Путь в один конец

Он был в пути уже 6 дней и 10 часов. Останавливался на привал, только когда ноги подкашивались от усталости, спал по нескольку часов, просыпаясь от любого шороха и хватаясь за автомат. Ел он и того реже. Припасов хватило бы на добрых три недели пути для двух человек. Уж об этом в лагере позаботились. Вот только ему казалось, что такое драгоценное время нельзя тратить впустую на такую ерунду как пища и отдых. Голод – это не страшно, тяжело лишь первые два дня, но мысли о цели, которую носил его поход, напрочь отбивали желание есть. Цель оправдывала все средства, которыми он истязал себя ради экономии времени. За эти дни он побывал на Маунт-Уезер, в их старом лагере в шатле, даже у землян, а сейчас по их наводке держал путь в сторону бывшего некогда мегаполиса Нью-Йорка. Что ж нельзя не признать, их союз, который после исчезновения Кларк сильно ослаб, все же иногда бывал полезен. Раньше он никогда не задумывался о времени. Его всегда было достаточно, даже если с минуту на минуту должны были появиться враги, даже если завтра ждала смерть – здесь и сейчас было достаточно времени, а спешка могла загубить чью-то жизнь. Он смотрел в будущее и видел в нем шанс на новую жизнь, нет, он не был законченным оптимистом, он не ждал счастливого будущего, просто он знал, что оно у него есть. Время было всегда, до определенного момента. Его поход имел конечную цель, которую еще нужно было ухитриться найти. Они с Октавией играли на станции в игру: найди предмет за определенное время. Вот и сейчас у него было ощущение, что он застрял в этом реалити квесте – найти того, кто не хочет быть найденным за 17 дней (6 из них, кстати, уже вышли). Когда он покидал лагерь, то даже не думал, что это будет так сложно – найти одного человека в районе 300 квадратных километров, а еще он даже не предполагал, что это будет дорога в один конец, не предполагал до вчерашнего дня. И дело было во все не в случившемся 9 дней назад в лагере происшествия, когда у внезапно появился бывший канцлер Джаха в поношенных одеждах, выглядящий будто древний пророк. Он явился неожиданно с вестью, которая всколыхнула весь лагерь. Город света был найден. Джаха добрался до него. Там далеко на юге в уцелевшем после ядреной войны городе его встретила голографическая модель свихнувшегося искусственного интеллекта, который собрался вновь очистить землю от людей, взорвав единственную уцелевшую ракету, по иронии судьбы доставленную на Землю самим Джахой. Невозможно сказать, что чувствовал сам Телониус, став причиной будущей гибели всего живого на материке, но, наверное, сроднившись с образом святого пророка он утешал себя фразой, что даже самые страшные поступки бывают во благо. Голограмма дала ему ровно месяц, чтобы уговорить своих людей прийти в Город Света. Вы знаете, что такое суматоха и паника среди нескольких сотен людей? Значит, вы можете себе представить, что творилось в тот день в лагере. Совет принял решение начать второй исход. Можно лишь догадываться, каково было Эбби Гриффин объявлять, что все жители лагеря должны выдвигаться в путь, в неизвестность, в место, которым безраздельно владел спятивший компьютер, но только там можно было безопасно пережить взрыв. Вот только ее дочь могла не присоединиться к новому исходу. Кларк ушла за две недели до этого в неизвестном направлении и больше не выходила на связь. Беллами видел, что Октавия и Линкольн присоединились к собиравшим пожитки беженцам. И ему стало немного легче от осознание, что хотя бы с сестренкой все будет хорошо. В большом отряде людей ей не могла грозить опасность, и о ней будет кому позаботиться. Вот только мысли, что они уходят и бросают Кларк, никак не давала покоя, стягивая все внутренности в узел до тошноты. Ему не пришлось объяснять Эбби цель своего ухода из лагеря в такое время, они просто посмотрели друг другу в глаза и этого было достаточно, чтобы госпожа канцлер протянула ему сумку с дополнительным сухим пайком и автомат с двумя обоймами. С сестрой все было сложнее. Повзрослевшая, ставшая жестче и сильнее его «маленькая» сестричка повисла у него на шее захлебываясь слезами, совсем как раньше... А он только и мог, что шептать ей утешительное обещание вернуться. Только в этот раз Беллами Блейк скорее всего не сдержит свое обещание. Октавия была права, умоляя остаться, говоря, что этот поход сведет его в могилу, что не стоит ходить за той, которая вот так просто бездушно предала и бросила их всех. Нет, конечно, она была права не о Кларк, а о самой затее с ее поиском. Но Беллами просто не мог иначе. Октавия не знала и не понимала, каким адом были для него эти две недели без заносчивой блондинки, а жить с мыслью о том, что он уйдет, оставив Кларк на смерть, Блейк не мог. Он не знал, что было причиной такой его трепетной привязанности к Гриффин, да ему и было на это все равно, гораздо важнее было то, что ее жизнь с некоторых пор он стал ценить гораздо выше своей. Наверное, так и должно быть с людьми, которые стали тебе дороги. Но одно он знал точно, убить 350 людей в бункере было легче, чем оставить здесь одну Кларк. Беллами рухнул на землю и, уткнувшись лбом в землю, зашелся в раздирающем внутренности кашле. На траву перед глазами упала красная капля. Он нерешительно потрогал пальцами маленькую красную точку – кровь, его кровь. Следом за первой каплей упала вторая, а на губах появился солоновато-медный привкус. Земля – их новый дом, была так прекрасно ужасна со всеми ядовитыми растениями, монстрами, одичавшими людьми и целым букетом различных новых болезней и вирусов. Беллами с трудом встал и тяжело оперся на срубленную вчера палку. Глаза застилала мутная дымка, а земля казалась волнующимся зеленым океаном. Но он упорно шел вперед, медленно переставляя немеющие ноги. Он пытался не думать о том, что скорее всего не найдет Кларк, не вернется к своим людям и не увидит больше сестру. С каждым дающимся таким большим трудом шагом он концентрировался только на одной мысли – он не сдастся.