Американские приключения крипипасты

Праздник обжорства за столом продолжался. Бен, Каге Као, Натали и Кенни старательно угощались разными вкусняшками, которые тут же импровизировал Каге Као, становясь к плите ровно на несколько минут (его кулинарные шедевры были простыми и очень вкусными); и запивалось все отличным вином в высоких хрустальных фужерах (которые Кенни откопал где-то в коробке на шкафу в спальне деда). Народ засел надолго, и расходиться, к сожалению, явно не собирался. Бен и Натали отмечали победу над Слаксом – они были твердо уверены, что после порции мартини со льдом и кружки крутого кипятка в чае, Слакс выжить ни за что бы не смог. Он так четко исчез, что найти его не удалось даже наощупь. Слакса не было нигде. Бен уже несколько раз телепортировался к школе (два раза – вместе с Бертой) – Слаксом там и не пахло. Собака Оффендермена проходила мимо школы с совершенно безразличной мордой, и даже ни разу не повернула туда головы. Натали посетила за вечер пару крупных супермаркетов – специально «светилась» в самых людных отделах! – но Слакса здесь не было и близко. Ни в аэропорту, ни на болоте, ни внутри школы. Каге Као загадочно улыбался, когда Бен говорил за столом о том, что они вдвоем перерыли все кабинеты школы (не только каптерку охранника), облазили подвал и чердак. Нигде никакой электроники они, правда, не нашли. Но надежды не теряли. А Кенни блаженно жмурился, глядя на меня, и медленными глотками тянул из бокала красное вино – он, без сомнений, отмечал такое чудо чудное, что я осталась жива. Весь вечер, пока мы были еще вдвоем, он держался молодцом – ничем не выказывал своего страха за мою жизнь, не рвался поговорить об этом, не сюсюкал и не медитировал на часы. О его внутренних кошмарах о догадывалась только по трясущимся рукам и рассыпанному сахару, когда он заваривал чай – а я под руку, не подумав, ляпнула: «часы у нас встали, что ли?..». И было видно, с каким облегчением он выдохнул, когда миновала полночь. Он просто сел в кресло – и обмяк… И сейчас выглядит счастливым, пьяным и сонным. А я… Я затрудняюсь описать – что чувствую я. С одной стороны – здорово, что я осталась жива. Это как-то неожиданно. За день я привыкла к мысли о смерти, я готовилась к ней, и надеялась на ошибку. С другой стороны – я так сильно хотела отдохнуть и попутешествовать с Кенни, что теперь мне казалось, что смерть, уходя, прихватила с собой мой романтический вечер. И, вместо нежных поцелуев и объятий на фоне красивейших пейзажей мира, я получила банальную пивнушку-обжорку на кухне. Я, конечно, когда готовила ужин на двоих, не думала о том, что готовлю поминки. Но и сейчас у меня все еще нет ощущения, что это – мой новый день рождения. Хотя Кенни и другие время от времени кричат мне свое «Хаппи бёздей!» … А с третьей стороны – меня, конечно, сильно напрягло поведение Оффа. Он не пришел на мой-наш-общий праздник. Не захотел меня видеть. Не поверил в смерть Слакса (я, кстати, тоже), отправился его искать (и я бы не отказалась его поискать), и – главное! – запретил мне следовать за собой. Это меня и вышибло! Хотя… нет. Это меня просто добило. Я вдруг поняла, что мне «не уютно» во всех смыслах: я осталась жива – но не пойму отчего; Слакса убили – но я этому не верю; Кенни меня любит – но романтический вечер сорвался (и он об этом знал, когда ставил пять приборов на стол); Оффендер на свободе – но он не желает никого видеть… Может есть и еще что, но сейчас мне и перечисленного – с головой хватит. Мне вдруг захотелось поговорить с кем-нибудь помудрее меня. Слендермен! Хоть мальчики и заронили в меня подозрение, что Слендер в темноте – это просто Слакс, говорящий его голосом, но я подумала о том, что если ему сейчас нанести визит, то я смогу «убить сразу двух зайцев»: во-первых, если Слакс мертв – мне никто не ответит; во-вторых, если Слендер ответит – я расскажу ему наши новости, и посоветуюсь – что нам всем делать дальше… Лишь бы сейчас найти кошку. А то вдруг она начала избегать магазина, где ее уже столько раз мучали! И, не особо долго думая и, разумеется, никому ничего не сказав, – я как будто вышла в дамскую комнату – телепортировалась в круглосуточный магазин… *** Найти кошку оказалось реально не просто: она забилась с куском колбасы глубоко под полку железного шкафа с пожарными инструментами. Потоптавшись минут десять около него, и убедившись, что кошка не вылезет, даже если начнется пожар, я притащила пару коробок с товаром, и привалила их к шкафу, оставив только узкую щель. Теперь кошка оказалась взаперти: сзади и сбоку – стена, с другой стороны – холодильник, а спереди – я. Деваться ей некуда. Затем, взяв с собой маленькую бутылочку воды (я теперь умная!), я легла животом на пол, и достала свой телефон. Посветив под шкаф фонариком, я нашла кошкины глаза (кроме как на свет, ей больше там смотреть не на что!) и начала сеанс. Как только меня обступил мрак, я по привычке крикнула «Слендер!» - и с облегчением услышала свежий и бодрый голос: «Здесь я!». Слендермен звучал вполне живо, и даже обрадованно. Окончив свой доклад – за день и вечер много что изменилось! – я ждала его мыслей по всем этим пунктам. Ну или хоть что-нибудь. Но Слендер молчал. Он не поздравлял меня со спасением, не высказывал сомнение по поводу смерти Слакса, даже не иронизировал по поводу моих романтических надежд… Слендер думал. А это – плохо. Значит что-то мы проглядели, как всегда. Или упороли ошибку – что еще хуже… - Что-то меня бесит в твоем рассказе, Кейт! – наконец-то заговорил Слендер. – Но, чтобы разобраться в этом, мне надо побыть одному и подумать. Что-то во всей твоей истории есть не правильное… Не знаю. Постарайся отдохнуть сейчас. Я серьезно говорю. Скоро Слакс вернется – и он будет очень-очень злой, Кейт. И зло это он сорвет именно на тебе. Уверен, что он постарается тебя просто уничтожить. Не разложить, как нас всех, на тело-разум-файл, а тупо – физически уничтожить. Ты его достала, Кейт. Я уверен. Поэтому – постарайся быть счастливой напоследок. Потом можешь и не успеть! *** Слова Слендермена меня не успокоили. Но теперь у меня появилась решимость – я и вправду обязательно реализую свою мечту, и отправлюсь в путешествие с Кенни. В кругосветное. Ну, или куда он там захочет. Мне все-равно. Лишь бы путешествовать вдвоем! Представить глаза кошки и оказаться снова на полу у шкафа было делом трех секунд. Но вот вытащить полуобморочную кошку из-под шкафа оказалось делом не простым. Длинны моей руки не хватало. Шкаф с инструментами был заперт на ключ. Поглядев еще раз на кошку в свете фонарика от телефона, я поняла, что она еще реагирует на свет. Значит не совсем в отключке. Можно попробовать устроить ей душ прямо тут. И я вылила на нее всю бутылку воды. К счастью, уклон пола был немного в сторону стены – и вода затекла прямо под кошку. То, что надо! Я увидела, как от воды пошел слабый пар… Очухается сама! Убрав коробки с товаром от шкафа на место, я телепортировалась назад – на кухню дома Кенни. *** Гости уже разошлись, а Кен складывал грязную посуду в посудомоечную машину. В фартуке с рюшками он выглядел так трогательно, что я не удержалась и сама подошла и обняла его сзади. Уткнувшись в его спину, я подышала минуту в место между лопатками, собираясь с мыслями. И потом наконец сказала то, что собиралась ему сказать весь сегодняшний бесконечный день: - Кен, я устала! Я хочу отдохнуть с тобой вместе. - Что ты имеешь ввиду? – голос Кенни предательски дрогнул. Нырнув ему подмышку, я ловко перебралась между ним и посудой, не разжимая объятий – он все еще находился в кольце моих рук. Теперь я прижалась к его груди. А он не мог меня обнять – у него были мокрые и грязные руки. Он беспомощно замер, растопырив пальцы. А я продолжила свою мысль: - Давай, ты составишь маршрут, а я буду тебе просто подчиняться. Хоть по всему миру! До школы осталось всего две недели. Я хочу тупо ходить, глазеть на что-нибудь, лопать всякую вкусь, окунаться в чужую жизнь, дышать другим воздухом, взвизгивать от восторга, и чувствовать поминутно, что мы вместе, и никто нам не помешает. У взрослых это называется «медовый месяц». У нас с тобой – каникулы. - Нну-у-у… - протянул Кенни. – если это будут Каникулы Любви, то я не против, конечно!.. И мы поцеловались. Почти по-взрослому. *** Утро началось с охапки прохладных лилий в постель. Я валялась на диване Кенни (про мою комнату мне было некогда вспоминать), и пыталась собрать цветы в настоящий букет – я надеялась, что для них найдется ваза подходящего диаметра… Одной рукой я убираю волосы с лица, другой – тянусь к огромной кружке густого и сладкого какао на столе Кенни. Кайф! А сам Кенни, судя по ароматам, колдует на кухне с разогревом чего-то, оставшегося после вчера. Вкусняшки от Каге Као на самом деле были великолепны! И сейчас я уже реально жалею, что вчера была не в духе, и не распробовала всего, что было на столе. Минут через пять я слышу, как Кенни гремит посудой и подносом. Сейчас он принесет всю еду сюда! Круто! … Нет – кошмар! Я же не умыта! А вдруг мне придется целоваться?! А зубы не чищены! Ужас-то какой! И я кидаюсь в душевую комнату на втором этаже (там чаще моется Кенни, или Джон) – и полощу рот смесью для свежего дыхания. Ну вот, мне гораздо комфортнее… За завтраком (с поцелуями и боем подушками) Кенни мне говорит, что одевать в первый наш заграничный тур: школьный сарафан, майку любого оставшегося еще цвета, белые колготки, и вчерашние туфли (я их почти не попортила…). - А плащ купим в Лондоне. – добавляет Кен. Я делаю недовольную гримаску: - В Лондоне? У-у-у… Там скучно! Что мы там будем делать? - Мы будем не в Лондоне. Мы будем в Оксфорде. В библиотеке. Остальное – сюрприз!.. Я хочу возмутиться, что план у него – фигня. Но – вовремя вспоминаю, что обещала подчиняться. Молча!.. Что ж! Доверюсь с закрытыми глазами… *** Дальше я описываю наши с Кеном путешествия в кратком изложении. Как говорили в старых книгах – «дабы не докучать читателю занудными описаниями бытовых подробностей…»; скажу только, что каждую ночь (ну или ближе к утру) мы – усталые и счастливые! – возвращались назад к нашему дивану. Самые странные путешественники по миру - мы ночевали только дома. Тур №1. Англия, Оксфорд. … Мы тихо крадемся по пустым залам библиотеки, стараясь не потревожить не только пыль веков, но и старенькую библиотекаршу, сидящую у горящего камина с чулком и спицами. В Оксфорде тоже каникулы, и никого из элитных студентов еще нет. От древних стен тянет холодом и плесенью. От огромного камина – теплом и уютом. Кен показывает мне пальцем на стол у самой дальней стены, далеко от окна, в темном углу. Там на весь стол разложена огромная книжища. Прямо целый фолиант – старинный, рукописный… Мы подходим к нему, и я читаю (Кен подсвечивает мне с помощью телефона) табличку рядом с книгой: «Самая тяжела книга в мире. Привезена на один семестр из Праги. Называется «Кодекс гигас» (Библия Дьявола). Древнее творение имеет 624 пергаментные страницы. Размеры её деревянных обложек составляют 92 на 50 см. На изготовление книги ушли шкуры 160 ослов. Общий вес манускрипта - 75 кг. Руками не трогать!» Я присвистываю от восторга! И зарываюсь в этот фолиант с головой: несколько часов подряд я рассматриваю картинки с чертями, пентаграммами, древними заклинаниями и вызовами духов. Это реальный учебник самой черной магии, какую только можно придумать! И вызовы самые настоящие, и демонов некоторых я узнаю в лицо… Не все из них примкнули к крипипасте, но многие к нам лояльны и даже дружественны. Я любуюсь красно-огненной мордой Залго… И понимаю, до какой степени я – наивная. Оказывается, демоны – это совсем другое, чем я себе представляла. А жаль! Мои зубастые мимими были куда симпатичнее, чем смерть, грязь и боль… В этой книге им нет нужды притворяться забавными страшилками. Здесь они – как есть. Через три часа я одолела «Кодекс гигас» - пересмотрела все картинки, сняла на телефон все, что меня заинтересовало, и слегка подустала от вида крови и уродств. Старенькая библиотекарша уже ушла, и заперла нас в комнате с большим камином. Хоть в Англии и конец лета, но здесь – в каменных стенах замка – холодно и сыро. Я подхожу ближе к камину, и уже собираюсь телепортироваться домой, как только согреюсь. Как вдруг Кенни показывает мне в окно что-то интересное. Я подхожу и вижу, как через площадь под окнами библиотеки движется гуськом младшая группа детского сада. Впереди воспитатель в пушистом голубом костюме северного мишки – с забавными ушами и смешной мордочкой. Он держит в руке ярко-желтую ленту, а все дети держатся за нее, чтобы не отставать и не потеряться. У каждого ребенка к руке привязаны по несколько ярких воздушных шаров, а в свободной руке – большой пакет с подарками. Дети с любопытством смотрят на стены старинного замка, на зеленые деревья и красивые дома вокруг площади. Похоже, что у них был детский праздник в садике, а сейчас они идут на экскурсию… И я вдруг остро вспоминаю свой детский сад – мою группу, моих воспитательниц, мои игрушки… На глаза наворачиваются слезы. И вдруг все дети, дойдя до середины площади, замечают нас с Кенни в окне, и начинают нам махать ручками. Воспитатель, оглянувшись, видит такое дело – и тоже машет мне рукой. Он так похож на какую-то мою давно забытую игрушку!.. И я невольно тоже улыбаюсь в ответ, и мы с Кенни машем руками, как ненормальные; а дети радуются и скачут вокруг воспитателя, ломая строй… Тур №2. Германия, городок Розенбург. … Мы прогуливаемся через современный музей – просторные залы, не высокие потолки, стеклянные двери… Хихикающие туристы… Только экспонаты такие, что хихикать не хочется. Музей пыток. Слева, на длинном узком столе, разложена костедробильная машина под толстым стеклом; справа – книги о том, как это делается. Безукоризненно-красивый немецкий почерк. Книги рукописные, датированы 1354 годом, с картинками и пояснениями. Над книгами, на стене, развешаны какие-то странные железные «тюльпаны» на цепях. Неожиданно взвизгивает какая-то туристка: - Это что – засовывали туда?! А мужчина рядом отвечает ей, обнимая за плечи: - Насиловать было запрещено. Вот и извращались, как могли. Надо было не просто убить – а с мучениями. Тебя бы, дорогая, точно сюда определили – ведь ты красивая и умная. Этого в средние века было достаточно, чтобы назвать женщину ведьмой… Следующий зал – с железными масками. Красиво. Но оказалось, что их раскаляли в печах, и только тогда одевали на головы страдалиц. Потому что опять – ими пытали только женщин. Красивых. Чтобы не видеть их лица… И, наконец, самый большой зал – как наказывать и пытать детей. Никогда бы не могла подумать, что это было так популярно! Оказывается, детей «ведьм» мучали на глазах матерей – так было приятнее и полезнее. Методы порки кожаными розгами с железными шипами – целая книга. О том, что любых детей надо пороть каждый день – для профилактики. Одних этих розог, на мой взгляд, было бы достаточно, чтобы убить ребенка на месте… Я могла только порадоваться, что не живу в средние века, и мне не надо бояться иметь детей. Настроение у меня уже было мрачноватое, и я хотела попросить Кенни куда-нибудь телепортироваться в более приятное место. Когда вдруг туристы немного оживились и шумной толпой ускорились на выход. Мы с Кенни тоже проявили любопытство, и удивились звукам музыки, которая пробивалась сквозь мрачную дверь музея пыток. Оказавшись на улице, мы чуть не оглохли, и не ослепли – здесь был карнавал. Вот дураки! Надо было сразу выходить на улицу, а не шататься по этим мрачным залам смерти… Поганое настроение как рукой смыло! Акробаты и фокусники, принцессы и ведьмы, супер-герои и трубочисты… Море сладостей, которые раздают бесплатно. И напитки, за которые надо платить в евро. Жареные колбаски и сыры сорока видов – дегустировать можно бесплатно! Шарики, свистульки, жевачки и игрушки, карусели и роскошная танцевальная площадка под открытым небом… Мне дали маску с золотыми рогами, а Кенни досталась белая шляпа с огромным страусиным пером. Мы покрутились на парочке разных каруселей, но потом не удержались и пошли танцевать – там играл настоящий оркестр! Музыка была разная. На веселой мы отплясывали вместе со всеми обычные танцы; а на медленной – тесно прижавшись друг к другу, болтали на ушко разную чепуху и загадывали желания. Пока нас не прервал фейерверк… Из этого путешествия мы вернулись домой только под утро. Тур №3. Франция, Париж, Елисейские поля. …Ранняя осень уже тронула листья на деревьях вдоль широчайшего проспекта Парижа. Мы идем, и шелестим листьями, которые успели нападать на боковые улочки; за этим летящим рыжим мусором безуспешно гоняются парижские дворники… Мы решаем позавтракать в маленькой кафешке; сворачиваем в какой-то дворик, где стоят изящные столики, большие плетеные кресла. Всего два кресла на один столик. Мы шлепаемся в них, и хохочем – здесь дворник тоже воюет с листвой, которая охапками сыпется ему на голову и за шиворот. Официант моргает нам: «мол, потише там – это метет сам хозяин кафе!»… Нам приносят сразу по две кружечки кофе натурального (вкуснейшего, кстати!) и стандартный завтрак: два бутерброда – с сыром и ветчиной, яйцо-пашот и салат с грибами. На десерт – большая кружка горячего шоколада и зефир-безе. Разделавшись с завтраком, мы отправляемся снова на Елисейские поля, идем еще с полчаса, любуясь француженками, кафешками и машинами, когда вдруг натыкаемся на палатку уличной гадалки. Огромный хрустальный шар для гаданий и аромат благовоний привлекает внимание Кенни. Он тянет меня в палатку (он, оказывается, никогда не видел гадалки!..), но сам гадать боится. Он толкает меня. Чтобы я села напротив шара… Я смеюсь, и говорю, что давным-давно не верю гаданиям. Любопытство оказывается сильнее страха – Кенни садится на место клиента. Все это время гадалка внимательно смотрит на нас. У нее высокая чалма, край которой закрывает половину лица. Видны только ее ярко нарисованные глаза. Руки прячутся в огромном, расшитом золотом, халате. И, коснувшись шара золотым ногтем, она начинает всматриваться вглубь его хрустальных граней. Кенни заметно нервничает… Через пару долгих минут гадалка выдает предсказание, похожее на нерифмованный стих: «Есть у тебя любовь хорошая – ты будешь верен ей всегда; Но будет выбор у неё непрошеный – как сократить свои года. Откажется от зла – поженитесь, но будет мёртвое дитя; Пойдет со злом – погибнет юною; а ты, печаль не пережив, Найдешь войну чужую дальнюю, где взрывом ногу повредив, И в плен ужасный угодив - спасешь ребенка от потопа, Она спасет тебя в ответ, и в благодарность за свободу - Удочеришь и имя милой подаришь, и жизнь свою ей посвятишь…» Протараторив этот гадкий стишок, гадалка тут же скрылась за занавесом; и вместо нее вышел высокий араб-атлет, молча подал Кенни счет, и недвусмысленно дал понять, что нам пора выметаться из палатки. Теперь Кенни выглядел пришибленным и злым. Он явно растерялся. Первое же его предсказание оказалось таким тяжелым. Я не знала, чем его утешить. И весь остаток дня мы проговорили об этом, пока я не пообещала ему узнать у кого-нибудь из крипипасты – как изменить предсказание. Кенни был уверен, что это можно сделать. Все остальные дни мы путешествовали только по природным ландшафтам – Кенни был сыт по горло городами и острыми ощущениями. Джунгли Амазонки, вершины Анд, степи Австралии… Каждый день мы возвращались домой загорелые, голодные, уставшие. Но – полные впечатлений. Остаток лета оказался просто незабываемым!.. (ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)