Будут гореть вечным пламенем...

Открыто собирать сейчас армию – было бы крайне неразумно. Сориус Варро, конечно, не последняя по значимости личность в истории – и очень многие согласились бы пойти за его славой хоть на край света – но он даже не являлся правителем каких-нибудь осаждённых земель, чтобы могло понадобиться их защищать; и не представлял никакую сторону конфликта, так что оправдать набор армии ему было бы попросту нечем, а такая активность в любом случае привлекла бы внимание. Куда более удобно сейчас было бы тайно возрождать Клинков – давно забытый всеми древний орден с устоявшимися кодексами и иерархией, не требующими детальной доработки. По умолчанию преданный драконорождённым и довольствующийся любой незамысловатой целью, будь она хоть как-то с последними связана, этот орден мог стать идеальным инструментом в руках Сориуса. Храм Небесной Гавани был удобно расположен в непроходимых Скайримских горах и уже служил оплотом оставшимся представителям Клинков, а в дальнейшем мог стать идеальным штабом и тайным плацдармом для тренировок будущих поколений воинов. В случае обнаружения всё можно было бы свалить на историческую ценность самого культа и возобновление древних традиций служения, а реальный набор армии по большей части скрыть. Впрочем, сама вероятность обнаружения этой неприступной крепости была бы крайне и крайне мала. Но, к сожалению, даже при таком раскладе ситуация с Клинками представлялась довольно непростой. Сориусу нужна была армия в долгосрочной перспективе. То есть, армия, которую можно будет придержать при себе в первоначальной формации даже после того, как с восхождением на трон будет покончено. Но империя, которой Сориус намеревался править, пребывала в затяжном конфликте с эльфами, а те, как известно, находились в довольно тяжёлых отношениях с Клинками – сама вероятность факта их существования на этой земле будоражила умы Альдмерской верхушки покрепче бутылки хорошего флина. Новый конфликт с доминионом не входил в планы Сориуса как нового правителя, а значит, держать при себе Клинков открыто было нельзя. Но как скрыть от людей целую действующую армию? Второй немалой проблемой являлся грандмастер ордена, а точнее – его отсутствие. Конечно, не было сомнений, что на эту роль идеально подошла бы Дельфина. В этой роли её видел и сам Сориус, хотя и с большой неохотой признавал этот факт. Ему нужен был кто-то, кто разбирался бы в забытой истории и устоях Клинков, а так же был бы готов возглавить поход в случае необходимости. Сильная и напористая Дельфина подходила для этого просто идеально: находчивая, волевая и преданная традициям отважная воительница. Но, возможно, даже чересчур преданная. Конфликт с Дельфиной произошёл совершенно неожиданно. После окончательной победы над Алдуином Сориус никак не ожидал, что план по спасению мира может кому-то показаться ещё не выполненным. Но таковым он казался Дельфине, ведь она прознала про Партурнакса – древнего дракона, пребывающего в продолжительной медитации на вершине Глотки Мира. И унять свою гордость она не согласилась бы ровно до тех пор, пока Партурнакс не был бы убит, чего Сориус ни в коем случае не собирался делать, ведь роль Партурнакса в судьбе мира была не просто важной, а эссенциальной. В ходе перепалки Сориус сравнил убийство Партурнакса с предательством против союзников и, вспылив, заявил, что с тем же успехом может убить заодно и Эсберна, после чего покинул Небесную Гавань и с тех пор контактов с Дельфиной более не поддерживал.

***

Экипаж остановился. «Приехали!» – послышался голос извозчика. Дверь повозки отворилась, и внутрь немедленно залетело несколько пышных белоснежных снежинок. Эмилия первой выпорхнула наружу и, угодив ногами прямо в небольшую горку снега, отскочила в сторону и принялась отряхивать подол совсем не подходящего по сезону бархатного платья, попутно бурча что-то про «проклятые скайримские снегопады». За ней из повозки вышел Сориус, его плечи укрывал такой же, как у сестры, тёмный меховой плащ. Эмилия демонстративно куталась и придерживала даже капюшон, оставляя только крошечную щёлочку для глаз. Все увещевания Сориуса о том, что до дворца осталось пройти только каких-то несколько шагов, встречалось возмущённым ворчанием. Что поделать: холод – это не по части Эмилии. Высокая тяжёлая дверь открылась, и дворец Исграмора встретил гостей теплом, обилием света и приятных запахов свежеприготовленной пищи. Появление Драконорождённого в Виндхельме было неожиданным, каким оно, впрочем, бывало и всегда – но Сориус никогда не упускал возможности насладиться такими моментами: проносятся удивлённые возгласы, множество глаз устремляется на него одного, и изумлённые взгляды постепенно сменяются восхищёнными. За накрытым трапезным столом сидела почти дюжина людей, и Сориус узнал много знакомых лиц: это были попранные представители Ульфриковой знати, что отказались присягать Империи и были вынуждены оставить свои правящие посты под гнётом Легиона, когда тот вторгся на их земли. Сориус Варро почтил присутствующих приветствием и уверенно направился к трону, на котором в то время как раз восседал Ульфрик Буревестник. «Чем я обязан такой чести, Довакин?» – начал он первым, когда Сориус приблизился. «Нет, это для меня честь, ярл Ульфрик», – с изысканным поклоном ответил Сориус. «Давно тебя не было видно в наших краях. Пожалуйста, присядь и раздели с нами нашу трапезу», – Ульфрик обвёл жестом готовый к пиршеству стол. Богатые яства, стоявшие на нём, были достойны, пожалуй, даже императорского стола: большие серебряные блюда были доверху завалены разнообразнейшими видами солений и сыров, по всему столу на расстоянии локтя были расставлены корзинки с горячей выпечкой, распространявшей сладковатый хлебный аромат по всему залу. Кое-где стояли небольшие подносы – на них лежала мелкая запечённая с приправами дичь, а в центре стола находилось главное блюдо: зажаренный на вертеле, пышущий жаром поросёнок. Не очень похоже не скромный обед человека, который вот-вот будет повержен армией врага. Спрашивать о поводе Сориус не стал – отказываться в любом случае было бы попросту невежливо. Он сел за стол и усадил подле себя сестру. Поскольку большинство присутствующих уже и так было знакомо с Сориусом, оживлённые разговоры не заставили себя долго ждать. Свергнутые ярлы без конца жаловались на гнёт прогнившей Империи и буквально ныли Сориусу о тяжёлой доле, иногда не скупясь на крепкое словцо. Сориус был идеальным собеседником и внимательно слушал каждого из них, поддерживал разговоры и даже проявлял неподдельное сочувствие к их историям, живо поддерживал колкие высказывания Ульфрика. Очень скоро, впрочем, к столу была выкачена и откупорена большая бочка отборного мёда, и угрюмые темы стали быстро сменяться куда более жизнерадостными беседами. Сориус с удовольствием выпил со всеми, не забывая о здравом рассудке, конечно, а так же про себя с удовольствием отметил, что всё же настоящий мёд умеют варить только норды. Пир продолжался и после того, как солнце закатилось за горизонт: в зал вышли два барда, и о разговорах было позабыто вообще. Званый ужин окончательно превратился в нордскую пирушку: шумную, беззаботную и по-настоящему весёлую. Сориусу прежде не доводилось общаться с Ульфриком, и сейчас он удовольствием отмечал изрядное красноречие и рассудительность ярла. У Буревестника, впрочем, были и другие качества, о которых Сориус знал заранее, и которые тот усиленно ото всех скрывал. Кое-где эти качества очевидно всплывали наружу, но такие проколы Ульфрик с лихвой компенсировал своим умением остро реагировать на любую ситуацию. Те скрытые качества были подводными камнями души Ульфрика – на них-то и делал свою ставку Сориус. На протяжении всего вечера ярл внимательно наблюдал за своим особым гостем, и от его глаз не утаилось то, что тот почти не берёт в рот хмельного. Значит, дело, с которым пришёл Довакин – важное и не терпит отлагательств. Оставив гостей развлекаться, Ульфрик отошёл в сторону, пригласил за собой Сориуса, и вскоре они вместе скрылись на лестнице, что вела на верхний этаж. «Полагаю, настало время поговорить», – начал Ульфрик, когда звуки музыки растворились за закрытой дверью. «Верно. Я пришёл говорить с тобой о войне. О войне с Туллием». «О войне?», – Ульфрик горько усмехнулся, – «Если ты о восстании, то эта война для меня уже проиграна, Довакин, здесь не о чем говорить». «Разве? А Галмар несколько минут назад живо рассказывал мне, как удалось перехватить вражеского гонца». «Это единичная удача», – снова усмешка, – «Не забывай, что это – Истмарк, и сейчас здесь сконцентрированы все мои силы. Ни одна легионерская крыса не проскочит. Но остальной Скайрим я потерял». «Ты ещё можешь вернуть его». Ульфрик внимательно оглянулся на Сориуса. «Я слушаю». Довольный тем, как быстро удалось завоевать внимание ярла, Сориус сказал: «Буду краток: я предлагаю свои силы твоему Братству Бури». Повисло молчание. Ульфрик нисколько не изменился в лице и оставался невозмутимым, но взгляд его теперь был всецело прикован к Драконорождённому. «Ты предлагаешь мне свои силы? Но почему?» «Я понимаю твоё смятение, ярл Ульфрик. Я по сей день не вмешивался в этот конфликт ни на чьей стороне, но сейчас у меня появились некоторые…» – Сориус немного помедлил, – «скажем так, некоторые планы». «Что за планы?» «Они не сильно отличаются от твоих», – Сориус принял удобную позу в деревянном кресле. – «Для начала, я хочу, чтобы Империя, осевшая здесь, в Скайриме, была сметена. Во вторых: Туллий. Я хочу, чтобы он тоже был вышвырнут отсюда, да желательно ногами вперёд». По комнате прокатился басистый смешок ярла. «Да, и впрямь схожие планы, Довакин. Но зачем тебе для этого мои знамёна? Ты мог бы смести их и без меня». «Это верно», – Сориус не смог скрыть самодовольную улыбку. – «Но ты ведь хорошо помнишь, что началось, когда ты убил Торуга два года назад. Большая политика не одобряет единоличников и признаёт только благородную игру в солдатики». «Воистину верные слова. Но тогда чего именно ты хочешь от меня?» «Прикрываться твоим именем, Ульфрик», – Сориус помолчал, внимательно следя за реакцией Ульфрика, на лице которого читалась заинтересованность, – «Я буду действовать, а ты будешь приписывать победы себе. Например, я захвачу для тебя какую-то позицию, а ты немедленно вышлешь туда свои войска и скажешь, что сам произвёл захват. Так ты, не теряя людей, шаг за шагом доберёшься до Солитьюда и…» «А твоё имя, тем временем, останется чистым, так, Довакин? Хитро», – Ульфрик покачал головой. – «Я не могу принять твоего предложения, хотя оно и очень заманчиво. Как истинный воин, я…» «Оставь свои речи для солдат, Ульфрик», – прервал его Сориус, – «Я отлично знаю, чего ты хочешь». Снова повисло молчание. «Ты хочешь быть Верховным Королём Скайрима. И я предлагаю тебе такую возможность. Взамен возможности бесславно погибнуть, до последнего вздоха изображая честолюбие». «Но если о тебе кто-то узнает?» Сориус исподлобья лукаво взглянул на ярла. «Ты думаешь, я буду оставлять свидетелей?» «Чего ты хочешь взамен?» «Сущий пустяк». «Говори же». «Часть твоих войск должна будет перейти под моё командование. Когда всё закончится, разумеется». «Армия, Довакин? Тебе понадобилась армия?» «Верно». «Не буду спрашивать зачем, но… эти люди восстали против Империи, и когда она будет повержена, как ты заставишь их сражаться дальше?» «Однажды тебе уже удалось их уговорить, ярл. Уверен, ты придумаешь что-то и во второй раз. В конце концов, они сражаются за Талоса, а я – драконорождённый и, как-никак, потомок Тайбера Септима». «Если твой план сработает, Довакин, я сделаю всё, что будет в моих силах. И всё же... что ты задумал?» «Скоро узнаешь. Очень скоро».