Часть 4
26 октября 2015 г. в 12:55
К сожалению, даже за несколько месяцев их упорного труда работы в Сейсакоку не стало меньше, наоборот, ее даже прибавилось. Но Шори утешала мысль, что они смогли хотя бы немного продвинуться: теперь уже легче было пробираться через тернии беспорядка к звездам, а Джениус даже навострился распознавать важное и нужное в хаосе из ежедневных проблем, в которых даже самый мудрый политик рискует свернуть себе шею.
Шори чуть сам себе ее не свернул, когда перед сном еще раз проглядел расчеты и проекты экономических реформ, которые они с Джениусом планировали ввести в следующем месяце.
Несколько цифр упорно не желали сходиться и после второго – уже более внимательного - пересмотра. Шори тяжело вздохнул: время было далеко за полночь, и ему ужасно не хотелось поднимать на ноги своего коллегу-трудоголика.
Однако на завтрашнее число было назначено собрание, где их доклад о нынешней экономической ситуации в стране должен быть представлен королеве и ее советникам, поэтому уже десять минут спустя Шори со всеми бумагами на руках неловко переминался с ноги на ногу у арки, ведущую в покои лидера Белых Воронов. К магическому пологу, поставленному Джениусом в качестве защиты, будильника и сигнализации, он прикоснулся всего на мгновение и теперь ожидал, когда магия разбудит своего хозяина.
Джениус появился в дверях через минуту - сонный и слегка раздраженный. Судя по всему, магия вытащила его прямо из постели; поверх странного, белого одеяния, отдаленно напоминающего пижаму, Джениус набросил шитый из тонкой, теплой ткани халат.
- Прошу прощения, что беспокою в столь поздний час, Джениус, но я нашел в наших расчетах ошибку, - просто сказал Шори.
К сожалению, язык не мог полностью передать смысл японской грамматики - извинение за нарушение чужого личного пространства и сна, сожаление, что обнаружил так поздно и что, очевидно, придется потратить остаток ночи на исправление погрешностей.
Джениус молча посторонился.
Сейчас в его кабинете было темно, а из спальни лился мягкий, приглушенный свет.
Пока Джениус зажигал свечи, Шори раскладывал на столе схемы и свитки с расчетами. Тени и полоска света придавали комнате причудливый вид: ни дать, ни взять уютное убежище мудрого волшебника-путешественника.
Шори доводилось бывать здесь пару раз, когда Джениус звал его «отпить вкусного чая, заваренного из сбора редких травах», но сейчас даже магия, бродившая в комнате, не могла привлечь его внимания.
Над ошибкой они бились еще несколько часов, прежде, чем поняли, наконец, в чем дело. После работа пошла веселее – каждый сидел над своей частью проекта и аккуратно исправлял ее, по нескольку раз сверяясь с книгами и друг с другом. Чтобы не заснуть, Шори завел легкую беседу, постепенно принявшую интересный поворот.
Речь зашла о вежливых обращениях людей друг к другу согласно этикету, и вот здесь Шори, прервавшись в самый разгар объяснения некоторых японских суффиксов, вдруг спросил:
- Но этом, в самом деле, нелогично. Почему же вы зовете меня "Шори-доно"? Разве мы не друзья?
Джениус внимательно на него посмотрел, и Шори поспешил добавить:
- Обычными знакомыми нас теперь назвать сложно.
- Это так, - согласился Джениус. – Мы коллеги, мы больше, чем обычные знакомые, и, тем не менее, существует разница в статусе и традиции, которым я следую… - казалось, он размышлял вслух и пытался что-то решить для себя. - На них трудно не обращать внимания. И как же мне тогда вас называть? Шори-сан? Шибуя-кун? Или, может быть, Шо-чан?
Почему-то из уст Джениуса это прозвучало не как ирония, а как издевательство.
Шори тихо застонал, уронив голову на локти.
- Вы нарочно? - приглушенно спросил он.
Джениус засмеялся и примирительно коснулся его плеча.
- Прошу прощения. Я немного увлекся, поддразнивая вас… Однако, задачку вы задали непростую. Ситуация не совсем стандартная.
- Сначала я думал, что вы просто не хотите сближаться, потом понял, что тут другое. Грешил даже на статус, - Шори повел плечами, отмечая, что перенял некоторые обороты речи от Джениуса, - думал, может, воспитание сыграло свою роль, а теперь… Мне очень импонирует ваши вежливость и уважение к традициям, поймите, - поспешно добавил он, не желая обидеть Джениуса. – Но обращение «доно» немного режет слух.
Джениус взглянул на него с легким удивлением, нахмурился, а потом его лицо прояснилось.
- А что в вашем мире означает обращение «доно»?
Шори моргнул. И стал перечислять.
– Дословно это переводится как «благородный господин». В основном используется в официальных документах или письмах. Различных грамотах. В армии при обращении к офицеру. Оно... хм-м, показывает большую значимость и высокое положение. Или сильное уважение служащих к своему господину и членам его семьи.
Джениус с большим интересом выслушал его, повертел перо в пальцах. Задумчиво сказал:
- В нашем языке то же самое, только подобное обращение можно встретить гораздо чаще.
- Значит, это всего-навсего дань уважению? - недоверчиво уточнил Шори. - И только?
Джениус покачал головой, рассеянно глядя куда-то поверх своих бумаг.
- В нашей стране уважение очень дорого стоит Шори-доно. Уважение идет рука об руку со статусом, однако, даже уважение нужно еще заслужить…
Он поднял голову и встретился взглядом с Шори, необычно серьезный и печальный.
- Я считаю вас своим другом, и глубоко признателен вам за вашу дружбу. Однако, от старых привычек трудно избавиться.
- О, - сказал Шори, пытаясь обдумать все то, что ему сообщили.
На некоторое мгновение в комнате воцарилась тишина – были слышны только скрип пера и шорох бумаги.
- Я рад, что дело обстоит именно так, - сказал Шори спустя пару минут. Его работа уже была закончена, и теперь он с наслаждением разминал свои пальцы. – Однако «доно» подчеркивает нашу разницу в статусе, а это сильно мешает сближению.
Джениус задумчиво кивнул.
- У вас есть альтернативное решение?
- Есть. Наедине опускайте это обращение и называйте меня просто по имени.
Джениус слегка поморщился, словно ему предложили выпить на брудершафт с королем и сказать ему: «держи краба, чувак!»
- Может, остановимся на Шори-сан? - спросил он.
Шори вздохнул. Даже наедине "Шори-сан" звучало как-то неправильно, но и это уже прогресс.
- Годится.
И они скрепили обещание рукопожатием.