Прыгая через лужи

Я просыпаюсь после обеда и первым делом тяну руки к инвалидной коляске, которая по обычаю стоит около соседней тумбочки, но ощущаю лишь нагретый воздух. В глаза бьет яркий свет, вынуждая зажмуриться. Видно лишь узкие окна вдоль стены; за стеклами — солнце. Вскоре мне удается осмотреться. Кресло стоит на том же месте, куда мама поставила его тогда, год назад — посреди комнаты, — готовое принять меня вновь. Желтые шторы по обыкновению раздернуты, а на тумбочке стоит старинный проигрыватель и лежат две пластинки "Роллинг Стоунз" и еще одной неизвестной группы. Это были наши с папой пластинки, и проигрыватель тоже наш. Роллингов он подарил мне за месяц до... катострофы. То и другое он приобрел на развале в скверике возле моей бывшей школы, там же нашел и проигрыватель — этакую древность. Что же выбрать к прослушиванию сейчас? Никакого выбора, по большому счету, у меня нет. Я просто с трудом опираюсь на одну руку и ставлю Роллингов. Время звучание песни — остатки моей прошлой жизни. Пока иголка с тихим шорохом возвращается на место, я трачу время на воспоминания. Затем, испытывая какое-то раздражение, пытаюсь облокотиться на спинку кровати. — Лиам! — зову я брата и глубоко вздыхаю. Через несколько секунд я слышу уверенные и неторопливые шаги. Лиам медленно открывает дверь и устало входит внутрь. Его сонный вид говорит о том, что парень готов был проспать еще сутки, если бы его не побеспокоили. — Что-то случилось? — интересуется он и внимательно смотрит мне в глаза. — Если бы мама вчера поставила кресло около моей кровати, мне бы не пришлось беспокоить тебя. Когда взгляд Лиама падает на проигрыватель, он тяжело вздыхает. Ему, безусловно, не нравится, когда я грущу. А мне иногда не нравится чрезмерная суета с его стороны. Без лишних слов парень подвозит кресло к моей кровати и осторожно помогает мне сесть в него. Я накрываю культи нижних конечностей небольшим одеялом, сложенным вдвое, чтобы скрыть их от других, и еду на кухню. Мама, вышедшая на работу, как всегда, накрыла для нас небольшой скромный стол, чтобы мы могли перекусить и выпить чаю. — Стеф устраивает вечеринку сегодня, — говорит Лмам и ставит на стол две кружки. — Я не иду, — сразу же отвечаю я, понимая, к чему он клонит. Мне не нравится эта идея уже потому, что там будет слишком много людей, в кругу которых я буду чувствовать себя неловко. Я знаю, что они, конечно же, будут говорить обо мне за спиной. — Элис, если ты пойдешь, я куплю тебе новые этюдник и холст для рисования, — улыбается он. Лиам всегда знает, чем меня можно подкупить. Я с детства увлекаюсь рисованием, предпочитаю сюрреализм. Я могу увидеть в завитках на рисунке обоев девушку, смотрящую в зеркало, или профильный портрет индианки с лотосом в руке, в небрежно брошенной на спинку стула цветной одежде. Увидев новый образ, я немедленно ищу бумагу и карандаш и начинаю зарисовывать. Это странно, однако готовые картины с таких набросков получаются вполне достойные. Так работает мой мозг — ищет мысли и образы в случайных местах. — Хорошо, но ненадолго. — Тогда тебе стоит переодеться, — он смотрит на часы. — Стеф будет ждать нас у себя через два часа. Начало в пять. Только не передумай в последний момент, ладно? Я киваю и довольно быстро съедаю омлет на завтрак. Помыв за собой посуду, я еду в комнату и осматриваю одежду в шкафу. В конечном итоге останавливаю выбор на платье в пол. Эта единственная вещь, в которой я чувствую себя более комфортно. Лиам помогает мне переодеться, и я подъезжаю к зеркалу возле шкафа. Оно висит слишком высоко для меня — видно лишь лицо, освещенное последним лучом солнца, которое должно было вот-вот скрыться за наползающей тучей. Я вижу в отражении зеркала, как Лиам кусает свою нижнюю губу и периодически поправляет ворот любимой рубашки с длинными рукавами. Отчего-то он волнуется из-за встречи со своей девушкой больше меня. — Ты готова ехать? — приятный голос брюнета врывается в безмолвие и разбивает его, как корабль волны. — Да. Хотя мои мысли понемногу успокаиваются, я по-прежнему переполнена эмоциями. Неважно, испытываю я разочарование, сомнение или волнение, эти чувства вновь и вновь омрачают мой разум. Кроме того, я с трудом верю, что мне будет комфортно и спокойно среди огромного количества незнакомых мне людей. Одно дело — испытывать ощущение покоя, находясь в стенах монастыря, и совсем другое — представить, как все это будет действовать в хаосе повседневного существования. Лишь недолго помедлив и еще раз обдумав предложение Лиама, я делаю глубокий вдох и выезжаю в коридор. Брат накидывает на мои плечи куртку и, перенося меня и мою коляску через ступени, закрывает дверь в дом на замок. Мы обмениваемся несколькими словами, и я напоминаю Лиаму, что завтра ближе к обеду придет Мисс Стивенсон, которая ходит ко мне на домашнее обучение уже полтора года, если не больше. Брат обещает вернуться не поздно и все время нашего пути держит в одной руке телефон, усердно печатая в нем сообщение, а другой пытается вести меня, но колеса инвалидной коляски то и дело застревают в щелях асфальта. Когда это начинает выводить меня из себя, я принимаюсь крутить колеса самостоятельно, игнорируя быстро пришедшую боль. Мы проезжаем небольшой парк и до дома Стеф остается всего пару минут. Уже отсюда слышно громкие голоса людей, что заглушают даже скрежет машин, грохот и стук. Разобрать голоса еще, однако, невозможно, но уже ясно, что веселье в самом разгаре. — Похоже, там на самом деле весело, — усмехается Лиам и наконец-то кладет телефон обратно в карман, обращая на меня внимание. Его карие глаза тепло улыбаются. — Не веселее, чем на прошлогодней вечеринке Луи, — смеясь, произношу я и поправляю одеяло на своих коленях, которое скатилось с коляски и некоторое время волочилось по асфальту. В голове всплывают воспоминания этой вечеринки. Это был первый раз, когда я напилась рома с лучшей подругой и победила в каком-то странном конкурсе танцев. Тогда я еще могла ходить и ни от кого не зависеть. Я замечаю, как быстро меняется погода на улице: небо становится пасмурным, дует легкий бриз, и тучи безжалостно закрывают собой солнце. Но Лиам слишком увлечен своими мыслями, чтобы заметить это. И я не пытаюсь его отвлечь. Когда мы, наконец, добираемся до пункта назначения, я не особо удивляюсь всему происходящему перед нами. Собралось, наверное, более ста ребят, они громко переговариваются, смеются, поют и танцуют. Одни перебрасываются футбольным мячом, другие — толпятся около бочонков с пивом и другими алкогольными напитками, последние — окружают огромный банкетный стол. Я сразу понимаю, что мне здесь точно не место. Буквально через несколько секунд нас замечает Стеф, которая, покачиваясь на ногах, идет навстречу Лиаму. Виноватая улыбка озаряет ее лицо, когда она протягивает мне полупустую бутылку рома. Лиам, как всегда, подшучивает над ней, и нежно целует в губы. Мне становится не по себе. Последнее свидание у меня было в позапрошлом году, с моим одноклассником. И то он, вероятно, даже в лицо меня не помнит и имя забыл... Мысли омрачаются, когда я понимаю, что у меня никогда не будет любящего парня. — Давайте веселиться! — радостно кричит она и зовет нас с Лиамом к небольшой компании людей. Я отрицательно качаю головой и придвигаюсь к банкетному столу. — Не уезжай никуда, я скоро буду, — предупреждает брат. В следующее мгновение Стеф уверенно хватает его за руку и тащит за собой. Они вливаются в общую компанию и становятся частью шумного веселья. Я беру коктейль с рядом стоящего стола. Вечеринка все еще в самом разгаре, и народ явно не собирается идти домой в ближайшие часа два. Мое внимание привлекает появившаяся во дворе музыкальная группа, что начала услаждать слух публики. Их репертуар состоит из попсы и эксклюзивных мелодий, которые исполняются специально на заказ. Я замечаю, как народ перемещается на танцплощадку и активно начинает танцевать. Некоторые девушки, накачавшись спиртным, с трудом поднимаются, бурчат что-то о тяжелой жизни, о козлах и мудаках, с которыми приходится иметь дело, затем снова опускаются на стулья и затихают в углу. Я продолжаю потягивать коктейль и рассматривать публику. Большинство парней экипировано по-обычному — джинсы и рубашка. Некоторые, правда, пришли в пиджаках и галстуках. Гораздо более пестро одеты девушки — от дешевых костюмов до вечерних платьев с глубоким декольте и глубокими разрезами внизу. — Подвинься, — слышу голос пьяного парня. Я неприятно щурюсь и отъезжаю к бассейну, освобождая ему проход. Пытаясь нащупать свою сумку где-нибудь в коляске, я ищу взглядом Лиама и заметно начинаю беспокоиться, когда понимаю, что прошло уже примерно полчаса с того момента, как он ушел со Стеф к ее друзьям. Я не знаю, что мне делать и как быть. — Можешь быстрее? — Простите-простите, — шепчу я и пытаюсь выбраться к хоть какому-нибудь выходу. Внезапно начинают болеть голова и культи, после чего появляются судороги. Я испуганно вжимаю голову в плечи и смотрю по сторонам. К кому бы из прохожих я не обращалась, все проходят мимо и лишь презрительно оглядывают меня. Пытаясь избавиться от боли, я лишь быстрее кручу колеса инвалидной коляски и через несколько минут оказываюсь на дороге, по краям которой нет абсолютно никаких построек. Я начинаю плакать: то ли из-за боли, то ли из-за того, что меня одолели проблемы с пространственной ориентацией и ненависть к огромной толпе бездушных людей. Пытаясь привести дыхание в норму, я плотно закрываю глаза, давая возможность слезам скатиться по щекам. Остановить поток нахлынувших эмоций невозможно. В любом случае, нужно успокоиться, дать возможность боли утихнуть. Закрыть глаза и глубоко дышать. Через некоторое время я облокачиваюсь на спинку своего кресла и смотрю на небо, которое приглашает пройтись по нему в вечность в любом направлении. Я глубоко дышу, и боль в скором времени отступает. Становится спокойнее. Достигнутое мной так не соответствует затраченным усилиям. Радужные надежды моей юности каждый день оплачиваются горькой ценой разочарований. Горе, болезнь и несчастья легли на мои хрупкие плечи тяжким грузом. И что все это значит? Ведь всю жизнь я старалась поступать как можно разумнее, а какой оказалась неудачницей! Потеряла все, что можно было. Когда мысли приходят в норму, я осматриваю окрестности, понимая, что на самом деле нахожусь в незнакомом мне месте. Неподалеку виднеется пологий спуск к озеру, к которому я добираюсь всего за несколько минут. На улице так жарко, что становится не по себе. Но я все еще продолжаю ехать. В горле пересыхает, и я со всей силы кусаю губу, сглатывая накопившуюся во рту слюну. Слышу незнакомый мужской голос. Я сворачиваю к побережью и вижу высокого худого парня, смотрящего на меня как-то искоса. Пристальный взгляд его зеленых глаз пронзает насквозь. Я хорошо разбираюсь в людях, вот и теперь одного взгляда оказывается достаточно, чтобы понять: парень, стоящий напротив меня, рассудительный и во многом похожий на всех тех людей, с кем я когда-нибудь общалась. Одет он в простую белую рубашку с расстегнутым воротом и черного цвета штаны непривычного кроя. Обувь на нем тоже довольно странная. — Хм… могу ли я… Слова стоят комом в горле, потому что меня охватывает необычайное смущение. — В общем, позвонить не будет? Так получилось, что телефон дома, а я неважно чувствую себя и… потеряла брата. Парень слегка открывает рот и проводит языком по верхней губе. Затем обворожительно улыбается и щупает карманы. Он достает телефон и дружелюбно протягивает его мне. Я судорожно набираю номер, несколько раз ошибаюсь, прежде чем попадаю правильно, но все же слышу знакомый голос брата. Я сообщаю ему о том, что у меня были судороги с потерей контроля над собой и слежу за реакцией парня напротив. Он странно переминается с ноги на ногу и мнет шляпу в руках, но абсолютно никак не реагирует. Услышав буйную реакцию Лиама на все это, я объясняю ему свое местонахождение и облегченно выдыхаю, поправляя одеяло. — Большое спасибо, — благодарю я незнакомца и, все еще дрожа, отдаю ему телефон обратно. — Не за что. Может, тебе еще нужна помощь? — Нет, — смущенно отвечаю я и слышу женский крик сзади. Развернув свое кресло, я вижу девушку, что бежит прямо на меня. Сначала я немного пугаюсь, но вскоре понимаю, что ее внимание обращено не на меня. Она подбегает к незнакомому парню, предложившему мне помощь. — Гарри, нам пора, — произносит она и, хватая его за руку, бежит на другую сторону дороги, где стоит их машина. Я даже не успеваю еще раз поблагодарить его и просто остаюсь одна, дожидаясь прихода Лиама.