Паззл по имени Хан

Продвигаясь к пониманию того, кто такой Хан Нуньен Сингх – жертва, кровожадный убийца с психопатологией в анамнезе или что-то третье - и оценивая его поступки с морально-этической точки зрения, мы неизбежно упрёмся в то, что всё познаётся в сравнении. Не узнав моральные принципы, не рассмотрев действия положительных героев (ПГ), мы не сможем вписать действия отрицательных героев (ОГ) в систему этических координат фильма. Именно ПГ дают нам критерии – что тут есть «хорошо» - в противном случае мерилом служили бы ОГ, а это противоестественно. Поэтому для начала изучим личное дело Джеймса Тиберия Кирка, 26 лет, с самого начала и совершенно однозначно обозначенного как ПГ. На протяжении всего СТИДа Джиму Кирку не позавидуешь. Сначала он вытаскивает того, кого считает другом, из безнадёжной ситуации – и этот друг подаёт рапорт через его голову. Нагоняй от адмирала Пайка и лишение капитанства есть следствия этого рапорта. Затем убивают его наставника, человека, спасшего Джиму жизнь на Нараде, заменившего ему если не отца, то старшего брата. Потом он теряет ещё одного из друзей – Скотти – который предпочитает сложить полномочия и уйти с корабля, но не нарушить долг. А дальше, выполняя приказ главнокомандующего, капитан сталкивается с тем, что этот человек - высшее должностное лицо флота - не только готов развязать войну ради личных амбиций, но и готов хладнокровно пожертвовать при этом жизнями нескольких сотен человек. И, выбираясь из этого, и без того дерьмового положения, Джим вынужден умолять своих врагов: одного – пощадить экипаж, второго – помочь ему. И, в довершение всего, капитан жертвует своей жизнью ради спасения команды. Но это геройство (а идти на верную смерть ради кого-то другого есть несомненно героический поступок) только одна сторона медали. Будь Джеймс Тиберий Кирк просто членом экипажа Энтерпрайза, на этом можно было бы и остановиться, но он – капитан, и это многое меняет. Кто такой капитан корабля, не важно, парусника 18-го века или флагмана Федерации 23-го? Это должностное лицо, обладающее на корабле почти абсолютной властью, военной и гражданской. «Первый после Бога». А ответственность должностного лица всегда выше, потому что его приказы обязательны для исполнения. Сам Президент ОФП, находясь на корабле, должен был бы следовать распоряжениям капитана. Только капитан имеет право решать, кого послать на задание, и любое его решение может привести к чьей-то гибели. Но подобная власть скомпенсирована тем, что за всё, что происходит с кораблём и командой, перед руководством и законом отвечает именно капитан. Если он решил оставить кого-то вместо себя на мостике, он отвечает за это решение. И отсюда, кстати, родилось сначала неписаное правило капитанского кодекса: капитан не имеет права добровольно покинуть корабль, если он знает, что на нём есть хоть один, пусть раненый, но живой человек, поскольку капитан отвечает за жизни членов экипажа – и за их смерть тоже. Абсолютная власть = абсолютной ответственности в режиме 24х7. Капитан всегда на мостике, даже когда спит. Совершенно понятно, КАК велик груз такой ответственности. Перефразируя известное выражение, легче один раз спасти Землю, чем каждый день быть достойным такой должности. В том числе быть готовым не только принять неоднозначное, непопулярное или тяжёлое решение, но и понести за него наказание, если не сумеешь найти веские аргументы. А теперь послушаем адмирала Пайка, надо думать, не один год прослужившего в должности капитана звездолёта. Он сказал Джиму Кирку так: 1). «Ты нарушил с десяток положений Устава и едва не угробил своих подчинённых». В переводе с языка Устава на язык фактов это значит: Ты решил нарушить Первую Директиву, ради чего отправил в действующий вулкан подчинённых, где они едва не погибли. Скотт и Сулу докладывали тебе о риске пролёта над вулканом на небольшой высоте, но ты всё равно отдал приказ, рискуя целостью корабля и жизнями уже всего экипажа. 2). «Ты считаешь себя непогрешимым, а правила написаны для других! Но хуже всего то, что эти игрища в Бога ты оправдываешь своим везением». Ты живешь по принципу «победителя не судят», но ты не Бог, тебе не может везти всё время. 3). «Ты не выполняешь Устав, не берёшь ответственность ни за что и не уважаешь должность капитана». Не желая отвечать за свои вышеуказанные решения, ты солгал в официальном документе. Тем самым ты выказал неуважение к должности: если уж имел смелость отдать приказ – имей и мужество защищать свой выбор. 4). «А знаешь, почему? Ты не готов для этого». Если капитан не подчиняется Уставу и не уважает свой пост, он теряет право требовать этого от других. События фильма показывают, что адмирал нисколько не преувеличил и словно предвидел будущее. Охваченный жаждой отомстить во что бы то ни стало («Но теперь он преступник и я его уничтожу!»), капитан: А) вместо того, чтобы сложить полномочия вследствие эмоциональной заинтересованности и подать соответствующий рапорт (п.9 главы 1), Б) сознавая, что приказ, отданный адмиралом Маркусом, неправомерен по меньшей мере (см.там же), В) понимая, что затея с полётом на Кронос очень рискованна, ибо это рейд на территорию врага (который не будет проявлять милосердие и гуманность в случае чего - клингоны пленных не берут), Г) пользуется своим служебным положением капитана и втравливает экипаж и корабль в преследование врага, которого он, по сути, не знает, Д) по-прежнему продолжая игрища в Бога и рассчитывая на «проскочим». Е) Кроме того, он полагает, что об этом рейде опять же никто, кроме Маркуса, и знать не будет. Это ошибка? Ни в коем случае! Кирк действует также, как действовал на Нибиру, за что уже получил сполна, но это ничему его не научило. Это образ действий, привычный для капитана Кирка. Вот в чём главный его проступок, по сравнению с которым избиение Хана на Кроносе всего лишь мелкие частные разборки. И когда на Кроносе везение капитана Кирка предсказуемо заканчивается, когда вроде бы враг поступает не так, как ему положено поступать, а вроде бы друг оборачивается предателем и по сути государственным изменником (Маркус), Джим Кирк совершает первый поистине капитанский поступок – перед всей командой, перед Маркусом, он полностью принимает на себя ответственность за происходящее. Для человека, до последнего спорящего с Пайком в баре и упорно отказывавшегося признать вину за действия на Нибиру, это громадный шаг вперёд. Крис Пайн в этой роли очень живой и обаятельный, и до этого момента его можно было любить просто за это обаяние, но вот здесь его героя начинаешь уважать. Следующее действие капитана, доказавшее, что это уважение не случайно – признание капитана, сделанное Споку. «Сейчас капитаном должен быть тот, кто действует правильно (читай, по Уставу). Думаю, это не я». Джим признал свою эмоциональную заинтересованность и перед тем, как вступить в ещё одно очень рискованное взаимодействие с непредсказуемыми последствиями – с Ханом – решает действовать не как капитан, а фактически как частное лицо. Обычно так поступают Джеймс Бонд или полицейский, преследующий личные мотивы, в голливудских фильмах. И в ядерный реактор Джим Кирк идёт не только потому, что хочет спасти свой корабль и экипаж, а ещё и потому, что принял эту капитанскую ответственность во всей полноте, – решение ввязаться в эту миссию принял капитан, ему и отвечать за последствия. До конца, каким бы он ни был. Замечу, однако, что понимание этого обошлось немножко слишком дорого и капитану, и членам его команды. На виртуальной скамье подсудимых по делу о гибели членов экипажа Энтерпрайза, наряду с Ханом и адмиралом Маркусом, наверняка нашлось бы место и капитану Кирку: не избежать бы ему служебного расследования, понижения в должности или трибунала, ибо лицо, исполнявшее заведомо (тот же п.9 Главы 1) незаконный приказ или распоряжение, не имеет права спрятаться за него и отвечает перед законом на общих основаниях. Ну нет такого суперпупергеройского деяния, которое выдаст индульгенцию до конца жизни. Тем более, сейчас никакую планету капитан не спасал, напротив, чуть войну не развязал, а сделать всё, что возможно, для спасения экипажа - его долг. Рассмотрев действия Джеймса Т. Кирка как капитана, окинем мысленным взором на его человеческие поступки. Вот он говорит Споку: «Человек, которому спасаешь жизнь, не должен потом всаживать тебе нож в спину». Это собственная этика капитана, никто за язык его не тянул. Однако на «Вендженсе» этот исповедующий столь высокие моральные принципы человек отдаёт приказ Скотти «всадить нож в спину» Хану, который на тот момент, во-первых, дважды спас капитану жизнь, а, во-вторых, ничего ещё против Энтерпрайза не сделал и даже не угрожал что-либо сделать. Никаких оснований полагать, что у Хана есть какие-то планы на выведенный из строя Энтерпрайз, также не было, во всяком случае, это не обсуждалось комсоставом. Единственное, чем на тот момент рисковал Кирк, это то, что Хан заберёт своих и сбежит куда-нибудь в дальний космос на "Вендженсе". При той цели, которую преследует Хан (а никаких иных целей, кроме как спасти свой экипаж, Ханом не заявлено) это был бы самый очевидный исход дела, но ни Кирку, ни команде это ничем не грозило. Это означало бы неудачную миссию по устранению Хана - и только, ведь к этому моменту Кирк уже понял, что отдавший приказ об устранении - изменник и преступник, пытавшийся убить весь экипаж "Энтерпрайза". Относительно поведения капитана на Кроносе можно к п.12 Главы 1 добавить только то, что никто не кинул бы в сторону Джеймса Кирка даже самый малюсенький камешек, если бы он обошёлся одним хуком справа. Да, это было бы не очень достойным поступком, но вполне объяснимым и простительным. Что имеем в результате? ПГ ставит чисто личную цель – отомстить за смерть друга и наставника, использует для этого служебное положение капитана и поступает вразрез с собственными нормами этики. Абсолютно также действовал и второй положительный герой – полувулканец Спок. Он противоречит сам себе, нарушает свои же нормы морали, признавая приказ об уничтожении Хана выполнимым, в то время как раньше считал его просто аморальным. Складывается впечателение, что переворот в его мнении произошёл из-за того, что провокация Хана достигла цели (см.п.14 главы 1) и самолюбие Спока задето. С благословения ещё одной спасённой Ханом – Ухуры – он кидается в погоню за Ханом, преследуя опять же личные цели – отомстить за смерть Кирка, который явно очень ему дорог. Не было раньше слёз Спока нигде, даже когда он не смог спасти мать. И если бы он хотел просто задержать Хана, не наблюдалось бы яростного избиения поверженного врага, да и наручников на Энте в изобилии, вон даже в кнормианский корабль десант их прихватили ("В наручники его!"), однако у Спока при себе только фазер. И он научился у кого-то ловко скрещивать за спиной пальцы: «Вулканцы не лгут» (о рапорте). - «Вулканцы не лгут. Эти торпеды ваши». Поступок, идущий вразрез с его же собственными нормами. И совсем невероятная вещь – Спок либо ошибся в расчётах, либо сознательно пренебрёг тем фактом, что оба корабля находятся рядышком, в сфере гравитационного поля Земли и, следовательно, повреждения из-за взрыва 72 (!) торпед нового образца (это при том, что в первом фильме даже выстрел несколькими торпедами приводил к весьма значительным последствиям) приведут к тому, что «Вендженс» не сможет удержаться, пойдёт к Земле и камнем рухнет на неё, как это чуть было не произошло с Энтом. И, честно сказать, что уж совсем мне не нравится… Старший Спок, заявивший сначала, что не намерен предоставлять сведений о будущем, чтобы младший мог пройти свою дорогу сам, не только весьма красочно расписал, какой есть Хан Нуньен Сингх (п.21 Главы 1), но и явно что-то добавил за пределами диалога, закончившегося для нас вопросом младшего Спока: «Как?» Что-то, заставившее последнего немедленно принять меры. И если это так, то часть моральной (но только моральной!) ответственности за взрыв торпед, падение «Вендженса» и смерть его экипажа лежит и на старшем Споке… На этом с объективной стороной дела можно покончить и перейти к субъективной.