Сожженные дневники

*на тонированной бумаге аккуратные, предельно ровные строки иероглифов, словно выведенные рукой мастера каллиграфии*

16.04.2009 год

Свет пытается пробиться сквозь плотные тучи. А небо... Такое серое, густое, вязкое, как чернила. Тяжелое. Его просто не удержать слабыми руками, что так похожи на тонкие паучьи лапки. А плотный свинцовый купол над головой лишь осыпается на землю хлопьями пепла и льет слезы. Так трудно. Не только держать темный «потолок» над собственной головой. Трудно делать такие необходимые сейчас вдохи, каждый из которых вспарывает грудь остро отточенным лезвием. И то ли это вдох, то ли всхлип — уж не разобрать в той оглушающей звенящей тишине, что закладывает окончательно оглохшие уши. Зашить бы рот, чтобы не было слышно криков. Хотя... Их и так никто не слышит. Каждый вздох под грубой печатью, клеймящей губы в нелепой псевдосчастливой улыбке. *текст прерывается сумбурной вязью ломаных символов, с трудом напоминающих родные кандзи. Строки складываются в еще более непонятный текст. Всего несколько предложений, которые так никогда и не станут новой песней. Затем - вновь до зубной боли идеальные ряды слов, казалось бы, бессмысленного текста* Ты закроешь мне веки, когда мои глаза погаснут? Будут ли твои глаза лить по мне слезы? Знаешь, ведь именно поэтому я и ношу эти чертовы линзы. Серые, голубые, зеленые. Темные, светлые. Лишь бы не смотреть на мир обнаженными радужками, сожженными отсутствием яркого цвета. Серый пепел. Свинец. Черные слезы на бледном лице. И где-то там... Так далеко. Тонкий лучик света, блеснувший путеводным маячком. Но, увы. В этой агонии мне не увидеть его своими пустыми глазницами. Вот он — мой мир. Моя Вселенная под высокой дозой одиночества. *а в конце — аккуратная цифра — номер страницы - словно начало отсчета дней от начала до самого конца*