А затем мы поцеловались.
Я живу чуть дальше по коридору от комнаты Кристины, поэтому мы пошли к нему. Никто из нас не предполагал этого, когда уходил с крыши, но как только дверь закрылась все началось. Поцелуи. Яростные, виноватые, страстные поцелуи. Он толкнул меня к стене и я не задумываясь обернула ноги вокруг его талии, запустила руки в его волосы. Мы остановились, и я взяла минуту, чтобы посмотреть в его глаза, на его лицо и его тело.
Конечно, я и раньше замечала, что он привлекателен. Но его особенности характера, его личность всегда были для меня достаточной причиной, чтобы отвести взгляд. Но в эту ночь и в этой комнате, Питер Хэйес не был той личностью. В действительность, у него не было личности. Он был отвлечением. Плывущим по течению, сексуальным объектом, посланным удовлетворять только мои плотские желания.
Не думай. Не думай о Тобиасе. Просто сделай это.
Все обострилось довольно быстро, гораздо быстрее, чем я привыкла. Я почти замерла, от осознания, как сильно Тобиасу хотелось прикоснуться ко мне после окончания войны. Раньше меня интересовало, когда мой страх сексуальной близости пройдет - как только война закончилась, и у нас был шанс остепениться, нам не потребовалось много времени, чтобы изучить этот аспект. Это было естественным, любящим развитием. Поцелуи переросли в ласку, ласка в прикосновения, прикосновения в секс. Это было легко, это было просто, и (самое главное) это было не страшно.
Только теперь, это совсем не легко. Или просто. Никакая терапия в мире не изменит врожденные агрессивные черты Питера. Он совсем не изящно стянул мою блузку, как это сделал бы Четыре; она отлетела одним небрежным, нескоординированным налетом, потому что он слишком занят, одновременно приникая своими губами к моим. Учитывая тот факт, что Питер был моим злейшим врагом на протяжении почти восьми месяцев, я должна ужаснуться, или по крайней мере мне должно стать неудобно.
Вместо этого, я не колеблюсь. Схватившись за пряжку ремня на брюках парня и, потянув, толкаю его на кровать. От чего он падает спиной на матрас. «А в тебе есть огонек, да, Стифф?»
«Не называй меня так», резко обрываю его. Наклонившись, я накрываю его губы своими. Мои ноги вокруг его талии и я уже тянусь, чтобы снять его рубашку. Останавливаюсь на секунду и разглядываю его обнаженную грудь. Она бледнее, чем та, которую я привыкла видеть, и вся усыпана веснушками. Но определенно можно сказать - он привлекателен.
Он приподнимается, и приблизившись вплотную, шепчет мне прямо в губы,«Хорошо, Беатрис». Чувствую, как дрожь бежит по моей спине и я взрываюсь как бомба.
Перевернувшись, тяну его на себя. Запускаю свои пальцы в его волосы, но умышленно грубо, и единственное о чем я могу сейчас думать «больше».
Я хочу больше. Я не останавливаюсь и не задумываюсь о моральных последствиях того, что мы сейчас делаем, или о том, как мы будем себя чувствовать на следующее утро, или, что это будет значить в последствии – я просто хочу большего.
«Я хочу тебя», хриплю я.
«Я в курсе».
«Нет. Я имею ввиду, что
я хочу тебя прямо сейчас ».
«Да ладно, Трис. Мы же только начали – », он хочет договорить, но я зажимаю его рот рукой.
«Ты сказал, что можешь стать моим отвлечением, верно?» Он кивает. Приподнявшись, я стягиваю его штаны вместе с боксерами, и, чтобы не тратить время, снимаю свои шорты и трусики. Его дыхание замирает.
«В таком случае», говорю, удерживая его взгляд. «Отвлеки меня».
Когда он входит в меня, не могу не заметить его глаза. Они загорелись, но не убийственной яростью, которую я привыкла видеть. Они загорелись, чем-то совершенно другим – страстью, возможно. Что вероятнее всего. Но есть в них еще что-то, то, чего я не могу понять. Самодовольство? Возможно. Желание?
И в это мгновение, Питер Хэйес не был плывущим по течению сексуальным объектом, предназначенным для выполнения моих плотских желаний. Он не был моим заклятым врагом, который не раз пытался убить меня. Он не был каким-то сломленным мальчиком, который пытался очистить свою совесть.
В это мгновение, Питер Хэйес стал моим отвлечением. Он стал лучшим возможным отвлечением и по одной простой причине. У меня было смутное подозрение и раньше, но сейчас, я могу сказать. Если Питер Хэйес не был до этого влюблен в меня, значит он, черт возьми, на пол пути к этому.
***
Эй, а я и не думала хвастаться,
Но сейчас я получила то, чего хотела
Эй, у меня никогда не было стремления хвастаться,
Чтобы скрыть это все от тебя
Но Боже, это такое приятное чувство,
Потому что я получила его, здесь и сейчас.
И если бы ты мог знать, то знал бы,
Господи, потому что это настолько...
Это потрясающее чувство.
"Misery Business" by Paramore
