Падшая

Кунсайт с сожалением смотрел на дом девушки. Он напоминал ему дом Ниф-Нифа, построенный из соломы, казалось, его снесет первым же более-менее сильным порывом ветра, о чем он не посчитал лишним сообщить хозяйке. Минако разморило от поездки на такси, ее вымотали нервы и длинная смена, глаза ее закрывались, она была невосприимчива к информации, поступающей из вне. - Ну может ветер когда-нибудь унесет меня в страну ОЗ, - сонно пробормотала она, не имея сил намекать гостю на его бестактность. Она открыла дверь ключом, но Кунсайт про себя решил, что дверь можно выломать, только постучав в нее. Тут же ей под ноги бросился белый кот. - Привет, Артемис, - сказала девушка. Кот понял, что она не одна и с опаской смотрел на нового человека. – Это какой-то псих, который увязался за мной. – Кунсайт не знал, чему он удивлен больше: тому, что девушка разговаривает с кошкой и не стесняется этого, или тому, что не считая его клиентом, она мигом забыла про вежливость. - Иногда жаль, что ты не собака. Кот будто бы понял, что она говорит, и посмотрев на Кунсайта выгнул спину и зашипел. - Наверное, ты не очень хороший человек, - пожав плечом, сказала Минако, глядя на эту сцену. Ее это не удивило, она уже и так знала, что это правда. - Ты кажется запнулась об порог и обронила вежливость, - сказал мужчина, указывая на выступ у двери. - Я стриптизерша, - зевнула Минако, - мне необязательно быть вежливой. Мне за это не доплачивают. Кунсайт и сам это понял. Уже осмотрев дом из прихожей, которая одновременно была гостиной и кухней, Кунсайт понял, что в нем кроме этой комнаты была только одна спальня и ванная комната. - Кофе? – Спросила она, направляясь к шкафу. Кунсайт молча кивнул, хотя она стояла к нему спиной. Дом не был обременен лишней мебелью, в гостиной на стене висело огромное зеркало, подобные висят в танцевальных студиях. И все же, находиться в этом доме было для Кунсайта неприятно, он как будто вернулся во времена своего нищенского студенчества, как будто вернулся в прошлое и обнаружил, что кто-то другой занимает там его место, которого он бы никому не пожелал. Девушка поставила чайник и насыпала дешевый растворимый кофе в две чашки. Она была сонная и неповоротливая, движения ее были неравномерными, дерганными, она то проваливалась в свои мысли, то вдруг вспоминала, что не одна. - Как тебя зовут, человек, которому я готовлю кофе и не могу в это поверить? - Спросила Минако. - Кунсайт, - ответил он, не видя смысла этого скрывать. - Какая пошлость, - с удовольствием отомстила Минако и поставила чашки с напитком на стол. За окном занимался рассвет. Кунсайт сел за стол, поднял чашку к губам, но пить не стал, на запах определяя качество этого кофе. - Ты работаешь стриптизершей, - не остался в долгу Кунсайт, - в твоем лексиконе нет такого слова. Минако насупилась.Она прижала колено к груди, поставив стопу на стул. - Я полагаю, ты решил исправить своим присутствием мой лексикон? – Спросила Минако спокойно, но тут же взорвалась, - какого хрена тебе от меня нужно? - Я уже говорил, но ты не согласилась и выбрала длинный путь, - сказал Кунсайт. Минако фыркнула. Ее так раздражало это. Сколько еще этот мужчина будет ее преследовать? Пока она не перепит с ним? - От чего же, давай ускорим процесс, - огрызнулась она, задирая обе ноги вверх, сидя на стуле. И она развела ноги в воздухе. Господи благослови ее пресс и растяжку, жест произвел неизгладимое впечатление. Кунсайт поперхнулся и кажется, даже немного покраснел. Или ей показалось? Надо признать, мужчина был весьма симпатичным, это она поняла, еще когда увидела его в первый раз. Высокий, мускулистый, загорелый, с длинными волосами – как раз в ее вкусе. Может быть и правда, стоило уступить ему и забыть обо всей этой ситуации. Тем более, секса у Минако не было давно, а хороший секс никогда не будет лишним. Она наблюдала, за выражением лица Кунсайта. Казалось, его раздирали внутренние демоны. На самом деле, Кунсайт разрывался между желанием отыметь эту капризную стерву прямо на этом столе, и не желанием вообще к чему-либо прикасаться в этом доме. И все же, он больше склонялся к первому варианту, но он собирался это делать со смаком, растягивая удовольствие, он собирался поквитаться с девушкой за все свои недосыпания. Но зеленые часы на микроволновке показывали уже половину шестого, что значило, что скоро ему придется выдвигаться домой, переодеться и ехать на работу. Работа была для него святым делом, он ни разу ее не прогулял, ни разу не брал больничный, ни разу не уходил в отпуск, ни разу на нее не опаздывал. Работе он был обязан тем, что живет в шикарной квартире в многоэтажном доме, а не в будке на окраине города, такой как эта. Здесь он особенно остро чувствовал невозможность безответственного отношения. Работа его обеспечивала, кормила, дала статус, он боготворил свою работу. И все же, просто уйти он не мог. - Давай, - упрямо сказал Кунсайт, вставая из-за стола и направляясь к ней. Она остановила его, упершись ногой ему в грудь. Глаза ее бегали, рассматривая любые способы побега из собственного дома. Он отодвинул ее ногу властным движением и склонился к ее лицу, она положила ладони ему на плечи, готовая в любой момент оттолкнуть. Он на секунду завис напротив ее лица, глядя в ее голубые глаза, подведенные ярким смазавшимся макияжем. Взгляд его был надменен, но не агрессивен. Он собирался воспользоваться ей, но не собирался причинять ей боль. Минако сглотнула. - Как твое настоящее имя? – Спросил Кунсайт, присев на пол рядом с ней и все еще глядя ей в глаза. - Минако, - честно ответила она, словно загипнотизированная. У нее уже не было сил сопротивляться его напору, она слишком устала. И он поцеловал ее, страстно сокрушив ее защиту, он прикусывал ее нижнюю губу, исследовал ее рот свои языком. Он гладил рукой ее округлое бедро, желая только чтобы под его ладонью не было джинсовой ткани. Он залез рукой под ее майку, почувствовав изгиб ее тонкой талии. Она всхлипнула, то ли от страха, то от возбуждения, она сама себя не понимала. В отличие от Кунсайта, который очень хорошо осознавал свое возбуждение и еще чуть-чуть, и он с удовольствием опоздает на работу. Словно на зло, девушка подалась вперед, обхватила руками его шею и зарылась пальцами в его волосы на затылке. Она решила про себя, что помирать, так с музыкой, живем один раз, нужно все в жизни попробовать и прочие фразы, после которых не происходило обычно ничего хорошего. Она решила, что сейчас поддастся сиюминутному порыву, а подумает об этом после, как она всегда делает. Она бездумно отвечала на поцелуй, так хорошо было оказаться в сильных мужских объятиях. Она так соскучилась по ласке, что льнула к нему, сама не зная, чего ожидая. Кунсайт понимал, что еще чуть-чуть и он совсем потеряет голову, но не в силах был разорвать эту сладкую месть, прервать этот момент триумфа, которого он ждал, жаждал так долго. Вот она, в его руках, его добыча, выслеженная, припертая к стене, сдавшаяся на его милость. Стул, на котором сидела Минако, скрипнул, и Кунсайт тут же вынырнул из омута охвативших его чувств, предметы вокруг снова получали очертания, он снова почувствовал брезгливость к окружающей его обстановке. Он вдруг подумал о том, сколько проблем получит, если останется. Из-за одной проститутки, или стриптизерши, кем бы она ни была. Он прервал поцелуй, но еще несколько секунд смотрел в ее смятенные глаза. - Мне пора идти, - сказал он. И Минако захлопала глазами. - Чего? – Озвучила она свои мысли и Кунсайт усмехнулся. Он почувствовал себя настоящей динамщицей. - Прости, малышка, - снисходительно сказал он, - я зайду завтра. - Чего? – Снова повторила Минако, она не совсем понимала, что происходит. Вот напротив нее мужчина, который уже три недели как открыто хочет ее трахнуть. Вот она, расслабленная и возбужденная, на все сама себя уговорившая. Вот его руки у нее под майкой, которые попали туда явно не случайно. Какого хера? Он смеется над ней? Кунсайт нехотя убрал руки с вожделенного тела и встал. Ее руки, находившиеся у него на плечах, безвольно соскользнули по его груди. - Я… - проговорила она, - я… Чтобы я больше вас тут не видела, - наконец сказала она, - иначе я вызову полицию. Кунсайт засмеялся. - Ну конечно вызовешь, - сказал он и насмешливо поцеловал ее в макушку. Глаза Минако расширились от такой наглости, руки сжались в кулаки. Она была поражена его надменностью, его пренебрежением. Этот урод точно издевается над ней! Минако сидела в оцепенении, пока Кунсайт шел к двери. Но едва он взялся за ручку, как чашка пролетела мимо его головы в десятке сантиметров и разбилась о дверь. Он едва успел отвернуться от осколков. - Я не шучу, долбанный педик! – Закричала она, - ты бесишь меня! Не смей больше приходить и преследовать меня! Кунсайт снова засмеялся, когда понял, что гнев ее вызван тем, что он покинул ее, расположенную к сексу. Она взяла в руки вторую кружку, и он поспешил ретироваться. Он слышал, как вторая кружка разбилась об дверь за его спиной. Он и не знал, что она такая горячая, ведь на работе она само смирение, хоть и с острым языком. Вся эта ситуация здорово развеселила его. - Что за идиотский день? – Бушевала Минако, направляясь в душ, чтобы поскорее лечь спать и забыть обо всем этом. *** Все воодушевление Кунсайта прошло к полудню, и до конца рабочего дня он клевал носом. Он впервые ушел с работы без пяти шесть, не в силах больше ковыряться в документах. В лифте он встретил Цереру, девушка покраснела и не знала как себя вести. - Прости, я был занят вчера, - сжалившись, нарушил он молчание. - О, ничего страшного, - быстро проговорила она, в ее груди от этой простой фразы распускалась, как цветок, увядшая было надежда. - Я позвоню тебе на неделе, - сказал Кунсайт, с удовольствием наблюдая, как девушка засветилась от этой простой фразы. Ему стало немного жаль ее, девушка из хорошей семьи, которая все еще верит в любовь. Он поступил с ней нечестно, намеренно обманул ее и собирался обойтись как с рядовой девушкой по вызову – забыть, что она была. Но эта девушка не была проституткой, этот безответственный поступок ранит ее. Он не смог разочаровать ее наивную веру в любовь, и прежде чем двери лифта распахнулись, легко поцеловал ее в губы. Тут же лифт издал звуковой сигнал, извещающий их о прибытии на первый этаж, и он вышел, направляясь к своей машине. Церера была поражена таким поведением. Вчера она решила, что все это было лишь разовым эпизодом, что он играл с ней. Но, кажется, это было не так. Она была счастлива. Едва добравшись до дома, Кунсайт скинул рубашку и брюки, упал на кровать и проспал до следующего утра. Всю неделю он не решался поехать к Минако, пришлось бы ждать ее невесть сколько времени, а потом снова в спешке убегать на работу. Не без труда, он отложил визит до пятницы. Вместо этого иногда по вечерам он воскрешал воспоминания об их поцелуе, о ее мягких губах, о тонких руках, обхвативших его шею, об ее гладкой коже под его ладонями. Он смаковал выведанное имя, Минако. Он решил, что имя для такой стервозной девицы совсем не подходит. Он думал о ее доме с пожелтевшей лужайкой, о скрипучих досках пола, о дешевом кухонном гарнитуре и жалел ее. Как такая красивая девушка могла оказаться в таком месте? Ей бы носить дорогие брендовые вещи на ее фигуре и сплетничать с подругами в дорогих кафе за чашкой кофе. Но потом Кунсайт понял, что Минако бы не прижилась в высшем обществе, оно бы отторгло ее самоуправство. Ее вздорный характер, ее острый язык. Он вспоминал вспышку ее гнева и не мог представить, чтобы кто-то еще из его окружения позволил себе такое поведение. Возможно, так и было? Может быть, она действительно упала с высокого пьедестала и потеряла все, кроме своей гордости? Кунсайт вспоминал, как она грубо выражалась, как злобно смотрела на него, когда он хотел купить ее. Вспоминал, как она курит, натянув на голову капюшон, как она расслаблено ведет себя в его компании, будто весь мир ее дом. Как она поставила ногу на стул, сидя за столом, как растеряла всякую вежливость. Может быть, она родилась на этих грязных улицах, или даже трейлере, жила с отцом, который пил и бил ее и она пошла в танцовщицы только чтобы иметь средства к существованию и уехать от него? Кунсайт вспоминал, как она нервно смеялась в переулке, но диктовала свои условия. В одном он был уверен: девчонка была дерзкой, потому что терять ей было нечего. В пятницу он приехал к клубу к двум часам ночи, и угадал, через пятнадцать минут увидев, как золотоволосый подросток в джинсах выходил из темного переулка. Он посигналил, но девушка не обратила на это внимания. - Добрый вечер, вас подвезти? – Спросил он шутливо через опущенное стекло, но она не останавливалась, и машина медленно следовала за ней. Вместо ответа девушка вскинула неприличный жест. – Ты ведь помнишь, что я знаю, где ты живешь? Только улыбнувшись этому жесту, сказал Кунсайт. Девушка остановилась, вскинула глаза к небу и закурила сигарету. Сделав пару затяжек, она просунула голову в окно машины. - Если я с тобой пересплю, ты обещаешь забыть мой адрес и больше никогда не появляться в моей жизни? – От девушки пахло алкоголем и табаком и кажется, она в кои-то веки была в хорошем настроении, на ее губах, несмотря на недовольство, потерялась слабая улыбка. Кунсайт сделал вид, что задумался, она фыркнула. - Да, да, ладно, обещаю, - наконец сказал он, и девушка села на соседнее сидение. – Как же твой кодекс нравственности, - засмеялся он. - Если хочешь, я могу выйти, - огрызнулась она, выдыхая в него дым, Кунсайт поморщился и машина тронулась. По радио играла Meghan Trainor «All About That Bass» и она сделала музыку громче и, поводя плечами и головой, прищелкивая пальцами левой руки в такт, начала ей подпевать. Когда она склоняла голову вправо, ветер из приоткрытого окна играл с ее волосами. Одновременно она успевала курить и сбрасывать пепел на коврик в машине, что однозначно выводило Кунсайта из себя. Он впервые видел, как на лице девушки играет настоящая улыбка, она наслаждалась музыкой, наслаждалась потоками свежего воздуха из окна, наслаждалась звуками собственного голоса, тем что она расслаблена и свободна, и может делать что хочет. И Кунсайт не смог ей этого запретить. Он подозревал, что в жизни стриптизерши не так уж много радостей. - Ты не поёшь? – вдруг спросила она, будто это было самое глупое, что она видела в жизни. Мужчина молча помотал головой. – Не переживай, я никому не скажу, - засмеялась она. Кунсайт бросил на нее злой взгляд исподлобья, демонстрируя, что тема закрыта. Она лишь махнула на него рукой и сделала музыку еще громче. Когда они подъехали к ее дому, и она вышла из машины, то продолжала пританцовывать, пока пересекала лужайку. Она продолжала крутить бедрами, пока открывала дверь, повинуясь играющему в ее голове ритму. И едва дверь за ними закрылась, Минако подтянулась на носочках, обхватила его шею руками и увлекла в поцелуй. Жесткий, страстный, будто от него зависела ее жизнь. Он положил руки на ее талию чувствуя, как ее бедра еще едва заметно покачиваются в одной ей понятном ритме. Она потянула его за лацканы рубашки в спальню и толкнула на кровать. Оставив его в таком положении, она извлекла из-под кучи побрякушек на комоде пульт и включила музыку. Приблизилась к нему приставным шагом, покачивая бедрами, элементом «ча-ча-ча». Она была в прекрасном настроении, немного выпила в баре, она не собиралась ему танцевать, но расслабленное от алкоголя тело само двигалось под музыку. Он наблюдал за ней голодными глазами, эта девчонка совсем не боялась его. Ей было плевать на его желания, она не собиралась им потакать в ущемлении своих собственных. Она хочет танцевать, и пусть весь мир подождет. И Кунсайт терпеливо ждал, наслаждаясь движениями ее стройной фигуры. Она сняла майку и распустила хвост, волосы золотым водопадом рассыпались по ее плечам. Она приблизилась к нему, села на него верхом, поводя бедрами и сводя Кунсайта с ума, ее плечи подергивались в такт музыке и вместе с тем грудь ее, поддерживаемая красным кружевным лифчиком, тряслась, привлекая к себе внимание. Кунсайт не мог больше сдерживаться, он вцепился руками в ее бедра, желая убедиться, что это она, наконец-то, живая, во плоти, не просто плод его воображения, не очередной сон, а на самом деле она. Сама сидит на нем, соблазнительно пританцовывая и не имея ничего против его рук на ее теле. Его ладони скользили вверх и он сел, уткнувшись носом в ложбинку между ее грудей. Он шумно втянул носом запах ее кожи, и поцеловал ее ключицу, пока руки расстегивали застежку ее красного белья. Она дернула плечами под музыку, и лифчик сполз с ее груди, она одним движением избавилась от него, скинув на пол. Ее руки гладили его шею, пальчики залезали под ворот рубашки, она зарылась рукой в его волосах и поцеловала, прижавшись к нему оголенной грудью, его пальцы скользили по ее спине, по прямой, жесткой линии позвоночника, уходящей за линию джинсов. Она резко отстранилась и оттолкнула его на спину изящным, но властным движением руки. Она дразнила его, покачивала бедрами, сама сжала свою упругую грудь, и облизав тонкий пальчик, обвела окружность соска, который тут же напрягся. Кунсайт затаил дыхание, он сходил с ума, это было в тысячу раз лучше, чем он представлял. В его снах она была такой же обворожительной и сексуальной, покорялась всем его желаниям, но на самом деле оказалось, что она предпочитает сама править балом. Она выправила его рубашку из брюк и начала расстегивать пуговицы снизу, попутно целуя открывающуюся кожу, она изгибалась, скользя грудью по его животу, пока не добралась до его шеи и не прикусила мочку уха. Она смотрела в его полные наслаждения глаза, расстегивая его брюки, в ее глазах читалась насмешка, чего Кунсайт не мог выдержать. Он сжал ее в объятиях и поменялся с ней местами, но она продолжала смотреть на него с улыбкой, будто спрашивая: «и что же дальше?», он целовал ее кожу, сжимал ее нежную грудь, гладил широкой ладонью изгибы ее тела, такие желанные, такие недоступные раньше. Он слушал ее низкие стоны, наслаждаясь своей победой. Он потянул ее волосы, когда входил в нее и она откинула голову, оголяя свою шею для поцелуев, издавая протяжный стон. Перед глазами Кунсайта будто рассыпался фейрверк, это стоило того мучительного ожидания и тысячу раз больше. Вот она, в его руках, красивая, желанная, сексуальная, стонет от наслаждения и обвивает ногами его бедра, желая быть еще ближе, выгибает спину, царапает его кожу на плечах и спине, гладит его мышцы на руках. Он трахает ее грубо, жестко, рваными движениями, желая разом расквитаться с ней за все его сны. Ее волосы были растрепаны, глаза закрыты, губы приоткрыты в гортанном стоне, она отвернулась в сторону, прикрывая пальцами свое лицо, когда ее тело сотряс оргазм. Мышцы ее тела охватывали судороги и Кунсайт, не в силах больше сдерживаться, кончил в ее тело и уткнулся носом в ее грудь. Они полежали так немного, приходя в себя, и Минако расцепила ноги за спиной Кунсайта, и он вышел, скатываясь в сторону от нее. Некоторое время в комнате было слышно их сбивчивое дыхание сквозь музыку. Минако лежала запыхавшаяся, уставшая, расслабленная, действие алкоголя прошло и ее клонило в сон, она согнула руку в локте и прикрыла глаза. Кунсайт не знал, что сказать и стоило ли вообще это делать, он достиг долгожданного пика наслаждения, и ему больше не хотелось никуда двигаться. Он повернул голову и посмотрел на Минако, она, кажется, уснула, и будет не против, если он останется. Он встал с кровати, чтобы найти пульт и выключить музыку, выдернул одеяло из-под ее тела, укутал ее и лег рядом. Он подумает обо всем остальном завтра, а сейчас он действительно хочет выспаться, действительно удовлетворенным и расслабленным. Минако во сне прильнула к его боку, свернувшись калачиком. *** Она вышла утром на кухню в длинной майке на пару-тройку размеров больше и трусах, сонно потирая глаза тыльной стороной ладони. Она не ожидала увидеть Кунсайта, изучающего ее холодильник. - Ты все еще здесь? – Пробормотала она и прошла мимо него, чтобы включить электрический чайник и достать кружку. Она насыпала в нее кофе. И залезла в соседний ящик, достав из него сигареты, она запрыгнула на столешницу и закурила. - Предложишь мне яичницу? – Оглядев состояние ее холодильника, предположил Кунсайт. Он смотрел на ее стройные длинные ноги с блестящей кожей, которые выглядывали из-под мешковатой грязной майки. - А такси тебе не оплатить, случайно? – Предложила она, стряхивая пепел прямо на кафельный пол. Ее волосы были растрепаны и торчали во все стороны, вчерашний макияж размазан, по щекам рассыпалась осыпавшаяся тушь. Голос ее был заспанным и речь неторопливой. Мяукнув, к ней на столешницу запрыгнул ее кот, и встав на задние лапы, пытался приблизиться к ее лицу, кошек манит запах табака. Она сложила губы в трубочку и тонкой струйкой выдохнула дым в лицо коту, тот чихнул и убежал. Кунсайт впервые заметил, что несмотря на скудность мебели, дом был захламлен до предела. В раковине стояла гора грязной посуды, на ковре у дивана валялись пакеты с недоеденными снеками, тут и там валялись чайные ложки, торчали чулки, переливались стразами дешевые украшения, на подоконниках лежал полугодовой слой пыли. Аккуратной эта девушку назвать было нельзя. Она неотрывно наблюдала за ним, даже когда чайник щелкнул, извещая о том, что вода закипела. - Надеюсь, с твоей машины не успели снять колеса, - сказала она, нарушая тишину. Район у нее был преступный и она не питала ложных надежд на его счет. - Я тебе что-нибудь должен? – Вместо ответа спросил он и Минако рассмеялась. Он все еще думал, что соблазнил ее сам, что она переспала с ним, потому что сдалась и покорилась его настойчивости. - Послушай, милый, - она спрыгнула со столешницы и подошла к нему, ткнула двумя пальцами, в которых была зажата сигарета, ему в грудь, - ты бы никогда сюда не попал, если бы я сама этого не захотела. А теперь будь добр, выметайся. Кунсайт надменно усмехнулся, ее растрепанный вид в майке на несколько размеров больше, из-за которой она казалась еще более хрупкой, никак не вязался с ее грубыми повелевающими словами. - А если я не хочу? – Спросил Кунсайт, только чтобы подразнить ее. Она отвернулась и затушила сигарету в раковине. - Мы договорились. – Жестко сказала она, - ты ведь дорожишь своим словом? Кунсайт кивнул, это была правда. Но все же уходить отчего-то не хотелось. Она потянулась вверх, сцепив руки в замок и размяла шею, ее майка задралась, оголив округлую задницу, притягивающую взгляд. Кунсайт помотал головой, прогоняя наваждение. - Я где-то обронил ключи вчера, - сказал он. - Хм, - выдала Минако, осматривая горы мусора на полу и припоминая бардак в своей спальне. Она выглянула в окно и рассмеялась, - ну, они тебе не понадобятся. Колеса с его машины действительно сняли, но Минако сказала, что если он оставит ее здесь еще на ночь, то и машины не станет. Пришлось вызывать эвакуатор, который в это захолустье при нынешней ситуации на дорогах и текущем списке заказов приедет неизвестно когда. Нельзя сказать, что Кунсайт не был рад такому стечению обстоятельств. Минако выпила чашку кофе и приняла душ, надела домашнее платье, устроилась на диване перед телевизором, позволяя Кунсайту делать все, что он ему заблагорассудится. Чтобы убить время, он искал ключи и одновременно с этим выкидывал весь хлам, который попадался ему на пути, этот бардак выводил его из себя. Он нашел ключи, закатившиеся под комод в ее спальне. Дом Минако, на ее памяти, никогда еще не был таким прибранным. - Еда у тебя есть? – Спросил он, устало откидываясь на спинку стула. - Там есть быстрорастворимая вермишель, - она указала пальчиком на ящик над раковиной и он скривился. – Извини, королевские лобстеры вчера закончились. Он устроился рядом с ней на диване, она смотрела какую-то часть фильма «Шаг вперед». - Я тоже так умею, - сказала она и встала, повторяя все движение за девушкой на экране. Потом она протянула ему руку, - я научу тебя танцевать, - сказала она. - Не надо, - ответил он и она махнула на него рукой, со словами «ты скучный». Кунсайт смотрел, как она танцует, глядя в огромное зеркало на стене, он думал о том, что возможно, может быть, не против завести такую танцовщицу у себя дома. Она была красива, изящна, Кунсайт думал о том, как ее занесло этот мир, который ей совсем не подходит. - Почему ты стала стриптизершей? – Спросил он вслух. Она смутилась, перестала кружиться. Щеки ее раскраснелись, она тяжело переводила дыхание. Она села на диван вместе с ним. - Фуф, - сказала она, вместо ответа, - пора бросать так много курить. - Так почему? – Он повторил вопрос. Она посмотрела ему в глаза и улыбнулась, затем приблизилась к нему и поцеловала. Конечно, Кунсайт знал, что она просто избегает ответа, но ее манера делать это пришлась Кунсайту по вкусу. Он скользнул рукой по ее талии, сминая, собирая ткань ее юбки в кулак. *** - Я приду еще, - честно предупредил он, когда эвакуатор увез его машину, и у дома ждало такси. Минако пожала своим хрупким плечом, в знак того, что ей все равно. Она не особо верила, что он вернется, в конце концов, где-то в этом городе его ждала совсем другая жизнь. Какое место она могла занять в ней? Красивая стриптизерша и классный секс, вот и вся ее роль. И то и другое он может найти где угодно. Но Кунсайт вернулся, и возвращался каждую неделю на выходных. Он подвозил ее до дома, и каждый раз трахал, будто в последний раз. Иногда он оставался на все выходные и тогда ждал, когда Минако вернется с работы, занимая время приготовлением еды, которая все равно всегда оставалась дожидаться утра. Прошло три месяца, как Минако сдалась его всепоглощающей страсти впервые, но он все еще не мог насытится ею. Эта девушка каждый раз демонстрировала ему новую сторону, то она была игривой и страстной, то недовольной и жесткой, то уставшей и податливой, то скромной и послушной. Кунсайт больше не грубил ей, не называл стриптизершей, иногда ласково гладил ее по голове перед сном. Она завладела его мыслями, он думал о ней, когда просыпался и когда засыпал. Они не были близки, даже не обменялись номерами телефонов. Кунсайт всегда знал, где ее найти, а она никогда не искала Кунсайта. Минако не давала названия их отношениям, и то же делал Кунсайт. Они наслаждались обществом друг друга, просто так, без ярлыков. Минако любила делать глупости и иногда уговаривала на них Кунсайта. Однажды она даже проколола ему уши и воткнула свои единственные гвоздики из золота. Она уговаривала его заняться сексом в машине на людной парковке, и украсть мармелад из магазина, хотя Кунсайту не составляло никакого труда за него заплатить. Она кричала ему: «Ты совсем не умеешь жить!» и после этого непременно втягивала в очередную авантюру. Она научила его красить ей ногти на правой руке, петь в душе и танцевать танго. Минако каждый день пробовала новые роли и образы, красила волосы, носила шляпы, ходила в магазин в вечернем платье и с мундштуком на манер Одри Хепберн. Она любила смотреть мультики, и сыпала цитатами из них. Представляла себя Рапунцель, Золушкой на балу, Мини Маус, каким-то непостижимым образом заставляла Кунсайта ей подыгрывать. Однажды он даже прогулял работу по ее милости, потому что Минако, проснувшись от первых нот будильника выкинула его телефон в окно. Минако много курила и часто сквернословила, была рассеянной, неаккуратной, словом, обладала всеми необходимыми отталкивающими Кунсайта качествами. Но он все равно всегда возвращался. Она делала вид, что он ей не нужен, проклинала его, иногда била посуду в приступах ярости, не отвечала на личные вопросы, хамила, если он настаивал. Она всегда была здесь и где-то еще, не позволяла к себе приближаться и не пыталась войти в круг доверия Кунсайта. Она завораживала его, захватывала его внимание, подчиняла своим настроениям. Он пытался делать ей подарки, дорогие и не очень, но она всегда с опаской принимала их, будто боялась, что он все еще пытается ее купить. Иногда она просто возвращала их, подкладывая их в его машину. Минако вообще была человеком крайностей и никогда ничего не делала наполовину. Иногда на нее нападала тоска, чаще по праздникам, и тогда она совсем не разговаривала с ним, только курила, глядя из окна на дорогу. А иногда, будто в нее вселялся весь бразильский карнавал, она танцевала, орала песни во все горло, пила шампанское из бутылки. Если вывести ее из себя, тогда держитесь, вряд ли она перестанет кричать без хорошей дозы успокоительного. - Ты не хочешь пожить у меня? – Как-то раз спросил Кунсайт, глядя на протекающую в углу спальни крышу. Но она только засмеялась – никогда не воспринимала его самого и его предложения всерьез. Она как будто только и ждала, когда же наскучит ему, и он перестанет приходить. *** Однажды, на работе, в обеденный перерыв, к Кунсайту в кабинет с чашкой кофе зашел Нефрит. - Вчера ходил в клуб и заказывал твою танцовщицу с дня рождения, - между делом сказал он. – Теперь я понял, почему ты вышел не совсем удовлетворенным. Это нечто. Кунсайт нахмурился. Он никогда не забывал, кто есть Минако и как они познакомились. Но ее работа была далека и его не касалась. Он никогда больше не посещал этот клуб и не думал, о том, что у нее много клиентов каждый день, которые лапают ее, вожделеют. Которых она обхаживает, соблазняет. В общем-то это и не было важным, он знал это где-то на подкорке, что она стриптизерша, что она девушка на один раз. Но с некоторых пор это стало не так. Кунсайт не придавал этому значения, никогда не давал своим чувствам какие-то имена, воспринимал Минако так же просто, каков был ее характер: делай что нравится, а думать будешь потом. Кунсайт впервые ни о чем не думал в отношениях с девушкой, и теперь ему показалось, что из-за этого он многое упустил. Он представлял Минако и своего друга. Девушку, с которой он спит, и друга, который об этом не подозревал. Он думал о том, как она растекается по его коленям, как оголяет грудь и эти мысли привели его в бешенство. Он ушел с работы пораньше, под удивленный взгляд Джедайта, раздающего указания секретаршам в приемной. Он ворвался в ее дом, когда она была в душе и нетерпеливо постукивал пальцами по столу в ожидании. Он думал о том, как она живет с открытой дверью в таком небезопасном районе. Он думал о том, как она вообще здесь живет и зачем занимается тем, чем занимается. Она могла найти себе работу официантки или продавщицы, это было куда безопаснее. Он снова думал о том, как ее сюда занесло и что потребуется, чтобы ее отсюда вытащить. В квартире громко звучала музыка и Минако подпевала ей из душа. Он закурил. Она вышла из ванной в одном полотенце, и обнаружив Кунсайта, сильно удивилась, он никогда не приезжал на неделе. - Что ты тут делаешь? – спросила она, проходя на кухню. - Ты должна бросить свою работу, - без лишних вступлений сказал Кунсайт. Минако цокнула языком, отвела взгляд. Кунайт уже хорошо знал, что так начинаются ее истерики. - Я наверное проспала нашу свадьбу? – Спросила она. Кунсайт покачал головой, ничего не сказав в ответ, он знал, что сейчас она может взорваться от любого слова. – Тогда какого хрена ты говоришь что мне делать!? Она кричала. Она негодовала, в ее глазах отражалось, как в душе ее сгущаются тучи. - Тогда выходи за меня, - сказал Кунсайт, не успев подумать. Эту дурацкую привычку он подцепил от нее. Слова просто слетели с его языка, прежде, чем он успел подумать что он говорит, кому и к чему это приведет. Все, о чем он думал в этот момент, это его желание вытряхнуть Минако из этой серой грязной мелкой жизни. Она посмотрела на него и засмеялась. Она смеялась так громко и так безутешно, что ноги ее подогнулись и она села на спинку дивана. Смех ее перешел в истерический, и она упала на диванные подушки. Продолжая хохотать, она начала дергать ногами в воздухе. Она держалась за живот и жадно глотала воздух, не в силах остановить свой истерический смех. Кунсайт не знал, что такого смешного он сказал, и мужская гордость его была задета. Все же смеялась она настолько заразительно, что он тоже улыбнулся. Когда она начала дрыгать ногами, он даже поймал себя на смехе, но тут же натянул суровое выражение лица. - Я… - смеялась она, и жадно захватывала ртом воздух, - я… - Ты живешь на дне, и я пытаюсь тебя спасти, - наконец сурово сказал Кунсайт. Она перестала смеяться, неуклюже поднялась на ноги и перевязала сползающее полотенце. Она села за стол и достала сигарету из его пачки, прикурила. Кунсайт ждал ее решения. Он еще не знал, что будет с ним делать, но ждал. Она вдохнула дым и посмотрела ему прямо в глаза. - Я не могу за тебя выйти, милый, я уже замужем.