Тропинка к порогу

Рионна       Набрав полный мешок трав, Рионна отправилась домой. Время близилось к обеду, а ведь нужно кормить рыбаков, которые скоро вернутся с рыбалки. Под сводом леса было тихо. Светлее обычного: лиственные деревья уже частично скинули пышную листву, только гордо зеленели, поднимая вверх к небу могучие ветви, огромные корабельные сосны и высокие стройные ели. Так тихо, даже и не подумаешь, что в этих лесах ещё слышны отголоски войны, затеянной склочными и безжалостными владельцами старинных замков, ослепленных гордыней и алчностью.       Северные земли издавна были яблоком раздора между Риорией и Волменией. Обширные, плодородные, независимые. Сюда редко доходили королевские отряды. Край бескрайних смешанных лесов и могучих диких зверей, чистых, быстрых рек богатых рыбой, плодородных полей и богатых независимых деревень, толком не подчиняющихся ни одному из живущих властителей. Закалённые морозными зимами, северяне были несгибаемы и непобедимы. Здесь поклонялись древним, давно забытым на юге, Северным Богам. Даже карты Севера были крайне расплывчаты: самые лучшие географы обеих столиц имели весьма смутное понятие о Северном крае. Королевские войска могли целую вечность плутать по бескрайним просторам, а ослабевших и заплутавших их нетрудно было разбить. Вот только последнее время в лесах было неспокойно: сюда пришли маги поднимать неупокоенных. Иногда в лесу можно было встретить парочку, а то и отряд поднятых мертвецов. Деревеньку же, близ которой жили травница с сыном, от всех напастей надежно защищало вот уж лет двадцать невиданное колдовство, наведенное забредшим в то время сюда магом. Рионна мертвецов боялась несильно — боевые навыки еще не забылись, иногда она даже тренировалась под пологом леса, достав припрятанные лук и метательные ножи. Один, самый удобный, она до сих пор нередко носила в кожаных ножнах у пояса.       После обеда в избушке травницы кипела жизнь во всех ее проявлениях. Во дворе лесник коптил свежепойманную рыбу. Рик с Алри, четко следуя строгим указаниям полукровки, связывали собранные травки в пучочки и развешивали их под потолком. Сама Рионна колдовала над бурлящими в котелках зельями, теми, что нужно сварить непременно из свежих трав, следила за подходящим в печи пирогом с начинкой из лесных ягод и упорно отгоняла веточкой любимую змейку сына от варившегося ароматного компота.       Ближе к вечеру лесник с сыном отправились на ежевечерний обход леса. А вернулись они с почти бездыханным телом сильно раненого мужчины. Не старый еще незнакомец был еле жив, в груди его зияла страшная рана, в плече застряла оперённая черным стрела.       – Мертвяков там было поблизости зарубленных — тьма. И молодец этот — он-то их и положил. Выручай, хозяюшка.       Едва раненый был уложен на постель в боковой комнате, Рионна сразу же приступила к работе, не утруждая себя рассматриванием лица — на это попросту не было времени. Жизнь еще теплилась в теле, но малейшая задержка могла стать губительной. Разрезав рубашку, девушка осторожно промыла рану на груди отваром редких лесных трав. Затем густо смазала края раны мазью, смешанной из дикого меда, жира рогатых жаб и лепестков белой невесты — редчайшего цветка, росшего на болоте и обладающего удивительной целебной силой.       Аккуратно сшив края раны собственным волосом (а бедняге повезло: на полвершка выше и она уже ничего не смогла бы сделать), полукровка еще раз смазала рану и приложила сверху свежие листья все той же «невесты», чтобы они вытягивали из раны жар; потом наложила тугую повязку. За работой девушка тихонечко пела, прося Северных богов отпустить душу умирающего: «Ангхи, чёрный змей, принеси мёртвой воды, чтоб исцелить его раны. Веллар, брат его белый сокол, принеси живой воды, чтоб исцелить его душу и оставить его жить на земле».       Рана на плече оказалась менее серьёзной, чем изначально опасалась девушка. Самым трудным было осторожно извлечь стрелу. Яд же легко нейтрализовался полученным от питомцев сына противоядием (после обнаружения этого несомненного преимущества дружбы сына со змеями, бывшая наемница уже не возражала).       Только туго забинтовав плечо, Рионна позволила себе отвести мокрые от холодного пота волосы мужчины с липкого горячего лба. Прикусила губу. Потом ещё раз повнимательнее присмотрелась к переплетению шрамов у него на груди. Сомнений быть не могло и девушка тяжело осела просто на пол, сжав холодеющими руками виски, в которых тяжело билась кровь. Перед ней на узкой постели распластался никто иной, как Ардан Стрей. Неверящими глазами она еще раз всмотрелась в осунувшееся лицо, осторожно вытирая липкий холодный пот влажной тканью. Мужчина походил на призрака из той, другой жизни. Мягкие губы осторожно коснулись пылающего от жара лба, Рионна поплотнее накрыла Стрея одеялом и вышла. За дверью ждал маленький напуганный сын и лесник.       Ее чрезмерную бледность, дрожащие руки и мокрые ресницы списали на сложную операцию. А травница только устало улыбнулась, сняла окровавленный передник и сказала: «Жить будет». Ардан       Звуки, запахи, воспоминания баюкали Дана, удерживали между явью и сном, между жизнью и смертью. Любой уже шагнул бы за черту, но Стрей и до этого стоял на грани, защищенный обрядом, так что и сейчас старуха с косой к нему не спешила — успеется.       Снился дед: стучал посохом о каменный пол башни, ругался, твердил: «Чему я тебя учил? Врагов держи на виду!». Хотелось спросить: «Каких врагов? Как удержать того, кого не видел, не знаешь?» Но дед развернулся и вышел, недовольно хлопнув дверью.       Смеялась туманная Иоланта, демонстрируя обручальное кольцо на пальчике и показывая язычок, ну, Дан и не сомневался, что красотка долго горевать не будет. Хотя кольнуло — неприятно.       Светилась серебристая звезда и разрывалось чужое тело, разлетались в стороны кровавые ошмётки — этот тягостный сон снился часто, Стрей так и не нашел таинственного убийцу и считал, что многие смерти на его совести.       Под утро склонилась матушка над кроватью, и он вновь ощутил себя пятилетним малышом. Женщина положила руку ему на лоб, прикоснулась теплыми губами.       – Забери меня, мам, — на глаза навернулись слезы. — Больно… Я устал.       –Ты сильный, выдержишь, — мать поправила его волосы, посмотрела с легкой грустью в глаза. — Твоё время еще не пришло, спи, набирайся сил, они тебе понадобятся. Спи, мой хороший.       Дан открыл глаза с лёгким сожалением — мать ему снилась редко и расплывчато, а так хотелось рассмотреть родные черты.       Над головой висели пучки трав, пахло пряно и сладко, из-за двери слышались голоса. Дома Стрей не узнавал, понял, что незнакомые люди подобрали. Попытался позвать, но голос не слушался, срывался на хрип. Шевельнулся и по груди резануло болью.       Сразу вспомнилось, как входит в тело лезвие, рассекает кольчугу, куртку… В глазах потемнело уже от ярости, пришлось сдержаться, что бы сила не вырвалась наружу и не спалила чего в незнакомой комнате.       – Пить! — в этот раз вышло получше.