Игра в семью

Меланхоличные ноты Ноктюрна Op. 9 No. 2 Шопена, казалось, идеально передавали их настроение. Старлинг опустила скрипку и прижалась к плечу доктора, сидя спиной к пианино. - Уже поздно, Клариса, и, я полагаю, вам предстоит дальняя дорога. - Хотите, чтобы я пошла спать, Доктор? – она немного повернула голову, говоря прямо в его ухо. - Просто предполагаю, моя дорогая. - Может, я просто пересяду на диван. Она уже переоделась; вечер дома требовал соответствующей одежды, что означало, что Ганнибал тоже надел пижаму и халат после ужина для концерта. Их наряды подходили друг другу; в это раз Клариса отдала предпочтение шелковым штанам и такой же майке, которые он оставил для нее в шкафу. - Диван слишком маленький, чтобы снова провести на нем ночь, Клариса. Вы растянете свои мышцы, а пятнадцати часовое путешествие в условиях экономии не улучшат их состояние. По приезду все будет болеть. Она поднялась и поставила скрипку на место. - Если вы так волнуетесь, Доктор, то можете позже отнести меня в кровать. А пока что я не устала и не хочу уходить. Лектер знал, что она имеет в виду музыкальную комнату, но, тем не менее, она предоставила ему возможность сменить тему на ту, которую так избегала. - Если вы не хотите уезжать, то вам надо сделать выбор, Клариса. Вы можете «исчезнуть» во время отпуска, или же вернуться к своей прежней жизни. Старлинг плюхнулась на диван, возможно, менее грациозно, чем могла бы. Молчание затянулось. Ганнибал изучал выражение ее лица, ошеломляющая смесь неуверенности и желания. - Думаю… Думаю, я не могу принять решение так быстро. Эта неделя была… - она покачала головой. – Я не знаю, как это описать, Доктор. Но я не могу… Вы спутали мои мысли. Или же прояснили их. Я не знаю. Но я знаю, что мне нужно время и… расстояние. Мудрое решение. Всю неделю ее переполняли эмоции; ей нужно время, чтобы спокойно все обдумать. Лектер не станет себя обманывать, это не тот ответ, на который он надеялся. Если бы она решила остаться, то его руки уже бы играли на ее мягком, податливом теле, а губы покрывали поцелуями. Но следует отдавать предпочтение ее нуждам, которые были сложнее, чем его собственные. - Конечно, у вас есть и то, и другое, Клариса, - неужели она думала, что он станет ее удерживать здесь? Хотела ли она этого? Ганнибал изучал ее позу и лицо; в ней читалось напряжение, которое не ослабло после его ответа, который должен был успокоить. - Я знаю, Доктор, - мягкий тон и понимающий взгляд. – Вы уже все обдумали. Он приподнял бровь. – Хотите, чтобы я продемонстрировал свою работу, Клариса? Старлинг покачала головой. - Не надо, Доктор. Может лучше я покажу свою? - Безусловно, моя дорогая. Никогда не откажусь от предложения проследить ход ваших мыслей. - Обольститель, - она облизала губы, сделала глубокий вздох и расслабила плечи. Ганнибал вспомнил, что она уже называла его так, утром в понедельник. И интонация была точно такой же – теплой и ласковой. Но для нее обольщение не было добродетелью. Без сомнения, Клариса отвергла лесть многих мужчин, прежде чем повзрослела. Лектер подозревал, что она находила это неприятным и фальшивым. Почему же она так любезно отвечает ему? Только если использование этого слова в таком тоне не было поощрением его намерений. Ее способ сказать о том, что этот подарок – это разрешение – был только для него. Пожалуй, это было самое близкое к любви заявление, которое могла сделать Клариса Старлинг. Сейчас. Кто знает, что будет в будущем? Она задрала подбородок и начала говорить. - Если бы вы правда считали, что я угрожаю вашей безопасности, вы бы не стали удерживать меня здесь или брать с собой, Доктор. Вы бы убили меня, чтобы я не проболталась, забрали бы все, что нужно, из моего тела, и уехали. Сомневаюсь, что соседи бы что-нибудь заметили. Она, по большей части, была права в оценке его характера. Но она недооценила собственную значимость. Даже если ему бы пришлось удерживать ее против ее воли, Ганнибал бы не стал ее убивать. Она была не похожа ни на кого другого, с таким же набором инстинктов и разума, словно его маленькая сестра держала его за руку. В этот раз он не даст ей уйти… даже если это значит дать ей свободу, как она дала ему. - Несмотря на то, как я для вас важна, ваша свобода важнее. И даже если вы доверяете мне свои секреты, вы не оставите свою свободу на волю случая. Не вовремя сделанное замечание, любопытный коллега, интересующийся моим отпуском… нет, слишком много деталей, объясняющих мое исчезновение. А значит, после моего отъезда вы сами уедете. Это место, - она оглядела комнату, ее рука дрожала. – хотя и весьма очаровательное, но временное пристанище. Смею предположить, что вы сняли его, только чтобы убедиться в нашей уединенности и безопасности. - Вам ничем не грозит позволить мне уйти – не потому, что я заслуживаю доверия, а потому, что вы обеспечили безопасность. Вы знали, что я могу не захотеть остаться добровольно; ваша учтивость требовала придумать альтернативное решение. Если бы я этого не знала, Доктор, то я бы не приехала вообще. Все действительно так, только, Лектер еще предпринял некоторые меры для ситуаций не таких учтивых, как она думала. Если бы он счел, что может найти общий язык, удерживая ее здесь, то он так бы и поступил. Все необходимые препараты были приобретены. Но Ганнибал не хотел применять к ней такую альтернативу, которая может омрачить их дальнейшее общение. Добиться ее не прибегая к помощи такого рода будет куда более интересно. - Я не боюсь вас, Доктор. Уже давно. Я знаю вас. И, да, я знаю, что это звучит смешно. Я знаю, что мне мало что о вас известно. Знаю, что есть вещи, которыми вы никогда со мной не поделитесь. Знаю, что есть вещи, которые я не готова услышать. Но, я знаю вас. Я знаю, какой вы человек. Я могу забывать об этом, особенно когда вы меня злите, - она криво усмехнулась, осознавая свою склонность к злости. – Но я не боюсь вас. Старлинг остановилась, но он почувствовал, что это еще не все. Возможно, она узнала… - Что же до меня, то это совсем другая история, - в ее смехе был оттенок горечи. – Я-то уж точно иногда чертовски себя пугаю, Доктор. А. Да, она знает. Клариса в самом деле была дикой и непредсказуемой, ведомой эмоциями и порывами, которые, словно вены, охватывали ее рациональные представления о справедливости и правосудии. Она защитит других, даже его, от угроз – и она считала себя одной из этих угроз. Именно поэтому Старлинг не могла остаться? Она боялась своего собственного влияния на него? Возможно, она боялась своего желания, считая его неуместным, опасным для них обоих. Ганнибал не может убедить ее словами, и не станет убеждать бесчестным соблазнением. Поэтому, как она и попросила, время и расстояние. Они должны сделать всю работу за него. Ее собственный разум должен помочь. Лектер не может достичь желаемого результата другим способом. Конечно, надо признать, что есть вероятность, при которой он вообще его не достигнет. Вы осознаете, какой силой наделены, Клариса? Вы дрожите от этого? Это осознание порождает напряжение в вашем теле, мягкость в голосе?