Душа Вокалоида

Сны не стоит воспринимать всерьез, но иногда так хочется поверить в происходящее, поверить в то, что это произойдет на самом деле. Мы вернулись в то место, в котором в прошлый раз закончили свое сновидение. Обнимаемся в кромешной тьме, не обращая ни на что внимание, кроме друг друга. Да и на что там обращать внимание? Ничего ведь нет, кроме нас, конечно же. Мику так сильно обнимает меня: такое чувство, будто у меня вот-вот сердце из груди выпрыгнет. Никогда такого до этого не чувствовал, все было ненастоящее, не такое, какое должно было быть. Сейчас все настолько искренне, что даже не задумываешься о том, что это просто сон. Не хочется ее никуда отпускать, с радостью бы остался здесь навсегда, с ней. Но кроме объятий есть еще много чего, что можно делать вместе. Поэтому надо как-нибудь разрядить обстановку и продолжить свое путешествие в никуда. — Не спи во сне, — я легонько оттащил ее от себя. — Я и не сплю, — Мику направила свой взгляд на меня, — наблюдаю тут за тобой. Даже одежда не изменилась с прошлого сна. На ней все та же черная рубашка с короткими рукавами, голубой галстук, голубая юбка и колготки. Еще голубые перчатки и пояс с узором «треугольники», странно, что я раньше их не замечал. А что насчет меня? Я осмотрел Мику, но так ни разу не осмотрел себя. Однако через пару секунд я понял, что лучше бы я и дальше не рассматривал себя. То самое потрепанное пальто и не менее потрепанные брюки, век бы их не видел. Сразу пришла мысль о том, что мне должно быть жарковато, но еще раз осознав то, что я нахожусь в какой-то бездне, где не очень действует понятие о температуре — все мои вопросы ушли куда-то в сторону. — Есть какие-нибудь соображения по поводу того, что мы будем здесь делать? — спросил я у нее и получил в ответ еще одну порцию объятий. — Я бы с радостью еще немного с тобой постояла, — Мику снова вжалась в меня. Я бы тоже с радостью постоял, к тому же, сейчас ничего этому не мешает. — Ты сама напросилась, — я приподнял ее и поцеловал, надо ведь исправлять свою репутацию морального импотента. Каждый момент с Мику был незабываемым, я никогда этого не забуду, даже если меня кто-то будет пытать и требовать того, чтобы я забыл. Даже во сне я чувствовал то, что она делает все искренне по отношению ко мне. Обнимает меня, позволяет соприкасаться нашим губам друг с другом. Чувствовал то, как она смущается, когда делает все это. Открыв глаза, мы увидели, что сбоку от нас появилась комната. Мы сначала слегка испугались, но потом восприняли это как должное и попытались выяснить, что это за комната. Комната Мику, в которой стоят два человека, в точности повторяют те же движения, которые делаем мы. Через пару секунд я понял, что это мы и есть, просто на Мику в комнате надет костюм вокалоида, а на мне та самая рубашка с красным галстуком. Удивительно, сейчас я должен просто вопить от удивления, страха или чего-нибудь еще, но я совершенно нормально на это реагирую, будто мои эмоции куда-то ушли. Скорее всего, на мне так сказывается то, что мы находимся скорее во сне, нежели в реальной жизни. В лагере, если быть точнее, его трудно назвать реальной жизнью. Мику тоже не спешила удивляться, она реагировала так же, как и я — просто начала рассматривать то, что происходит по ту сторону. Складывалось впечатление, что это зеркало: все в точности повторялось за нашими движениями. Мику ничего не сказала, просто взяла меня за руку и пошла вперед, я пошел за ней. Внезапная вспышка в глазах, ничего не видно, чувствую лишь тепло ее руки. — Мику? — как только я задал вопрос, глаза наконец-таки сумели хотя бы что-нибудь разглядеть. — Все нормально, — она подтвердила свое присутствие, — я с тобой. Мы оказались на месте «других нас», там, где были «прежние мы», уже никого не было, так что это была не внезапная смена тел. Тем не менее, на мне уже было не пальто, а та самая рубашка. На Мику же был костюм вокалоида. Во сне этому не стоит удивляться, да? Мы относились ко всему настолько спокойно, насколько это вообще было возможно. Комната выглядела так же, как и в прошлый раз, на мониторе компьютера был открыт документ с нотами, видимо, одна из песен, которую Мику собиралась исполнить, название я разглядеть не успел. Неожиданно Мику понеслась в сторону мониторов и приоткрыла штору позади, ни за что бы в жизни не подумал, что это штора такая, это было больше на стену похоже, в темноте она полностью сливалась с ней. За окном был тот самый серый город из прошлого сна: пустые очертания, похожие друг на друга здания и ни одной живой души. — Я так и знала, — Мику развернулась лицом ко мне, — ну и ладно. — Попытаемся выйти на улицу? — спросил я, сам не зная, на что надеясь. — Вряд ли мы что-то там найдем, — она присела на диван рядом со столиком, — садись ко мне. Я согласился с ней насчет того, что мы ничего не сможем найти, и присел рядом. Пока я садился, Мику так на меня смотрела, будто собиралась изнасиловать. Я совсем не против помочь ей с этим, но все это было немного странным. Тем не менее, я начинаю привыкать к тому, что Мику постоянно ведет себя по-разному, даже рад этому: приятно видеть то, что у нее действительно формируется своя личность, пускай и с некоторыми странностями. У меня к тому же тоже имеются свои странности, так что в этом плане мы прекрасно можем понять друг друга. Не знаю, что на меня нашло, я просто взял и повалил Мику на диван, устроившись на ней сверху. В какой-то момент мне даже стало стыдно, я думал о том, что она может просто испугаться меня, и тогда мне даже объятий не светит. К счастью, все мои опасения были уничтожены тогда, когда Мику притянула меня к себе, чуть ли не заставляя лечь на нее. От того, какая Мику стройная, можно было просто с ума сойти, все ее тело выглядело просто до ужаса привлекательно. Еще и лицо сделала такое, что от нее просто не оторваться. Она воспользовалась этим и положила мою руку к себе на живот, проводя моей же ладонью все выше и выше. Знает ведь, что мне это очень нравится. Я приподнял ее с дивана и посадил к себе на колени, но даже так Мику не отступила и продолжила издеваться над моей моральной импотенцией, поэтому мне пришлось выключить свой мозг и дать волю рукам. Сначала я прошелся своими пальцами ей по спине, но со временем я позволил спустится себе пониже и забрался к ней под юбку. Я заметил, как Мику сначала слегка вздрогнула, ее лицо залилось краской и сбилось дыхание, но потом она отнеслась к этому спокойно. Я очень боялся того, что я что-то сделаю не так, или сделаю так, что она неправильно меня поймет. Мику спокойно уселась на мне и прижалась ко мне всем своим телом. Ее неровное дыхание, которое я чувствую у себя на ухе - это нечто, по движениям рук чувствовалось, что она растерялась и не знает, что делать. Если уж мне сейчас стыдно — то ей тем более. Я не говорю о том, что ей приходилось делать это через силу, наоборот, но такое смущало ее намного больше, нежели меня. Если раньше вместо того, чтобы искать ответы, я таскал сахар, играл в карты и ходил в поход со всеми остальными, то сейчас я занимаюсь всяким непотребством вместе с Мику. Отличная замена, мне кажется. Я чувствовал тепло абсолютно всего ее тела, даже учитывая то, что она все еще в одежде, и она чувствовала тоже самое от меня. Сейчас все казалось таким горячим, голова кружилась так, будто у меня действительно жар начинается. Мику начала медленно двигать голову вперед, слегка приоткрывая свой рот и закрывая глаза. Я сделал резкое движения вперед и сошелся с ней в поцелуе. Мы не просто не могли нормально дышать из-за этого, мы чувствовали то, как начинаем красть воздух изо рта друг у друга, поэтому приходилось иногда прерываться, чтобы отдышаться. Никаких французских, китайских, американских поцелуев, мы делали это так, как умели, этого хватало нам обоим. Когда мы оторвались друг от друга, я даже начал немного соображать, что не могло не радовать, конечно же, ведь мне хватило ума не раздеть ее прямо здесь и сделать то, что мне так хотелось. А сейчас хотелось больше, чем когда-либо, между прочим, поэтому я могу считать себя героем. Мы вместе рухнули на диван, на этот раз она была сверху, не в том смысле, в котором можно подумать, Мику просто лежала на мне. — Не подумай ничего плохого, — она прерывисто дышала мне в шею, — просто хочу сделать тебе приятно. Она настолько мило это сказала, что мне снова захотелось взять и затискать ее. Но я сдерживался, надо хотя бы иногда себя сдерживать. И вообще, я слишком сильно реагирую на все это и веду себя как маленькая девочка, у которой вот-вот будет первый раз. Надо взять себя в руки, в конце концов. — Ты совсем другая, не такая, какая была раньше, — я провел своей ладонью ей по щечке, — в какой уже раз удивляешь. — Наверное, это сон на нас так влияет, — Мику провела своим пальцем по моей руке в ответ, — ты тоже кажешься несколько другим, но я ведь знаю, что ты это ты и никто другой. — Я даже не помню, как ты оказалась на мне, — из меня вырвался легкий смешок, — а ты мне тут такое говоришь. — Ты просто взял и повалил меня на себя, — Мику сжала мои щеки своими ладонями. — Я просто ужасен, — улыбнулся я и задумался об этом. Никогда бы не подумал, что мне приснится такой сон. Сейчас действительно хотелось, чтобы он что-то значил, хотелось, чтобы в реальной жизни мы тоже вот так были рядом друг с другом. Много чего хотелось, но добиваться этого придется кровью и потом, если это вообще возможно. Я очень часто думаю о том, что лагерь тоже всего лишь сон, но вспоминая о том, что здесь есть человек, который мне очень дорог, мысли об этом начинают перерастать во что-то плохое, настолько плохое, что способно устроить человеку отличную и долгую депрессию. Мику об этом не стоит говорить, дабы не портить настроение как минимум, поэтому я нашел другой способ разрядить ситуацию — сжать ей щечки так же, как и она мне минуту назад. Она не отставала от меня и сделала тоже самое снова, теперь мы были похожи на двух рыб, которые вот-вот задохнутся из-за того, что лапали друг друга и целовались. Ужас — первое слово, которые придет на ум человеку, глядя на нас со стороны. В хорошем смысле, конечно же. Мы вместе встали с дивана и начали обдумывать то, как поступать дальше. Сон все еще не хотел нас отпускать, в прошлый раз ключом к выходу было то, что мы вместе обнялись, но увы, в этот раз мы сделали намного больше, чем просто обняли друг друга, но это не сработало. Значит, придется искать что-то другое. — Нам все-таки стоит выйти на улицу, согласна? — это было самым очевидным решением. — Пойдем, — Мику хлопнула меня по плечу, — куда ты — туда и я. С другой стороны, можно было бы попытаться написать на какой-нибудь форум через компьютер Мику, почему нет? Действительно, Семен, почему? Вы находитесь во сне, который может оказаться внутри еще одного сна, конечно, все прочитают твое сообщение. Иногда я поражаюсь сам себе. Да и что бы мы могли написать? «Спасите, помогите, мы во сне застряли»? Чушь, никто бы даже не поверил. Разве что ради интереса можно было бы проверить, однако, мы уже выходили из маленькой цитадели Мику. За дверью нас ждала огромная лестница вниз, в конце которой виднелась еле заметная дверь. Сомневаюсь, что в Японии были такие широкие и длинные лестницы в домах, да еще и так странно расположенные. На стенах были просто идеально чистые лампы, которые хорошо освещали нам дорогу. Все вокруг было настолько серое, что самому от такой атмосферы посереть можно было. Убедившись в том, что нас не ждет какая-нибудь замечательная ловушка на первой же ступеньке, мы отправились вниз. Лестница соответствовала своим размерам и казалась до безумия длинной, если тут споткнуться — будет очень и очень больно. Кстати, что будет, если умереть в этом сне? Может, можно будет прервать его? Если честно, то не очень-то хотелось проверять, еще больше мне не хотелось искать в этом мире способ быстрого самоубийства. Думаю, проехаться лицом по лестнице - это очень болезненно. Иногда казалось, что лестница и вправду бесконечная, но в конечном итоге мы все-таки дошли до конца. Всю дорогу мы не отвлекались на разговоры и осматривали серые стены, пытаясь найти в них какой-то скрытый смысл, но увы, этот самый смысл остался загадкой для нас. Мы кивнули друг другу и вместе открыли дверь. Пустой город, население которого составляли однотипные серые здания с темными окнами, на земле был толстый слой снега, который хрустел у нас под ногами. Небо было заполнено густыми тучами, солнца вообще не было видно. — Чем-то напоминает Россию, — прокомментировал я ситуацию. — Не очень похоже на Японию, — добавила Мику. Дороги назад не было, дверь позади нас исчезла вместе со зданием, в котором мы находились. От снега не было холодно, поэтому, взявшись за руки, мы продолжили свой путь, рассматривая город. Архитектор явный извращенец, здания оказались просто серыми коробками с окнами, даже входной двери нигде не было. Ну и что мы тут должны найти? Чудо? Дорогу в наш мир? Теперь мне не было так безразлично, как в самом начале этого сна, я все-таки начал что-то чувствовать. В лагере было намного уютнее, нежели в этом ужасном городе. Когда я был в реальном мире, мне очень нравилась тематика пост-апокалипсиса, я и не мечтал оказаться в подобном городе, но мне казались красивыми опустошенные города, в которых нет ни единого намека на жизнь. Это сильно вдохновляло меня, можно об этом было думать весь день. Оказаться в подобном месте совсем другое, нежели думать о нем. — Я бы сейчас с большим удовольствием выпила кофе, — мои размышления прервала Мику, — вообще я не фанатка этого напитка, но шоколадный очень вкусный! — Шоколадный кофе? И такой бывает? — вспоминая ассортимент у себя дома, я действительно удивился. — Конечно! В Японии вообще много чего есть, там вкусов кофе просто куча, — Мику посмотрела на стену одного из зданий рядом, где стоял автомат с кофе. Нет, серьезно, автомат с кофе, прямиком из Японии, который появился из ниоткуда. Мы в недоумении подбежали к нему и начали исследовать. Я рассматривал эту ситуацию как издевательство, но уж что есть. Мику была только рада этому факту, ну еще бы, я бы тоже был рад, если бы мое маленькое желание просто взяло и исполнилось. Уже через минуту она со всем разобралась и кинула мне баночку с кофе прямо в руки. — Это вообще легально? — щелкнув ключом-открывалкой, я задал вопрос. — Не знаю насчет легальности, потому что там даже платить не надо было, но это мне определенно нравится, — Мику уже во всю принялась выкачивать из банки содержимое. Мы прислонились к стене рядом с автоматом и наслаждались моментом. Видимо, это и есть награда за нашу бессмысленную ходьбу по этому бессмысленному городу. Моя история в этом лагере начинает казаться все более странной. И все же, откуда он там взялся? Мы внимательно все осматривали, не было там этого автомата, а как Мику заговорила о том, что ей хочется кофе — сразу появился, прямо магия какая-то. Если я скажу, что я хочу, то мое желание тоже исполнится? — А со мной поделитесь? — услышал я голос со стороны. Черная рубашка с красным галстуком, брюки, темные волосы, которые загораживали половину лица и короткая борода. Это был уже не я в образе пионера, это была точная копия меня самого. — Еще один? — я постарался сделать такой вид, будто я совсем не удивлен. — Не раскидывайся словами, — он слегка приблизился к нам, — мы с тобой одни единственные, я помню тебя еще с той смены, когда мы впервые встретились. Небольшая неловкая пауза. — Я пришел еще раз увидеть твое лицо, когда я появляюсь у тебя прямо за спиной! — пионер громко рассмеялся. Раньше себе он такого не позволял, но теперь не было никаких сомнений, это — тот самый пионер. Та же самая манера общения, всегда стоит так, что лица не видно. Те пионеры, которых я видел раньше, в никакое сравнение с ним не шли, будто это их главарь, босс, так сказать. Я ненавижу его всей своей душой. Со мной что-то не так, опять начались эти глупые приступы безразличия ко всему миру, теперь даже присутствие Мику мне не помогает. Не знаю, что делать, видимо придется все-таки дать этому волю, ибо у меня просто нет сил сопротивляться, все происходит слишком быстро. Я чувствую то, как мои зрачки сужаются, а кровь в венах останавливается. Не получается нормально соображать, мысли рассыпаются. Теперь я перестаю что-либо чувствовать вообще, это он так на меня влияет? Да быть такого не может, мне плевать на него! Я попытался спрятать Мику за спину, но она убрала мою руку и поменялась со мной галстуками, видимо, для того, чтобы хотя бы как-нибудь различать нас, после чего встала рядом со мной, поправляя свой «новый» галстук. — А ты предусмотрительная, кукла, — вмешался пионер, наблюдая за нами. — Это ты кукла, пионер, — я посмотрел ему в глаза и сделал пару шагов вперед, Мику пошла за мной. Это заставило его содрогнуться, он явно не ожидал увидеть меня таким. Моя кожа побледнела настолько, что я теперь был похож на самый настоящий труп, любой бы испугался, увидев меня таким. Даже я, наверное, испугался бы, но сейчас мне было настолько все равно, что я не испугаюсь тысячи фильмов ужасов разом. — Ты виноват в том, что мы не смогли вернуться в реальный мир, — пионер сделал пару шагов назад, — из-за тебя циклы начали прерываться, понимаешь? Ты во всем виноват! Может быть, когда ему хочется, пионер ничего и не станет рассказывать, но когда он нервничает, то способен рассказать вообще все. Сейчас моя голова не была забита чем-то лишним, поэтому я решил этим воспользоваться. Все шло к тому, что я сейчас снова буду драться с самим собой. — Ты не один, — Мику будто знала, о чем я думаю, — у тебя есть я. Она сильно воодушевила меня. Я всегда был один в этом лагере, делал так, как хочется ему, даже не понимая того, что есть и другие пути, но сейчас все было совсем иначе. Я почувствовал на себе, что это такое — не быть одному, чувствовать, что у тебя есть человек, который поддержит тебя. Этот пионер не смеет называть ее куклой. Я взял разбег и врезался прямо в него. К сожалению, он был такой же, как и я, поэтому мой удар заставил его лишь легонько пошатнуться. Он прекрасно знал все, что я буду делать, как я собираюсь атаковать. Мику пока что не влезала в наш мордобой, но она была готова помочь мне тогда, когда будет нужно. Сейчас она вообще не была похожа на себя: еще немного, и вокруг нее появится аура злобы ко всему этому миру. Вдвоем мы чувствовали себя победителями, но в то же самое время мы понимали, что просто так ничего не бывает, обязательно произойдет то, что полностью разрушит наши планы. К тому же я был просто уверен, у этого пионера была целая куча сюрпризов, не зря ведь он набрался смелости заявиться прямо в мой сон. — Как ты оказался в моем сне, мистер «Отсюда Нет Выхода»? — он был такой же неуклюжий, как и я, поэтому мы толком даже не вредили друг другу. — Во сне? Ты идиот? Весь этот лагерь — один большой сон! Ты до сих пор не понял этого? Здесь никто не настоящий, кроме нас двоих, понимаешь? Даже твоя подружка ненастоящая! — мои удары становились сильнее и сильнее, он сдерживал меня с большим трудом. — Она настоящая! — в конце концов он не смог сдержать мой удар, лучшее средство против твоих двойников — удар в челюсть, проверено дважды. Пионер упал на землю, проехавшись своим телом по толстому слою снега. Лежачих не бьют, поэтому я немного подождал, чтобы дать ему хотя бы приподняться, а то такими темпами я вообще никаких ответов не получу. Его упоминание того, что Мику ненастоящая, просто выводило меня из себя. — Как тебе удалось так близко подобраться к выходу в тот раз? В ту самую смену, — встал он с большим трудом, но все же на ногах держался, — ответь мне! — Я пошел не так, как захотелось этому лагерю, — начал я свое объяснение, — встретил Юлю, и она мне объяснила, что я раз за разом приезжал в этот лагерь, раз за разом уезжал в конце недели, но все в итоге повторялось, а в тот раз что-то пошло не так, сломалось, это и привело меня к такому исходу. — Юлю? Ту кошкодевку, что ли? Хочешь сказать, вся каша просто из-за того, что ты пошел не той дорогой? — в недоумении спросил пионер. — Хочу сказать тебе о том, что ты не прав — отсюда есть выход! Я видел мой город, понимаешь? Мику тоже его видела! — я указал пальцем на свою спутницу. — Отсюда нет выхода, смирись, — пионер переключил свой взгляд на Мику, — еще и к кукле привязался, как низко ты пал. Я собирался снова врезать ему, но произошел тот самый случай, который должен был разрушить наши планы. Мы были окружены разломами, просто кучей разломов. Они были похожи на магические порталы из игр, висели в воздухе и ждали, пока кто-нибудь в них зайдет. За короткий промежуток я сумел рассмотреть всего три изображения в каждом разломе: «Совенок», город, в котором мы находились и мой родной город, в котором я и сел на 410 автобус. Он был прямо возле меня, по левую руку, мой родной город! Я помнил то, что войти в разлом нельзя, но сейчас меня преследовало чувство, что все иначе, да и какая разница? Все происходит слишком быстро, ничего не понимаю, меня просто разрывает, я не знаю, что я должен сейчас сделать. Я потянул свою руку к разлому, надеясь на то, что хотя бы что-нибудь произойдет. — Выхода нет! — пионер врезался в меня так сильно, как мог. — Семен! — даже не Сема, а именно Семен, вот так она взяла и подчеркнула мое имя перед тем, как меня унесло вместе с пионером прямо в разлом. Меня вместе с пионером выбросило в небо. Я вообще странный человек, часто веду себя не так, как стоило бы вести, мои поступки порой бывают очень нелогичными, именно поэтому я даже не пытался оттолкнуть пионера от себя, я понимал, что уже поздно. Первое, что я увидел, это маленькие облака и желтоватое утреннее небо, такое небо было только в одном месте — в «Совенке». Кроме всего этого я увидел пионера, который вцепился в мою рубашку и явно не собирается меня отпускать. Ну и черт с ним, пусть делает что хочет, все равно ведь разобьемся. Но с гравитацией что-то не так, мы то падали, то нас подкидывало вверх, иногда мы просто начинали очень медленно падать, полный бред. Впрочем, это сейчас интересовало меня меньше всего. Сейчас я мог наконец-таки полностью увидеть его лицо, но я уже заранее знал, что там я увижу себя. Такое же лицо, как у меня, только со свойственной ему безумной улыбкой и не менее безумными глазами. Просто бочка с дерьмом. Пионер тоже ничего не говорил до того момента, пока не сорвал мой галстук. — Как же меня бесит галстук этой куклы! — он что есть силы дернул его. Я ошибся, не мой. Голубой галстук понесся вверх, будто забирая из моей жизни все хорошее, что у меня осталось. Что, если бы я успел дотронуться до разлома? Вдруг этот безумец забрал бы ее вместо меня? Несмотря на свое безразличие ко всему и вся, мне стало так обидно от того, что я не смог уйти вместе с ней, даже учитывая то, что я обещал. Да я даже ее за руку не взял тогда, когда потянулся к разлому! О чем я вообще тогда думал? Но у нее есть возможность вернуться домой, прямо сейчас. Я всем сердцем надеюсь, что она воспользуется этой возможностью, потому что Мику это заслужила, а я нет. Я даже свое обещание выполнить не смог, какое еще возвращение домой, Семен? Тебе в этом лагере самое место, тонуть в своих мечтах и желаниях до конца своей жизни. Ведь мы все знаем, как кончаются такие моменты, не так ли? Сейчас в любой момент может появиться Мику, окажется, что она прыгнула прямо за мной, даже не засматриваясь на старый мир. Я бы так и сделал, на самом-то деле. Может быть, я плохой человек, хуже, чем остальные, но я бы никогда не оставил ее одну в этом лагере. Однако я буду винить себя до конца жизни, если она это сделала. Снова стало так обидно от всего, что сейчас происходит. Я собрал всю свою обиду в кулак и вмазал пионеру что было силы. Моей обиды хватило на то, чтобы он отлетел от меня куда-то в сторону. — Этот галстук значит для меня больше, чем вся твоя жизнь! — мне даже захотелось плюнуть в его сторону, но я вовремя понял, что я не в том положении. Все вокруг остановилось для меня, потому что я увидел ее. Мику все-таки сделала это, теперь мне точно нет прощения. Девушка с голубыми хвостиками тянула ко мне руку, в которой был голубой галстук. Ее хвостики сильно распустились из-за сопротивления ветра, я бы хотел еще посмотреть на них, но не то время, и не то место. Я потянул свою руку к ней, и меня снова толкнула вверх не очень правильная гравитация. Я поймал девушку в свои объятия, прижимая к себе, да и сама она вжималась в меня так сильно, насколько вообще сил хватало. Я столько же сил вложил в тот удар, который пришелся по пионеру. — Зачем ты это сделала? — я заранее знаю, что она ответит, не стоило вообще спрашивать. — Ты заранее знаешь, как я отвечу, — ну точно мысли читает, — и не «зачем», а «почему». Я буду винить себя до конца жизни за то, что Мику осталась в этом мире из-за меня. Лучше бы я тогда вообще умер, так хотя бы у нее не было причин сигать в этот разлом. Сейчас я глубоко плевал на то, что во всем виноват тот пионер, вообще о нем думать не хочу. В какой-то момент я даже хотел ему нормально рассказать о том, что я думаю по поводу того, как отсюда выбраться, но он всегда продолжал твердить, что отсюда нет выхода. Как только выход появился — сразу сделал так, чтобы никто в него не попал, вот же ублюдок. Ну и черт с ним, к черту вообще все. Если быть эгоистом, то сейчас я был очень рад тому, что Мику прыгнула за мной, правда рад. Когда я говорил, что «ее галстук значит для меня больше, чем вся его жизнь» я прежде всего имел ввиду свою жизнь, ведь как ни старайся это отрицать — тот пионер часть меня. Если галстук этой девушки значит для меня больше, чем вся моя жизнь, то что значит для меня сама Мику? — Невероятно, — Мику смотрела на облака, которые оставались позади нас. — Невозможно, — дополнил я ее слова. Если бы не эта неестественная гравитация, то с нами произошло бы что-нибудь плохое, я думаю, поэтому стоит сказать ей спасибо. И как вообще такое случилось? Почему именно небо? Я, конечно же, как всегда, не знаю ответ на этот вопрос. В какой уже раз я понимаю, что никогда не смогу узнать ответы на половину своих вопросов. Ну и ладно, пусть они отправляются туда, куда отправился тот пионер — к черту. Главное, что сейчас все хорошо, если не учитывать тот факт, что мы падаем с огромной высоты. Все вокруг остановилось, мы больше не падали, просто зависли в воздухе. Когда-нибудь этот полет с не очень естественной гравитацией должен был закончиться, ибо я успел обдумать за это время уйму тем, врезать пионеру и поймать Мику. Долговато я падаю, оказывается. Мне хотелось что-то сказать, но неожиданно для себя я обнаружил, что весь мир замер вообще. Я не мог ничего сказать, видимо, на сервер, который отвечал за этот лагерь, пролили несколько бочек кофе, и он сломался. Было бы смешно, если бы так и было, наверное. Конец. По крайней мере, конец этого сна.