Rise like a phoenix

Но такая напряженная атмосфера продлилась недолго, поскольку уже через считанные минуты машина остановилась у той самой гостиницы Grand Hotel De La Minerve, архитектура которой выполнена в лучших доармагеддонских традициях. Как только машина остановилась, водитель резко открыл дверцу, вышел и твердым шагом направился к багажнику. Уильям также покинул салон автомобиля, но с куда меньшей спешкой, не забыв при этом маленький чемодан. Можно даже сказать, с ленцой. Таксист же, открыв багажник, быстрыми движениями вытащил два других чемодана и поставил на мощенную дорогу прямо перед машиной. Вордсворт возражать не стал и молча наблюдал за его действиями. Когда чемоданы стояли на земле, мальчишка резко захлопнул багажник и пристально посмотрел на альбионца, ничего при этом не говоря. Правда, лишь на словах. Во взгляде так и читалось нечто вроде „Бери и проваливай!“. Поняв заложенный во взгляд мальчишки смысл, Уильям ухмыльнулся. Взяв платок, он неспешно протер ручки чемоданов, за которые брался таксист, взялся за них, и, с тем же презрением посмотрев на водителя, бросил платок ему в ноги, и гордой поступью направился ко входу в гостиницу. От такой наглости таксист потерял дар речи, но когда он к нему вернулся, паренёк плюнул в сторону альбионца и пробубнил: — Таким как ты, дорога на эшафот! А потом сел в машину и направился обратно на вокзал, надеясь, что еще попутчики у него будут. И приятнее первого. А альбионец лишь оглянулся и посмотрел ему вслед, после чего тяжко вздохнул и слегка сжал губы. — Добро пожаловать в Grand Hotel De La Minerve! — прозвучал приятный голос девушки -администратора, стоявшей за рабочей стойкой. — Вам тоже приятного дня, — с равнодушием ответил Вордсворт. — Желаете заказать номер или… — Нет, на мое имя уже забронирован, — поспешил перебить девушку альбионец. — Хорошо, тогда дайте, пожалуйста, ваш документ, — сказала девушка тем же приятным голосом и протянула руку, чтобы получить запрашиваемые бумаги. Уильям достал паспорт из грудного кармана пиджака и протянул девушке. Когда она начала искать имя в прочих документах, на лице её заметно проступил слабый испуг и чуть дрогнули руки, но виду она не подавала. — И здесь оно! — подумал про себя Вордсворт, на мгновение нахмурив брови, — Как далеко разошлись слухи?! — Ваш номер тринадцатый, — с той же приветливой интонацией сообщила администратор и вернула Уильяму документ, при этом еще и улыбнувшись. — Благодарю, — ответил Уильям растерянно. Спрятав паспорт обратно в грудной карман, он взялся за чемоданы и уже сделал пару шагов, но потом вернулся обратно. — И ради всего святого, хотя бы вы не считайте меня чудовищем! — эта простая просьба прозвучала как тихая мольба, и выражение лица приобрело страдальческий вид, явно подчеркивая заложенный в просьбу смысл. Администратор вначале опешила от такой просьбы, но потом чуть кивнула, как бы удовлетворяя её. Номер оказался просторным и светлым, был даже балкон с видом на город. Только вот вся прелесть номера альбионца не особо и волновала. Он разложил несколько вещей и приборы личной гигиены куда нужно, а затем, достав из одного из крупных чемоданов папку, начал искать там что-то. Вытащив оттуда конверт, он открыл его и достал письмо. На конверте были указаны и адрес, и имя отправителя, а именно Gepetto Garibaldi. Быстрыми движениями Уильям распечатал конверт, достал оттуда аккуратно сложенный лист бумаги, и сев в кресло, стал вчитываться в строки. По оформлению было видно, что писавший спешил, поскольку и оформление было нестандартным, и почерк размашист, что обычно Гарибальди было несвойственно. «Увы, сейчас для тебя наступила не самая благоприятная пора в жизни. К кому-то она приходит значительно позже, но случай, или как тут говорят, Бог, решил иначе и „вознаградил“ тебя этими трудностями в самую приятную, казалось бы, пору в жизни. Говорю сразу и незамедлительно: не опускай руки! …» Прочитав последнее предложение, Уильям горько усмехнулся. „…Жизнь на этом не оканчивается! Даже и не думай на себе крест ставить! Рано или поздно разум вернется к этой женщине (я, надеюсь, ты понял, что я говорю о королеве), и она непременно еще лично прощения попросит! …“ — Рассуждение того, кто якобы никогда с ней лично не связывался, — сказал мысль вслух Вордсворт, — Та еще упрямая монаршая особа. У них это, похоже, наследственное… «… Сейчас могут начаться трудности с работой. Даже не пытайся рваться куда-то наверх, вынесут ногами вперед… Это в лучшем случае! Эти католики людей с подобной биографией не жалуют, уж прости за прямоту. Потому придется первое время довольствоваться малым. Есть же пословица „Из грязи в князи“, да? Ну, по факту, у тебя сейчас то же самое, только наоборот. Чтобы особо не заморачиваться, предлагаю тебе устроиться на неофициальной основе ко мне…» — Странно слышать подобное от того, кто сам же на неофициальной основе в Ватикане сидит! „… Да, звучит абсурдно, согласен, но посуди сам. У тебя в кармане будет копейка, какая-никакая, но будет, жить можно. Сам живу. Не в той роскоши, конечно, в которой ты жил, но из двух зол выбирают малое. В любом случае, ты ничего от этого не теряешь. Так что, если ты согласен, жду тебя в Риме. Куда идти, надеюсь, догадаешься сам. Если охрана остановит, скажи, что идешь ко мне, тебя ко мне и проводят. Я здесь безвылазно до конца сентября, так что у тебя есть время чтобы подумать. Подпись: G.G.“ То ли от скуки, то ли еще по какой причине, но юноша прочитал это короткое письмо еще несколько раз и лишь потом сложил его обратно в конверт и положил на стол по правую сторону от себя. Потом он указательные пальцы обеих рук положил на виски, плотно закрыл глаза и застыл в таком положении, при этом размышляя. А идти ли к Гарибальди или нет? С одной стороны, он прав: какие-никакие средства нужны, но с другой — чем он ему поможет? Ведь делить авторство каких-либо изобретений невыгодно чисто с прибыльной стороны. Да и со стороны известности тоже. В итоге решив, что вопрос средств ему на данный момент важнее, он взял с собой документ и письмо, закрыл номер и, спустившись обратно к администратору, вернул ей ключи и сообщил, что его не будет, возможно, до вечера. Девушка с приветливой улыбкой взяла ключи и приняла во внимание его слова, во всяком случае, так казалось. Да и волком смотреть на него она перестала. Заметив это, Уильям невольно даже улыбнулся на пару мгновений. До того места, куда ему нужно было идти, пешим ходом понадобилось часа два, но Вордсворту такая прогулка была даже в радость. Можно осмотреть улицы, дома, различные соборы, мосты. Да и с прохожими поговорить, время от времени спрашивая у них маршрут. И вот он — вход, возле которого два охранника с копьями в руках и в одинаковой мешковатой темно-синей форме, чем-то напоминающей по своей стилистике одеяние во времена средневековья. Стоило ему подойти, как дорогу резко перегородили копьями с двух сторон, причем это произошло настолько внезапно и быстро, что он вздрогнул, а потом посмотрел на охранников с некоторой злобой. — Посторонним вход воспрещен. — монотонно сказал один из охранников. — Я к профессору Гарибальди по его личному приглашению. — с нотой раздражения в голосе ответил Уильям, при этом чуть нахмурив брови. — Вот как? — с иронией сказал уже второй охранник, — И даже можете его предъявить? — Я обязан? — Вордсворт ухмыльнулся и чуть приподнял одну бровь. — Нет, но…- начал было говорить первый охранник, но его резко прервал альбионец. — Тогда прошу принять это на веру и пропустить меня. — Это религиозные фанатики вроде инквизиторов могут на веру принимать все, что им скажут, — второй охранник после этих слов коллеги прыснул со смеху, да и первый не удержался от широкой улыбки, — А нам нужны документальные подтверждения. — Как знал, что так просто ничего не будет…- пробубнив это себе под нос, Уильям с явным недовольством во всем своем виде достал из внутреннего кармана пиджака конверт, где было написано и фамилия отправителя: Гарибальди, и получателя: Вордсворта. Первый охранник взял в руки конверт и не смотря на заполненные пункты, собрался его открыть, но тут его остановил Вордсворт, бесцеремонно схватив того за руку. — Письмо личного характера, потому прошу вас его не зачитывать. — пояснил он охраннику, при этом натянуто улыбнувшись, и лишь потом отпустив руку мужчины, о чем тот явно просил, если верно истолковать его взгляд исподлобья. Откашлявшись, охранник перевернул конверт и с равнодушным выражением лица глазами прошелся по заполненным строкам, но, когда его взор остановился у пункта „Кому“, на его лице заметно дрогнула пара мускул. И так как альбионец не сводил взгляда с лица охранника, он заметил эти секундные изменения и мысленно высказал пару грубых слов. Тот же этого не заметил и повернулся к своему коллеге. — Что? — спросил тот. В ответ он получил легкий кивок головы в сторону Вордсворта, точно на что-то намекая. Второй охранник выразил лицом нечто в духе „я не понимаю“, и после этого их на немой беседе прервал тот, кто являлся причиной этой суматохи. — А ничего, что я пока что тут? — грубо, почти басом, сказал Уильям, смотря то на одного, то на второго охранника. Первый ничего не ответил, вернул ему конверт, и официальным тоном, с созданным равнодушием, сказал: — Позвольте проводить вас к профессору. — Наконец то! — мысленно сказал Вордсворт и чуть улыбнулся сам себе, после же поспешил проследовать за охранником, а второй так и остался у входа по стойке смирно. В каком-то плане Гарибальди можно было бы и позавидовать. Все убранство зданий наверняка насчитывало не одно столетие: сады, фонтаны — от всей атмосферы веяло приятным, в некотором плане даже сказочным прошлым. Только вот всеми прелестями, что окружали альбионца не давал насладиться его попутчик, который, казалось, не идет, а летит. Но и его понять можно — наверно, покидать пост ему не положено. Они вошли в какое-то здание, видимо, оно когда-то представляло из себя собор, судя по архитектуре; поднялись на третий этаж, и, пройдя пару коридоров, охранник остановился у одной из дверей и недолго думая, постучал. — Кто? — послышался голос из-за двери. Уильям даже вздохнул с облегчением, услышав знакомый голос. — Андреа из охранной службы. К вам пришел мсье Вордсворт, просит встречи с вами. — официальным тоном ответил охранник. Тут за дверью послышалось какое-то шевеление и неразборчивые реплики, потом шаги, приблизившиеся к двери и звук открывающегося замка, после же дверь открылась. На пороге стоял мужчина в черной монаршей одежде, возраста примерно того же, что и Вордсворт, только из-за рано проступившей седины на проборе на почти черных короткостриженых волосах казался старше. У него был такой радостный вид, будто наступило Рождество, и судя по тому, что Уильям поспешил сделать шаг назад, подобное счастье Гарибальди его не радовало. — Уилли, наконец-то приехал! — радостным и громким голосом сказал Джепетто, раскинув руки для объятий, а после, не дожидаясь ответа кинулся к альбионцу и крепко обнял. Охранник, стоявший в паре шагов от них, хихикнул. — Сколько раз просил меня так не называть! — ответил Вордсворт, стараясь вырваться из объятий Гарибальди, но потом понял, что это бесполезно. Профессор оказался крепче его. — Я, пожалуй, вернусь на пост, — с улыбкой сказал охранник, и как только он услышал от Гарибальди „Да-да, свободен“, он развернулся и пошел обратным путем, оставив этих двоих наедине. — Ты отпустишь меня или нет? Я чувствую себя придурком! — продолжал возмущаться Уильям. — Бу-бу-бу да бу-бу-бу. Тебе двадцать один, а бухтишь, как старик! — с наигранным возмущением ответил профессор и выполнил просьбу Вордсворта, освободив его от своей хватки. – Ну? Чего стоим? — скороговоркой проговорил Гарибальди, заложив руки за спину и смотря внимательно на Уильяма. — Э-э… — Проходим-проходим! — не дожидаясь какой-либо реакции, тот схватил Вордсворта за руку и проводил в помещение. Это оказалось просторное помещение, которое, судя по различным чертежам, висевших на стенах и лежащих на столе, оборудованию и различным деталям, лежащим на единственном и большом столе из дерева посреди комнаты, играло роль кабинета. И, вроде бы, ничего нигде не валялось, но все равно оставалась иллюзия беспорядка. Наверно, это из-за того, что стены были сохранены в изначальном виде, то есть, обычный темно-серый кирпич. В стене напротив двери было высокое окно с видом на сад. — Не дворцовые палаты, конечно, — с иронией сказал Гарибальди, потирая руки, — Да ты проходи, не стесняйся! — сказал он, увидев, как Уильям с настороженностью осматривает комнату. — Да и дверь закрой, пожалуйста, на ключ. — Есть что скрывать? — с иронией спросил Вордсворт, выполняя просьбу профессора. — Да не то что бы…- Джепетто пригладил волосы на затылке, — Здесь любят подслушать разные разговоры, а та работа, которой я занимаюсь здесь, этого не приемлет. Собственно, поэтому я и решил тебя сюда пригласить! — с улыбкой сказал он, но потом она сошла, — Правда, при иных обстоятельствах хотел… Ну уж как вышло, извини! — и он виновато пожал плечами. Уильям на это ничего не ответил. Он молча подошел к окну и посмотрел в сад, при этом с какой-то тоской во взгляде. Нашел, блин, момент, чтоб напомнить. Постояв так молча с минуты две, он заговорил. — Что за работа? — спросил он каким-то грубым тоном при этом с мрачным видом. — О, мне заказали грандиозный проект! — с гордостью заявил Гарибальди, точно не заметил поведения альбионца, и принялся искать что-то среди бумаг на столе. Уильям молча наблюдал за его действиями. Вскоре Джепетто достал листов с десять чертежей и с гордостью вручил их Вордсворту. Это оказались различные чертежи схем, рисунки людей, чертежи рук, ног (?!). — Что это? — спросил Уильям, рассматривая бумаги. — Это один из наивеличайших проектов за всю историю человечества! — с нескрываемой гордостью и восторгом тихим тоном сказал Гарибальди, стоя рядом с Уильямом. Тот с непониманием посмотрел на профессора. — Здесь я вижу только расчленёнку. — На чертежах именно она, — с улыбкой пояснил он, — Но ведь все проекты разбираются подетально, так что все верно. — Стоп. Здесь микросхемы, записи необходимых материалов, но при этом рисунки человека… — бормотал Вордсворт, при этом размышляя. — Та-а-к …- с легким кивком головы сказал Гарибальди, пристально смотря на Уильяма. Тот еще несколько раз пересмотрел чертежи, а потом повернулся к Джепетто и с нескрываемым удивлением, вперемешку с ужасом, спросил чуть охрипшим и тихим голосом: — Киборг? — Именно! — радостно подтвердил догадку коллеги Гарибальди. — Именно, киборг! Одна из мощных моделей! Лучше нет и не будет, я тебя уверяю! — Здесь, — Уильям положил на стол перед Джепетто чертеж с половиной головы, — Судя по чертежу, ты будешь использовать биологические материалы… — Да! — перебил его профессор. — Мозг человека. — Да! — восторженно повторил тот. — А это законно? — Уильям посмотрел на Гарибальди с недоверием. — Разумеется законно! — с удивлением ответил Джепетто. Однако, такой ответ Вордсворта не устроил, судя по его хмурому выражению лица. Тогда Гарибальди постарался разъяснить, — Я договорился с центральной больницей. У них каждая пятая семья позволяет органы своих умерших родственников использовать в медицинских и научных целях. Теперь доволен? — Сравнительно… — задумчиво пробормотал альбионец, вновь посмотрев на чертежи. — Это мощный проект, можешь не сомневаться. Машина, по всем характеристикам не то что не уступающая, но даже превосходящая вампиров! Да что там вампиров! Всё существующее оборудование Инквизиции! — Разве киборг не пойдет на вооружение Ватикана? — Туда, разумеется, — с непониманием ответил Гарибальди. — А Инквизиция и Ватикан не синонимы? — с иронией спросил Уильям. — Э-н, нее, — Джепетто повел указательным пальцем, при этом плотоядно улыбнулся, — Здесь будут иные лица. А, впрочем, даже если и Бюро, то это уже не мое дело, — и он с наигранным равнодушием пожал плечами. — И да, киборгов будет несколько! — Не боишься, что однажды они выйдут из-под контроля? — задумчивым тоном спросил альбионец, раскладывая перед собой чертежи и облокотившись руками на стол. — Да не должны… Вроде. — Вот именно что „вроде“! — выкрикнул Уильям, — У них же все характеристики направлены именно на уничтожение! — Ну, — Гарибальди улыбнулся, — Если они и выйдут из-под контроля, то нам всем каюк. — и он с невинным выражением во взгляде посмотрел в глаза удивленному Вордсворту. Наступила неловкая пауза. — Ну так что? Берешься помогать али я сам? Уверяю, чьих-либо имен за этой работой не будет, разве что на документах. — А у меня есть выбор? — хриплым голосом задал Вордсворт риторический вопрос, после же откашлявшись. — Вот и чудно! — Джепетто хлопнул в ладоши и улыбнулся как Чеширский кот, — Когда сможешь приступить? — Поскольку я горю желанием себя чем-то занять… И конкретно занять… То хоть сейчас. — Превосходно! — торжественно выкрикнул Гарибальди. Только подобная радость Уильяма не особо обрадовала, поскольку он рассчитывал на понимание друга, в связи с чем он хочет себя хоть чем-то занять. Ведь по факту ему этот проект неинтересен и более того, он его пугал. А тем временем Гарибальди принялся доставать всё необходимое оборудование, коробки с чем-то тяжелым и явно металлическим, судя по звону в них, некоторые не издавали никаких особых шумов. Достав канцелярский нож, Джепетто быстрыми движениями распаковал коробки. Это оказались детали, основы для схем, провода… В общем, все, что пригодится для работы. — Я еще пока ничего не начинал, как видишь, — виновато улыбнувшись, попытался оправдаться профессор, — Но сроков нет, так что… — и немного помолчав, он продолжил, - Все, что на чертежах, делать в десяти экземплярах. Так мы быстро сделаем сразу десять киборгов! — Сразу десять машин для убийства, — пробормотал Вордсворт, изучая содержимое коробок. — Мы живем во время шаткого мира, Уилли, — с милой улыбкой сказал Джепетто, положив руку альбионцу на плечо, но Уильяма передернуло от подобного обращения, — Не сегодня-завтра может начаться война. Так что дополнительное оружие не повредит. — и закончив речь, Гарибальди протянул Уильяму ящик с инструментами. — Ну что? Приступим?