***
В день, когда пропала Венди, а Мэри и Джордж Дарлинги погибли, случилось нечто необыкновенное; но вы не найдёте этому никаких свидетельств. Тогда люди вошли в туман на улице поблизости от Грейт Ормонд и исчезли. Девушка была одной из них. Немного позднее Джон и Майкл навестили место событий, пытаясь понять, что же произошло, и именно тогда они и повстречали двух странных женщин. Они шли медленно, склонив головы, и то и дело нагибались и подбирали что-то с земли. Майкл, в ту пору ещё мальчик, не понимающий до конца, какую потерю понесла его семья, заворожённо следил за странной парой, а потом подошёл и спросил невинно, чем они занимаются. – Собираем бобы, милый, – ответили женщины, а малыш заглянул в их сплетённую из шнурков сумку и увидел, что она полна сверкающих, многоцветных бобовых плодов. Он решил, что это сладости и протянул к ним руку, заставив сестёр рассмеяться. К ним подошёл Джон; горе делало его злым и раздражительным. – Пойдём, Майкл. Они не для еды. – Он прав, конечно же. Нам очень жаль ваших отца и мать. И вашу сестру тоже, дорогой, – проговорила старшая женщина, и братья замерли. – А мы ведь предупреждали её. Сейчас она с ним, – добавила другая и, потыкав мыском ботинка во что-то, лежащее на земле, разочарованно вздохнула. Это была всего лишь пробка, но, так или иначе, чудачка её подняла. Джон моргнул, всё ещё не решаясь поверить. Они думали, что Венди погибла, как и их родители, хотя её тело так и не нашли. – Она… она с Пэном? – спросил подросток, и это имя в его устах прозвучало, как проклятие. – Да, как мы и предсказали. Жаль, что всё не пошло по другому пути. Такие милые детки… – огорчённо отозвалась младшая пряха, рассеянно вглядываясь вдаль, а Майкл озадаченно помотал головой. Прорицательницы пошли прочь, и братья заторопились за ними; если быть точными, Джон потянул маленького Майкла за собой. – Подождите! Вы должны помочь нам! – Поможем, но не сейчас. Приходите к нам, когда повзрослеете, - ответили женщины в один голос, помахали на прощание и исчезли в толчее аллеи. В этот момент мальчиков позвала их тётя – в её пронзительном зове явно звучала паника, – и они нехотя пошагали обратно.***
С тех пор прошло больше двадцати лет, и за это время Джон и Майкл не раз имели дело с сёстрами. У Дарлингов не было ничего магического для продажи, но вскоре они обнаружили, что вещи, которые было нелегко достать в их суровое время, ничуть не менее ценны – а, может быть, даже и более. – Это же чай, да? – с надеждой спросила Эдит, и младший брат, повзрослевший и ставший мудрее, кивнул. Война закончилась, но на продуктах это не сказалось – люди по-прежнему жили впроголодь, получая товары по карточкам. – И печенье, – ответил он, занимая место за маленьким столом, и пододвинул к сёстрам пачку с лакомством; те едва сумели скрыть слёзы. Дарлинг огляделся, понимая, что жилище провидиц выглядит ещё более пустым и нищим, чем обычно, хотя прялки – предмет гордости сестёр – всё еще оставались на своем обычном месте. – Вы распродаёте вещи? – Переезжаем, дорогой, – отозвались они; женщины взяли по крекеру. Агнес открыла банку и достала оттуда щепотку порошка, который с лёгкостью можно было принять за сахар. После нападения Потерянных осталось множество бобов, которые так и не сработали, открыв порталы. Сёстры быстро собрали плоды, но не стали использовать для путешествий, а перемололи, и Майкл никак не мог понять, как пряхи ухитрились проделать данный трюк, не взлетев при этом на воздух. – Но вы всегда были рядом, – проговорил он, чувствуя глубокую печаль. Обе провидицы давно стали частью его жизни – и мысли о том, что Агнес и Эдит уйдут, причиняли Дарлингу мучительную боль. Помимо его тёти, это были единственные родные ему люди – люди, которых он мог назвать семьей. – Да, переезжаем, - сказала Агнес. – В милое местечко под названием Мэн, что в Америке. Но не прямо сейчас. У нас накопилось так много мусора, что просто не знаешь, с чего начать. А теперь... – Перейдём к делу, – закончила за сестру Эдит, вытерла руки и выпрямилась. – Мы знаем, почему ты здесь. – Ты хочешь спасти свою сестру. – Но бобы тебе в этом не помогут, – проговорила Эдит, глаза которой затуманивались по мере того, как то, что осталось от бобов, растворялось в чае, который она неторопливо потягивала. – Тебе нужно найти кое-кого, способного тебе помочь, и мы поняли, кто это. Но этот человек хитёр и изворотлив, и тебе придётся трудно. – Да... и мы заранее просим у тебя прощения, – смущённо проговорила Агнес. Пряха отвязала от пояса кошелёк и передала его мужчине. Тот понял, что внутри были бобы – они постукивали друг о друга, перекатываясь – и осторожно взялся за тесёмки кошелька. – Благодарю. Но кого я встречу? И когда? – спросил он, вставая. – Мы покажем тебе путь, – сказали сёстры, поднялись следом и жестом предложили Майклу следовать за ними. Пряхи провели его сквозь узкий коридор, заставленный шкафами с бесценными книгами; через дверь они вышли наружу, в маленький сад за домом. Дворик выглядел таким запущенным, будто за ним не ухаживали несколько веков. Провидицы бросили боб, и перед ними завихрилась воронка портала. Поднявшийся ветер заставил сорную траву лужайки и обвивающий стены плющ трепетать и переливаться в изумрудном свете. Майкл сделал вдох, готовясь к переходу. Долгие годы он шёл к этому, и вот наконец свершилось. Сейчас его ждет успех – или же смерть; но Майкл не собирался отступать. – Тебе понадобится это, – Эдит протянула Дарлингу сумку, в которой, судя по весу и звону монет, было целое состояние. – Он не будет помогать тебе без соответствующего вознаграждения. – Значит, печеньем он не удовлетворится? – безо всякого выражения спросил Майкл, и сёстры улыбнулись ему: – Он любит чай, так что не так уж он плох. – Хотя, конечно, тот ещё мошенник. Когда-то он стащил мою любимую табакерку, так что будь умницей и держи вещи при себе, – предостерегла Эдит, и мужчина серьёзно кивнул. Дарлинг уже не в первый раз подумал, что пути его судьбы принимают все более странные и чудесные изгибы; впрочем, он давно уже к этому привык. Обыкновенный мир сейчас казался Майклу чем-то запредельно далёким. – Прощайте, дамы, и благодарю вас за всё. Вы дали мне цель в жизни. Теперь, если я достигну успеха, всё, что я делал, будет не зря. – Удачи тебе, милый. – И да помогут тебе боги. Со слезами на глазах провидицы смотрели, как он прыгает в портал и исчезает за гранью иного мира. Когда в саду воцарились темнота и безмолвие, сёстры печально вздохнули и взглянули друг на друга. – Как жестока иногда бывает судьба… Бедный мальчик, как же долго ему придётся скитаться! – грустно воскликнула Эдит, и Агнес кивнула, вытирая слёзы. – Но у него все получится, и это, в конце концов, самое главное. Идем, милая, чай остывает. Рука об руку они вошли в свой обманчиво маленький домик и аккуратно закрыли за собой дверь.***
Майкл выпал из портала и, застонав, с трудом приподнялся; он чувствовал себя так, будто кто-то стукнул его обухом по голове. Мужчина огляделся, пытаясь понять, куда именно его занесло. Как выяснилось, путешественник оказался в большой круглой комнате – и что это была за комната! Вдоль стен выстроились всевозможные двери, каждая из которых имела свой неповторимый стиль и форму. Держась за золотую, причудливой формы лепнину, Дарлинг поднялся со сверкающего чёрного пола; и тут он увидел, как кто-то неспешным, прогулочным шагом входит в комнату через одну из дверей. Это был привлекательный молодой человек в длинном тёмном пальто; заметив Майкла, он уставился так, будто увидел призрака. Одного взгляда хватало, чтобы понять, почему Агнес называла его плутом – слишком беззаботный у пришедшего был вид. – Что ты делаешь в моей шляпе? – стряхнув оцепенение, изумлённо спросил он. Недовольно взглянув на Майкла, незнакомец провёл рукой по своим взлохмаченным волосам. – В твоей... что? – Дарлинг озадаченно потряс головой. Сёстры говорили, что приведут его к человеку, который сможет помочь; едва ли они когда-либо ошибались. – Я здесь – что бы это ни было за место – и я прошу тебя о помощи. – Что, правда? – с издёвкой отозвался незнакомец и скрестил на груди руки. Майкл заметил, что из кармана его пальто высовывается крошечный золотой гусь; гадая, не сошел ли он с ума окончательно, Дарлинг кивнул. – Да, мне нужна помощь в поисках одного человека. Я хорошо оплачу эту услугу. – мужчина помахал перед носом собеседника сумкой с монетами, и тот голодными глазами проследил за её движением. Птичка в кармане незнакомца опустилась немного ниже; Дарлинг подумал, что она уснула. – Ты, вообще говоря, кто такой? – Меня зовут Майкл Дарлинг. Пряхи говорили мне, что ты можешь помочь. Я так понимаю, ты умеешь путешествовать по мирам? Сквозь время? При упоминании о сёстрах глаза незнакомца сузились, а затем он ни с того, ни с сего захохотал – как-то легкомысленно и с изрядной долей безумия. Этим он неприятно напомнил Дарлингу Пэна. Обойдя вокруг Майкла, молодой человек заглянул в его сумку с деньгами, и тот с удовлетворением отметил, что с его лица исчезла наглая ухмылка. Вытащив одну монету, чудак посмотрел на нее с изумлением, а Дарлинг непроизвольно похлопал себя по карманам. – Да, разумеется... Меня Джефферсон зовут, – пробормотал он, не отрывая глаз от золотого кругляша; Майкл решительно выдернул его из пальцев мужчины. – Деньги получишь после выполнения сделки, – эти слова явно опечалили Джефферсона; он состроил недовольную гримасу и поскучнел. – Понятно. Куда тебе нужно отправиться? – спросил он, махнув рукой в сторону многочисленных дверей; Майкл задумчиво огляделся. – Скажи... среди этих проходов есть тот, что ведёт в Неверлэнд? – Само собой! – хвастливо воскликнул его собеседник и указал на одну из дверей. Собственно, это была и не дверь вовсе, а окно, очень похожее на то, что было в детской комнате дома Дарлингов. Хозяин шляпы поёжился. – Но я не пойду туда. Ни за что. Мне не нужны проблемы с их главарём, этим чёртовым повелителем мух, – наконец с неприязнью сказал Джефферсон. Майкл, понятия не имевший, о чём говорил его странный помощник, достал боб. – Хорошо, но сейчас ты всё же отправишься со мной, – твёрдо проговорил Дарлинг, и Джефферсон пожал плечами, всё так же пожирая взглядом кошель с золотом. Крошечный гусь тоненько гоготнул и уснул снова. – Что ж, ты здесь главный. И кого же мы собираемся спасать? – Моего брата. Джона Дарлинга. Долгие годы Майкл пытался вызволить Венди из Неверлэнда с помощью волшебных бобов. Но через какое-то время стало ясно, что это было бессмысленно – Питер Пэн перекрыл пути, и всякий раз Дарлинга выбрасывало обратно в его мир. Как оказалось, существовали и иные пути на остров Потерянных, и теперь у Майкла было то окно. Однако он не желал – пока ещё – им пользоваться. Дело было в его брате. Пять лет назад Джон Дарлинг погиб, отдав жизнь за своего товарища. Это была смерть, достойная героя; Майкл знал, что ему следует принять то, что брата больше нет – но не мог. Они с Джоном когда-то поклялись, что спасут сестру, вне зависимости от того, сколько времени им на это понадобится, и он не собирался отступать. Пряхи говорили, что игры со временем будут иметь ужасные последствия, но Дарлинг был готов заплатить любую цену. Он спасёт своего брата, а затем они оба вернут Венди в их родной мир – но прежде Пэн падёт от его руки.***
– Не подглядывай! – приказала она, закрывая глаза юноши своими мягкими ладонями. Он был почти на целый фут выше, и потому девушка была вынуждена встать на скамью, которая разделяла помещение надвое. По пути к залу ей пришлось повиснуть на своём спутнике, а он развлекался вовсю: кружился, а потом вдруг срывался с места и бежал. Когда сорванцу это наконец надоело, подруга направила его к нужному месту – и теперь парень нетерпеливо ждал: - Это Крюк? Он наконец помер из-за своей печени? – возбуждённо спросил он. Венди закатила глаза и убрала руки. Девушка стояла позади Питера, касаясь его спины, и с трудом сдерживала волнение, пока юноша вертел головой по сторонам. Они стояли посреди точной копии зала Лондонской Национальной галереи, который некогда посетили вместе. Сколько Венди себя помнила, она всегда мечтала оказаться в этом музее в одиночестве, без снующих повсюду людей. Теперь желание исполнилось, и девушка втайне была очень собой довольна, пусть ей и пришлось для этого трудиться, не покладая рук. Венди спрыгнула со скамейки и встала бок о бок с Пэном, который, запрокинув голову, изумлённо разглядывал сводчатый потолок. – Потрясающе, – выдохнул он и перевёл взгляд на свою спутницу. Она смутилась под этим пристальным взором. – Получается всё лучше и лучше. Ещё не остров, но всё же… – Ревнуешь, – проницательно отметила Венди, и Питер делано ухмыльнулся. Именно в такие моменты, как сейчас – когда они были вдвоём – она чувствовала себя самой счастливой. Тем не менее, девушка потратила долгие часы на создание чего-то, что принадлежало её прошлому. Не было смысла отрицать, что она до сих пор тосковала. В конце концов, печаль о том, что ушло безвозвратно – часть человеческой природы. Венди покосилась на Пэна, который пожирал взглядом картину, украшавшую стену. Юноша обернулся к подруге, и она заметила озорной блеск, мелькнувший в его глазах и молниеносно сменившийся кротким и нежным взглядом. – Пожалуйста? – попросил Питер, и девушка покачала головой: – Ни за что. Я потратила бог знает сколько времени на создание. Ты и сам знаешь, что это не просто комната. Это всё, что я помню, всё, что я видела в снах. Пещеры Грёз стали для Венди совершенно незаменимыми – ведь для неё они были единственным способом покинуть Неверлэнд, оставаясь при этом на острове. – Я всё верну, – пообещал Пэн, прожигая подругу жалобным взором. Вздохнув, та кивнула, и сию же секунда в руках юноши появился топор. – Ладно тебе. Живём один раз. – Хорошо, но больше не проси! – ответила девушка, и Питер, сверкнув улыбкой, без промедления вонзил топор в ближайшую картину, безнадёжно портя её. Венди наблюдала, помимо воли захваченная действиями Пэна, и боролась с тошнотой, вдруг поселившейся в горле. Тем не менее, минутой позже она уже почти смеялась. Это была обычная реакция на протяжении вот уже более двадцати лет, пусть со временем неприятное чувство и стало слабее. Девушке просто нужно было смириться, но это означало бы проигрыш – а она ни за что не проиграет. Венди поняла, что жизнь в Неверлэнде будет куда проще, если она забудет все свои тревоги и будет просто получать удовольствие. На удачу, любимая игрушка девушки была прямо перед ней. Питер выдернул топор из картины, принадлежавшей кисти Рембрандта, и мгновенно отскочил в сторону, когда рядом с его головой о стену глухо стукнулась стрела. Юноша развернулся и с весёлым изумлением воззрился на Венди, сжимавшую в руках лук. Она засмеялась и побежала прочь, а он рванулся следом. Во взгляде Пэна плескалось возбуждение: его подруга могла с лёгкостью опередить своего преследователя, но всё же держалась в пределах досягаемости. Питер собирался как следует повеселиться, когда поймает беглянку.