Комната в Аду, или три рассказа о...

Саша возненавидел полицейский участок. Путаные коридоры, канцелярские нудные формальности, идиотская улыбка полицмейстера. Сегодня сей субъект был пьян. Видимо, уже успел принять рюмочку у кого-то в гостях. Изрядная помощь в том, что Соколов собирался сделать. Глупое полуубедительное " красноречие» — и вот Соколов стоит перед дверью этой камеры. — Ты? Пришёл полюбоваться? Чистенький — невинненький маменькин сынок! — Полозецкий поднял голову. Красное, злое лицо. Слёзы, застывшие в уголках горящих ненавистью глаз, — И как только тебя сюда впустили? — Я пришёл сказать, что Дашу тебе сдать не удалось. Она на свободе. — И что? — косо улыбнулся Лев. — Мы были далеки от неё и помогли ей. А ты предал её, а ведь все знали, что ты её любишь! — Люблю? — Полозецкий уселся на край стола, взъерошив бронзовую чёлку, — Не знаю. Всё перепуталось как-то… А вообще, нечего и разговаривать. Ты мне тут морали читать пришёл? Это мне не поможет. Мне уже вообще ничего не поможет, — он встал и прошагал в конец камеры, — А Дарье привет передавай. Жили вместе как-никак… — Он вздохнул и бросил взгляд на скрытое решёткой безумно синее небо, — Позаботься о ней. А обо мне пусть не беспокоится. С пеньковой верёвкой на шее я буду смотреться весьма неплохо…