Игра королей

      Он очутился в месте напоминающем степь. Бескрайнее море травы простиралось во все стороны, куда ни кинь взгляд — везде волнами гнутся к земле стебли, тихо шуршащие от прикосновений ветра.       Перед его глазами всё ещё стоял мрак, а в груди бешено колотилось сердце. Он не сразу пришёл в себя. Вдали раздался протяжный вой, заставивший парня вздрогнуть и проворно подняться на ноги. Нависшая над землёй тёмная туча за несколько мгновений скрыла в своём рыхлом брюхе луну, сквозь наступившую тьму до избранника доносились обрывки чьих-то фраз, грубые громкие вскрики, больше напоминающие звериное рычание, чем людскую речь. Он продолжал стоять без движения, напряжённо размышляя, как именно ему стоит поступить — пойти навстречу или броситься в противоположную сторону? Вой повторился. Голоса раздавались всё ближе и ближе, громом отдаваясь в ушах и не давая сосредоточиться, выбрать один вариант из двух.       Резкая головная боль помешала ему принять окончательное решение, ноги внезапно ослабли и парень, вскрикнув от неожиданности, упал, носом уткнувшись во влажную душистую траву. Чужие воспоминания накрыли его вязкой волной, на несколько мгновений заставляя обо всём забыть и полностью отдаться бешеной стихии.       Тени уродливыми пятнами расползались по стенам, постепенно растворяясь во мраке, царившем под потолком. Посреди маленькой сырой комнаты стоял стол. Дрова потрескивали в камине.       Седовласый король долго что-то объяснял своим гостям, время от времени замолкая и выслушивая остальных. Те, кажется, были не сильно заинтересованы его рассказом. Фигурки правителей (благодаря коронам сомневаться в этом не приходилось), выглядели смазано, чётким оставался только мускулистый широкоплечий мужчина.       Королева фей что-то ему сказала, и хозяин степи помрачнел. От еле сдерживаемого гнева вены на шее у оборотня раздулись, глаза налились кровью, в нём заговорила звериная сущность, потревоженная злыми словами крылатой.       — Да чтобы я! Владыка степи! Продал свою свободу кому-нибудь?! Я скорее поотрываю тебе и всем твоим друзьям крылья, чтобы вы спустились с облаков на землю! Слышишь, Онор-р-ра?! Клянусь душами моих предков! — взревел Кахир и с такой ненавистью посмотрел на спокойно улыбавшуюся правительницу, что случайно перехвативший его взгляд король побледнел и с с мольбой обратился к другой женщине. Та взяла слово.       Несмотря на то, что большая часть информации от него ускользнула, парню в целом удалось понять, что говорил седой правитель и какой ответ ему дала эльфийка — она предлагала помочь избранникам.       — Поддерживаю, — гаркнул оборотень, обрубив витиеватую речь короля своей короткой репликой. — Серентиэль старше всех нас вместе взятых, да и я ни разу не слышал о том, чтобы эльф советовал глупость. В любом случае — моё копьё всегда при мне!       Ответ правителя степи немного ободрил избранника.       Когда он очнулся и со стоном перевернулся на бок, а затем с трудом поднялся, вышедшая из-за туч луна уже залила степь ярким молочным светом, давая ему возможность получше оглядеться. Первое время перед глазами ещё стояла картина совета, и доносились отдельные фразы правителей, но постепенно шум чужой памяти начал стихать, позволяя самостоятельно смотреть на мир. Среди мерно колыхающихся серебристо-желтоватых стеблей стал, заметен небольшой куст, росший рядом с отполированными ветром и дождём булыжниками, и притаившиеся неподалёку от засохших карликовых деревьев белоснежные звери.       Они бесшумно подбирались к нему, шаг за шагом сокращая расстояние и обретая чёткость очертаний.       Гигантские волки. Избранник отчётливо видел, как перекатываются мускулы под их шкурами и отливают золотом любопытные глаза. Один из них по-собачьи вывалил язык и склонил голову набок, видимо, намереваясь получше рассмотреть незнакомца, но быстро собрался и насторожился, услышав требовательный окрик. Тогда парень заметил всадников.       Трое крепких коренастых мужчин, медленно, не сводя с него взгляда своих диковатых глаз, выпрямлялись, ногами обхватив шеи устрашающих питомцев. Тот, что прикрикнул на волка, потянулся к колчану, готовясь наложить стрелу на уже приготовленный лук, другой, стоящий немного поодаль от своих товарищей, сложил руки на груди и внешне выглядел расслабленным, даже прикрыл глаза. Казалось, что он был мало озабочен происходящим и просто дремлет на своём посту. Только тот, кто находился ближе всех к избраннику, необычайно ловко спрыгнул на землю, но предпочёл не отходить от своего волка. На его коротких чёрных волосах поблёскивал бронзовый обруч, украшенный одним-единственным жёлтым камнем овальной формы.       — Кто ты? — пророкотал мужчина, глядя прямо в глаза чужака.       Парень молчал, но не спешил отводить взгляд. Избранник исподлобья рассматривал вождя оборотней, который, судя по тому, что он успел понять, всё же обещал ему помочь. Дракон, игра, другой мир. Слишком нереально, чтобы быть правдой, но, тем не менее, он может различить все золотые жилки на тёмной радужке правителя. Ему нечего было сказать, ведь парень и сам толком не понимал, что забыл посреди ночи в степи, и был более чем уверен, что слова «не знаю, я просто старшеклассник» его собеседника вряд ли устроят.       — Как тебя зовут? — не дождавшись ответа на первый вопрос, продолжил оборотень, уверенно шагнув в сторону незнакомца. — Я раньше тебя не видел.       В серых глазах мужчины, сосредоточенно рассматривающего незваного гостя, промелькнула догадка. Кахира озадачивала внешность молчуна — он выглядел так, словно с самого детства рос в Многотравье, даже одежда, и та могла быть сделана лишь руками любящей матери или сестры, знающей все секреты обережной вышивки. Только вот и сам вождь, и его сопровождающие могли поклясться, что парень до этого на глаза им не попадался. Сколько бы лиц они перед собой каждый день ни видели, а знали их все, память у них была цепкая, этого не отнимешь. А раз так, то остаётся только одно объяснение…       И предположение Кахира в полной мере поспешил подтвердить обод, внезапно сдавивший его голову.       — Я Ник… — наконец решился подать голос избранник, но не успел договорить.       — Никкейн, — перебил юношу вождь, протягивая обруч, — теперь тебя зовут Никкейн.       Сопровождающие правителя люди, к этому моменту также спустившиеся на землю, одобрительно загудели. Ник стиснул тонкую полоску рыжеватого металла обеими руками, но решиться надеть корону пока не мог. Очарованный могучим артефактом, он только смотрел на блики жёлтого камня и чувствовал, что по кончиками ледяных пальцев разливается благодатное тепло. Когда, как ему показалось, согревающая волна дошла и до сердца, Ник решительно водрузил обруч на лоб, с вялым удивлением обнаружив, что его волосы стали более длинными. Кахир похлопал избранника по спине, пытаясь одновременно ободрить и поздравить пребывающего в смятении юношу. Новый правитель напоминал ему маленького бестолкового волчонка, которому взрослые ради забавы разрешили идти впереди стаи. Этой ли угрозы стоило опасаться Оноре?        Успокоившиеся и подобревшие оборотни уже не выглядели столь грозно, поэтому Ник позволил себе расслабиться и только после этого ощутил насколько сильно, его измотали события прошедшего дня. Парень редко мог пожаловаться на усталость, но на тот момент чувствовал себя выжатым как лимон, поэтому, стоило ему только услышать заветное слово «ночлег», как он без особых раздумий согласился взобраться на одного из трёх зверей и клещом вцепился в густую шерсть.       Первое время избранник старался не смыкать глаз, но постепенно размеренные шаги волка и тихий шелест травинок его убаюкали. Засыпая, Ник думал о том, что во всей этой истории есть какой-то подвох, ведь не может быть, чтобы власть отдавалась так просто, но сцена совета и уверения дракона всё же на время заглушили его чувство тревоги. Довольно скоро напряжённые мысли стали чередоваться с чем-то бессвязно-тёплым, а потом и вовсе сменились восторгом от сделанных им открытий — во-первых, оказалось, что волки очень мягкие и на них удобно спать, даже если они куда-то идут, а степь вкусно пахнет травами…

***

      Красное солнце ещё не успело оторваться от земли, когда избранник проснулся и с удивлением обнаружил себя в чьём-то «доме», если так можно было назвать шкуры, искусно натянутые на расположенные кругом палки. До этого ему снился звонкий смех старшей сестры, которая хлопотала над его шишкой и время от времени нудела о том, что собирать свои вещи нужно с вечера, завтракать на кухне, и не скакать по квартире сайгаком.       Ник какое-то время удивлённо моргал, пытаясь сообразить, где он находится. «Кажется, это называется юртой…», — отрешённо подумал парень, рассматривая внутреннее убранство жилища. Помимо импровизированной кровати, состоящей из нескольких лежащих друг на друге шкур, внутри было несколько сваленных в кучу мешков, глиняный кувшин и небольшая яма, чёрная от золы.       Ему казалось, что происходящее является не более чем продолжением бредового сна, который он видит после столкновения с дверным косяком, но события вчерашнего дня набросились на него с новой силой, и головная боль поспешила ему напомнить о реальности. Избранник поморщился. Слишком много непонятных и странных вещей, которые не исчезнут со временем, и просто закрыть на них глаза не получится. Значит, нужно непременно всё обдумать, порассуждать и составить на будущее сложный план действий, включающий в себя несколько комбинаций, а нагружать мозги такими сложными задачами Ник любил меньше всего.       Рывком поднявшись на ноги, парень бросился в сторону выхода, но не успел сделать и пары шагов, как шкура, прикрывавшая вход, качнулась, пропуская внутрь того самого широкоплечего мужчину, который вручил ему вчера корону. Кажется, сероглазого звали Кахир.       — О! Уже проснулся, — с ноткой удивления в голосе вскрикнул бывший вождь, — а обруч всё ещё на тебе. Цепкая штука, просто так не свалится.       Избранник тут же поднял руку и провёл по гладкой поверхности обода, ощущая под кончиками пальцев неровности повторяющегося узора. Холод металла заставил его одновременно почувствовать замешательство и облегчение. Тяжесть обруча действовала успокаивающе.       — Доброе утро, — вежливо поздоровался Ник, возвращая руку на место.       — А ты интересный малый, — усмехнулся Кахир, протягивая ему тарелку, — на, поешь, говорить будем потом.       Стоило оборотню покинуть юрту, как Ник, внезапно ощутивший зверское чувство голода, и с жадностью набросился на еду. Это было мясо какого-то животного, прожаренное на костре и посыпанное солью, ничего особенного, но избраннику казалось, что ничего вкуснее в жизни он ещё не ел. Отпив из кувшина, и вымыв руки остатками воды, парень с запозданием задумался о том, что его могли отравить, но шёпот чужой памяти тут же сообщил ему, что яды на него пока не действуют и Ник, махнув на всё рукой, решил тихо дождаться Кахира и «поговорить».        — Он тут местный, ему виднее… — пробормотал себе под нос избранник, с интересом осматривая мешки.       В них не оказалось ничего интересного, только тонкие полоски сушёного мяса. Ещё какое-то время, побродив по юрте, он всё же рискнул отодвинуть шкуру и посмотреть на место, куда его вчера привели.       В предрассветных сумерках диковатые люди постепенно просыпались, покидали свои жилища, подходили к костру, сонно переговариваясь с товарищами. Тот алым цветком горел где-то на отшибе, подальше от юрт, и Ник смог его разглядеть только полностью высунув голову на улицу.        — Любопытный. Это хорошо, — раздалось у него над самым ухом, — пошли, волчонок.       Избранник тут же выпрямился и шагнул вслед за Кахиром. Улицы импровизированного городка были пусты, всё его население сейчас собралось у костра и с интересом смотрело на поднимающееся солнце, поэтому они довольно быстро дошли до нужного им жилища и нырнули внутрь. Их уже ждали.       Вокруг светильника сидело шестеро оборотней, четверо мужчин и две женщины, они расположились на шкурах и оценивающе смотрели на чужака. Избранник сразу же ощутил себя не в своей тарелке, но старался не подавать виду; спокойно опустился на свободное место рядом с бывшим вождём и принялся с любопытством рассматривать фонарь, за толстыми стёклами которого он обнаружил не свечу, а сияющий жёлтый камень. Ник снова потянулся к короне, но в этот раз его пальцы прошлись не по ободу, а осторожно погладили центральное украшение. Такой, казалось бы, простой жест сразу же его успокоил, парень стал смотреть на собравшихся так же, как и они на него — спокойно и немного изучающе.        — Мальчишка, — обратилась к нему одна из женщин, — откуда ты пришёл?       Оборотень, сидевший по левую руку от неё, дёрнул волчицу за рукав и, когда та к нему наклонилась, что-то быстро зашептал ей на ухо.        — Что важнее, — нахмурилась она, отстраняясь от советчика, — ты умеешь обращаться?        — Нет, — ответил Ник.       Собрание зашепталось. Время от времени оборотни замолкали и бросали взгляды то на избранника, то на своего правителя, после чего снова возвращались к разговору.        — Кахир, — на этот раз женщина обратилась к вождю, — этот мальчишка выглядит как мы, но он не оборотень, духи предков не вступятся за него, а стая не примет. Как ты мог отдать ему корону?!       Слова волчицы заставили парня поморщиться, а вены на шее Кахира вздуться от гнева, но говорил бывший правитель на удивление спокойно:        — Никкейн, не мог бы ты снять корону и положить её рядом со светильником?       Избранник только пожал плечами и без сожалений отложил бронзовый обруч, он-то в любом случае ничего не терял, а вот реакция собравшихся была занятной — все они косились на головной убор с недоверием и удивлением.        — Я, Кахир, призываю своих предков и при них отрекаюсь от короны. Пусть духи будут свидетелями моим словам, отныне корона должна выбрать себе нового владельца, потому что нет у меня сына, которому я мог бы её передать и нет дочери, которая вручила бы её своему мужу или забрала себе. Под этим шатром сидят шестеро достойных, каждый из них способен возглавить стаю, каждому я доверяю душу и тело! — оборотень замолчал и, окинув взглядом ошарашенные лица присутствующих, спокойно добавил. — А теперь попробуйте взять.        — Хорошо, — ответила вождю женщина и протянула руку к обручу.       Было видно, что сначала она колебалась, но чем ближе её пальцы были к бронзовому ободу, тем расслабленнее становилось лицо, в последний миг на нём даже засияла мимолётная улыбка победы, но стоило ей схватить желанную добычу, как волчица тут же отдёрнула руку и закричала. Её правая ладонь мгновенно покрылась крупными волдырями, и женщине с трудом удавалось сдерживать слёзы, но зато желающих примерить корону больше не обнаружилось. Кахир снова заговорил:        — Я дал этому волчонку имя, и корона его признала, — оборотень подцепил обруч и аккуратно водрузил его на голову избранника, — он станет моим преемником. Никкейн, сын Кахира, духи моих предков позаботятся о тебе, а стая примет.        — И предки Вашаады тоже, — проскрипела молчавшая до этого вторая волчица, немного склонив голову, — воля обруча.        Собрание снова зашепталось, но, кажется, участь избранника уже была решена. Один за другим оборотни учтиво поклонились новоприбывшему преемнику, и только говорливая женщина, превозмогая боль, сидела неестественно прямо и со злостью смотрела на бывшего вождя.        — Фаррин, ты уже обожглась. Смирись и признай, что корона выбрала волчонка, а не тебя, — устало произнёс Кахир и, немного подумав, добавил, — эльфы нас об этом предупреждали.        — Она ошиблась, — не отводя взгляда, ответила волчица. — Он слишком молод и неопытен! Твой «преемник» даже не один из нас!        — Нет, Фаррин, Кахир прав, — покачала головой Вашаада, — её носили наши предки, пока были живыми. Корона не ошибается. Смирись.       Но женщина не смирилась и не преклонила головы, вместо этого она плавно поднялась на ноги и покинула юрту, не проронив ни слова.        — Вот и поговорили, — подытожил бывший вождь, и окинул выход задумчивым взглядом, — пора решить дела насущные. Предлагаю задержаться на этой стоянке пару дней, а потом двинуться к границе, заодно сбудем часть шкур и мяса на тракте. От неженок-то нам перепадают неплохие стада.       Оборотни гоготнули и одобрительно закивали, всех устраивало предложение Кахира.        — Тогда совет окончен, можем расходиться. Вашаада, загляни к Фаррин, она гордая, руку скорее отгрызёт, чем попросит помощи, а волчонка надо познакомить с молодняком и обучить всему до охоты.       Когда Ник покинул пределы юрты, солнце уже успело пожелтеть и щедро обливало всех золотыми лучами. Под добродушный смех советников и ворчание Вашаады он вместе с Кахиром направился к тому месту, где утром полыхал алый цветок костра. Тот давно потух, и только тонкая струйка дыма поднималась в небо. Молодые оборотни, весело что-то обсуждавшие тесным кружком, тут же расступились и замолчали, когда заметили вождя, но не смогли сдержать возгласов удивления при виде Ника.        — Пополнение в отряде, — без предисловий пояснил Кахир, — мой преемник. Будет охотиться вместе с нами. Знакомьтесь.       На этом участие мужчины, видимо, заканчивалось, поскольку он молча развернулся и быстрым шагом направился к скоплению юрт, оставив избранника наедине с его будущими товарищами.