Путь в один конец

Небо светлело, где-то там за границами леса вставало солнце. Вход пещеры закрытый плотной завесой водопада постепенно превращался из чернильного в серый. Кларк проснулась еще до рассвета абсолютно разбитая и обессилевшая. Эта ночь была едва ли не хуже той, которую она провела у постели Беллами, ловя каждый его вздох и молясь, чтобы он был не последним. В этот раз она то проваливалась в сон, то просыпалась разбуженная беспокойными метаниями спящего парня. Дважды она заваривала ему травы, чтобы сбить жар. Он послушно выпивал полную кружку отвара и проваливался в тяжелый, но глубокий сон, а Кларк без сил валилась на тюфяк рядом с ним и моментально засыпала, стоило ей услышать его ровное и спокойное дыхание. Девушка аккуратно села. В пещере было темно, в последний раз, когда она заваривала травы – забыла подкинуть в костер хворост. За эти недели она привыкла спать ночами без костра, кутаясь только в старый плед, а вот для Беллами несколько часов в остывшей пещере могли стать смертным приговором. Она коснулась его торчащего из-под пледа плеча. Кожа была сухой и прохладной. Стараясь не шуметь, девушка встала, осторожно укрыла спящего вторым пледом. Кларк зябко поежилась и направилась к водопаду. В подставленные ладони плеснулась ледяная вода. Лицо обожгло холодом, а дыхание перехватило. Ей нестерпимо хотелось умыться, смыть с себя все волнения и страхи последних двух дней. На ее коже и рукавах кое-где засохли разводы крови, которые она принялась ожесточенно тереть, будто от этого зависела ее жизнь. Сколько же еще крови будет на ее руках, сколько еще человек будет рисковать жизнью или умрет из-за нее. В носу защипало, но она подавила непрошенные слезы. Тряхнула головой, и белокурые волосы тут же прилипли к мокрой коже. Она достала из кармана тряпку и начала шоркать ей об камни. Она терла ее, почти рвала трясущимися, красными от холода руками, пока на камни стекали розовые струйки воды и крови. Ее колотило, разрывала на части такое невыносимое отчаяние и паника, что еще чуть-чуть и она разревелась бы прямо тут у входа в пещеру. Она бросила истерзанную тряпицу и обхватила себя мокрыми руками за плечи, чтобы хоть как-то успокоить рвущуюся изнутри истерику. Она раскачивалась назад и вперед как маленький ребенок, укачивала, убаюкивала себя, с каждым разом повторяя слова, сказанные для Беллами «Все будет хорошо». «Все непременно будет хорошо… Он спал, у него уже не было жара, за ночь не было ни одного приступа! Выживают же после это болезни! Беллами сильный, он такой сильный! Он выжил в горе Везер, сможет справиться и с этим». При воспоминании о горе Везер, о сотнях невинно погибших людей, Кларк вцепилась в свои плечи еще сильнее, наверняка через пару часов на них расплывутся лиловые кровоподтеки, но ей на это было плевать. Все то, что она так упорно старалась забыть нахлынуло на нее с новой силой. Буд-то появление парня сломало в ней так тщательно построенную плотину, за которой она спрятала все свои чувства и эмоции, а сейчас они лавиной обрушились накрывая ее все новыми и новыми приступами невыносимой боли. Но страшнее было чувство вины, которое только усилилось сказанными вечером словами Беллами. Он был прав, она бросила ребят тогда, когда была им нужна, пусть они и не признали бы это. И если бы она не ушла, Бел никогда не пошел бы ее искать и не подхватил бы этот чертов вирус. Она была причиной всех бед, как же легче всем было бы, если бы та огромная горилла мутант просто разорвала бы ее на множество кусочков. По крайней мере, это было бы легче, чем муки, которые причиняла сейчас она сама себе. Хотелось кричать и плакать, но она лишь молча уткнулась лбом в холодный и влажный от водяных брызг пол пещеры. - Кларк?! – хриплы голос разнесся по пещере, вырывая девушку из ее персонального ада. Она устремила взгляд полубезумных покрасневших глаз вглубь пещеры. Глаза отвыкшие от темноты не сразу разглядели приподнявшегося на локте парне, который озирался в поисках пропавшей девушки. - Кларк, ты здесь? – в голосе послышались нотки беспокойства и парень завозился, пытаясь выпутаться из-под двух покрывал. - Я здесь – отозвалась девушка, изо всех сил пытаясь скрыть дрожь в голосе. - Где? Я не вижу тебя, - он, наконец, сел стал вертеть головой. – Почему здесь так темно? Кларк оторвалась от камней и пошла к нему. Что-то в поведении Беллами показалось ей странным, желудок свело, когда она заметила, как он, прислушиваясь, поворачивает голову на звук ее шагов. - Беллами, – окликнула она его и замерла в ожидании реакции. Парень дернул головой в ту сторону, с которой как ему показалось он слышал голос Кларк и уставился в стену намного правее от того места, где стояла девушка. Она сделала судорожный вдох, а по телу пробежали противные липкие мурашки, то чего она так боялась уже стучалось в дверь, это был лишь первый звоночек. Девушка приблизилась к сидящему на постели Беллами и медленно опустилась рядом с ним на камни. Она боялась заглянуть ему в глаза, боялась увидеть в них тот самый последний признак страшной болезни, знаменующий, что назад дороги нет. Она осторожно коснулась его плеча рукой. Блейк вздрогнул и завертел головой пытаясь понять, где находится девушка. - Тише, спокойно, я здесь… – она почти нежно обхватила его лицо руками, поворачивая к себе и судорожно втянула воздух, встретившись с ним взглядом. В памяти всплыли строчки из стихов поэта, чье имя девушка давно уже позабыла: «Смерть придет, у нее будут твои глаза». Она много раз видела глаза умирающих, она видела глаза людей подхвативших этот вирус, но никогда это ее не пугало. Отчего-то видеть отражение приближающейся смерти в глазах Белами Блейка было гораздо страшнее, чем решиться нажать на рычаг и убить более трех сотен человек за раз, это было страшнее разорванных на части тел после взрыва в Тондисе, это было страшнее во много раз, чем умереть самой.