Принц и нищенка

Леса Лориена особенно были хороши в осенний сезон, и я шел меж золотых деревьев, думая о пережитом. Мы добрались. Я вынес это, и теперь мне важно уговорить ее остаться. Эленвен, не оборачиваясь, быстрым шагом неслась по направлению к столице, и я только видел стремительно отдаляющуюся тонкую фигурку. Она явно не понимает происходящего и не относится ко всему серьезно. Я ведь могу не вернуться. Каждый из нас может умереть в любой момент, но мы — мужчины. Мы знали, на что идем, а она лишь ребенок, которому все кажется приключенческой книжкой. Неужели в сказках не пишут о тысячи погибших или, к примеру, увечьях, что оставляют после себя схватки? Ее значение в Войне Кольца преувеличивают, ведь, если она уверена в нашей победе, значит, мы и без нее справимся... так? Сзади меня слышались шаркающие шаги остального Братства. Каждый думал о Гендальфе, и каждый винил Эленвен в случившемся. Вот! Вот до чего доводят ее игры в войну! Теперь она — мишень для обвинений! — Держитесь поближе, хоббиты, говорят, в этих лесах живет великая колдунья! — Гимли шел, почесывая рыжую бороду. — Эльфийская ведьма! Кто на нее взглянет — попадет под ее чары! У меня даже вырвалась усмешка. Да уж, гномьи рассказы про эльфов мы слышали. Среди этого народа ходит легенда, что новорожденных эльфов находят в клумбах по весне и даже дуплах деревьев. Было бы здорово. Я бы набрал себе целую кучу малышей. Хочу большую семью. Что касается Галадриэль — не буду рушить стереотипы гнома. Он сам все увидит. Если не знать, что ей больше восьми тысяч лет, то на вид она не старше меня, а может, даже и моложе. И в ней нет ни унции того, о чем бормочет этот дварф. — Хорошо, что у вас есть гном, которого так просто не застанешь врасплох. У меня глаз орла и слух лисицы. Я знал, что Лориенская стража уже рядом, ведь нас много, и мы производим так много шума, что птицы замолчали. Буквально через секунду прямо в лицо Гимли уткнулась стрела. Ко мне шел Халдир в золотом плаще. — Гном дышит так громко, что его можно подстрелить в темноте. Mae govannen, Laegolas.* Владыки ждали вашего прибытия, — он тревожно посмотрел на Фродо. — Идемте за мной. Я поклонился, и мы отправились к Карас Галадону. Уже на подходе я услышал легкую музыку и краем уха уловил восторженные перешептывания Мерри и Пиппина. Для них все в новинку, а мне казалось, я вернулся домой. В последний очаг, над которым светит мирное солнце. Возможно, нам больше не придется спать в теплых постелях и есть домашнюю еду. Что нас ждет дальше? Где я найду свою смерть? Со мной поравнялся Халдир: — Это не твоя ноша, аранен лесного королевства. Не пускай печаль к себе в сердце. Она не лучшая гостья и не стоит ей подыскивать лучший стул. Я вгляделся в его голубые глаза. — В песни твоей мудрости звучат ноты собственного опыта. Он так и держит ее взаперти, отвечая тебе каждый раз отказом? — Я уже давно не получал от него отказов, потому что ни о чем не просил. Я знал историю Халдира. Индис. Вроде бы так звали его возлюбленную. Я ее ни разу не видел, ведь она живет далеко в лесу, со своим отцом, и никогда не бывает в столице. Больше двух тысяч лет прошло с момента, как она потеряла мать у берегов Калебранта из-за забежавших случайно орков. Халдир не был прямым виновником этого инцидента, но отец Индис навсегда затаил в себе злобу на начальника стражи, ибо его обязанностью было защищать свой народ. Алатар стал отшельником, и молодая пара лишилась возможности просить его благословения. Я бы на его месте не ждал бы и выкрал ее, но долг чести не позволит ему таких вольностей. Я чувствовал, что их мысленная связь тоже под большим вопросом. Мужчина сдался. Его фэа истончилось. Я боюсь, он уже смирился со своей судьбой. Я тоже был в шаге от этого, когда появилась Эленвен, и прекрасно понимаю его состояние. Братство предстало перед Владыками, и все узнали, что Гендальф жив. Фродо чуть сознание не потерял. Он еще мальчишка, и на его долю выпала тяжелая ноша, с которой не справился бы ни один из нас. Все стали расходиться, и я сел рядом с полуросликом. — Все в порядке? Фродо, вертевший в руках край рубашки, поднял свои большие глаза на меня. — Я зря обидел ее. Я никогда никого не обижал. — Это не ты ее обидел, и она это знает. — Леди Эленвен сказала, что я справлюсь, но какой ценой? Я не хочу, чтобы из-за моих ошибок страдал кто-то другой. Я вздохнул. — Ты добрый малый, но если хочешь посадить дерево — руки придется замарать. Полурослик улыбнулся, а я, потрепав его по кудрявой голове, направился к себе. Я поднимался к своим покоям, когда мой взгляд упал на бывший флет Арвен. Эленвен туда поселили. Я видел ее силуэт в окне. Девушка раздевалась. Краска залила меня, и я поспешил отвести взгляд и закрыть за собой двери. Снимала с себя одежду. Она, верно, очень красивая. По крайней мере, я помню русалку, затуманившую мой разум. Русалка была обнажена. Как я не заострил на этом внимание? Ее все видели или только я? Непонятные ощущения сковали мое тело, и, скинув одежду, я опустился в прохладную купель. Вода немного остужала мысли, но перед глазами все равно стояла моя эллет. Я только и заметил, как с ее плеча соскользнуло платье. Просто плечо, а уже столько эмоций. Ой, ладно! Приди в себя! И я ушел под воду, задерживая дыхание. Сколько я отмывался, сказать было сложно, но мне казалось, у меня орочья кровь даже в глазах, и пришлось тереть себя мочалкой до красноты. В походах самое противное — отсутствие хоть какой-нибудь элементарной гигиены, а для девушки это вдвойне тяжело. Я удивлялся все больше. Она удивительно легко ко всему относится. Такое ощущение, что она и в правду не верит в свое существование, и ей кажется, что при плохой концовке она может перелистнуть страницу назад и остановиться на том, где было все еще хорошо. Я поднялся из купели и посмотрел на себя в напольное зеркало. На моем теле красовались уродливые шрамы, а с волос стекала на пол вода, образуя подо мной мокрую лужу. Хотя, вроде ничего отталкивающего. Ты ей понравишься? Однажды в своих путешествиях мне довелось раздеваться перед женщиной. То была человеческая девушка. Она тихо сидела на берегу так, что я ее не заметил, и, раздевшись, бросился в озеро. Девушка решила надо мной пошутить — украла мои вещи, и мне ничего не оставалось, как выйти к ней, в чем мать родила. Ее взгляд не был напуганным. Скорее заинтересованным. Она была в самом расцвете, и я чувствовал, что я не первый мужчина, которого она видит обнаженным. Сравнивала. Думаю, я победил, потому что, пока я оставался в том селении, она от меня не отходила. Гуляла со мной и просила поклясться ей, что я за ней вернусь. Тоже принимала мою доброту за ухаживания. Я ей ничего так и не пообещал и надеюсь, что ждала меня она не долго. Но Эленвен не такая, как все. Она слишком чистая, чтобы я вообще думал рядом с ней о таких вещах. Я даже надеяться не смею. Все, что мне сейчас важно, — это уговорить ее остаться и самому не вернуться в ящике. Внизу зашумели разговоры, и я выглянул посмотреть, что происходит. Эльдар набирали сухие веточки и шли на поляну. Сегодня день осеннего равноденствия. Галадриэль будет рассказывать сказки. Обожаю ее истории! Буквально с мальчишеским энтузиазмом я одевался и приводил волосы в порядок, а потом быстрым шагом шел по направлению к поляне, пока не встретил на своем пути согнувшуюся пополам Эленвен. Почему она не спит? Я подошел ближе, и ее макушка уперлась в мою коленку. Я спросил ее о причинах столь поздних прогулок, хоть и видел в ее руках ворох сухих палочек. Она, как ребенок, надулась и съязвила, что хочет перед сном услышать пару сказок. Как и подобает воспитанному эльфу, я подал ей руку, и она несмело положила кисть на сгиб моего локтя. Ведь не раз так делала, а мне все равно как в первый раз волнительно. Все это плечо обнаженное. Самое красивое плечо из мной виденных! Мы шли прямо в центр поляны к большому костру, в который девушка кинула свои ветки, и огонь, довольно зашипев, стал отбрасывать на ее лицо задорные тени. Я залюбовался. Теплый вечер, треск костра и звезда в моих руках. Я сам себе завидую. Мы сели рядом на пожухлую траву, и к костру вышла Галадриэль со своей фирменной улыбкой сказочницы. Женщина рассказывала уже знакомую мне историю про Хима и Кессиль. Про две звезды, любившие друг друга и потерявшиеся во времени и пространстве из-за нелепых обстоятельств. Эта сказка не имеет конца, как и любовь. Они всегда друг друга ищут и всегда друг друга находят. Замкнутый круг, который всегда приводит их в одну и ту же точку, где они счастливы вместе. Почему Владычица так на меня смотрит? Пока я думал, я уловил тонкий аромат васильков совсем близко с собой и повернулся. Прямо перед моим носом был вздернутый носик звездочки. Она хлопала пушистыми ресницами, а я замер всем телом, боясь даже дышать. Что она делает? Девушка не отстранялась и смотрела мне прямо в глаза. Сейчас. Моя рука потянулась к ее щеке, и я дотронулся до ее нежной кожи, проведя пальцем по скуле. Эльфийка болезненно взвизгнула и отстранилась. — Эленвен, что я сделал? Она скуксилась и приложила ладошку к тому месту, где секунду назад покоилась моя рука. — Я ушиблась. Не переживай. Точно же. Она упала в Мории на камень. А следов нет. Магия? — Ну почему я причиняю тебе только боль? — Не только... — она улыбнулась и опустила глаза. Что это значит? Скажи мне, что это значит! Не только что? Что ты этим хочешь сказать? Казалось, она тяжелее дышит и ждет от меня хоть каких-то действий. Ей нужно поспать. Я просто проявлю заботу. Так безопасно. — Эленвен, посмотри на меня. Она подняла взгляд. — Я провожу тебя домой, а завтра ты покажешь свои ушибы лекарю. Отказы не принимаются. Мы встали и пошли к ее покоям. Я всю дорогу размышлял о том, как попросить ее остаться. Хотя это были не единственные мысли. Я думал об уже двух случаях, когда мог ее поцеловать, но не сделал этого. Называл себя трусом и слабаком. Когда мы остановились у ее дверей, я долго не решался на хоть какой-то вопрос. И она молчала. Может Владычица специально рассказала мне эту сказку? Может, стоит быть смелее, чтобы не упустить что-то важное? — Если я прикажу тебе остаться в Лориене, ты это сделаешь? — Нет, — вот ведь, даже ни на секунду не задумалась. — Что мне сделать, чтобы ты осталась? Ее брови сошлись на переносице, и она закусила губу, а потом выдала самое неожиданное из всего, что могло прийти мне на ум: — Поцелуй меня! Доигрался. Она тебя сама попросила, потому что ты — беспросветный кретин, который не может взять все в свои руки. Я, сам до конца себя не понимая, покраснел и выдохнул: — Думай, о чем просишь! Ноги понесли меня прочь от этого позора, а ухо уловило скрип двери. Она ушла. Эру! Да что я за эльф такой нерадивый! Лучше бы меня съел Балрог в Морийских шахтах! Моя голова развернулась в поисках источника звука. Это ведь ее голос. Я его из миллиона узнаю. Где она? Я завертелся на месте, пытаясь ее высмотреть. Он отказал. Это был один шанс на миллион, но он был. А теперь даже его нет. Меня уронило на землю. Это в моей голове! Ее голос в моей голове! Что-то теплое и светлое затопило меня, и я почувствовал, как сердце рвется наружу через грудную клетку. Я ее услышал. Эру, я ее услышал! Я услышал ее голос! Прямо в своей голове. Мои руки сжали виски. Скажи еще что-нибудь. Еще! Скажи мне! Но ответом послужила тишина... Тогда меня буквально оторвало от земли, я снова понесся обратно к ней. Отпихивая дверь, что скрывала от меня мою любовь, я ворвался в комнату и, взяв ее испуганное лицо в ладони, скрепил связь поцелуем. Это был самый восхитительный поцелуй в моей долгой жизни. Я чувствовал, что сейчас все правильно. Все так, как должно быть. Она в моих руках. Я слышу тебя, моя девочка. Я слышу. Ее ладошки легко легли на мою беспокойную грудь, и я отстранился. — Ты останешься? — Проси лучше! Как это? Что ты сказала? Глупая, я сейчас тебя растерзаю! У меня кровь застучала в голове, и я, дав волю чувствам, прижал хрупкую девушку к стене и еще раз поцеловал. Только не нежно, а так, как хотел я. Не боясь ее напугать. Она была такой сладкой. Такой вкусной. Сейчас съем! Эленвен, останови меня! Немедленно! Отвернувшись, я ударился головой о стену, чтобы прийти в чувства, а потом еще раз, потому что помогало слабо. Не выходит! Девушка задрожала в моих руках, и я вгляделся в ее лицо. Такое любимое и красивое лицо, что тысячу лет не давало мне покоя, но и на миллиметр не приблизилось к умопомрачительной реальности. Я уже говорил эти слова. Ты такая маленькая, а буквально ставишь на колени взрослого эльфа. — Что же ты делаешь со мной! Она стала водить пальцами по моему лицу, а я, прикрыв глаза, поддавался навстречу ее ласкам. — Прости меня. Прости... Она извиняется. За что? Делай со мной, что хочешь. — Amin harmuva onalle e' cormamin ilya lume yasse nanye ar elye anta nin i vinya alasse. Cormamin niuve tenna’ ta elea lle au’ ** Она понимает меня? Какая разница. Я вслушался и будто издалека услышал ее впечатления. Она обо мне думает. Спрашивает, как жила без меня столько лет. Эру, я обрел покой. — Скажи, как мне теперь оставить тебя? Она не ответила, но я слышал ее мысли. Она не хочет меня оставлять. Теперь я стану причиной ее желания отправиться в поход? Нельзя! Нужно немедленно все прекратить, чтобы она осталась. Мои руки с трудом отпустили ее. Я не хотел, но так было правильно. Поцеловал ее в макушку, вдыхая запах, и, пожелав спокойной ночи, вышел за дверь. Не было ничего светлее меня в ту ночь. Я горел, как солнце, гоня тьму от себя подальше. Это любовь? Взаимная? Она так ощущается? Столько силы. Столько тепла. Она намного могущественней, чем принято считать. Я знаю, чувствую. Связь еще такая некрепкая, и я не могу посмотреть на мир ее глазами, но одно только ее слово в моем сознании уже самый лучший подарок в моей жизни. Она может при желании всегда меня позвать. Или нет? Вернувшись в свои покои, я застал в них Гимли. Напился и перепутал двери? Он шумно храпел и так неудобно лежал на кровати, что мне пришлось расстелить себе на полу. Я не собирался с ним спать, а хотел столкнуть, но он зацепился мертвой хваткой за изголовье. Сон пришел быстро, и в нем была ты. На берегу моря. Только уже эльфийка, и ты то гладила мои руки, то вырывалась из них, бегая по пляжу. Я растекался в неге блаженства и улыбался твоим выходкам. Такая живая и счастливая. Вот бы в реальности увидеть тебя такой же, а не мрачной и испуганной. Это было прекрасное сновидение, и, казалось, я сплю с улыбкой на лице. — Вставай, болтун! Уже утро! Пора на войну. Меня пихнул в плечо гном и тяжелой поступью покинул комнату. Болтун? Я во сне разговаривал? Сегодня же Братство отправляется в путь. На войну. Какая война? Вы о чем? Я так полыхал, что никакому злу было не прорваться через этот ослепительный поток чувств, и я совсем забыл про сложившиеся обстоятельства. Мне нужно собраться. Нужно что-то собрать. Что я должен собрать? Все вылетело из головы. В ней осталась только ты. Балрога мне в братья! А ведь даже не стыдно. Ооо... а вот когда ты меня все-таки услышишь, мне будет стыдно. Ох, и как мне оправдаться? Надеюсь, что этот процесс будет медленным, и ты не сразу разберешься. Братство собралось на причале двух рек. Белые лодочки уже ждали нас, и я, кое-как собрав все необходимое, бросил в одну барку свои вещи и ушел в поисках Арагорна. Нас привели обратно в сопровождении галадримов и каждого одарили чудесными подарками. Мне достался длинный лук с серебряными узорами листьев. Очень крепкий, легкий и отлично сбалансированный. К нему шел колчан с лориенскими стрелами из брусничного дерева с красным оперением. Такие стрелы можно вырывать из трупов и использовать снова, не боясь затупить серебряный наконечник или согнуть древко. Я поблагодарил Владычицу и, закрепляя на грудных ремнях новый колчан, отошел к концу причала. Эленвен не смотрела на меня. Стеснялась? Такое дитя. Я ждал, пока она переговорит и попрощается со всеми. Ждал одновременно с тоской и радостью. Она останется, а я обязательно вернусь с победой. Я даже воскресну, если будет нужно! Я так и не попрощался с тобой. Ты меня оттолкнула. Сказала, чтобы я оставил тебя в покое, и я рухнул с небес на землю в секунды. Хотел бежать за тобой, но меня остановила Галадриэль и сказала, что ты напугана, и она обязательно во всем разберется. Просила, чтобы я не переживал и уезжал со спокойным сердцем, ибо связь не появляется сама по себе и на пустом месте. Она сказала, что Лориен почувствовал перемены в эту ночь, и теперь ничто не будет как прежде. Мы либо возвысимся, либо утянем за собой во тьму все Средиземье. Я и не понял, почему так много надежд возлагают на нас с Эленвен. Возможно, я снова чего-то не знаю.