Тропою ночи

      Тонрар молча шёл за Кидой, показывавшую путь, а Канга, Таткрет и Алу тихо переговаривались позади. Передвигаться по незнакомому лесу было тяжело. Слой снега был не слишком толстым, но достаточным, чтобы скрыть все неровности почвы. Погружённый в свои мысли, вожак то и дело запинался о какие-нибудь корни, коряги и камни, отшибая себе лапы.       Конечно, сейчас волк уже немного успокоился, но на душе всё равно остался неприятный осадок. Ничто не могло отменить случившегося – он едва не убил кого-то. Пусть это и была полукровка, пусть она не принадлежала стае, но она всё равно была ни в чём не повинна, она никому не причинила вреда. А он… мало того, что напал на неё, чуть не убил, так ещё и хотел этого. Он хотел её убить! При воспоминании о той красной пелене, застлавшей ему глаза, о неудержимой ярости, закипавшей в груди, о той жажде крови, что он испытал, представляя, как его клыки вонзаются в ничем не защищённое горло и рвут мягкую, нежную плоть, как солёная тёплая кровь наполняет его пасть, как жертва хрипит, испуская последний вздох, лидеру становилось жутко. Он словно видел себя со стороны – с безумными глазами, с окровавленной мордой, с кривой усмешкой, исказившей лицо. Неужели это он? Неужели он может таким стать? Нет! Этого ни в коем случае нельзя допустить! О нет, он не просто ничуть не лучше Ниджу, он в сто, в тысячу, в неисчислимое количество раз хуже его! Пускай его единокровный брат был алчным, честолюбивым и гордым, пусть был самовлюблённым и эгоистичным, но при всех этих недостатках этот волк не был убийцей. Никогда не был, что бы о нём не говорили злые языки.       Ниджу… Сколько боли доставлял альфе один звук этого имени! Его брат, самый близкий родственник и заклятый враг. Сколь ссор было меж ними? Сколько раз они сцеплялись по пустякам, сколько раз кричали друг другу о ненависти? Не счесть. Какой момент их жизни не возьми, он обязательно содержит их ссоры и драки. Например, невинный эпизод с просьбой об игре. Стая обедала. Недавно охотники принесли целую тушу карибу. Старшие волки уже наелись и отдыхали, лениво беседуя в стороне. Время от времени кто-нибудь сладко зевал, и остальные подхватывали эту безудержную зевоту, словно болезнь.       Зато молодняк, в отличие от разморённых теплом и сытостью взрослых, совершенно не устал. Детёныши с радостными воплями носились друг за другом, катались по земле, в шутку борясь.       Чуть в стороне от всех отдыхал молодой чёрный переярок. Он лениво обводил своими льдисто-синими глазами всё вокруг, пока взгляд его не задержался на небольшом прибылом волчонке, направлявшемся к нему.       - Ниджу! Ниджу, гляди, что я поймал! – радостно вопил малыш сквозь большого рогатого жука, которого держал в зубах. Он подбежал к подростку и положил добычу у его лап. Жук, недовольно жужжа, пополз было в сторону, но волчонок преградил ему путь, снова подвинув к старшему товарищу.       - Ну и что? Мне-то какое дело? – лениво спросил переярок.       - Нравится? Можешь съесть, я ещё поймаю!       - Ну уж нет! Я не питаюсь жуками, особенно летом! – фыркнул старший волк.       - Ниджу! Как ты можешь так разговаривать с братом? – строго спросила большая чёрная волчица, подходя к ним.       - Никакой он мне не брат! – пробурчал Ниджу, хмуро глядя на неё.       Рассерженная мать отвесила сыну оплеуху:       - Тонрар – твой брат, – отчеканила она. - Вы – семья, поэтому ты обязан поощрять его начинания! – затем волчица повернулась к младшему. - Умница, сынок! Твой жук такой большой и сытный, можно я его съем?       Поникший было волчонок поднял голову и просиял:       - Конечно! Я, правда, поймал его специально для Ниджу, но раз уж он не хочет…       - Буэ-э, – выразительно прокомментировал добычу старший, за что получил от матери второй подзатыльник.       - Спасибо, милый! Я с удовольствием полакомлюсь! – она наклонилась и, спокойно взяв жука в зубы, с хрустом раскусила его и, прожевав, проглотила.       - Фу-у, как ты можешь это есть, – переярок скривился.       - Добыча есть добыча, неважно, что это. Твой брат только учится охоте, но уже скоро сможет входить в настоящие отряды ловцов! Это его первая добыча и пусть это всего лишь жук, но он поймал его сам и не съел на месте, а принёс своей стае, то есть тебе. Вот почему он заслуживает похвалы! Тебе ясно?       - Да, мама, – вздохнул старший сын.       - Прекрасно. Пока поиграйте, а я пойду расскажу Наве об успехах Тонрара. Я горжусь тобой, сынок! – мать наклонилась к младшему и нежно лизнула его в щеку. Тот замахал хвостом от радости.       Ниджу закатил глаза. С ним она давно так не нежничала. И наказывали его намного чаще, чем эту мелкую букашку!       Когда мама удалилась, волчонок принялся скакать вокруг брата:       - Давай поиграем! Ниджу, поиграй со мной!       - Отстань от меня!       - Ну поиграй!       - Отвяжись, фитюлька!       - Ну поиграй, ну Ниджу! Давай, вставай, а то ты скоро врастёшь в камень. Ты же только и делаешь, что лежишь! – Тонрар залез на спину старшего и принялся тянуть его зубами за ухо.       - Р-р-р, я сейчас откушу твоё ухо!       Ниджу вскочил, сбросив братишку. Тот упал и, больно ударившись о камни, заскулил.       - Я не буду с тобой играть, ясно?! – рявкнул переярок.       - Но мы же братья! А мама сказала… – всхлипывая, начал было волчонок.       - А мне плевать, что она сказала, понятно?! И никакой я тебе не брат! – заорал Ниджу       Младший щенок зашёлся в плаче. Он родился в конце весны, а сейчас стояла середина лета, то есть ему было всего около трёх месяцев, и он ещё мог позволить себе не сдерживаться, если ему хочется плакать.       Их мать, находившаяся на другом конце лагеря, подле вожака Навы, услышала своё дитя и в мгновение ока прибежала на зов.       - Что ты натворил? Что ты сделал своему брату?! – зарычала она на старшего сына.       - Ничего. Я просто не хочу с ним играть! – проворчал переярок.       - Непра-а-а-авда-а! – заливался Тонрар. - Он сказал, что он мне не бра-а-ат! И больно сде-ела-ал!       - Где больно? – нежным голосом спросила волчица.       - Здесь, – прибылой волчонок слегка махнул правой передней лапой и указал головой на правый бок.       - Бедненький мой! – мать облизала ушки сына.       - Да уж, бедняжечка! Подумаешь, всего лишь упал! – фыркнул Ниджу.       Волчица немедленно развернулась к нему:       - Ты! Ну-ка, идём со мной! – в её глазах читался гнев.       - Но мама! – начал было подросток.       - Идём! – не терпящим возражений тоном велела мать. Тот вздохнул и, повесив хвост, последовал за ней. После таких разговоров наедине он всегда возвращался злым и обиженным, и тогда бедному Тонрару приходилось несладко.       Черногривый волк помотал головой, отгоняя дурные воспоминания. Что было, то прошло. Сейчас у него есть более важные дела, чем жалеть себя. Он вожак, а значит забота о стае его первостепенный долг. Сейчас его подопечные нуждаются в месте, которое смогли бы назвать своим домом, где у них будет возможность наконец отдохнуть, расслабиться и выспаться как следует.       - Далеко ещё? – спросил он Киду.       - Не очень, – ответила разведчица. - Скоро будет одно приметное место, после него придётся ещё немного пройти и выйдем к лагерю.       - А что за место? И чем оно так приметно? – полюбопытствовал Канга, возникая рядом.       Волчица легонько хлопнула его хвостом по носу:       - Узнаешь, – она обернулась и перемигнулась с Алу.       Тонрар не обратил внимания на эти переглядки и ещё быстрее зашагал вперёд.       - Эй, куда ты так бежишь? – окликнул его Канга.       - Я просто хочу побыстрее осмотреть лагерь и, если он нам подходит, перевести в него стаю! – отозвался он.       Так они прошли ещё некоторую часть пути, а потом лидер разведчиков объявила:       - Мы почти на месте. Вон за теми дальними елями будет наш новый дом, – она покосилась на альфу и добавила: – Возможно.       - Отлично, тогда поспешим! – вожак бросился бежать, так как просто идти рядом с друзьями и полукровкой ему было неприятно – его всё ещё грызла совесть за случившееся на берегу.       - Осторожно! Не беги так! – крикнула было Алу, но было уже поздно. Земля ушла из-под лап волка, и, удивлённо взвизгнув, он исчез.       На самом деле он просто свалился в тот самый овражек, в который упала дочь Балто перед тем, как найти лагерь. Но Тонрар не знал о его существовании, поэтому не сбавил скорость, и для него всё случилось слишком быстро и внезапно.       Лидер охотников подлетел к краю и наклонился, обеспокоенно глядя на друга:       - Эй, ты там как?       Черногривый встал, отряхнул шерсть от снега и сердито проворчал:       - Лучше не бывает!       - Уверен? Подожди, я сейчас! – разбежавшись, Канга спрыгнул вниз. - Ого, а тут совсем мягко падать! – удивлённо сказал он.       Рядом снова взметнулся фонтанчик снега – это полукровка спустилась к другу.       Таткрет замешкалась, не зная, безопасно ли это.       - Иди, не бойся, тут же снег! – подтолкнула её Кида.       - А другого пути нет? – спросила будущая мать.       - Может и есть, но мы его пока не знаем. Да и есть ли смысл искать, если мы, возможно, не будем здесь жить? – резонно заметила разведчица.       - Ну ладно! – волчица зажмурилась и спрыгнула. Когда она открыла глаза, её окружили остальные, весело улыбаясь – все, за исключением Тонрара. Вожак сидел мрачнее самой тёмной тучи, так как ему было стыдно, что он так опозорился перед всеми.       - Ты знала! Ты должна была меня предупредить! – прорычал он, глядя на лидера разведчиков.       Кида фыркнула, а в глазах её заплясали весёлые огоньки.       - Остынь! Тебе не помешает немного расслабиться, а то слишком ты серьёзный! Даже великие лидеры вроде тебя иногда должны улыбаться!       Альфа закатил глаза, но промолчал. Возможно, она права. Возможно.       - Идём, мы почти пришли! Дальше только я смогу найти дорогу, так что посторонись, пожалуйста! – вежливо улыбнулась Алу, проходя вперёд.       «Вот же выскочка!» - сердито подумал волк. Вслух же он ответил:       - Как пожелаете! – и отвесил шутливый поклон.       Полукровка легко запрыгнула на другой берег овражка и углубилась в лес. Остальные последовали за ней. Идти и в самом деле оказалось недолго. Уже вскоре, протиснувшись под низко свисавшими ветвями дерева, Тонрар оказался на просторной поляне. Она с первого взгляда понравилась ему. Такая большая, с виду ровная, хотя кто знает, какая она там под снегом. Стеной окружавшие поляну деревья защищали лагерь от ветра, а открытое небо наверняка давало много солнца. От дождя и снега можно было укрыться под густыми кустами, а в случае сильной жары – спрятаться в их тени. Хотя вряд ли в этих местах может быть очень жарко, если поздней осенью здесь полно снега. В том краю, откуда они пришли, в воздухе ещё только пахло зимой, да на скалах по утрам сверкал иней. Если земля под снегом ровная, малышам Таткрет будет хорошо играть здесь, гоняясь друг за другом под неусыпным присмотром бдительной матери.       Мама… Такое родное и до боли нежное слово. При одном его звуке Тонрару хотелось выть от горя. Он хорошо помнил их с Ниджу мать Эретак. Это была очень красивая чёрная волчица с темно-карими глазами. Характер у неё был не сахар – строгая, принципиальная, порой резкая, она, тем не менее, была отличной матерью. Так уж случилось, что ей выпало растить двух волчат совершенно одной.       Её первый партнёр, отец Ниджу, погиб на охоте. Один точный удар оленьего копыта раздробил ему череп. Его сыну тогда было где-то около полугода. Зима в то время выдалась очень холодной, некоторые волки замёрзли насмерть, и стая голодала. В таких тяжёлых условиях Эретак просто не могла позволить себе долго горевать о возлюбленном. Ей нужно было заботиться о сыне, который только-только начинал принимать участие в охоте вместе с другими членами стаи. Ниджу этого так и не понял, считая, что она предала своего погибшего друга, когда спуталась с отцом Тонрара, Амароком. Тот старался как мог поладить со строптивым волчонком, но так и не смог добиться от него привязанности.       Когда настала весна, Эретак родила ещё одного сына. Она одинаково любила обоих своих детей, но видно характер у старшего был такой – мнительный. Неизвестно почему, но тот возомнил, что мать любит его меньше, поэтому стал пытаться привлечь её внимание и отомстить братишке. Сначала это пресекал Амарок, но по несчастливому стечению обстоятельств он тоже скоро покинул этот свет, упав в воду вместе с обрушившимся куском скалы. При падении его ударило камнем по голове, и тот потерял сознание. Так и не сумев выплыть, он утонул. Позже его тело прибило волной к берегу, и стая похоронила его как полагается.       С тех пор некоторые стали поговаривать, что Ниджу причастен к его смерти, ведь он единственный из всей стаи ненавидел этого славного волка. Но что бы кто ни говорил, он был ни при чём. В это верили его мать и брат, а также вожак стаи, Нава. Но из-за этих слухов Ниджу ещё больше озлобился на Тонрара. Всё же он не постоянно обижал братишку, не преследовал его и не бросался без причины, но если тот подходил к нему с просьбой поиграть или поболтать, всегда отвечал резким и грубым отказом.       Когда Тонрару исполнилось пять месяцев, их мать умерла. Кто-то говорил, что от горя, кто-то - от болезни, но истинная причина была неизвестна. Просто однажды она уснула и больше не проснулась. Логично, что после её смерти вся ответственность за её младшего волчонка пала на плечи старшего. Но Ниджу отказывался заботиться о брате, в результате чего его взяла на попечение другая волчица, мать Канги. Вместе с ним и его братьями и сёстрами, нынешний альфа вырос в счастливой и любящей семье. Мать его друга не была подругой его матери, но о детёныше заботилась с удовольствием, никогда и ничем не выделяя своих детей.       Об осиротевшем Ниджу стал заботиться сам Нава. Он увидел в этом раздражительном и агрессивном подростке храбрость, верность и живой ум, поэтому, повзрослев, тот стал даже вполне сносным молодым волком. До определённого времени. Он догадался, что старый вожак хочет, чтобы он занял его место, и возгордился этим. Ниджу принялся хвастаться на каждом углу, что со временем станет альфой стаи и разговаривать со всеми так, будто он уже им стал. Мудрый и терпеливый Нава не раз делал ему замечания, но тот не желал слушать. В конце концов, он решил, что из его подопечного не выйдет хорошего лидера, так как при всех своих незаурядных способностях этот волк был чересчур честолюбив и амбициозен. Поразмыслив немного, вожак выбрал ему на замену его младшего брата, Тонрара. От матери ему передался тот же острый ум, что и Ниджу, от отца – сила и смелость. Кроме того, он был более сдержан, поэтому Нава стал обучать его. Альфе и по сей день снился тот ужасный момент, когда лидер объявил о своём решении.       - Итак, стая, я собрал вас здесь, чтобы сделать важное объявление! – Нава сидел на высоком камне, а вокруг него, внизу, собрались остальные. Ниджу с самодовольной ухмылкой сидел у основания камня и подмигивал хорошенькой молодой волчице.       - По зрелом размышлении я решил, что Ниджу не может быть моим преемником.       По толпе собравшихся волков прокатился гул. Это стая перешёптывалась, обсуждая, что могло толкнуть вожака на такие выводы.       - Как? Что ты несёшь? – вскочил с места чёрный волк.       - Ты ведёшь себе недостойно. Ты груб, надменен и хвастлив, а это не те качества, которые должен проявлять настоящий альфа. Ты храбр и умён, но чтобы стая последовала за тобой, этого мало. Ты должен почувствовать всех и каждого её членов, все они должны быть твоей семьёй. Ты же ведёшь себя как одиночка, который заботится лишь о себе. Пойми, Ниджу, настоящий вожак не поступает так, как ты.       - Ты ничего не понимаешь, старик! У тебя блохи в голове! – завопил тот.       - Ты не прав. Быть может я и стар, но ещё не выжил из ума и вполне отдаю себе отчёт в своих действиях. Это моё решение, и оно окончательно и бесповоротно. Отныне моим преемником станет Тонрар.       - Что? – взревел Ниджу.       - Что? – удивлённо поднял голову молодой самец, стоявший в окружении друзей.       - Почему он? – удивились все.       - У него ум и храбрость Ниджу, но он более ответственный и терпеливый. Сдержанность и скромность – очень важные качества для будущего альфы. У Тонрара они есть. Ну что, друг мой, ты согласен со временем сменить меня во главе стаи? – спросил Нава.       - Я… Это огромная честь для меня! Согласен! Просто я совсем не ожидал и… – договорить волк не успел. Громко зарычав, экс-преемник вожака бросился на него.       Канга загородил друга.       - Эй, приятель, остынь, не стоит так кипятиться из-за ерунды. Давай-ка глотнём холодной водички, съедим по мышке или рыбке и спокойно всё обсудим.       - Прочь с дороги! – Ниджу отпихнул красногривого с пути. Тот взвизгнул, так как лапу его словно огнём пронзила острая боль. Он вывернул коготь.       - Не смей трогать его! – завопил Тонрар, бросаясь на брата.       Сцепившись, волки покатились по камням, кусая и разрывая друг друга зубами.       - Прекратите! – громко прорычал Нава.       Молодой волк послушно поднял голову, и Ниджу, улучив момент, вцепился ему зубами в грудь.       Тот истошно завизжал и схватил брата зубами за ухо. Схватка началась заново.       Старый вожак нахмурился. Он дождался, пока рычащий и дерущийся клубок подкатился к побережью, недалеко от которого и проходило собрание, а потом сверкнул глазами. Тотчас из моря, будто повинуясь его зову, поднялась касатка. Она выгнулась, и тугая струя воды, вырвавшись из отверстия на её спине, взметнулась к небу, а затем обрушилась на волков. Сделав своё дело, животное снова погрузилось в воду.       Тонрар и Ниджу, мокрые, искусанные и несчастные выглядели жалко, когда матёрый приблизился к ним.       - Прости меня, Нава, я повёл себя недостойно! – Тонрар припал к камням, распластавшись по ним в знак покорности.       - Когда-нибудь эти твои штучки тебе не помогут! – зло прошипел Ниджу, отряхиваясь. Стряхнув с шерсти лишнюю воду, он свирепо зыркнул на брата и альфу, а затем удалился.       - Ничего, друг мой, я прощаю тебя. Ты защищал члена своей стаи, значит, бой был оправдан. Но твой брат повёл себя недостойно, что убедило меня в правильности моего решения. Зато ты был на высоте. Если бы твоя мать была жива, она гордилась бы тобой.       «Гордилась бы мной», – отдалось в голове лидера. Интересно, а гордилась бы сейчас Эретак своим сыном? Наверное, нет. Он струсил и растерялся тогда, на льдине, не он, а полукровка отыскала лагерь, а если ко всему прибавить происшествие на берегу… Нет, мать стыдилась бы его, наверняка стыдилась.       Она всегда учила сына поступать достойно, сама всегда показывала, как нужно себя вести. Она не была идеальной, но то, что запрещала детям, не делала никогда. Иногда, если сыновья, бывало, расплачутся, она могла повысить на них голос, чтобы те замолчали. И Ниджу, и Тонрар не раз получали от неё подзатыльники и затрещины, но всегда заслуженно. Словом, она не была идеальной матерью, в ней не было той мягкости, нежности и женственности, что была у матери Канги, обожавшей ворковать над своими волчатами и давать им шутливые имена вроде «вертелки», «сопелки» или «лизушки». Даже ласкаясь с детьми, Эретак всегда вела себя немного грубовато. Однако она всё равно навсегда осталась любимой мамой Тонрара.       - Э-эй, приятель, очнись! – Канга снова помахал лапой перед мордой друга.       - А? В чём дело? – спросил альфа.       - Таткрет сказала, что место идеальное. Последнее слово за тобой, ты же вожак.       - Ах да, конечно, – вздохнув, волк пошёл по кругу, заглядывая под каждый куст.       Бегло осмотрев всю поляну, лидер решил, что эта поляна отлично подходит для лагеря. Жаль только, что нашёл её не он.       - Согласен. Пошли за остальными, – коротко бросил он друзьям.       - Ну что, ура? – воскликнул красногривый.       - Ура! – дружно завопили Алу, Таткрет и Кида.       - Идём, обрадуем стаю. Ну-ка, старичок, готов проверить, не рассыплются ли твои кости от небольшой пробежки? – задорно блеснув глазами, поинтересовался охотник.       - Кого ты стариком назвал? Ну-ка, приготовься глотать снег из-под моих лап!       - Раз, два, три - вперед! – выпалил Канга, и волки помчались вперёд.       - Эй, подождите нас! – завопила разведчица, бросаясь за ними вместе с подругами.       Тонрар летел по лесу бок о бок с другом, а в голове у него стучало: «Наконец-то! Наконец-то мы нашли дом. Теперь у нас начнётся новая жизнь на новом месте. Как жаль, что этого не увидит моя семья. Мама, отец, Ниджу, если вы слышите меня сейчас, знайте – я помню о вас. Я вас никогда не забуду».