы извиниться и передумал. Что сделано, то сделано.       – Я приму предложение володаря Вистейна и стану его придворным магом. От Поющего замка тут день пути по прямой и около двух, когда дороги развезёт. Он дошел до дверей комнаты, в которой его разместили и обернулся.       – Не понимаю, как ты собиралась учить мальчика… — с сожалением в голосе произнёс Дан. — Отдать его в ученики, а самой что — кухаркой к магу наняться? Или ты накопила денег на десять лет обучения? В их королевстве, как впрочем и везде, маги не очень то стремились делиться секретами. Учеников брали неохотно, за большие деньги, и зачастую ничему не учили, а использовали как слуг, поручая самую грязную работу. Иногда вообще это превращалось в рабство — если у ребенка не было родителей или те не решались перечить. Существовало несколько школ и Академия в столице, но туда брали лет с двенадцати. Ардан хотел еще спросить, как на всё это смотрит муж Рионны, и знает ли он, кто отец Алри, но тут в избушку постучали, и маг, чтобы не мешать, ушел в комнату, прикрыл за собой дверь. Девушка обронила, что посёлок охраняет какое-то старое заклинание. Стрей решил проверить его, как только немного окрепнет, и если возможно — усилить. А пока нужно дать знать в замок о том, что с ним произошло, предупредить, что Темный свободно разгуливает по княжеским землям. Мужчина еще утром заприметил бумагу и перо на одной из полок. Оставалось только нашкрябать пару строк и попросить отправить. Рионна Рионна растеряно смотрела мужчине вслед. Кажется, от её слов он только сильнее разозлился. Его ребенок! Да, его, разумеется, чей же еще? Но он видел его один раз. А сколько её трудов было вложено в жизнь маленького человечка… Не Стрей ведь носил его девять лунных месяцев под сердцем, не он терпел жгучую боль, чтобы дать Алри жизнь, не он не спал ночей рядом с его кроваткой… «Именно, потому что по твоей милости он вообще ни о чем подобном и не подозревал» — ехидно звякнул в голове светловолосой голос, подозрительно напоминающий совесть. — «По твоей милости он не знал, что у него есть сын». Высокий как скала, сильный, злой. Темные волосы небрежными прядями спадают на ровные брови, скулы обозначились четче, красиво очерченные губы сжались в жесткую линию. Рионна понимала, что некромант едва ли поднимет на нее руку, но все равно стало страшно. А потом — еще страшнее, потому что он не лгал. И действительно мог забрать у нее ЕЕ сына, ее кровиночку, ее солнышко… И как ни больно было это сознавать, в его словах была доля правды. Кесарю — кесарево, дару – дар, а ее шансы устроить сына в магическую академию и в самом деле прискорбно невелики. Одновременно хотелось разрыдаться от осознания собственной беспомощности и впиться ногтями в лицо Дана. Как можно говорить о живом маленьком мальчике как о какой-нибудь вещи?! Просто взять и оторвать его от всего, что ему привычно и дорого, разлучить мать и дитя?! Что же это за законы, если они допускают такую бесчеловечность?! Нужно убрать осколки. Разбиты оказались шесть декоктов и, собирая с пола осколки, травница ощутила новый прилив гнева. Он заплатит! Что ей монеты? Здесь, на севере, не то, что в столице — зашел и накупил всяких ингредиентов! Эти зелья — ее собственное изобретение, ее работа от начала и до конца, аналогов им нет и не будет. Коллекция отваров и мазей тоже была бережно взращиваемым детищем — и Стрей поломал и ее. Устроится к князю Вистейну придворным магом! К этому лицемеру, которому только лишь бы прибрать к рукам независимые деревни да захватить их богатые плодородные земли! Уж лучше сразу к черту! В дверь постучали, а потом зашла небольшая делегация деревенских мужичков — пора было совершать Обряд. Действо это проводили в Тиролесском на Праздник Урожая испокон веков. Местная травница по старинному рецепту варила зелье, которое потом разбрызгивали на убранных полях, дабы следующий год был плодородным. Насколько зелье действительно действовало — Рионна судить не могла, но жителям Тиролесского нравился и сам обряд — кропить душистой влагой пустые поля, и петь старые песни и просить Древних богов подарить селению богатый и плодородный год. На телегу погрузили несколько бочек чудесного отвара (одна его кружка добавлялась в бочку с водой), мужички и травница ушли на праздник.