Жара на линии Армстронга

Если сейчас спросить Гамору на кой черт и как она угнала арконианский шаттл с посадочной площадки Альдераана, не спугнув ни одного подслеповатого пилота, местного любителя поваренной соли, она ответила бы коротко и емко «А хрен его знает! Попала я в то место, где сидят одни идиоты и более того – надо мной издеваются». Конечно, у зен-хоберис была конкретная цель - оказавшись в околопланетном пространстве, с «Прибежищем II» впереди, «Черной Астрой» сзади, а сбоку Аттиланом, включить связь на все три летающих объекта и хорошо выматерить их на гунганском нецензурном, а потом дать деру через фрактальное ядро (всего каких-то –ардов световых лет от озонового слоя королевской планетки), посылая за шаттлом воздушные поцелуи оставшемуся в гордом одиночестве вулканцу, тоскующему на «NCC», как принцесса в башне. В ее мечтах за форсажами пышной ярмарочной дугой летела надпись «Горите в Денеб, новобрачные!», и немножко цветных флажков, чтоб посыл не казался таким уж грубым. На самом деле, видеть здесь отца было для Гаморы мало приятного, особенно после того, как ужаленный в тухес Ронан сорвался за ней, прихватив свою женушку в охапку. Оставалось только гадать, какая нелегкая принесла сюда Таноса, скорее всего не для того, чтобы преподнести новобрачным очередные дерьмовые дары. После того, что он тут увидел и понял, ему, как отцу и специалисту по диверсиям хотелось подохнуть. Путем несложных логических вычислений Гамора предположила, что дражайшего родителя вызвала Небула, хотя бы потому, что она сама этого точно не делала. Остальные были вне конкуренции - держать на подлете «Прибежище», теоретически готовое надрать выи обоим ни Гром ни Ронан не желали. - Аттилан приказывает шаттлу Арконии остановиться, - бездушный металлический голос догнал Гамору в красивом развороте лицом к трем здоровенным кораблям; сбегать от них она явно не собиралась, и голос обиженно хлюпнул и заткнулся в динамиках. В ответ на посыл Аттилана, откуда-то сверху медленно спланировала мелкая суповая миска, величиной в три четверти «Астры» с двумя откидными движками. На миске красовалась надпись «NCC-1701», даже со своего продавленного кресла с запахом гнезд аркониан, она видела, как на капитанском мостике мигают бешеные глаза их капитана, сверкая, как огни маяка в кромешной морской ночи. Поздновато спохватился, умный малыш, теперь фонтан речей Гаморы не заткнет ничто, а ей только дай языком почесать. Шаттл стоял лягушечьей мордой вплотную к таким противникам, которые с полвыстрела из фазера вынесут кораблик в пыль, мучимую солнечными ветрами потом по всей галактике и их безмолвие немножко даже пугало Гамору, с атрофированным чувством страха в принципе. Она понимала, что отец ее не оставит, хотя бы отомстив, если «Астра» или Аттилан посмеют дернуться в сторону кораблика. «Энтерпрайз» дипломатически безмолвствовал, пока она устанавливала с ним связь, но на линию вышел быстро, капитан не дошел до пышных речей, просто включив свои визоры. - Меня зовут Гамора! Я буду говорить, – громко и четко сказала она в переговорное устройство, кожей чуя, как вокруг разряжаются волны удивительного по своим свойствам ее голоса, проникающего в два боевых крейсера, вооруженных до крыши, городок, полный мутантов и скопище террианских исследователей, сидящих тихо, как мыши под вениками. – И я хочу, чтобы меня слушали. К переговорной линии подключился Альдераан. Зен-хоберис представила, как сотни жителей планеты задрали вверх головы, чтобы рассмотреть в ярком полуденном небе расхитительницу свадеб, что своровала жениха, пальцем не пошевелив, а жених радостно помчался за ней, сорвав конкурсы тамады и обжираловку муи-муи под местной развесистой клюквой. Животы нелюдской знати, оставшейся у накрытых столов, урчали в тоне проклятий на голову Бэмби. - Мы слушаем тебя, - это голос отца. Хоть бы кто вперед выступил… «Астра» выдохнула поворотными соплами тучу пламени, неужто, пойдет на таран «Прибежища II», пока ее злейший враг в зоне досягаемости. - Ронан выгнал меня, когда я говорила об опасности, ему угрожающей. Так вот, пусть все знают, все собравшиеся! Нелюди хотели убить Обвинителя после свадьбы, забрав титул регента и оставшись на Хала-2 правящей семьей. А оставшийся народ Крии изначально были обречены на смерть с такими правителями! Где-то на «Черной Астре» Кристалия Амаквелин отшатнулась от своего мужа, ощерившего черные зубы на стекло, за которым зависал легонький серебристый шаттл с растопыренными крыльями, как экзотическая птичка. Она попыталась под шумок сбежать в коридоры крейсера, но Обвинитель накрепко схватил Кристал за талию, прижимая к себе. Девушка пискнула, затихая, рядом с Ронаном она казалась совсем крохотной. Где-то на «Прибежище II» Танос довольно улыбался, растягивая губы от края до края шлема. Он всегда гордился своей кровиночкой, которая могла попереть что против его воли, что против армии. Послушание у Повелителя было не в чести никогда, наверное, поэтому хорошую и кроткую Небулу он чуть-чуть… но все же любил меньше. - Да что ж вы делаете, люди.., - а ведь она почти приручила Ронана, тупого, большого и страшного Обвинителя, в которого была с детства чуть-чуть платонически влюблена. Она искала, но Небула нашла его раньше, так же раньше потеряла, выпустив сквозь пальцы к рыжей красотке Амаквелин, которую сейчас стискивал в своих огромных ладонях новоиспеченный муженек. – Ко всему, к чему прикасаетесь, вы несете только смерть! И здесь у вас никакой морали нет… Раздался мерзкий скрежет. Перед лобовым шаттла мелькнул огонек торпеды, пущенной кем-то совершенно бессовестным, то ли сверху, то ли сбоку, шаттл встряхнуло, как песчинку в бутылке, меняя местами пол и потолок, сердце заполошно застучало в горле. Зен-хоберис услышала оглушающий взрыв, рвущий перепонки в ушах и пламенем опаляющий лицо, а потом все погрузилось в благодатную, спасительную тьму. *** Больно было шевелиться, больно было думать… И глотать больно, и глаза открыть тоже. На веках, за закрытыми глазами, рисовался дьявольский огонь пожара, бушевавшего в рубке, ремни все еще врезались в тело, удерживая Гамору в кресле пилота, пока шаттл превращался в сгусток плазмы, трепещущее огненное острие, полное боли и безжалостно выворачивающееся наизнанку, прямо в космос, теряя свои медные кишочки за кометой взрыва. Хорошо, что она ничего не помнила, организм спасительно отключился раньше. Гамора очнулась в теплом полупустом сером помещении, с мягким приглушенным светом сверху. Вдоль стен стояли шкафы, вытяжка, небольшой стол у иллюминатора, на котором тихо звякал штатив с пробирками, отмеряя свою мелодию космического полета. Пахло лекарствами, и от простыни, которой ее прикрыли до подбородка – тоже шел запах дезинфекции с пресным кипячением. Бемби попыталась пошевелить пальцами руки, движение отозвалось в голове все той же ноющей болью. В вену кисти руки был воткнут катетер, рядом стояла стойка с капельницей, в оглушающей тишине звуча каплями в унисон пробиркам. - В морг сразу отвезли, демоны.., - предположила она громким шепотом. В коридоре послышалась мышиная возня, незнакомый голос дал петуха и сорвался на приятный глубокий баритон. - Нельзя, я сказал! – Ронан поднапрягся, вкатывая в комнату плечом взлохмаченного черноволосого мужчину в синей униформе. Его сапоги скользили по полу с отвратительным скрипящим звуком. С таким же успехом лохматый мог двигать с места гранитную плиту, если уж Обвинитель шел, то шел, невзирая на такие хлипкие препятствия, как вздорный противник, по сравнению с ним мелкая козявка. - А мне плевать, что у вас тут нельзя, - пробасил он, отодвигая в сторону плюющегося ядом отвергнутого защитника, тот взбеленился, встав возле кушетки зен-хоберис, как морская звезда, растопырив руки в стороны. - Ты идиот? Ты точно идиот! Если сейчас она и будет тебя слышать, в чем я очень сомневаюсь, то точно ничего не скажет! Голосовые связки отекли, я не знаю, удачно ли прошла тимпанопластика. Один раз в гроб не загнал, во второй решил попытаться? - Я еще и не жила толком, - слабо сказала Гамора, отчаянно ворочая головой в знак протеста окружающему миру. Выпростать руку из-под простыни оказалось потруднее, но врач (крикливый парень в синем и был врачом), бережно помог ей, откинув ткань в сторону. Проведя рукой по волосам, Лонг запоздало отметила, что они были срезаны по скулы, ровненько, как ножом. – Пошто косу мою не пощадили? Кто-то из террианцев ее на парик забрал? - Сгорела, - буркнул доктор, включив противно пищащую штуку, которой начал махать перед ее лицом, раздражая неимоверно. – Скажи спасибо, что голова на месте. - Голова без косы – не дело, - рассудила Гамора, в упор глядя на стушевавшегося Ронана, что топтался рядом, опустив долу фиолетовые очи. – Где я? - В медотсеке звездолета «Энтерпрайз», - врач нелюбезно воткнул ей в руку иглу, забирая в пробирку темную кровь. – Мне очень интересно, почему ты разговариваешь, когда должна лежать бревном, слепая, глухая и немая. - И без головы, - бодро выпалила Бэмби, пряча руку от греха подальше под простынь, но надоедливый доктор нашел ее и забрал себе, щупая пульс. – И без туловища. Кто меня так уделал, дружочки? - Аттилан, два залпа послали, - Обвинитель подошел ближе, разглядывая свою телохранительницу с непроницаемым лицом. – «Прибежище» не успел выпустить торпеды на перехват. - А «Черная Астра»? Отодвинув в сторону переборку отсека, чуть не выломанную аборигеном Ронаном, в святилище взъерошенного врача вступил молодой блондин с удивительным взором бирюзовых больших глаз и приятной улыбкой. Блондин был в желтой униформе и гордо носил знаки отличия, чего от чего правда – Гамора не поняла. Пожалев свой сладкий и короткий сон, в который она провалилась после взрыва, зен-хоберис поняла, что сейчас, с такой толпой народа у кровати умирающей, уснуть ей точно не удастся, только тайная диверсия на корабле спасет ее, например, явиться голой в капитанскую рубку. Блондин подвинул в сторону Ронана, беспрекословно, почему-то, ему подчинившегося, и склонился над Гаморой, светясь любовью. - Ну, как поживает наш пациент? – осведомился он, лаская девушку взглядом кота, слизавшего до дна стакан сметаны. Гамора в ответ изобразила унылую гримасу, закатив глаза. - Выше ожидаемого, - ответил за нее доктор, получивший по руке от Гаморы чувствительный шлепок, когда попытался прицепить ей на грудь электроды кардиографа, бесцеремонно заголив оную при трех половозрелых мужчинах разных рас и наклонностей. – Я думал, она тут месяц концы отдавать будет. - Что шаттл Арконии? - В щепки, капитан, одна кабина пилота осталась, - добавив к капельнице какой-то красноватой смеси, врач вытер руки полотенцем. – Вы везучая женщина, мисс Бэмби Лонг. - Вы хотите сказать, что я выжила после двух торпед в шаттл, побывала в эпицентре взрыва, и даже осталась полном комплекте? – поднявшись на локтях, наемница закряхтела, как старая нимедийская бабуля, сосланная на гору пенсионеров по причине преклонных лет. – Я ж супергероиня, оказывается. - Не совсем так, - блондин, оказавшийся капитаном Джеймсом Кирком, вскинул вверх брови, словно ученый, презентующий открытие на мировой конференции, и самый смак теоремы оставивший на конец лекции. – «Энтерпрайз» успел подлететь к тебе максимально близко, чтобы шаттл оказался в зоне досягаемости, поднять щиты и закрыть ими от основного удара торпед. Конечно, это не совсем погасило ударную волну, но ты уцелела. - Вы, террианцы, точно придурки, - вместо «спасибо» выпалила Гамора, бессильно падая обратно на жесткую подушку. – И ты, капитан, главный из них. Рисковать целым звездолетом из-за одной меня, не слишком ли высокая цена?! - А это не я рисковал, - легко согласился Кирк, разводя руками. – Это он! Указующий капитанский перст простерся к многострадальной двери, в проеме которой, заложив руки за спину, во всей своей тощей, ослепительной беззащитной, обманчиво слабой, невероятной, торжественной и грозной красоте, стоял первый помощник капитана «NCC» коммандер Спок и впервые в жизни улыбался доверчивой, немного смущенной улыбкой… - Оставьте нас, - зыркнув огненным взором на вулканца, прогрохотал Ронан, - наедине! Медотсек как-то странно быстро опустел, врач пожал плечами, закрывая за собой дверь, только Спок оглядывался через плечо на зен-хоберис, вытаскивающую из руки капельницу и садящуюся на кушетке, подобрав простынь. Как бы найти его, и сказать спасибо за жизнь, но мелькающую мысль не ухватить за хвост, потом, все потом… Обвинитель уселся рядом, прямо на ортопедический матрасик, и хлипкое ложе просело под его богатырским весом, жалобно заскрипев четырьмя короткими ножками. Стихли шаги в коридоре, Ронан молчал, и его молчание было недобрым, только Гаморе уже было все равно, сил не осталось даже на то, чтобы огрызаться. - «Черной Астры» больше нет, - сказал Обвинитель, и Гамора поняла, что тогда, со свадьбой, это было не все. Вот теперь точно все. Потеря любимого корабля – потеря для капитана чего-то дороже жизни. - Где Небула? – первым делом Бэмби подумала о сестре, с нее станется увязаться за Ронаном на крейсер и сгинуть там. - На «Прибежище II», вернулась к отцу. - Кто? – можно было и не спрашивать, Ронан и так все понял. - Аттилан, после того, как они думали, что уничтожили тебя – дали залп по мне. Точечно в двигатели. Знали, куда бить. - А твоя жена? - Она меня спасла. Создала какой-то вихрь, не подпустивший взрыв, а потом нас подобрал «Энтерпрайз». Довольно быстро, Кристалл даже не успела утомиться. А ты? Пойдешь в своей манере благодарить этого ушастого, как только сможешь ходить? - Сам ты дурак, и шутки у тебя тупые, - Гамора медленно сползла на холодный пол босыми ногами. Поморщилась, заворачиваясь в хрусткую простынь. – Ревнуешь что ли? - Ревную, - не только ноги, спину обожгло, как холодом. Гамора думала услышать все, что угодно, только не это. Ронан смотрел на нее со странной смесью горечи, гордости и едва уловимой ласки, если это вязалось с его вечно ужасающей мордой. Кое-где свадебная краска облупилась, обнажая синюю кожу, порядком побледневшую под темными узорами. А потом Обвинитель запросто взял Гамору за поцарапанный зеленый подбородок, притянул к себе, и жарко, влажно, долго поцеловал, перебирая длинными пальцами обрезанные пряди ее пунцовых волос. Отпустил с неохотой, глядя в зеленые глаза, напоследок нежно огладив обнаженные, ссаженные во взрыве плечи. - Знаю, что скажешь, поэтому – молчи, - Ронан тяжело поднялся с кушетки, звякнув доспехом, пошел к выходу, пока Гамора, облизнув губы, смотрела ему в непроницаемый затылок… Дубина великовозрастная… Где же ты был, пока твою телохранительницу десятки лет поистаскали на заданиях? Пока имя профессионального киллера называлось с присказкой «дочь Бессмертного»? Гамора неожиданно почувствовала смертельную усталость, когда Обвинитель открыл дверь, чтобы уйти, причем оба понимали, что Ронан уходит навсегда, а Бэмби не будет его удерживать. Гордая попалась женщина, такой же гордой, независимой она была в детстве, но что выросло, то выросло, Танос никогда не ошибался… Никогда. Обвинитель всегда просчитывал шаги, но вот его шаги всегда отставали от вечного друга. То ли на секунды, то ли на жизнь. Ничего, жена его утешит, не зря вытащила из обломков «Астры», тоже шкурный интерес имеет. - Ты потом куда? – спросила Гамора, но он не обернулся. Так и стоял, прямой, высокий, широченный в плечах, а у нее даже элементарной жалости не осталось. - Тебя ищут нелюди, заляг, уже, наконец, на дно. - Ронан. - Мм? - Они же вам, все-таки, отомстили за опыты с генной инженерией… Смотри, целая раса таких ублюдков получилась. - Не суй свой нос в чужой вопрос, - Обвинитель обернулся, придерживая плавно отъехавшую дверь. – И поезжай к отцу, получишь, может быть, перчатку во владение. Гамора невесело хмыкнула, зябко ежась. С коридора тянуло сыростью и холодом. - Тебе ее потом подарю, - закрывая за собой дверь, Обвинитель в последний раз посмотрел на ее гибкую фигурку в неловко накинутой простыне, и у него болезненно и больно сжалось сердце, предчувствуя беду, о которой он мог лишь догадываться, но никак не знать наверняка.