Остаюсь ваш

Зима в этом году пришла не по времени - первые морозы ударили уже в середине октября. Аня, проснувшись спозаранку, наспех накинув старенький ватник, принадлежавший ещё её матери, повязала на шее шерстяной платок и едва слышно прошла в прихожую. Главное, не попасться матери, иначе девушке точно не поздоровится. А всё дело в том, что Аня вот уже который день по счёту бредит тем, чтобы выучиться на медсестру, а там её уже и на фронт закинут, где девушка, возможно, и встретится с Пашей. А мама же, напротив, убеждена, что лучше уж в тылу помогать прибывшим раненым, чем подвергаться такой опасности. Что насчёт самого парня, так особенно волнение охватило девушку, когда письма от него стали приходить всё реже, а содержание их стало всё более сжато. Натянув валенки, девушка вышла во двор и бесшумно прикрыла за собой дверь. Сейчас она пойдёт к Юле - своей подруге, отец которой знает обо всех грядущих курсах медсестёр. Дорога от дома Антоновых к дому Бусыгиных не очень-то и близкая, и девушка порядком подмёрзла в протёршемся ватнике, под которым была лишь тонкая блузка. Но вот он, заветный дом. Аня, подойдя ближе к калитке, звучно постучала в ворота. Минут через пять ей открыла дверь заспанная Юля, не накинувшая на себя ничего. - Привет, Ань, - поздоровалась девушка, впуская подругу во двор. В последнее время это стало обычным делом - встречать у порога Аню в столь раннее время. Да и она, собственно, понимает её - тяжело вот так жить в неведении, когда с любимым чёрт знает что творится по ту сторону фронта. Аня, пройдя в дом вслед за Юлей, первым делом сняла валенки - чтобы не наследить, а после уже сняла ватник и затолкала в его рукав платок, и прошла в зал - небольшую комнату с письменным столом в углу, за которым, ссутулившись, натянув на нос очки, сидел с какими-то бумагами Пётр Алексеевич. - А, Анна, - оторвавшись от бумаг, мужчина осмотрел девушку поверх очков. - Здравствуйте, Пётр Алексеевич, - приблизившись к столу, поздоровалась Аня. - Есть какие-нибудь новости? Мужчина, отложив бумаги, предложил девушке присесть на табурет рядом с ним. - В больнице нашей, в городской, организовывают курсы, - протягивая каждое слово, проинформировал мужчина. - Так что... - Спасибо вам, Пётр Алексеевич! - крепко обняв мужчину, воскликнула Аня - этого она ждала вот уже третий месяц. - Куда идти стоит? - В городскую. Ты там Нине, врачу нашему, скажи - она и проведёт, - сказал мужчина, и его лицо, усыпанное мелкими морщинками, приняло приободрённый вид. Аня ещё несколько раз отблагодарила Петра и, поцеловав мужчину в щёчку, направилась в больницу.

***

- Мама, я всё равно уйду! - вырывая из рук женщины сумку, заявила Аня. - Я буду на фронте! Я буду фронтовой сестрой! И вы меня не остановите! Ирина Витальевна, ещё крепче сжав сумку с собранными вещами дочери, всплеснула руками. - Вы глядите! Слово матери для неё уже ничего не значит! Никуда ты не уйдёшь! Ясно? Аня, грустно посмотрев на мать, глубоко вздохнула и опустилась на табурет, закрыв лицо руками. Ну с ума я сойду, понимаете? С ума сойду! Потому что... Да вдруг с ним что, а я... Ай, чего вам, - девушка махнула рукой. - Всё равно уйду. Пустой, босой, но уйду. Выпрямившись на обеих ногах, блондинка строго посмотрела в глаза матери. "- Да, повзрослела она за время-то," - подумала Ирина Витальевна. В глазах Ани промелькнула искра отчаяния. Женщина на минуту представила себя на месте дочери. Да, будь она помоложе, также отправилась бы с мужем на фронт. Что уж о них говорить... Но ведь Аня - её единственный ребёнок. А фронт - это риск. - Тебе самой-то губить себя не страшно? - спросила женщина, взглянув на дочь. - Вы меня губите, не отпуская, - ровно произнесла девушка, повязывая на шее платок и натягивая протёршийся ватник. - Не пустите - сама уйду. И решила уже выйти, как мать окликнула её. - Что с тобой поделаешь! - женщина махнула рукой и отдала сумку дочери. - С Богом, милая. И, крепко прижав дочь к груди, Ирина Витальевна, казалось, сильная женщина, разрыдалась. - Всё будет хорошо, - уверила Аня, обняв мать, и покинула дом. - Одна осталась, совсем, - едва дочь оказалась за порогом, грустно произнесла женщина.