Проклятие Королевы

Робин стоял перед ней, наблюдая за тем, как она изменилась в лице, стоило ему только заговорить про своего сына. Локсли безумно скучал по нему, его кучерявым темным волосам, которые он любил ерошить каждый раз, когда тот рассказывал что-то про животных в лесу, проделки маленького Джона или своих друзей. Роланд был самым очаровательным ребенком, которого когда-либо знал Гуд. Странно, но Реджина сама просила рассказать Робина что-нибудь про его сына. О Мэриан она и слышать не желала. Несмотря на то, что жена разбойника находилась в сотне миль от замка, прячась в Шервдуском лесу, королева все еще видела в ней соперницу. Так, находясь в объятиях Локсли, ощущая его теплое дыхание на своем затылке, Реджина не раз задумывалась о том, думает ли Робин о своей супруге сейчас, представляет ли ее в постели вместо нее. Эти мысли сильно ранили женщину. Правда, почему так происходило, она не понимала. Реджина сделала шаг в сторону разбойника, положив одну руку на крепкое мужское плечо. Робин улыбнулся ей уголками губ. Он любил эту женщину, какой бы злой и жестокой она ни пыталась казаться. Локсли видел в ней только хорошее и светлое. — Я убила их всех. Сжигала целые деревни. Как ты можешь игнорировать это? — часто спрашивала Реджина, сидя у камина в его объятиях. — Меня не зря прозвали Злой Королевой. Я не добрая и милая принцесса, любящая всех и вся, о которой поют в песнях, понимаешь? Робин молчал. Он понимал, что она была по локти в крови, но ничего не мог поделать с собой. Реджина восхищала тем, что в любом даже незначительном споре всегда знала, что ответить. Волевая и острая на язык, она зажигала его сердце. Это странное чувство, граничащее с любовью и ненавистью, порой убивало разбойника. Локсли старался изо всех сил испытывать отвращение к этой женщине за все ее грехи, но так и не смог. Еще больнее ему становилось от осознания того, что он любит ее! Только она его отталкивает. — Робин, — мягко позвала Реджина, вырывая его из размышлений. Она ласково опустила ладонь на мужскую щеку, заглядывая ему в глаза. Робин мягко улыбнулся ей, наслаждаясь прикосновением ее нежной руки. Локсли смотрел на нее с минуту, прежде чем прильнуть к женским губам. Он крепко держал Реджину за талию одной рукой, пока другая, пройдясь вдоль идеальной спины, не застыла на ее затылке. Поцелуй оказался очень страстным и жарким. Робин жадно ласкал ее, словно они встретились после долгой разлуки. Реджина обвила руками его шею, почти неслышно простонав. Локсли спускался все ниже — к подбородку, шее, ключице. Он не оставлял ни одного места не целованным. Королева, блаженно закрыв глаза, запустила пальцы в жесткие мужские волосы. Робин оторвался от ее тела на мгновение. Он резко подхватил женщину на руки и понес в сторону постели. Опустив Реджину на мягкие простыни, Локсли вновь жадно поцеловал ее. Гуд бесцеремонно разорвал платье спереди, отчего королева разочарованно вздохнула, но не возразила. Она позволила разбойнику раздеть себя, наблюдая за его торопливыми действиями. Прикрыв глаза, Реджина приготовилась к нежной любви, на которую был способен только Робин Гуд. Через некоторое время, опустив голову на мужскую тяжело вздымающуюся грудь, королева едва заметно улыбнулась. Они лежали рядом, приходя в себя после ретивой и пылкой любви. Робин нежно провел рукой по женским мягким волосам. Хотелось бы ему, чтобы этот момент не кончался. Он так любил ее настоящую, не пытающуюся нагрубить или оскорбить его своим надменным взглядом. Но говорить о своих чувствах Локсли не стал. Какая разница, если Реджине плевать на них? По крайней мере, сама королева так утверждала. — Если честно, я хотела с тобой поговорить, а не спать, — усмехнувшись, произнесла Реджина. — Да? — удивленно поднял брови Робин. — Обычно в свои покои ты зовешь меня не для разговоров. — Ой, прекрати, — легонько ударила она его по груди. — Я серьезно. — Хорошо, — улыбнулся мягко Локсли. — О чем ты хотела поговорить со мной? — О детях, — тихо прошептала Реджина. — Ты как-то сказал, что есть противоядие от… от бесплодия. Что это? — О, секрет прост, — весело ухмыльнулся Робин. — Истинная любовь. — И все? — недоуменно подняла взгляд королева. — Истинная любовь? Серьезно? Хочешь сказать, та девушка, будучи бесплодной, понесла лишь от того, кто был предназначен ей? Это звучит как минимум странно. Конечно, истинная любовь рушит любые стены, но то зелье, что я выпила, было достаточно сильным. — Хорошо, есть другой способ, — со всей серьезностью ответил Локсли, проведя тыльной стороной ладони по щеке женщины. — Вода из озера Ностос. Говорят, она способна возвращать то, что было потеряно. Реджина приподнялась на локте, внимательно вглядываясь в лицо разбойника. И как она сама не догадалась? Столько слухов, легенд и небылиц ходило про это самое озеро, про его владычицу. Говорили, что она погубила сотню, а то и тысячу мужчин. Колдунья превращалась в предмет их страсти, чем и заманивала храбрецов. Но королеве нужно было лишь заполучить небольшой пузырек с водой из этого озера. Неужели из-за такой мелочи владычица погубит и ее поданных? Глядя на Робина, Реджина с грустью осознавала, что не сможет отправить разбойника туда. Лучше она останется бесплодной, чем позволит себе потерять его. Реджина стояла у окна, наблюдая за капельками дождя, бьющимися об стекло. Воспоминания о Робине больно ранили сердце. Она, стараясь держаться, села за стол. Взяв в руки документы, принялась пристально их разглядывать. Старые дела о Робине Локсли, неуловимом благородном воре, обокравшем всех богачей в этом городе, и не по разу. Даже мистер Голд оказался его жертвой. Кто бы мог подумать?! Сколько же лет минуло? Год, два, десять? Реджина не могла привыкнуть к этому городу до сих пор. Сидни каждый день докладывал ей обо всех и всем. Он был ее глазами и ушами. Журналист пару раз приносил размытые фотографии Робина, совершающего очередную кражу. Реджина даже попросила Сидни проследить за ним однажды. Однако только Глас доехал до моста Троллей, как его машина заглохла, так что он упустил Локсли из виду. Что находилось за этим чертовым мостом, никто не знал. Просто густой непроходимый лес? Возможно. Сама Реджина никогда не пыталась выведать это. Без магии она была уязвима. А лес за мостом таил в себе столько опасностей, что Миллс не рискнула сунуться туда. «Может, Робин направился не прямо в лес, а свернул где-то? Было бы странно, если б Локсли жил там. Не все так просто. Он скрывается от меня. Но почему?», — темными вечерами размышляла женщина. Так, сидя за столом, погруженная в свои мысли, она услышала стук в дверь. Через мгновение вошел человек с рыжими волосами, в очках и со шляпой в руках. Арчи Хоппер. Глаза его выражали беспокойство, которое Реджина наблюдает на протяжении уже семнадцати лет. Только подумать! Семнадцать лет минуло с того дня, как она впервые проснулась в своей постели после проклятия. И ровно столько же Реджина отчаянно пытается найти Робина, но безрезультатно. Женщина потрясла головой, стараясь избавиться от этой мысли. — Вы хотели меня видеть? — отвлек ее голос Арчи. — Да, хотела, — стараясь придать голосу больше жесткости, произнесла Миллс. Он что-то начал говорить про своего пса Понго, но Реджина, проигнорировав это, резко прервала собеседника, заявив, что его собака не имеет отношения к делу. С минуту они молчали. Когда Миллс устало отбросила ручку в сторону, мистер Хоппер заговорил с сомнением: — Госпожа мэр, Вы в порядке? — Да, со мной все хорошо, — ответила Реджина. — Простите, что говорю это, но Вы не выглядите так, словно у Вас все хорошо, — на одном дыхании проговорил Арчи. — Я не терплю такого рода прямоты. Я коро…, — на мгновение Реджина замолчала, вспомнив, что она уже давно не королева. — Мэр. — А я психолог, — вставил Хоппер. — Вы ведь поэтому меня вызвали? Что Вас беспокоит? Что Вы чувствуете? — Ничего, — тут же ответила Реджина, вздохнув. — Я ничего не чувствую. Арчи покачал головой. Сложив пальцы домиком, он посмотрел на нее. Хоппер начал говорить про то, что Реджина слишком много времени уделяет работе, поэтому так ужасно чувствует себя. Миллс была вынуждена согласиться. В ее жизни не было ничего, что могло бы радовать. Просто пустота, причиняющая ежедневно невыносимую боль. Но Реджина была так устроена, что всегда стремилась противоречить всем. Поэтому женщина раздраженно заявила: — Я люблю свою жизнь! Конечно, она лгала. Реджина ненавидела свою жизнь. Арчи, глядя на нее, нетерпеливо произнес: — Ну а какой в ней смысл, если ее не с кем разделить? Он не имел в виду мужчину. Арчи прекрасно знал про ее с Грэмом роман, о котором шептались все в городе. Хоппер не был глуп. Он понимал, что Реджине нужно нечто большее, чем это показательное выступление под названием «Посмотрите, какая у меня прекрасная жизнь!». Вздохнув, Арчи спросил: — Было ли в Вашей жизни такое время, когда Вы чувствовали себя иначе? Реджина потупила взгляд. «Было. Тогда, в Зачарованном лесу я любила и была счастлива. Но я разрушила все это своими же руками!», — печально подумала женщина, но вслух ответила: — Я не припомню. Могу я быть с Вами откровенной? Хоппер медленно кивнул, и Реджина продолжила: — Мне одиноко. Очень. Я не хотела такой жизни, честно. Все, о чем я мечтаю, это… Она замолчала, боясь произнести заветное имя. Однако Арчи понял этот жест по-своему. — Ребенок, — неожиданно произнес он, заставив Реджину поднять на него заинтересованный взгляд. — Возможно, это поможет Вам стать счастливее. Попробуйте. — Вы вправду так думаете? — усмехнулась Миллс, когда Хоппер уже поднялся со стула и направился к выходу. На мгновение он остановился у двери, повернувшись к Реджине лицом, и с улыбкой ответил на ее вопрос: — Дети – лучшее лекарство от одиночества.