А если бы...?

Осеннее утро выдалось на редкость холодным и мрачным. В коридоре завывал лёгкий ветерок, а на улице накрапывал мелкий дождик. Генриетта Густавовна, надев тёплый халат, направилась вниз, в подъезд, за почтой. Прошаркав тапочками до первого этажа, учёная дама достала из кармана ключ и отомкнула замок. Заглянув в ящик, женщина невольно охнула. Почты было полно, хотя большую часть ящика занимала одна посылка. Забрав всё с собой, бабушка вернулась в квартиру Холмских, и даже не заметила за углом двух девчонок, которые хитро переглядывались между собой. — Доброе утро, мама, — приветливо улыбнулась Инга Сергеевна, выбегая из кухни. — А что ты несёшь? Посылку? Ну-ка! Для кого это? — Не имею чести знать, — с пафосом откликнулась женщина. — Здесь ясно написано: «Для Холмских». — Но мы ничего не заказывали! — удивилась Инга Сергеевна. — А я тем более! — нахмурилась пожилая учёная дама, и положила пакет с чем-то тяжёлым на кухонный стол. Когда женщины раскрыли посылку, то увидели… стопку книг! — Это что? — удивлённо проговорила Инга Сергеевна, взяв одну из них. Повертев её в руках, женщина перевела взгляд на название книги. — «Загадка бордового портфеля», — прочитала она написанную самым крупным шрифтом строчку. Затем перевела взгляд вниз. — Загадка бордового портфеля? — фыркнула Генриетта Густановна, — судя по обложке, обыкновенная третьесортная литература. Отдай Ване, он любит читать такое. Мать Ивана не ответила, открыв книгу в начале, странице эдак на двенадцатой, она углубилась в чтение. Брови её при этом постепенно всё больше приподнимались. — «Вопрос был не праздный. В отличие от большинства галдящих во дворе ребят, Иван явился сюда второй раз в жизни. Первый раз он пришел вместе с матерью две недели назад. Записываться в школу. Двор был тогда пуст и погружен в летнюю меланхолию. В школьном вестибюле дремала нянечка. Да и слащаво-величественную, средних лет директрису, Екатерину Дмитриевну Рогалеву-Кривицкую, посетители явно разбудили. Ивану ещё подумалось тогда, что он попал в настоящее сонное царство», — зачитала она вслух крайне удивлённым голосом. — Рогалева-Кривицкая? — переспросила Генриетта Густавовна. — Что же она там делает? Неужели такая распространённая фамилия? — Это первый раз, когда мне нечего тебе сказать, мама… — пробормотала Инга Сергеевна и обернулась в сторону выхода из кухни: — Костя! Иди скорее сюда! Без твоего вмешательства — никак! Константин Леонидович лениво покинул своё кресло, в котором читал свежую газету, и подошёл к женщинам. — Что произошло? — Кошмар! Скажи мне, что это не я с ума сошла! — мама Ивана судорожно тыкала пальцем в книгу. Выхватив у нее из рук книжное издание, Константин Леонидович открыл книгу на первой попавшейся странице: — «В это время одна из девочек, стоявших рядом с Ольгой Борисовной, неожиданно оглянулась и посмотрела прямо в глаза Ивану. Того словно током ударило. Огромные черные глаза будто просвечивали его насквозь. Красивое, с крупными чертами, увенчанное шапкой густых иссиня-черных волос лицо девочки оставалось при этом абсолютно серьезным. Ивану стало не по себе. Он невольно замедлил шаг и остановился. Девочка словно только того и ждала. Уголки её губ чуть дернулись в ехидной усмешке. Лицо озарила едва заметная загадочная улыбка. Вдруг, подмигнув Ивану, она показала ему язык и немедленно отвернулась. Мальчик почувствовал, как лицо его заливает краска». Что? Это что — книга про нашего Ваню? И что это за девочка? — Хороши же родители, — фыркнула Генриетта Густановна. — В их компании есть такая девочка. Маргошей зовут. — То есть это про эту Марго? — растерянно мотнул головой Константин Леонидович. — Да нет, — через секунду выдавил он, — быть такого не может. — А ну-ка дай, — выхватила Инга Сергеевна из рук мужа книжку, — сейчас мы это и проверим, — зашуршала она страничками, — если это про Ваню, то и про нас что-нибудь должно быть,- быстро переворачивая страницы, проговорила она. — Ага, вот! — торжественно воскликнула женщина и, сбиваясь, быстро зачитала: — «Иван зажал трубку и, состроив родителю свирепую физиономию, тихо произнес: — Па, у меня очень важный разговор. — Ну, раз важный… И, пожав плечами, Константин Леонидович направился в гостиную, где сидели у телевизора жена и теща. — Дела-а, — опустился он рядом с женой на диван. — Ты велел ему спать? — посмотрела на часы та. — Половина двенадцатого. — Понимаешь, Инга, у него важный разговор с девочкой. По-моему, из новой школы, — смущенно произнес муж». — Ничего себе, — ошарашенно произнёс он, — я ведь помню! Было такое! Значит, это и правда про нашего Ваньку? — Инга Сергеевна лишь завороженно кивнула, затем глаза её блеснули, и она принялась переворачивать страницы назад. — Что ты делаешь? — встал рядом с женой Константин Леонидович. — Хочу посмотреть, с кем и что за разговор был у нашего сына, — усмехнулась она. — Ты смотри, Кость! — потрясла она книжкой перед его носом, — это же такая возможность. И, снова уткнувшись в книгу, она перевернула ещё одну страничку. — Ага, вот! — радостно воскликнула темноволосая. Муж с тёщей разом с любопытством подались вперёд: «Поздно вечером, когда Иван уже собирался ложиться спать, отец позвал его к телефону: — Возьми трубку, тебя какая-то девочка. — Сейчас подойду! — крикнул сын. Родители обменялись многозначительными взглядами. — Кладите трубку. Я свою взял! — потребовал из своей комнаты Иван. Лишь убедившись, что вторая трубка опустилась на рычаг, мальчик произнес: — Алло! — Пуаро, это я. Марго, — послышалось в ответ. — Ты что так поздно? — удивился Иван. — Только что звонил Луна, — тихо проговорила Марго. — Владислав Николаевич исчез. — Как… исчез? — не понял мальчик. — Его похитили, — ответила Марго. Иван почувствовал, как у него сам собою открывается рот. — Не может быть, — наконец произнес он в трубку. — Выходит, что может, — отвечала Марго. — А Луна-то откуда узнал? — Да понимаешь, — начала объяснять девочка, — к Луниным полчаса назад прибежала Елена Марковна. — Какая Елена Марковна? — перебил Иван. — Жена Владислава. В общем, прибежала и говорит: „Влад пропал! Прямо не знаю, что делать”. Ну, предки Луны начали её успокаивать. Мол, у человека дела. Мог где-нибудь задержаться. Тут Елена Марковна совсем впала в истерику. И все им окончательно выложила. Сперва она тоже просто беспокоилась. Потому что Владислав Николаевич должен был сегодня вернуться в восемь вечера. Он никогда не опаздывает. А если уж задерживается, то обязательно предупреждает. А тут ни слуху ни духу. В общем, Елена Марковна прождала весь вечер. Вдруг — звонок. Она к телефону подходит, а ей кто-то жутким голосом говорит: Владислав, мол, у нас. Трепыхаться не надо. И тем более ей настоятельно не советуют обращаться в милицию. Конечно, если ей хочется увидеть мужа живым. Потом ей сказали, что будут звонить еще. Она попыталась выяснить, в чем дело, но они бросили трубку. Марго умолкла. Иван тоже молчал. Известие совершенно потрясло его. Он мог предполагать все, что угодно, но только не это. — Алло! Алло! — вывела его из задумчивости собеседница. — Ты куда исчез? — Никуда, — откликнулся Пуаро. — Я думаю. — Ну, и что надумал? — поинтересовалась Марго. — Да вот, — медленно начал Иван. — Получается, что на него вчера не случайно напали. И ни с кем, значит, его не перепутали. — Значит, не перепутали, — голос девочки прозвучал словно эхо. — И пасли именно его, — продолжал Иван. — Допустим, — ответила Маргарита. — Но почему они его тогда сразу с собой-то не увезли? — Сам пока не понимаю, — честно признался мальчик. — Хотя нет. Подожди. Пожалуй, объяснение есть… Тут дверь в его комнату отворилась. Вошел отец». — Давайте рассуждать логически, — начал Ванин отец. — Если это книга про нас и Ваню, то кто-то же должен был её написать. Вот! Антон Иванов и Анна Устинова! Я таких вообще не знаю. — Чудеса в решете, — диву давалась Инга Сергеевна. — Ладно, если мы не можем знать природу сего явления, так давайте же пользоваться таким подарком судьбы! Быть может, здесь и наше будущее! Да и про Ваню тут много… — Я пойду прилягу, — Генриетта Густавовна скептически пожала плечами и ушла в свою комнату. — Тут так много всего! — мама Ивана молча читала отрывки из книги. Казалось, что это было невозможным, но это факт! — Лично именно Ванька меня сейчас и интересует, — усмехнулся тот, — по всему видимому, книга не столько о нас, сколько о Ваньке и его компании. — Видишь, — указал он на ту же двенадцатую страницу: «В отличие от большинства галдящих во дворе ребят, Иван явился сюда второй раз в жизни. Первый раз он пришел вместе с матерью две недели назад. Записываться в школу». — Здесь говорится о том, как он первый раз в школу эту пошёл, это скорее всего первая книга. Когда он только со своей компанией познакомился. Инга Сергеевна задумчиво молчала, затем как-то удивленно посмотрела на своего мужа. — Ну я ведь помню этот день! — удивлённо пролепетала она. — А тут сказано, что эта… как её?… А, Марго, позвонила ему и сказала про то, что кого-то там похитили, и что им делать, значит… — Стоп! — наконец дошло до мужа, — ты хочешь сказать, что они свою детективную деятельность ещё раньше начали? Какого-то похищенного мужика искали? Но почему мы ничего об этом не знаем? — Видимо, почему-то Ваня скрыл это от нас… — протянула Инга Сергеевна, искренне не понимая всей этой скрытности. — Ясно почему, — повёл плечом Ванин отец, — он предполагал, что мы не одобрим этого, а мы не одобрим. Вот и вся причина. — Вот оно как… — Инга Сергеевна завороженно взяла в руки вторую книгу, но вскоре положила. — Очень странно. — Я даже не знаю: разговаривать с ним насчёт этого или не стоит? — нахмурился Константин Леонидович. — Эта медаль имеет две стороны. — Я думаю, что стоит! — горячо взбунтовалась любящая мать, которая искренне беспокоилась за судьбу собственного сына. — Успеется, — пожал плечами отец, — думаю, сначала нужно как следует изучит хотя бы эту книгу, — хотя не думаю, что рыться в его личной жизни было бы хорошо, — засомневался тот. — Мы его родители! — явно придерживалась иной точки зрения Инга Сергеевна, — и я хочу знать, как он раскрывал эти преступления и не было ли это опасно. К тому же, тут же можно посмотреть, что он думает о нас и не врал ли нам! — Но здесь столько всего личного, — по-прежнему сомневался он, — к примеру после прочтения нескольких отрывков, мне вдруг показалось, что наш сын неравнодушен к этой Марго. — Мы ведь родители, — возмутилась Инга Сергеевна. — И вправе знать такие подробности! — Ивану будет очень неприятно, если мы будем копошиться в его голове. И это моё последнее слово, — настоял Константин Леонидович. — Что за дискуссия? — Генриетта Густавовна, выходя из своей комнаты, устало протёрла глаза. — Всё ещё разводите баталии по поводу этой третьесортной литературы? — Мама, тут и про тебя написано, между прочим! — заметила мама Ивана. — Это невероятно! — Тебе это интересно?! — хмыкнула бабушка, даже не взглянув на одиноко лежащие на столе книги. — Конечно! — непримиримо ответила дочь, — а тебе что, нет? — Нет, — отрезала женщина, — но я послушаю. Хотелось бы хотя бы примерно узнать, какую чушь сейчас печатают для молодёжи, — и с чувством внутреннего достоинства она уселась на диван. — Начнём с начала? — сев неподалёку, с любопытством посмотрел на жену Константин Леонидович.