L.A. Without a Map (Лос-Анджелес без карты)

От лица Билла. Нещадно ноет плечо. Так и хочется сказать, что я не влюбляюсь в предметы интерьера своей квартиры, однако, мне нравилась эта ваза. Да и плечо моё мне тоже нравилось, наверное, даже больше, чем эта ваза. Но ваза тоже ничего так была. Телевизор тоже не плохой был, да и на ноутбук я не жаловался. Но больше всего жалко, конечно, спину в кровь разодранную осколками журнального столика, на который я так метко приземлился, уклоняясь от тяжеловесного венского стула. Какая немереная сила, оказывается, на самом деле спит в этой безумной девке, в то время как она порою не может открыть банку с джемом! А по ней, могу сказать с уверенностью, тоже плачет стенка, нога и кулак. На секундочку даже жаль, что я не могу удовлетворить их желанию, по совместительству своему собственному. Она же девушка, всё-таки. Истеричная, скандальная, капризная, но любимая девушка. Моя. Каким это всё странным порою кажется: ты любишь человека каждой клеточкой своей души, совершенно отчаянной и неконтролируемой любовью, любишь до мозга костей и не мыслишь своей жизни без этого самого человека, но именно с ним ты постоянно рушишь отношения посредством нескончаемых скандалов. Люблю и мучаюсь. Я взял с соседнего сидения уже начатую бутылку виски и открутил крышку, зажав зубами, после чего выплюнул её; она упала на рычаг селектора передач и скатилась на пол под соседнее сиденье. На какие мелочи обращаешь внимание, лишь бы не думать о ссоре, надо же. Впрочем, я готов следить за чем угодно, только, кажется, не за дорогой. Я с чувством зажмурился, когда жгучая жидкость полностью заполнила рот и полилась по "сжатому" в нервном спазме горлу. От глупых навязчивых мыслей, само собой, я не избавился, единственное - железные обручи, больно сжимавшие мою голову и горло словно начали ослабевать, с каждым глотком всё менее ощутимо сдавливая, а вскоре и вовсе "спали". Я так увлекся мыслями об облегчении, что уже минут сорок как ехал совершенно незнакомой мне дорогой. Интересно было бы узнать, знакома ли эта дорога вообще хоть кому-нибудь, потому что на ней кроме меня никого и не было. Впрочем, авто часы показывали двадцать шесть минут первого - кого можно ожидать встретить здесь, на узкой горной дороге, в половину-то первого ночи? По-моему, я слишком многого хочу. Я включил дальний свет, чтобы не слететь с устремляющейся всё выше и выше дороги. Справа от меня мелькала каменная стена горы, местами обросшая зеленью, а с моей, водительской стороны, вернее сказать, где-то внизу, рябя, мерцал в свете полной луны безбрежный океан, не нарушая шелестом волн ночной тишины. И, впрочем, эту давящую на сознание и пугающую тишину не нарушало вообще ничто, кроме, разумеется, звука сцепления шин с асфальтом и гудящего мотора. Я хотел бы поехать куда-нибудь в другое место, может даже домой, но дорога была слишком узка для того, чтобы на ней можно было развернуться - не было даже встречной полосы, уж не знаю, как должны разъехаться встретившиеся здесь машины. Я успокаивал себя тем, что если есть дорога туда, то где-то есть и дорога обратно, или, хотя бы, должна быть где-то наверху площадка для разворота. Скорее бы только до неё доехать, потому что меня уже не то от выпитого, не то от слишком частых и резких поворотов начало заметно укачивать. Справляться с управлением в таком состоянии становилось всё труднее, а ни конца дороги, ни вершины горы так и не было видно. Я пытался остановиться, чтобы выйти подышать и прийти в себя хоть немного, но при полной остановке машина начинала медленно, но верно катиться вниз по дороге. Я мысленно ругал себя за то, что так и не отогнал машину в автосервис, чтобы там хоть что-нибудь уже сделали с этим бестолковым ручником, про неисправность которого я знал. Приходилось теперь довольствоваться открытым окном. Когда машина стала пролетать сквозь частые серые плотные клочки облаков, я почувствовал, что мне закладывает уши. На секундочку я увяз в ощущении, что я пилотирую самолёт, что придало ситуации комичности. Я управляю самолётом, но никакого диспетчера у меня нет и в помине. Вместе с тем меня озарила страшная догадка, что километра на полтора, а то и все два, вверх я уже забрался. По мере подъёма, вопреки всяким логическим соображениям, каменную стену горы справа стали сменять редкие и очень тонкие деревьица. Через пару минут я, наконец, увидел такую желанную площадку, где можно было бы развернуться и поехать обратно вниз. Я съехал с асфальтированной дороги, по которой ехал до этого, и начал разворот. Довольный тем, то сейчас поеду домой, я уже опять зарулил на асфальт, набирая скорость. Я почти поехал до съезда с этой площадки, когда из-за ближайшего дерева выскочила тёмная фигура, едва не угодив мне под колёса. Я выкрутил руль влево, стараясь избежать этого, но фигура человека, оказавшаяся девушкой, решила избегать этого в ту же сторону, что и я, из-за чего я ощутимо задел её бампером и, не успев сориентироваться и сбросить скорость, врезался в дерево возле самой скалы. Что-то больно ударило меня по голове и я, едва успев заметить, как бело-розовая пелена застилает мне глаза, потерял сознание. Что это, интересно?, - подумал я, когда открыв глаза увидел бело-розовое пространство. При любом моём повороте головы оно шуршало, и тогда я решил попытаться убрать его рукой. Оно легко поддалось, и я увидел, что это ничто иное, как подушка безопасности из боковой панели. Я примял её рукой и принялся складывать обратно в руль вторую сработавшую подушку. В ушах отчаянно звенело, а по голове словно долбили отбойным молотом. Я попытался открыть дверь и вылезти, но мешала скала. Не утруждая себя откатом машины, я перелез на соседнее сиденье, скинув бутылку из-под виски на пол, открыл дверь и беспрепятственно вылез. Сделав шаг вперёд я невольно посмотрел вниз, на землю. Там, под золотистым лучом дальнего света, всего в паре сантиметров от колеса лежала девушка. Чёрные капроновые колготы были порваны, и без того короткая юбка задрана из-за странного, неестественного положения безвольно раскинутых ног, руки странно вывернуты, голова повёрнута по направлению луча света фары - в общем, поза не характерная для живого человека. Неужели я сбил её насмерть?! Я испуганно рухнул на колени и припал ухом к её груди, в надежде услышать стук сердца, и, к счастью, услышал это тихое "тук-тук". Я вскочил, оглядываясь - где-то точно должна быть её машина, она не могла оказаться здесь просто так. Оставив девушку дальше лежать на земле, я пробежался по площадке, но нет, так и не обнаружил никакого средства передвижения. Что же делать? Везти её в больницу? Ну, уж нет, увольте! А вдруг она умрёт? Что тогда сделают со мной? А что тогда делать? Нужно везти её к нам домой и вызвать нашего частного врача - он будет молчать. Я подхватил девушку и отнёс её на заднее сидение автомобиля, а после чего вернулся к месту, где она лежала и принялся активно искать её сумочку или хотя бы телефон. Ведь что-то же всё-таки должно было быть при ней! Но сколько я ни ползал, я так и не нашёл ни одной вещи сбитой мною девушки. А время шло, и нужно было скорее ехать, чтобы успеть оказать ей помощь прежде, чем я хоть и невольно, но стану убийцей.