L.A. Without a Map (Лос-Анджелес без карты)

Непоседа Настасья всё никак не хотела соблюдать постельный режим, прописанный ей доктором Миллером. Она была совершенно неотвязна от меня, не давала мне ни секунды продыху от неё - я даже попить не мог уйти, она радостно бежала за мной, точно преданная хозяину собака. Именно по этой причине она, чертовски надоев мне своей гиперактивностью, была временно усыплена снотворным, подсыпанным ей в горячий ромашковый чай. Используя свободное время, я решил поехать на ту самую гору - сейчас, когда светло, у меня гораздо больше шансов найти что-либо принадлежащее Настасье на месте ночной аварии. И если мне это удастся - это уже будет маленькой победой, маленьким шагом к нахождению её близких людей или хотя бы друзей. Недолго думая, я сел за руль и поехал к месту назначения. Однако же, вместо маленькой победы мне предстояло претерпеть колоссальное фиаско в этом вопросе - я не то что вещей не нашёл, я не нашёл даже дорогу на эту гору. Я совершенно точно помнил, что с трассы должен был быть поворот налево, который привёл бы меня к той горе, однако проехал минут тридцать по прямой дороге я не встретил ни одного поворота; более того, даже самой горы не виднелось. Нельзя сказать, что меня это удивляло, но такие провалы в памяти не могли не расстраивать - в конце концов, мне кажется, моя память вполне пригодна для того, чтобы наверняка запомнить, какой дорогой я сегодня утром возвращался домой. К тому моменту, когда я вернулся домой, Настасья, к моему счастью, всё ещё спала под действием снотворного и это хорошо, ведь сон - лучшее лекарство. Впрочем, девушка "окончила сеанс лечения" всего через полтора часа. Возможно, причиной этому послужил начавшийся к тому времени дождь, будь он проклят, вместе с сопровождающими его молниями, разрезавшими потемневшее от непогоды небо и гулкими раскатами грома. Она, едва ли не плача, вбежала в столовую, где сидел я, села мне на колени и довольно крепко обняла, чем вызвала у "лёгкое" недоумение и заставила выдать глубокомысленное "Ээ?" -Я так боюсь,-прошептала она, сильнее прижимаясь ко мне, и слёзы всё-таки побежали по её щекам. Я осторожно приобнял девушку, несказанно удивлённый такими бурными эмоциями, вызванными у Настасьи непогодой. В этот момент её, такую беззащитную, такую хрупкую, такую испуганную действительно хотелось обнимать. К слову, в её объятиях было так... уютно? -Только не смотри в окно,-посоветовал я, видя и слыша, как разбушевавшийся ветер со свистом гнёт к земле кустики и некоторые пальмы. Настасья кивнула и отвернулась от окна, положив свою голову мне на плечо. Свободной рукой я несколько раз прошёлся по рыжим волосам девушки,-не бойся... -...ты со мной. -Да. -Ну, я тогда попозже зайду, не хочу вам мешать,-зло выплюнула Элайна, которая стояла в дверном проёме столовой. Пока я отчаянно сображал, что к чему и как я мог не заметить, что за этой идиллической картиной наблюдала моя девушка, Эли развернулась и удалилась. Я резко скинул с себя тёплые руки Настасьи, которые ещё минуту назад так приятно и уютно обвивали моё тело, а теперь стали крайне раздражающи, рывком пересадил её на соседний стул и побежал за Эли. -Я в курсе, что я опять всё не так поняла,-невозмутимо сказала Элайна, когда я всё-таки догнал её и прижал к стене.-А вообще, знаешь, мне начинает казаться, что это всё специально. Что никто никого не сбивал. Что никто не терял памяти. Что... -Ты сама знаешь, что это не так. -Мне кажется, что я ничего не знаю. -Ты знаешь, как сильно я люблю тебя. -Должно быть, примерно настолько же сильно, насколько и всех остальных женщин. Руки убери. -Я убью тебя сейчас,- прорычал я. Кажется, вчерашний конфликт грозится повториться.-Как раз этими руками. -Ты за день потратил на свою Настасью больше времени, чем на меня за неделю. Ну, если конечно не считать времени, потраченного на ругань и бой посуды. Тогда, конечно... Я даже не замечал, что Элайна страдает от моего невнимания. Наверное, действительно, основную часть моей жизни занимало всё, что угодно, только не любимая мною девушка. Это могли быть фанаты, работа, это мог быть отдых за пределами города в компании друзей, это могла быть даже Настасья - всё что угодно могло заполнять мой день, занимать всё моё свободное время, но только не самое ценное и совсем недавно обретённое, только не любовь, только не Эли. Но достаточно представить, что моей Элайны у меня нет совсем... От этой мысли неприятно кольнуло сердце, озноб прошёлся по всеми телу. Как же я люблю мою Эли. -...а я для тебя с самого начала была просто игрушкой. Ведь это так удобно, когда тебя дома всегда ждёт девочка, готовая на всё, что ты только потребуешь... Ты бесчувственный, бессердечный!.. Выслушав поток оскорблений в свой адрес, я взял себя в руки и, не обращая внимания на то, что она всё ещё продолжала распыляться, заткнул ей рот поцелуем. -Пусти меня!-прорычала она мне в губы. Я толкул дверь в нашу спальню, она бесшумно открылась. -Что делаешь? Отпусти!..-уже менее уверенно и настойчиво, но всё так же в губы. Я крепко обхватил обеими руками её талию и потянул её в комнату, не отврываясь от её губ. -Нет, пусти!..-мямлит, нехотя на секунду прекращая целовать меня в ответ. Падаем на кровать. Чёрт знает, сколько времени прошло прежде, чем мы всё-таки разорвали поцелуй, заполняя паузу нетерпеливым стягиванием одежды друг с друга. Этот плен для меня сладок.