Лекарство от зла

Клинок вошел легко и глубоко, как в песок. И тогда я поняла, что это не песок, а пепел, тот самый пепел сожженных тех, которые все еще преследовали меня во сне, касались меня призрачными руками, звали с собой. Мама сказала бы, что я сумасшедшая. А еще она сказала бы, что я идиотка, раз упустила такую шикарную партию. Что с Валераном бы я никогда не была ни голодной, ни раздетой. А с Лесом, этим недочеловеком, я бы просто… не была. Что теперь меня точно посадят за убийство венценосной особы. Ты, конечно, права, мама… Вот только в десятом круге дантовского ада все это не работает. …. Потом я поняла, что бегу… Потом я увидела, что мое шикарное «принцессное» платье разодрано и в крови, и что это не моя кровь. На ходу я думала о том, что Валеран болен язвой и значит мне нужно как можно скорее смыть с себя источник потенциальной заразы. Нужно найти воду. Бассейн. Или фонтан. Или хотя бы туалет. Должен же здесь быть туалет? Потом я поняла, что бегаю по кругу, и упала на пол. Тело невыносимо жгло, у меня начался жар… Я попыталась вспомнить, как это описано у Данте, но вспомнила только строчку «мировой пожар в крови»… Но это о другом. Эти стихи читал мне Валеран, там, на Антигоне, когда был на краю смерти. Когда мы все были на краю гибели, и думали, что это и есть самое худшее. Мы не знали, что самое худшее нас ждало в прекрасной Самарре. Так я превратилась в тень в царстве скорби. Я думала, что все эти рассказы о муках совести, о душевных страданиях, которые хуже физических – россказни для скучающих благополучных домохозяек, но не для меня, девочки, которая умеет выживать. Я и сейчас хотела выжить. Я понимала, что скорее всего убила последнего земного принца и что сейчас я нахожусь в состоянии шока, что я заблудилась в его дворце, что на меня действуют гипноустановки, которые, пока был жив Валеран, превращали в явь его утонченные мечты, а теперь делают реальными мои кошмары. Потом я почувствовала, что рядом кто-то есть. Друг или враг я не могла понять, но все мое существо замирало от ужаса при мысли, что этот кто-то приблизится ко мне. Разум твердил, что мне нужно подойти к людям, что одна я просто умру от истощения, а инстинкт беглеца гнал меня прочь, к границам сознания. Этот кто-то звал меня, и мне казалось, что я узнаю его голос, и тогда я совершила прыжок во времени, но ничего не изменилось. Видно, время здесь совсем остановилось. А потом открылась дверь, и я увидела того, кого убила. Его мертвые глаза, его холодное сердце. Как я могла думать, что он красив? Как я могла сожалеть о том, что сделала? И когда Валеран протянул ко мне свои неживые руки, я выпала из реальности…. *** Лес наблюдал за происходящим бесстрастно, как ангел мести. На самом деле, его холодное спокойствие было иллюзией. Как и все арктурианцы, он просто не считал возможным навязывать другим свои эмоции. К тому же он знал, что должно произойти. В «ночь, которой не было» он первым нашел Валерана и арестовал его именем галактического содружества. Валеран не сопротивлялся. Глухая язвительность вернулась к нему позднее, во время допросов, в камере. А тогда переход от жизни к смерти и обратно слишком сильно его потряс, и он был как потерянный ребенок, который ищет помощи и защиты. А потом Лес нашел Талестру, совсем утратившую связь с реальностью. - Лер, успокойся и не тряси бедную девочку. Это не поможет. - Что с ней произошло? - Я хотел спросить об этом тебя. Она никого не узнает, ни на кого не реагирует, и только постоянно пытается смыть с себя невидимую грязь. Странно, что ты только сейчас меня о ней спросил… - Я был уверен, что с ней все в порядке. Что она давным-давно празднует свой медовый месяц с Айртом Регом. Я не хотел ей напоминать о том… - Что она убила тебя? Как видишь, ты ошибался. Она, наша девочка, осталась там, в холодной ночи смерти и предательства. Там она все еще обнимает твой хладный труп. - Заткнись! Это ты во всем виноват! Как ты мог бросить ее одну… со мной. Разве ты не видел, что происходит, что она любит тебя! Почему ты уехал, почему не помешал мне увезти ее. Я бы убил тебя или кого угодно, кто посмел бы причинить ей боль! - Как я мог? – Лес говорил так холодно и спокойно, что его аж затошнило от собственной неуязвимости, - так ведь у тебя на лбу не было написано, что ты чудовище, а было написано, что ты мой лучший друг и приехал нас спасти. Ну, я просто не хотел тебе мешать. - Ей можно помочь? - Врачи говорят разное. Морозов обещает ее вылечить. Но нужна твоя помощь, Лер. Когда она убила тебя, она заразилась язвой, ну, ты знаешь, как это бывает. Потом Айрт уничтожил эту часть реальности, и сейчас Талестра формально здорова. Но душа ее болит, душа ее не хочет жить в мире, в котором она убила тебя… Помоги нам в борьбе со злом. С теми, кто завоевал Землю, кто уничтожил твою семью, кто выжег душу Талестры, кто сделал тебя марионеткой в своих черных руках. Нам нужен твой ум, твои знания, твое самонаблюдение. Морозов говорит, что у тебя болезнь протекает каким-то нетипичным образом. Он не знает, плохо это или хорошо, но возможно это ключ к разгадке… - Ладно, я понял, можешь сворачивать патетическую часть. Что я должен сделать?