Проклятие Королевы

Эмма сидела в участке, закинув ноги на стол и уставившись в экран телефона. Видимо, работа совсем не занимала ее мысли. Услышав шаги в коридоре, она резко соскочила с места. Грэм и без того не часто хвалит ее, а увидев свою помощницу, которая вместо работы переписывается с кем-то, вряд ли обрадуется. Свон попыталась сделать вид, что занята полицейскими отчетами. Заметив на пороге вовсе не мужскую фигуру, она на мгновение расслабилась. — Фух, а я-то уже приняла тебя за Гумберта, — пробормотала Эмма, ожидая увидеть, очевидно, Мэри-Маргарет или Руби. — А что, Вы делаете вид, что работаете, только когда шериф в поле Вашего зрения? — раздался звонкий голос. Свон содрогнулась. Поправляя рубашку, она незаметно чертыхнулась, ругая себя за такую неосторожность. В следующий момент Эмма встретилась взглядом с Реджиной, стоявшей перед ней, как всегда, с выпрямленной спиной и высоко поднятой головой. — Мисс Миллс, не ожидала Вас увидеть в столь ранний час, — сказала Свон. — Чем могу Вам помочь? — Как насчет, начать ответственно относиться к своей работе? — съязвила Реджина, не желая упускать такой возможности. Эмма решила промолчать на этот раз. Сегодня у нее не было настроения вступать в спор с этой женщиной. Свон, вздохнув, понадеялась, что мэр быстро выскажет ей все претензии, касающиеся ее работы, и уйдет. «Надеюсь, она не доложит Грэму, а то он и так в последнее время мрачнее тучи. Кто знает, вдруг ему вздумается уволить меня», — подумала Эмма. Расценив молчание собеседницы как сигнал к действию, Реджина сказала: — Нам нужно поговорить. — Да, знаю, — протянула Свон. — Только по-быстрому, мне работать надо. Давайте не будем тратить ни мое, ни Ваше время. Я никуда не уеду и не оставлю Генри Вам. Не забывайте, кто его настоящая мать. Реджине хотелось наговорить столько гадостей этой заносчивой блондинке, напомнить ей, кто на самом деле воспитал мальчика, но она воздержалась. «Я здесь не для того, чтобы снова выяснять отношения с мисс Свон», — подумала Миллс, сжимая кулаки. Глубоко вздохнув, она предприняла вялую попытку улыбнуться, и продолжила: — Нет, я к Вам с совершенно другим разговором. Вы помните, что это такое? Реджина достала книгу сказок из сумки и протянула ее Эмме. Та немного с удивлением и недоверием покосилась на брюнетку, но взяла вещь в свои руки. Пристально глядя на собеседницу, она кивнула. — В общем, все, что здесь написано, - правда. Генри не лгал Вам, он все знал, — виновато потупила взгляд Реджина. — Я пыталась убедить Вас в том, что это все выдумки и его фантазии, но это не так. Мне просто не хотелось, чтобы Вы разрушили мой, как я думала, идеальный мир. — Ого, — выдохнула Эмма. — Мне надо все это переосмыслить. — У нас нет на это времени, — разозлилась Миллс. — Погодите, — прервала ее Свон. — Вы хотите сказать, что внушали мальчику, что у него разыгралось воображение, и чуть ли не заставили его усомниться в своей вменяемости? Вы ужасная мать. Правильно, что у Вас нет своих детей. — Замолчите! — крикнула Реджина, сдерживая слезы. — Я просто пыталась защитить его. Вы можете осуждать меня сколько угодно, я это заслужила. Я всего лишь прошу Вас поверить мне. — Поверить Вам? — удивленно уставилась на нее Эмма. — Да Вы же обманули каждого в этом городе. — Что я должна сделать, чтобы Вы мне поверили? Показать Вам фокус? — раздражённо бросила Реджина. — Как минимум, — усмехнулась Эмма, скрестив руки на груди. Заметив, как собеседница закатила глаза, блондинка напряглась еще больше. — А что Вы от меня ждете? Думаете, так легко поверить в сказки, которые мне рассказывал Генри? Да и с чего бы Вам вообще желать, чтобы Ваше же заклятье пало? Вы же осознаете последствия? — Разумеется, — грустно вздохнула Реджина, присев на стул. — Человек, которого я люблю, совсем не помнит меня настоящую. — Злую и кровожадную? — опять усмехнулась блондинка, но заметив печальный взгляд Миллс, тут же притихла. — Что мне нужно сделать? Просто поверить и все? — Думаю, не помешает поцелуй истинной любви, — слабо улыбнулась Реджина. — И я не говорю о ком-то из Ваших парней, меня Ваша личная жизнь не интересует совсем. Вы любите Генри больше, чем кого-либо. — Это верно, — произнесла Эмма с нежностью в голосе. — Мне жаль, что Вам придется столкнуться с городом, желающим Вам смерти. — Так Вы поможете мне? — с надеждой спросила Реджина, подняв взгляд. Эмма лишь кротко кивнула. Взяв куртку и книгу сказок, женщина направилась к выходу из участка. Реджина последовала за ней. «Что ж, я пожалею об этом, наверное. Надеюсь, Робин будет на моей стороне, когда все случится», — тяжело вздохнув, подумала она. Подъехав к особняку мэра, Эмма заглушила мотор своего автомобиля. Она немного устало взглянула на попутчицу, которая молчала всю дорогу, что было удивительно. «Что у нее в голове? Неужели, она настолько влюблена в Робина? Когда весь город узнает, кто стоит за всем происходившим на протяжение 28 лет хаосом, они ее возненавидят. Некоторые даже захотят изгнать или, что еще хуже, убить ее. Она же украла у них почти 30 лет жизни!», — мысли в голове Эммы не давали ей покоя. Она, конечно, никогда не испытывала симпатии к Реджине, и на то были причины. Однако наблюдать, как та своими же руками разрушает свою жизнь, было сложно. «Неужели я сочувствую этой тиранке? Она столько бед причинила Мэри-Маргарет, Генри и даже Грэму, который, черт возьми, еще и влюблен в нее, кажется. Иначе как объяснить его поведение в последнее время?», — продолжала размышлять Эмма. Ей бы хотелось, чтобы Грэм обратил внимание на нее, чтобы у них все было, как раньше. Но тот, видимо, сам не знал, чего хочет. — Вы уверены, что хотите этого? — спросила Эмма, не переводя взгляд с лобового стекла, на которое она смотрела минут пять. — Да, — кивнула Реджина. — Вы точно верите во все это или мне придется применить магию, чтобы доказать Вам это? — В этом мире разве есть магия? — ухмыльнулась Свон, повернувшись в сторону собеседницы. — Совсем немного. Я храню ее при себе, знаете, на всякий случай, — улыбнулась Миллс краешком губ. — Я верю, — прошептала Эмма. — Я пыталась убедить себя, что все это не так, но этот город всегда казался мне странным. Я думала, что если поверю в рассказы Генри, то сойду с ума. Наверное, поэтому мне не хотелось слушать его истории про Белоснежку и Злую Королеву. Слабо улыбнувшись, Реджина вышла из машины, а Эмма последовала за ней. В такой дождливый день особняк напоминал о замке, в котором Миллс провела много лет, — такой же серый и тусклый. Однако мысль о том, что ее там ожидает сын, грела душу. Открыв дверь, Реджина обомлела. Генри лежал на полу без сознания. Обе женщины бросились к мальчику. Эмма пыталась разбудить сына, проверяла пульс и очень тихо просила его не оставлять ее. Реджина, не помня себя от ужаса, попятилась назад. «Так не должно быть. Это все неправильно», — думала она, жадно хватая воздух. Ей казалось, что она задыхается. Прильнув к стене, женщина начала оглядывать дом. Вот Эмма, держа Генри за руку, что-то шепчет, захлебываясь слезами, вот ветер распахнул дверь, которую они не закрыли, вот кто-то неподвижно сидит в столовой. Реджина, полная ярости, бросилась туда. За столом находился ее старый знакомый, который уже однажды лишил ее дорогих ей людей. Схватив его за воротник рубашки, она гневно прошептала: — За что? Почему ты это сделал? — Вы с мисс Свон медлили, я решил вас подтолкнуть, — спокойно ответил человек. — Я убью тебя, Голд, — прошипела Реджина. — А потом возьмусь за твою девчонку. Почему ты так поступаешь? Я отдала тебе твою давно потерянную любовь. Разве не об этом ты мечтал? — Она совсем меня не помнит, — вздохнул Румпельштильцхен. — Хочу, чтобы Белль вспомнила все, что у нас было, а без помощи мисс Свон мне не обойтись. Ну же, Реджина, признайся, мы оба нуждались в этом толчке. Твой прекрасный разбойник вспомнит тебя прежнюю, как ты и хотела. Все в выигрыше. — Все, кроме Генри! — не сдерживая слез, закричала Реджина. — Ты не подумал о том, что Эмма, может, и не поверила мне? — Значит, ты плохо постаралась, — пожал плечами Голд. — Что ж, все в твоих руках. Убедишь мисс Свон, спасешь сына и вернешь память своему возлюбленному. Голд поднялся на ноги и с невозмутимым видом покинул дом через кухню. Реджина, тяжело дыша, направилась в сторону Эммы, которая все так же рыдала над телом сына. Опустившись рядом с ней, женщина прошептала умоляющим тоном: — Прошу тебя, спаси его. Если он умрет…. — Он не умрет, — прервала Эмма, склонившись над Генри, и прижала его к своей груди. — Ты права, я никого не люблю так, как его. Он смысл моей жизни. — И моей, — произнесла Реджина, взяв мальчика за руку. — Мне все равно, если он не захочет жить со мной. Мне все равно, если он перестанет навещать меня. Все, чего я хочу, чтобы он жил. Пожалуйста, Эмма. — Я люблю тебя, Генри, — дрожащим голосом произнесла Свон, рыдая все сильнее, и прижалась губами ко лбу мальчика и закрыла глаза. Ее не отпускало чувство, что все может закончиться не так, как ей бы хотелось. В своих мечтах Эмма представляла, как они с Генри живут в Нью-Йорке в небольшой квартирке. По выходным они ходят в центральный парк или гуляют по Ист-Сайду, обсуждая фильм, который смотрели недавно. Все это казалось таким далеким и недостижимым теперь. — Мама, — раздался слабый детский голос. Обе женщины уставились на мальчика, не скрывая слез радости. Он пристально посмотрел на Эмму и тихо прошептал: — И я тебя люблю. Ты спасла меня. — Конечно, — вытирая слезы, произнесла Свон. — Ты был прав. Ты всегда был прав. Прости, что я не верила тебе. Все трое ощутили какие-то странные вибрации. Эмма в недоумении переводила взгляд с Генри на Реджину. На ее немой вопрос, спало ли заклятье, Миллс лишь кивнула. В ее глазах читался страх. Страх перед последствиями и гневом горожан. Она бросила взгляд на открытую дверь и повернулась лицом к сыну. — Генри, кто бы что ни говорил, что бы ты сам ни думал, я люблю тебя, — испуганно сказала она. — Я просто хотела защитить тебя. Не дав мальчику ответить, Реджина поднялась и направилась к выходу. «Мне нужно успеть к Робину», — повторяла она. Не успела женщина дойти до автомобиля, как перед ее глазами замельтешили фигуры людей, желающих расправиться с королевой. Среди них был и Грэм, только взгляд его не был гневным, скорее разочарованным. Вглядываясь в толпу, она не заметила того, ради кого все это устроила. Реджина не знала, радоваться ей или плакать. С одной стороны, он не хочет разорвать ее на куски, что уже хорошо, но с другой, ему все равно. Он не пришел, значит, она ему не так уж и нужна. Пытаясь подавить все эмоции, женщина приготовилась принять свою судьбу. Она вышла к воротам особняка, высоко подняв голову. Какая ей уже разница, что они с ней сделают, если возлюбленный убил ее внутри. — Ведьма! Ты отняла у нас все! — раздавалось со всех сторон. Доктор Вейл стоял во главе этого шествия. Реджину это не удивляло. За ним шел Грэм, от чьего взгляда у нее мороз по коже. Разочарование сменилось ненавистью, и шериф, не прерывая зрительного контакта, резко схватил ее за плечи и прижал к воротам. — Казнить меня будете? Ты же шериф, тебе и отдавать приказы, — не показывая страха, прошипела Миллс. — Может быть, — угрюмо ответил Грэм. — Раньше, когда я смотрел на тебя, не понимал, почему мне так хотелось причинить тебе боль. Теперь я знаю. — Вспомнил, значит? — чуть игриво отозвалась женщина. — Все вспомнил, охотник? Никогда не забуду, как ты жалобно смотрел на меня каждый раз, когда я шла куда-то с Робином. Тебе тяжело было принять то, что нашелся кто-то лучше тебя, верно? Даже в этом мире я нашла тебе замену. И опять же, это был Робин. Тебе никогда не быть лучше него. Реджина намеренно пыталась разозлить охотника. Думала, так все случится быстрее, и он сам прикончит ее. Она знала, как ему неприятно думать о том, что его можно заменить. Чувство собственного достоинства, которого Грэм не был лишен, порой слишком давило на него. Охотник, сжимая плечо женщины еще сильнее, наклонился к ней, сам не зная, хочет ли он ее поцеловать или убить. В любом случае, ни одно из этих действий ему не удалось совершить, так как кто-то оттолкнул его в сторону со всей силы, и он упал на асфальт, повалив с собой доктора Вейла. — Отойди от нее, — раздался мужской голос. Реджина, не сдерживая улыбки, повернулась и увидела перед собой Робина. Он весь запыхался. Видимо, очень спешил к ней. Закрыв собой женщину, Локсли обратился к гневным горожанам: — Ее смерть ничего не даст. Мы решим это мирно, но только не сегодня. Неужели вам заняться нечем? Отправляйтесь домой и проведите время со своими семьями. С этим разберетесь позже. Горожане поворчали и начали расходиться. В конце концов, в словах Локсли был смысл. Вместо того, чтобы портить себе вечер судом над королевой, можно провести его за столом с семьей. Вейл еще пытался вступить в конфликт с Робином, но Грэм, сверля разбойника взглядом, схватил доктора за рукав пиджака и увел в сторону главной улицы. Робин, дождавшись, пока они уйдут, обнял Реджину. — Мне так жаль, — прошептала она. — Я знаю, — тихо произнес Робин. — Румпельштильцхен обманул тебя, помнишь? Не думаю, что ты бы устроила конец света, зная, что я все еще люблю тебя. — Я думала, ты бросил меня, — сдерживая слезы, призналась Реджина. — Я возненавидела весь мир в тот момент. Я возненавидела себя за то, что поверила тебе, и тебя за то, что обманул меня. Они уже говорили об этом, когда заклятье вступило в силу. Однако Реджине было необходимо убедиться в том, что Локсли ясны причины ее поведения. Хуже, чем быть ненавидимой городом, для нее было быть ненавидимой любовью всей жизни. — Ваше Величество, — обратился к ней Робин, слегка отстранившись, — я бы никогда не обманул Вас. Я полюбил Злую Королеву, черт возьми! В тот момент, когда я осознал это, мне стало ясно, что я никогда не смогу оставить тебя. Мир без тебя мне противен. Мне пришлось ждать 30 лет, чтобы встретиться с тобой вновь, и теперь я никогда не отпущу тебя. — А что с ними? — Реджина кивнула в сторону главной улицы. — Они рано или поздно захотят меня судить. Ты не сможешь защитить меня от всего. — Раньше получалось, — усмехнулся Робин. — Мы что-нибудь придумаем, я обещаю. И к слову, я польщен тем, что каждый раз ты устраиваешь что-то подобное ради меня. Ты ведь не смогла смириться с тем, что я не помню тебя, поэтому решила разрушить заклятье? — Ты слишком хорошо меня знаешь, — улыбнулась она, прижавшись к Локсли. Их губы слились в страстном поцелуе. Теперь ничего не имело значения. В этом мире, пробудившемся от долгого сна, больше не было никого, кроме них двоих. Гневные горожане, Голд, с которым Реджине еще предстоит разобраться, все это было не важно сейчас. Рядом были слышны счастливые крики Генри и Эммы, гневные угрозы проходящих мимо горожан и шум дождя. Однако все, что их окружало, померкло, как в тот день, когда они, крепко прижимаясь к друг другу, прощались друг с другом, а вокруг рушились стены, поглощенные фиолетовым туманом. — Я люблю тебя, — отстранившись прошептала Реджина. — Ты сказала это первая, — ухмыльнулся Робин, получив небольшой удар в грудь от своей возлюбленной. — Я люблю Вас, Ваше Величество. Мое сердце принадлежит Вам. — И мне даже не нужно его вырывать, — заметила Реджина, широко улыбнувшись, и вновь прильнула к любимым губам.