Принц и нищенка

Прошло уже больше полугода с момента, как я узнал, что стану отцом. Лихолесье оделось в пестрые одежды и выстлало под ноги его жителей яркие ковры из сочной зелени. Эльфы Эрин Гален радовались вместе с нами. В каждом окне каждого дома горел не свет лучин, а свет надежды. Узнав, что аранель ждет малыша, началась череда помолвок и свадеб. Таур с легкой руки давал благословение каждой паре, и в честь скрепления их союзов устраивались пышные пиршества. Я боялся, что он прогуляет последние деньги на радостях, но Средиземье расцветало, несмотря ни на что, и казна пополнялась с невиданной скоростью. Торговые отношения стали налаживаться, к нам присылали всевозможные дары из дальних королевств, чтобы выразить благодарность героям Войны Кольца, и даже гномы стали наведываться в Сумеречье, скрепляя дружбу с доселе враждебным народом. Кстати, тоже приходили не с пустыми руками. Мой мир, несмотря ни на что, становился все счастливее и счастливее. На сколько свадеб нас пригласили? Я сбился со счета! Любовь царила на этих берегах, и земля оправлялась от пролитой доселе крови. Орки будто испарились, унося за собой все зло и давая миру передышку. Будто светлая магия возвращалась и гнала прочь все порождения тьмы в свои пещеры, выжидать следующего удобного случая. Это было прекрасное время. У меня было много дворцовых дел, но ничто не могло меня измотать так же сильно, как страх предстоящих родов. Эленвен относилась ко всему легко, хоть настроение ее менялось молниеносно. Я очень аккуратно вел себя, но иногда не мог уследить за некоторыми моментами. К примеру, почта. Когда ей присылали письма подруги, я обычно перечитывал их послания по нескольку раз, чтобы понять, безопасны ли они для ее состояния, но супруга все равно находила там строчки, над которыми можно поплакать. Она сидела над мокрым от слез пергаментом и жалостливо сообщала мне, что у Омариен родилась девочка или малыш Индис сказал свое первое слово. Когда Гимли написал, что он женится, Эленвен плакала полночи из-за того, что не может в своем положении присутствовать на свадьбе. Я ругал себя за каждую ее слезинку, хоть все они были не долгосрочными, и только появлялась новость про завоз засахаренных фиалок — девушка кидалась мне на шею с улыбкой и бежала в погреба. Она всю беременность не могла оторваться от этого лакомства, а я ни в чем не смел отказать. Захочет — засажу все угодья этими цветами и привезу из Хоббитании поваров, что придумали рецепт этого блюда. Таур переделал мои старые покои под детскую. Даже у меня не было такой роскоши в детстве. Белый мрамор, изящная кружевная колыбель с шелковым балдахином и мебель из солнечного бука. Отец будто заново становился отцом и подходил ко всему очень тщательно. Даже установил качели в своих садах и по вечерам качался на них сам. Мне казалось, с приходом в мою жизнь ребенка все станет хорошо, но я и мечтать не смел, что все станет настолько другим и настолько прекрасным. Я будто не жил здесь никогда и не знал эти чертоги. Все пронизывал свет. Ты будто купаешься в море благодати, и даже каменные стены стали дышать. По ночам отовсюду слышалось тихое пение лесных сатиров и нимф. Вода радостно журчала в рощах, а заводи больше не походили на брошенные, заросшие камышами болота. В них поселились сирены, и немало стражей стало попадаться на их уловки. В Дозоре все время кого-то не хватало, и все знали, что искать бедолагу нужно в озере. Дозор стал не необходимостью, а скорее почетной службой. Я давно не надевал форму и не сказал бы, что скучал по ней, но однажды Эленвен попросила меня взять ее с собой на охоту. Таур дал согласие, хоть и вызвался с нами для контроля. Я уже в полном обмундировании решил постучать в купель, в которой закрылась Эленвен уже больше часа назад. — Любимая, все в порядке? Из-за двери послышался грустный вдох, а я немного затрясся. Заглянул в ее мысли, но нашел там только пустоту. Она научилась прятать свои секреты и проделывает такие фокусы изредка. — Заходи, — голос был полон негодования. Я открыл дверь и увидел стоящую перед зеркалом эльфийку в полурасстегнутых коричневых брюках и белой рубашке. На полу валялся точно такой же камзол, что был на мне, но женского покроя. — Что случилось? — Ничего не лезет, — ее ладошки легли на круглый живот, а я не удержался и рассмеялся. Девушка посмотрела на меня неодобрительно. — Зачем я столько лопаю? Вдруг ребенку плохо от того, что меня так разнесло? Я подошел и обнял супругу со спины, смотря на наши отражения. Она была прекрасна, и ее плавные формы только добавляли счастья в мое сердце. — Эленвен, посмотри на себя, — она смерила себя придирчивым взглядом. — Не так. Смотри через фэа, — девушка округлила глаза и вдумалась, а потом посветлела и улыбнулась мне. — Вот видишь. Есть ли что-то красивее тебя на этой земле? Очевидно, что нет. Ты носишь под сердцем моего ребенка, и если его мама хочет съесть все, что есть в королевстве — так тому и быть. Звездочка повернула голову и оставила легкий поцелуй у меня на щеке. — Ну, тогда еще порцию фиалок, и можно собираться в путь! Ну вот. Другое дело. Ладно, мы сейчас немного пошалим. — Ох, даже не знаю. Где же мне достать тебе фиалок? Девушка нахмурилась. — Только не говори, что я все истребила. Я загадочно улыбнулся. — У меня вроде бы было где-то немного, но я совсем забыл, куда же я их дел... — Леголас! Не паясничай! — Что-то с моей памятью... Глаза девушки заблестели, и она подошла, даря мне нежный поцелуй. — Так лучше? — Вспоминается, но так смутно... Звездочка вновь прильнула ко мне и начала неразборчиво целовать мое лицо, а руками гладить по спине. Я немного растерялся, когда: — Нашла! И девушка вытащила кулек конфет у меня из-за пояса, а я рассмеялся. Только ее пальчики развязали бантик и вытащили фиолетовый бутон в сахаре, как ее лицо снова погрустнело. — А лакричных трубочек у тебя там нет? Вот так и живем. На кухне всегда все в полной готовности к любой прихоти аранель. Не то чтобы Эленвен изводит всех своими вкусовыми настроениями, но иногда она будто заедает переживания, которых у нее с каждым днем все больше. Как и у меня. Мы оба очень ждем появления малыша, но и оба очень боимся, хоть самочувствие супруги отличное, как и здоровье. Бывает, что беременных тошнит, но это не про мою супругу. Это про моего отца. Он ходит весь зеленый и уже смотреть не может ни на еду, ни на его любимое вино. За него мы, кстати, тоже сильно переживаем, ведь последняя беременность, которую он наблюдал, закончилась не очень хорошо, и я прямо-таки ощущаю, что отец постоянно на взводе. Он сравнивает и советуется с лекарями. Привезли врачевателей даже с дальних земель, и Таур неустанно что-то с ними обсуждает. Хотя врачи пока нужны только ему самому. С ним разговаривают, успокаивают и дают наставления в случае непредвиденных обстоятельств. Он обучился кое-каким вещам по оказанию первой помощи и очень строго следит за соблюдением чистоты. Почти каждая комната во дворце готова к родам, и даже стража теперь получила достаточно жесткие инструкции. Я все-таки считаю, что это излишне, но отцу так проще, и мы не беремся с ним спорить. Я не удивлюсь, что на охоту мы возьмем с собой врачей и повитух. В принципе, так и получилось. Ну еще с одним очень странным замечанием — Таур наказал всем, что убивать мы в этой вылазке никого не будем, ибо беременным смотреть на такие вещи нельзя. — Как это не будем? А зачем мы тогда едем? Я была бы не против рагу из кролика. Сатиры очень вкусно его делают. Звездочка сидела позади меня и умоляюще смотрела на моего отца. Таур грустно выдохнул и обратился ко мне: — Леголас, только кролики. Я кивнул и вдарил по бокам лошади. Длинная процессия двинулась к западным владениям. Туда, где жили нимфы и сатиры. Лес в это время года был приветлив и свеж. Всюду летали бабочки и стрекозы, а сочная листва мерно шелестела от теплых потоков летнего ветра. Июль. Сердце летнего сезона. Жара чуть подсушила кроны деревьев, но до земли не добралась, и потому бег лошадей был легким и послушным. Отец, правда, ехал не на коне. Он еще очень давно привез в Эрин Гален маленьких оленят, потерявших свою мать, и приручил. С тех пор их дети и дети их детей верно служат моему отцу, а тот их безраздельно любит и ухаживает за ними лично. Так что сейчас Таур Лихолесья восседал на гигантском сохатом с шелковой сбруей, украшенной драгоценными камнями. Шерсть животного была чуть золотистой и блестела в лучах солнца. Они, конечно, пара странная, но поражающая своей величественностью. Эленвен отказалась садиться к отцу, ибо прошлые ее скачки на олене оставили после себя кучу синяков. Так что девушка обнимала мою талию и смотрела по сторонам, пока мы добирались до поселения лесного народа. — Вот это да! — Эленвен сжала края моего камзола и подергала, чтобы я обернулся посмотреть на что-то интересное. Мы двигались вдоль русла реки, и на том берегу, в кустах дикой малины копошились три бурых медвежонка со смешными отрывистыми звуками. Все перемазались ягодой, и один из троих уже сидел и лениво гладил набитый до отказа живот. Отец тоже заметил медвежат и дал команду страже приготовиться. — Что? Почему они сняли луки? Это дети! Не сметь! — девушка затрясла меня от негодования. — Тише. Если дети тут, значит, мама недалеко. А у мам обостренное чувство опасности. Это и эльфийских мам касается, по-видимому. Да и пап, и дедушек тоже. Брод был пройден без приключений, и уже совсем скоро мы вышли к лесному поселению. Звездочка снова охнула от восторга, и я с ней полностью согласен. Я любил проводить тут время в юности. Лиственный лес опоясывали чудаковатые постройки, уходящие глубоко в чащу. Ни драгоценностей, ни единого камня, но все смотрелось не менее привлекательно, чем чертоги моего отца. Природа. Только она была тут и строителем, и декоратором. Между деревянными домами с пологими крышами были бережно высажены всевозможные культурные растения, и даже старые больные ветви, которые еще теплили надежду на выздоровление, прививались в почву и выхаживались стараниями этого народа. Они следили за угодьями и лучше всех умели слушать окружающую среду. Даже их одежда была домотканая, а нрав всегда мне был излишне близок. Сколько дворцовых балов я пропустил ради таинственных посиделок у костра с сатирами? Несметное количество. Я порой думаю, что мы перестаем быть настоящими эльфами, строя золотые дворцы, ведь суть наша именно такая. Мы можем и должны спать под открытым небом, а вся эта роскошь — людское изобретение. Зачем нам это? Процессия остановилась, и нас со всех сторон стали обступать лесные жители, встречая и здороваясь. Я спустил на руках свои сокровища на землю, и к нам подошел высокий эльф с очень длинными волосами, завязанными в тугой узел на затылке. — Принц Леголас, принцесса Эленвен. Вы прекрасно выглядите, аранель. Вам очень к лицу материнство. Звездочка покраснела и поклонилась, а юноша улыбнулся ее смущению. — Эретильдо! — я подошел и похлопал по плечу эльфа. — Попрощайтесь с малиновым вареньем в этом сезоне. — Что, снова прибавление в буром семействе? Скоро эти леса назовут медвежатником, — сатир засмеялся. — Я так понимаю, вы прибыли на охоту? Это не лучшее времяпрепровождение для эллет в положении. Эленвен поджала губы. — Эй! Кто-нибудь еще помнит, что я прошла войну? — Я думаю, что в этот раз мы ограничимся ужином. Отец уже послал проверять кроличьи силки. — Силки? Я хотела посмотреть, как ты попадаешь пушистику точно в глаз. Мы с Эретильдо рассмеялись, ведь попасть в кролика и так практически невозможно, а в глаз — это совсем невыполнимая задача. Наконечник стрелы больше, чем его глаз! — Я прошу вас пройти за мной, аранель. Нимфы будут в восторге от вашего появления. Еще со дня вашей свадьбы они неустанно говорят о вашей красоте и доброте сердца. — Но я с ними никогда не общалась. — Для того, чтобы увидеть доброту, не нужны слова, — эльф согнул локоть, и звездочка боязливо переложила свою руку на сгиб руки сатира. Я кивнул, и они стали удаляться. Здесь она в полной безопасности, и я могу не переживать ни за что. В общем, мы с отцом развлекались тем, что общались с лесными жителями. Узнавали вести с дальних земель, и я рассказывал про свои путешествия. Мысленно я подглядывал за супругой, но та находилась в плотном оцеплении нимф, что плели ей косы, вплетали в волосы цветы и хихикали по любому поводу. Каждая прикладывалась к животу Эленвен, и каждая высказывала предположения насчет пола и внешности ребенка. Моя стража уже давно сделала свои ставки. Я точно знал, что на девочку поставлено больше денег, но мне почему-то казалось, что будет мальчик. Очень хотелось, чтобы необычные глаза Эленвен повторились в моем ребенке. Они для меня имеют большое значение, и я точно знал, что нигде в мире больше таких глаз не встретить. Оттого и представлял себе золотоволосого мальчишку с разноцветными радужками. Было бы идеально, но в любом случае этот малыш станет любим не только нами, но и всем королевством. Сатиры приготовили вкусный ужин, и, усевшись перед костром, мы принялись за веселую трапезу. Почему веселую? Потому что тут по-другому не бывает. Нимфы разливали вино из черноплодной смородины и загадывали собравшимся загадки. — Каких камней нет в реке, Ваше Величество? — светловолосая девушка загадочно посмотрела на моего отца, а Таур почесал затылок и ответил: — Сильмариллов. Все рассмеялись, а девушка подошла налить ему напитка еще. — Сухих. Хотя ваш ответ тоже засчитывается. Эленвен уже доела свою порцию, и ей передали кедровые орешки, которые она по одному разжевывала и вдумчиво глядела на звездное полотно. — Все в порядке? — я решил спросить, а не вслушиваться. — Да, да. Я просто переела. Кажется, сейчас лопну. Так все вкусно. — Иди ко мне, — я протянул руки, и девушка пододвинулась ближе, прижимаясь к моей груди. Пока веселье продолжалось, мы с любимой тихо сидели, слушая стуки наших сердец. Звездочка иногда вздыхала, видимо вспоминая что-то или выдумывая, а я чувствовал себя абсолютно счастливым от осознания, что в моих руках практически весь мир. Как долго я к этому шел? Каким далеким и невозможным казался этот момент? Тогда, в прошлом, казалось, что я проклят кем-то и мне суждено лишь блуждать во тьме и поиске до скончания своих дней. Но сейчас я понимаю, что все было не напрасно. Ни один шаг не был пройден зря, и мне лишь нужно было больше веры, чтобы не вешать нос почем зря. Я ведь так долго боялся, что не успею ее найти, потом, что никогда не найду, а потом, что потеряю... и только из-за этого страха не успевал, не находил и каждый раз терял. Но теперь все по-другому. Мое имя теперь неотрывно связанно с ее, и так будет всегда. О нас напишут. О нас узнают и перестанут разделять даже на словах. Мы теперь единое целое навсегда. Я же слышу биение третьего сердечка... почему такое быстрое? Я отстранился и посмотрел на Эленвен. Девушка нахмурилась, и у нее на лбу пролегла морщинка. Я заглянул в ее сознание и почувствовал небольшую ноющую боль в пояснице. — Леголас, что-то не так, — она резко встала и зашипела, хватаясь за плечи. — Ай. Рядом сидящая девушка тоже подскочила, посмотрев куда-то на спину моей супруги, и приложила руки к щекам. Дальше поднялись со своих мест все, и я нашел глазами отца, который уже подходил. — Началось? — Я не знаю, — Эленвен растерянно хлопала глазами и снова зашипела, схватившись за мою руку, сильно ее сжимая. — Что-то явно не так. Таур подобрался к нам и приложил руку к животу супруги. С секунду стоял молча, а потом распахнул глаза, и я увидел в нем просто первобытный страх. Губы отца сжались в полоску, а кожа побледнела. — Нам нужно во дворец. Началось. Нужно ее увезти. От собравшихся стали отбегать стражи, и уже через несколько минут, показавшихся вечностью, процессия была полностью собрана. Отец, не спрашивая, взял Эленвен на руки и умчался с ней вперед стрелой, а я в полной прострации двинулся следом, но уже через несколько метров потерял их след. Видимо, Таур решил сократить дорогу или еще что. Оставалось только наблюдать глазами супруги. Трандуил успокаивал звездочку, которая периодически напрягалась от ноющей боли, и себя заодно успокаивал, ускоряя бег оленя. Огромные рога задевали ветви и кусты, хлестая отца по щекам, но он полностью скрыл в своей мантии мою возлюбленную, и до нее удары не добирались. Таур даже не обращал внимания на такие мелочи. Я точно знал, что он в этот момент чувствует. Он спорил с судьбой. Обстоятельства были не те же самые, но ему нужно было успеть. Если он это сделает, то навсегда себя простит, а я был рад, что сейчас она именно с ним, хоть во мне и нарастала паника с каждой секундой все больше. Если он не сможет ее довезти вовремя, то никто не сможет.