За гранью

Макс быстро подхватил на руки девушку и бегом помчался наверх. Он уложил её на диван, а сам побежал за аптечкой, там был нашатырь. Коробка с медикаментами была на кухне в верхнем ящике. Лекарства были уже давно просрочены, но в прошлый раз, когда они сюда приезжали, Вика предусмотрительно захватила с собой нашатырь, перекись, йод, ещё что-то… Он сел на диван рядом с девушкой, трясущимися руками откупорил баночку, смочил ватку и поднёс к носу Вики. — Ну же, давай. Девочка моя, совсем бледная. – Макс немного смочил виски, потом опять дал понюхать ватку. Вика чуть повернула головой, слабый румянец стал проступать на щеках. У Максима, словно груз с души свалился, и он облегченно вздохнул. Кузнецова нерешительно открыла глаза. — Привет. – голос был хриплый, как ото сна. Макс смотрел на неё и не мог понять, то ли она не понимает в чём дело, то ли правда рада его видеть. Он тепло улыбнулся подруге и невесомо поцеловал её в лоб. *** Вика окончательно пришла в себя и теперь они вдвоём сидели на кухне, Макс за столом спиной к девушке, а Вика у окна, смотря на спину парня через стекольное отражение. Он курил. Уже третью сигарету за полчаса. Так много он курил, только когда волновался или боялся, но по состоянию Морозова можно было сказать что и, то и другое. Его трясло и что плохо, не из-за холода… — Так и будешь молчать? Может, расскажешь? А лучше нет! Скажи, чёрт возьми, что это было!? – Макс сел вполоборота и теперь они смотрели друг на друга через оконное стекло. — Это долгая история. – голос был тихим, вымученным. — Максим! – она повернулась к нему лицом и теперь смотрела ему в глаза.— Макс! Я люблю тебя! Очень! Но ты не представляешь, куда ты вляпался, когда пришёл сюда. Почему тебе в школе не сиделось? Тебе приключений мало? Так достань наконец шило из задницы! Я что плохо сыграла, а? Ну, скажи? Ты должен был поверить, что я не люблю тебя! – Вика кричала на Макса, а он терпеливо слушал её тираду. – Вот кто меня дёрнул сюда поехать… — последнюю фразу она произнесла в пустоту, тихо с надрывом и горькие слёзы потекли по её щекам. А Макс больше не хотел слушать дальше и слёз её видеть он тоже не мог, он встал, быстро и крепко схватил девушку за руку, притянул к себе и впился в нежные губы страстным поцелуем. Вика вырвала руку и теперь упиралась в грудь парня, пытаясь его оттолкнуть, но Максим быстро схватил обе её руки и завёл за спину, продолжая целовать, и девушка быстро сдалась. Максим отпустил её руки и обнял за талию. Он чуть отстранился и посмотрел полные слёз и боли глаза. — Вик, пойми, мне не нужна жизнь, если тебя рядом не будет. Девушка посмотрела на парня, в такие родные глаза, провела ладошкой по чуть колючей щеке. — Дурачок. – она сказала это тихим, мелодичным и очень нежным голосом, что Максим понял он не ошибся, его место здесь, рядом с ней. И все проблемы, все трудности они преодолеют вместе. *** Была глубокая, тихая ночь. Вдвоём они успели убраться в гостиной, спальне и на кухне, сходили в магазин, приготовили еды, благо Вика умела хорошо готовить, затопили камин и поставили обогреватель в спальню. И теперь они, вдвоём укутавшись в тёплый плед, сидели на диване перед камином, и пили горячий чай. — Викуль, я понимаю, тебе неприятно, может даже страшно об этом говорить, но я должен знать что происходит. Объясни, что я видел там внизу. Там…Этот…У меня просто слов нет. Вик, ты держала в руках огонь. Бред какой-то…Просто так в твоих руках, горел уголёк, горел…Без ничего. — Успокойся, милый, успокойся, я всё объясню, всё. Вика гладила по руке, взволнованного парня. — То что ты видел, это причина из-за которой я была таким ужасным ребёнком, причина из-за которой меня похитили и…того что я ушла из школы. Вика не смотрела на парня, она боялась увидеть недоверие в его глазах. Максу казалось, что Вика разговаривает не с ним, а сама с собой, но не отвлекал её, уверенный, что так ей легче. — Знаешь, я очень рано стала ходить, научилась читать, писать ну и всё такое…В садике меня всё-время хвалили, я была очень одарённым ребёнком, родители не могли нарадоваться. Меня даже перевели в специальный садик для одарённых детей.– Вика мягко улыбалась приятным воспоминаниям. – Да, одарённым и болезненным. Так вот, когда мне было четыре года, я сильно заболела. Заболевание наследственное и очень редкое, не буду вдаваться в подробности тебе это не нужно, да и я этого совсем не помню, просто карточку свою дома нашла, а там оксалоз. Короче не суть…Директор того садика посоветовал клинику, где мне могут помочь. Родители не долго думая, вещи в сумку меня под мышку и в Германию. Встретили меня с распростёртыми объятиями. Меня приняли, а маме и папе сказали ждать, им со мной нельзя. Они уехали на полгода в Россию, а меня в это время лечили. Вика прижалась к Максиму, а он крепко обнял её за плечи и уткнулся в волосы, продолжая слушать девушку. — Родители волновались, звонили каждый день, но что делать ждали…Через полгода врачи вернули родителям полностью здоровую и счастливую дочку, только вот одна загвоздка малышка отказывалась что-либо рассказывать о том, что происходило в клинике. Ну а родители, убедившись, что всё хорошо, ребёнок здоров и счастлив не стали всё это ворошить и забыли как страшный сон. — Так просто? — Ну, а чего ты хотел? Ребёнка не били, не издевались над ним, он здоров, что ещё нужно? — Логично. Ладно, давай дальше. Вика тяжело вздохнула и поцеловала Макса в шею, потом отвернулась в другую сторону и стала, снова говорить. — Что происходило дальше ты и так знаешь, о своём бурном криминальном детстве я тебе уже рассказывала и кстати… В это время в дверь что-то сильно ударило. Оба вздрогнули, Максим встал с дивана, Вика осталась на месте. — Что это было? – девушка сильно испугалась, она теперь от каждого звука дёргалась. — Не знаю. Ветер наверно. – Максим сел обратно на диван, но в дверь опять что-то ударило. Максим недолго думая схватил кочергу и пошёл к двери. — Макс! — Сиди здесь. – Вика не послушавшись, встала с дивана, но Макс, повернулся, строго посмотрел на девушку и твёрдым приказным тоном произнёс – Я, же сказал, сиди здесь. – А Вика не смогла ослушаться и тихо села обратно. Максим вышел из зала и пошёл к двери. Он взялся за ручку, постоял с секунду, потом уверено и резко дёрнул дверь на себя. Сильный морозный ветер ударил в лицо, на улице была кромешная темнота и никого. Макс неуверенно перешагнул порог, посмотрел по сторонам, но никого. — Эй! Здесь есть кто-нибудь? – в ответ пустота. Максим развернулся, чтобы войти в дом, но остановился, услышав шорох из кустов. Сердце бешено забилось, руки чуть тряслись, но войти домой он не мог. Он всё также неуверенно он прошёл к тому самому кусту, а когда он подошёл ближе услышал жалобный писк. Максим быстро отодвинул ветку куста, там лежала совсем измученная овчарка, а на её пузе ползали крошечные, только, что родившиеся щенята. Сучка слабо, но всё-таки огрызалась, и даже, казалось, сейчас схватит Морозова за руку. — Ой, дура! Что ж ты делаешь? – щенята присосали к мамке, а у неё совсем не было сил, и она смиренно положила голову на землю. — Вика! Викуль, милая, иди сюда, скорей! – Кузнецова быстро выбежала из дома и подбежала к Максу. — Что? — А вот что. В доме хотела родить, а у нас закрыто, вот она здесь. — Ой, Бог мой, маленькие какие. — Надо бы их в дом перенести. Беги за коробкой. — Зачем? – Вика явно была в лёгком ступоре от происходящего. — А как ты их перетаскивать будешь? – от былого напряжения не осталось и следа, но оба понимали, что эта собака подарила им маленькую передышку перед самым главным, дала возможность обоим передохнуть, собраться с силами. — Ах, да, я сейчас! Вика уже добежала до двери, когда Максим её остановил. — Вика! — Что? — Что ты хотела сказать? Что кстати? — Ах это…Моего лечащего врача звали Клеменс Шнайдер. Профессор Шнайдер. — А, понятно. Иди быстрей! — Да, я мигом!