«Ты просила зайти?»
Клиника закрылась сегодня на час раньше. Я была последним сотрудником и решила остаться побить грушу. Пот скатывался вниз по моим плечам и капал на мат.
Это напоминает мне мою инициацию. Я уже не была той девчонкой; не была физически слабой, и могла заметить, как бугрятся мои мышцы, от каждого удара по груше.
Нет, я больше не хрупкая девочка. Уже нет.
Я обернулась на голос. Он принадлежал Питеру Хэйесу.
Я позвонила ему и он пришел. «Заскочи ко мне на работу к шести», попросила я. «Хочу поговорить с тобой».
И верный своему слову он здесь. Я проглотила ком в горле. Его офисная работа не требовала официальной одежды, но его потёртые джинсы и белая рубашка на пуговицах выглядели более опрятно, чем, то в чем была я.
«У тебя есть два варианта», начала я.
«Хорошо. Выкладывай»
«Первый, мы можем заняться сексом», говорю я, снимая боксерские перчатки, «Или я могу сразу перейти к сути вопроса».
«Ох», он слегка улыбнулся, «Так это не только "секс по вызову"»?
Я закатила глаза, «Никогда не говори про меня, как про "секс по вызову". Мы оба знаем, что я для тебя гораздо больше значу, чем это».
«Ммм, в самом деле?», спросил он, приподняв бровь, «Кто сказал?»
«Я сказала», ответила я и скрестила руки на груди. Мы стояли в нескольких метрах друг от друга.«Кстати, знаешь, что?» Я подошла чуть ближе к нему. «Раз уж мы коснулись этой темы, думаю, я сразу перейду к вопросу».
«К какому именно…?»
Я сделала паузу. В течение дня, я обдумала миллион вариантов, как преподнести это. Я не хотела заморачиваться по этому поводу, но альтернативой были мысли о Тобиасе. А в последнее время, любое воспоминание о нем, не приносило ничего кроме ужаса. Особенно после прошлой ночи.
Поэтому я решила думать о Питере Хэйесе.
«Ты любишь меня, Питер?», я сказала это так просто, так бесцеремонно. И сразу поняла, что это был лучший возможный способ из всех.
Вытаращив глаза он смотрел на меня не моргая в течение минуты, не в силах ничего сказать.
«Это провокационный вопрос, Стифф», справившись с собой, наконец сказал он.
«Это не «нет»?»
«Но это также и не «да»».
«Это можно считать, как возможно –»
«Боже, ты действительно ожидаешь, что я трахну тебя, когда ты такая потная?», прервал меня парень.
Тьфу, я застонала внутри.
Ну, конечно, что еще можно было ожидать. Предоставь Питеру возможность, и он, бросив оскорбление, всякий раз меняет тему, когда разговор идет не по его сценарию.
Я обратила внимание на его покрасневшее лицо, непроницаемые глаза и скрещенные руки. Я бросила ему вызов – и он не мог сообразить, как ему выкрутиться. По крайней мере, пока.
Я почувствовала, как моя кровь начала закипать. «Перестань увиливать от вопроса –»
«Вот, что я тебе скажу», он подошел ко мне и взял за руку. Я попыталась избавиться от нее сначала, но безрезультатно. Плевать, подумала я. Он вывел меня за пределы первого этажа клиники и привел в раздевалку. Мне не нравиться, когда меня тащат куда-то,
особенно если это Питер, поэтому я даже запаниковала на долю секунды.
Он не тронет меня, сказала я себе, пытаясь успокоить нервы.
Я вновь перенеслась в тот вечер, когда он практически чуть не скинул меня в пропасть;
но он больше не такой. Он изменился.
И если он попытается что-то предпринять, теперь я буду той, кто сделает ему больно.
«Давай создадим некую многозадачность", сказал он. И отпустив мою руку, избавился от своей рубашки. Он прошел вперед и указал на одну из душевых кабинок.
«Ты потная, и если быть совершенно честным, я никогда не делал это в душе», признался он. Его улыбка заставило мое сердце ускориться. «Я отвечу на твой вопрос, обещаю». Он расстегнул свои джинсы, и они сползли по его лодыжкам. «Но я выбираю первый вариант – сначала секс, а после мы сможем поговорить по существу».
Я вздохнула, глядя на его полуобнаженное тело. Осталось ли чувство вины? Нет, ни капельки. Она была стерта полностью, а на ее место пришло чувство заставляющее мое сердце пылать.
У Питера Хэйеса очень хорошо получается отвлекать меня, пронеслось у меня в голове. До тех пор, пока он не пришел в клинику, все мои силы были потрачены на попытки облегчить то сокрушительное чувство вины, которое я чувствовала перед
Тобиасом. А теперь оно пропало.
Я закатила глаза, но улыбка появилась на моем лице. Я сняла свою мокрую от пота черную майку. «Хорошо», ответила я, расстегивая свой лифчик. Его глаза блуждали по моей голой груди, а затем спустились ниже. Я восприняла это как намек, снять то немногое, что осталось на мне. Я стянула свои шорты, а затем и стринги. «Как скажешь», добавила я небрежно.
Он протяну мне свою руку, и я взяла ее.
А затем, яростно целуя, он затолкнул меня в душевую кабинку.
***
Сказать, что было «душно» и «мыльно» значит, ничего не сказать. В душе, у нас было намного больше проблем с презервативами, в основном, потому что эта чертова хреновина постоянно сползала. Все началось так же страстно, как и вчера ночью, но, в конце концов, это ни к чему не приводило, кроме приступов смеха.
«Мы так нелепы и смешны», сказала я в какой-то момент.
И это правда. Питеру только исполнилось восемнадцать, а мне до этого оставалось каких-то несколько месяцев – за последние 24 часа, мы действительно вышли за рамки сексуальной активности подростков. И это было странно, потому что такого никогда не случалось со мной раньше. По крайней мере, когда я была с Тобиасом.
Я остановила нас ровно в 7 вечера. «Я встречаюсь с Кристиной и Карой через 30 минут за ужином», сказала я ему. «Нам, вероятно, следует остановиться».
«Верно, верно».
Так мы вышли из душа. Мы загладили эту ситуацию достаточно быстро, подшучивая друг над другом, и я заметила кое-что. Да, Питер был саркастичен, и да, у него было примитивное чувство юмора, но он перестал быть придурком. (По крайней мере, большая его часть).
«Кристина что-то подозревает?», спросил он.
«Не думаю». Я натянула чистую сменную одежду на свои бедра. «Но, она умная. Если мы не будем осторожны, то она быстро нас раскусит».
«Так ты боишься того, что она может сказать?»
«Питер, она тебя на дух не переносит», я застегнула свою ширинку. «Я боюсь не того, что она может
сказать, а того, что она может
сделать. Если она узнает, что происходит между нами, то не удивлюсь, если она прирежет тебя».
«Хм, так вот, что девушки делают - втыкают нож в любовников своих друзей».
Я открыла рот, чтобы защитить Кристину, но потом передумала и остановилась. Вместо этого, я скрестила руки, повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.
«Что?» спросил он.
«Ну, просто забавно, что ты называешь нас
«любовниками». Так вот, кто я для тебя?», спросила я многозначительно. «Потому что, ты еще не ответил на мой вопрос».
Он попытался скрыть смущение, это не сработало. Но он не отвел взгляд. Он смотрел мне прямо в глаза и не мог ничего сказать в течение минуты.
Я ждала.
«Да», наконец сказал он.
Я замерла. «Что - да?», спросила я.
«Ох, да ладно. Ответ на твой вопрос «да». Я восхищаюсь тобой, твоим характером. Я считаю, что ты горяча и сексуальна, но также я чертовски уважаю тебя, особенно после случившегося в Дружелюбии». Он нагнулся и схватил свою сумку, прервав зрительный контакт. Момент был упущен. Я старалась изо всех сил успокоиться и взять себя в руки, но если честно, я все еще была слишком потрясена, чтобы что-то сделать.
«Я определяю любовь с точки зрения восхищения, привлекательности и уважения. Так что, да, Трис, я люблю тебя».
Я попыталась придумать ответ, но в голову ничего не приходило. Он перекинул свою сумку через плечо.
«Ты не обязана ничего говорить», предложил он.
«Хм, ты действительно из Искренности?», удалось сказать мне.
Он фыркнул. «Да, ладно. Я могу быть искренним. Когда хочу». Он переступил с ноги на ногу. «Ну, тебе пора идти. Ужин и все такое…»
Я прочищаю горло. «Верно».
Он начал уходить, но затем остановился и повернулся ко мне. «И между нами, мне действительно пофиг, если я для тебя всего лишь мальчик для секса».
И затем он ушел.
***
Я – зажигательная смесь,
Приди заправиться мной,
Мы подожжем это место только еще один раз.
Ты гасишь свет, я опущу жалюзи,
Не скрывай блеска своих глаз.
Я знаю, что нам суждено было расстаться,
Ну и что? Мне все равно.
Zedd - Stay The Night
